Десять нравственных заповедей, представленных в законах Ману 23 страница

Если в Ветхом Завете Бог обращается ко всему избранному народу, то Христос обращается не к народу, а к личности, которая спасается индивидуально. Новый Завет начертан уже не на каменных скрижалях, а в душах людей, так как главным объектом воздействия Бога является индивидуальность, в отличие от иудаизма , где адресатом влияния выступает весь избранный народ. Можно сказать, что христианство зиждется на понятиях персональной ответственности перед Богом и личной свободы.

В христианстве главное – не дела (Закон), а спасение через веру. Смещение акцентов с поступков на веру способствовало превращению гражданских законов в моральные нормы. Они отличаются тем, что выполняются не по приказу и не под давлением силы, а вследствие понятий о долге и совести. Тем самым утверждалось, что есть нечто более высокое, чем повиновение. Иудаизм требовал выполнения только того, что указано в Законе, а там предписывалось почти все; в результате человек был не волен даже в бытовых поступках, даже в выборе пищи. Христианство же в вопросах светского поведения предоставляло человека самому себе и тем сделало его ответственным за себя. Например, если иудейский Закон запрещал убийство, то Иисус же призывал изгонять из сердца корень преступлений – ненависть. Закон требовал соблюдения клятвы, а Иисус вообще считал ее излишней. В этом смысле христианин более свободен, так как зло содержится не в противозаконных поступках, а в нечистых, эгоистических движениях сердца. Провозгласив любовь и ненасилие, Иисус Христос тем самым указал человечеству на древнюю истину (известную со времен Будды): там, где господствует сила, нет места любви, а там, где торжествует любовь, сила теряет значение. Не упустим из виду, что христианская вера прежде всего есть переживание и потому обладает внутренней достоверностью. Подобная роль переживания помогает уяснить, почему в Ветхом Завете:

...

Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.

а в Новом Завете:

...

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

Мф. 5, 46

При сравнении конфуцианства с нравственными положениями христианства обнаруживаются и сходство, и различие. Сходство в нравственных устоях: «Не делайте другим того, чего себе не желаете. Так вы не сотворите зла ни в государстве, ни в семье». Отличие в понимании гуманности. В понимании Конфуция она несравнима с христианским всепрощением, это скорее соответствие правилам, регулирующим поведение. На вопрос, следует ли воздать добром за зло, Конфуций возразил: «А чем же тогда платить за добро? Платите добром за добро, а за обиду воздавайте по справедливости». Христианский гуманизм неразрывно связан с тем, что любовь есть единственное средство разрешения жизненных противоречий. Для христианства противоположностью эгоизма является аль труизм. Отсюда – любовь, милосердие, братство, солидарность. В отличие от этого, для буддизма противоположностью эгоизма выступает уничтожение «Я».

Христианство привлекательно своим интернационализмом. Оно провозгласило Бога универсального, всеобщего, вышедшего за узконациональные пределы. Если иудейский Закон полагал ближним только единоверца, то Иисус этим не ограничивался. Тем самым была сломлена племенная ограниченность. Из религии одного народа христианство превратилось в религию всего человечества. Там, где израильтяне ожидали в качестве Мессии избавителя для избранного народа, Христос выступил как борец за любого верующего в Него, выполнил свое мессианское предназначение ради людей всех наций.

4. Спаситель – тот, кто указывает путь, и сам путь отождествляется в личности Иисуса Христа. Вестник в Новом Завете в то же время и сама Весть. Он – Сын Божий и человеческий, теснее связывающий людей с Богом, явившийся на землю ради спасения людей. Он близок своим приверженцам, они находят в Нем утешение и успокоение. Упразднение страданий верующего свершается в полном предании себя тому, кто, будучи послан от Бога, сам претерпел всю полноту мук. Христианин участвует в преодолении своих бед Сыном Божиим и благодаря этому обретает причастность к новой жизни, а его собственные страдания преображаются в радость от причастности к победе над всеми страданиями. Представший в облике Богочеловека Спаситель сделал принцип творения человечески более понятным, переведя многие метафизические вопросы с Бога-Духа на Бога-Сына, то есть из области непредставимой абстракции в область знакомой земной жизни. Доктрина о возможности воплощения Бога в человеке присутствует и в индуизме и в буддизме , но только в христианстве Бог выступает как Отец. Понятие Христа раскрывалось через утверждение, что Бог послал человека Иисуса в качестве своего сына. Иными словами, страдающий и бедный человек перестал быть рабом вселенских сил, поскольку Сын наследует Богу, и после вознесения Он встал рядом с Богом-Отцом. Бог по своей воле снисходит к людям и открывает им светлый путь к себе. Возникает личное единение Бога и обожествляемого человека – спасение.

Иудейской идее Бога как господина и повелителя Иисус противопоставил отношение Бога к людям как отца к своим детям. Тем самым христианский идеал получил глубоко личностный характер. В иудаизме этот Абсолют не проявляется в человеческом облике непосредственно, так как Бог трансцендентен миру. В этом смысле христианство изменило отношение к Богу. На место страха заступила любовь. Если в иудаизме в Боге просматривается нечто пробуждающее прежде всего страх, а доверительные отношения совершенно исключены, ибо там для любви не хватает близости и понимания, то христианская традиция учит: «Бог любит вас и заботится о вас», то есть имеется поддержка со стороны Господа. Если Иегова – страшный каратель за грехи и неправду, то Христос любящий и милующий. Он призывает к любви и прощению и ради людей претерпел распятие.

В других религиях Бог невыразим и необъятен, однако для человека это слишком сложно и не позволяет ему осуществить