Психофизиологическая проблема

Психофизиологическая проблема - проблема отношения души и тела или человеческого мышления и физиологических процессов. Данная проблема может быть сформулирована в различных аспектах:

1. Гносеологический аспект проблемы - является ли теория о теле достаточным основанием для понимания души?

Существует несколько подходов:

а) физиологии достаточно для понимания всех закономерностей психики, никакой другой теории нам не надо (И.П. Павлов);

б) физиология и психология должны взаимно дополнять друг друга. Чтобы понимать работу человеческого сознания, необходимо использовать обе науки (В.М. Бехтерев);

в) психология и физиология - два взаимонесовместимых предмета, имеющих собственную проблематику и собственный категориальный аппарат. Психофизиология - самостоятельная дисциплина, не являющаяся суммой первых двух (П.К. Анохин);

г) научное познание психики невозможно. Ни физиология, ни психология не могут претендовать на исследование человеческого сознания (это позиция экзистенциалистов либо крайнего религиозного идеализма).

2. Онтологический аспект проблемы - является ли сознание (душа) чисто материальным процессом или она по своей сути содержит некоторые компоненты, не обладающие материальной основой?

Существует несколько подходов –

а) сознание - это материальный процесс и ничего нематериального в душе нет (И.П. Павлов, В.М. Бехтерев);

б) сознание основывается на некоторой внефизической реальности, душа человека не может рассматриваться как феномен материального мира;

в) сознание возникает на основе материальных процессов, но впоследствии в нем возникают закономерности, которые не могут быть объяснены на основе представлений о материи (так называемые эмерджентные свойства) (См.: Д.И. Дубровский, В.В. Орлов, П.К. Анохин);

г) "сознание" и "материя" - это псевдопонятия не имеющие эмпирического денотата, т.е. их содержание не дано в наблюдении, и поэтому они не являются научными понятиями (см. работы неопозитивистов, в частности, К. Поппера).

Хочется отметить, что данная проблема не может быть решена на уровне научного (т.е. экспериментального) подхода. Ее решение лежит либо в области философского конструирования, либо, чаще всего, решение происходит иррационально, без теоретического обоснования

Известно несколько вариантов решения данной проблемы.

Психофизиологический па­раллелизм.Суть его заключается в противопоставле­нии независимо существующих психики и мозга (души и тела). «В соответствии с этим подходом пси­хика и мозг признаются как независимые явления, не связанные между собой причинно-следственными отношениями». В психологии такой точки зрения придерживался В. Вундт, для ко­торого, как известно, физиологические методы игра­ли вспомогательную роль в исследовании психиче­ского, а главная роль отводилась интроспекции. Психофизиологический параллелизм не отошел в прошлое и в XX в.: «Известно, что выдающиеся фи­зиологи XX в. Шеррингтон, Эдриан, Пенфилд, Экклс придерживались дуалистического решения психофизиологической проблемы. Согласно их мне­нию при изучении нервной деятельности не надо принимать во внимание психические явления, а мозг можно рассматривать как механизм, деятельность определенных частей которого в крайнем случае па­раллельна разным формам психической деятельно­сти. Целью психофизиологического исследования, согласно их мнению, должно являться выявление за­кономерностей параллельности протекания психиче­ских и физиологических процессов».

Психофизиологический параллелизм обходит сто­роной очевидные факты влияния психического состо­яния человека на физическое (например, возникно­вение психосоматических заболеваний или исцеление словом от телесных недугов) и игнорирует влияние фи­зического состояния человека на психическое.

Психофизиологическая иден­тичность.Примером такого подхода служит известная метафора: «Мозг вырабатывает мысль, как печень — желчь». Данный подход представляет собой край­нюю форму физиологического редукционизма. Основой для этого подхода послужило открытие Д. Хьюбелом и Т. Визелем клеток-детекторов, реаги­рующих лишь на определенные стимулы. «По мне­нию сторонников этой теории, только незнание не позволяет нам пользоваться языком нервной дея­тельности, когда мы описываем психические явле­ния. Когда мы видим, например, стул, в будущем мы сможем заменить фразу: "Я вижу стул" несколько бо­лее распространенной: "Группа нервных клеток аль­фа посылает 738 импульсов в определенной последо­вательности группе нервных клеток бета детекторам стула, которые идентифицируют предмет внешнего мира"»). Представителями тео­рии идентичности являются Г. Фсйгль, Г. Барлоу, один из крупнейших современных методологов науки М. Бунге и др. Самое распространенное возражение против теорий психофизиологической идентичности состоит в том, что сознание человека как форма отра­жения окружающей реальности оказывается ненуж­ным, если в центральной нервной системе все равно происходит обнаружение всех параметров окружения. И тот и другой варианты решения проблемы являются вариантами эпифеноменализма — взгляда на психику как эпифеномен физиологических процессов, т. е. «побочное явление, никак не влияющее на ход мате­риального процесса» (Гиппенрейтер, 1996. С. 228).

Компромиссный вариант решения проб­лемы — психофизиологическое взаимодействие. Предполагая, что психическое и физиологическое имеют разные сущности, этот подход допускает опре­деленную степень взаимодействия и взаимовлияния. Психологическое взаимодействие представляет со­бой вариант паллиативного, т. е. частичного решения проблемы, поскольку лишь отодвига­ет неизбежное возникновение вопроса о соотношении психических и физиологических процессов. Этот во­прос, в свою очередь, при исходном признании того, что психологическое и физиологическое имеют раз­ную сущность, снова приводит нас к решению проб­лемы в духе психофизиологического параллелизма.

При всей сложности данной проблемы имеются некоторые подходы к ее решению, свободные от не­достатков параллелизма, теории идентичности и тео­рии взаимодействия. В философско-методологиче-ском плане для решения проблемы необходимо раз­вести онтологический и гносеологический планы данной проблемы (Гиппенрейтер, 1996): онтологиче­ский план — существование внешнего мира, проте­кание различных явлений в душе и теле человека; гносеологический план — подходы к пониманию этих явлений с точки зрения различных наук, мыс­ленные репрезентации этих явлений в сознании людей. В этом смысле физиологическое и психоло­гическое описание — два различных вида мыслен­ных репрезентаций единого процесса (Ю. Б. Гип­пенрейтер справедливо замечает при этом, что со­временная наука пока не в состоянии ответить, какого именно процесса).

Для иллюстрации данного положения Ю. Б. Гип­пенрейтер предлагает следующий мысленный экспе­римент. Представим себе некоего гипотетического инопланетянина, который, впервые прилетев на Зем­лю, имеет набор необыкновенных «фильтров», через которые он рассматривает жизнь людей: «И вот, взяв один фильтр, он обнаружил бы, что массы наполнены какими-то состояниями: гневом, радостью, ненави­стью, восторгом и что эти состояния распространяются на другие массы, заражают их, влияют на их функцио­нирование. Взяв другой фильтр, он увидел бы совсем другое, например распределение информации: сгустки информации, каналы передачи информации и т. п. Он увидел бы, что плотность информации не соответ­ствует плотности распределения самих масс, что ин­формация скапливается и оседает в одних местах (на­пример, в библиотеках), рождается в других (в головах ученых) и т. д. Через третий фильтр он увидел бы только биохимические процессы и больше ничего, а через чет­вертый —трансформацию метрических тензоров. И все это, повторяю, он увидел бы, наблюдая один и тот же процесс—существование в пространстве и времени сгу­стков высокоорганизованной материи. Что же, он мог бы назвать его процессом жизнедеятельности человека (или человечества), понимая, однако, необыкновенное богатство и разносторонность этого процесса* (Гиппенрейтер, 1996. С. 233).

Такая точка зрения получила название эмпириче­ского параллелизма. При таком варианте решения проблемы остаются открытыми многие вопросы, но самый главный из них — где заканчивается область, в которой правомерны физиологические описания, и начинается область психологического изучения яв­лений. Как отмечают В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (1977), Ю. Б. Гиппенрейтер (1996), большую помощь в решении этой проблемы играет физиоло­гия. Физиология помогает психологам сформулиро­вать точку зрения на сущность физиологических про­цессов (например, представление А. А. Ухтомского о функциональном органе как любом временном соче­тании сил), на место психологической реальности в построении живого движения (Н. А. Бернштейн), на гибкость функционирования нервной системы и уча­стие психических инстанций — «акцепторов дейст­вия», «образов потребного будущего» и т. д. — в регуля­ции жизнедеятельности (П. К. Анохин). А совершен­ствование методов физиологического исследования позволяет определить более точно водораздел между предметными областями двух смежных наук.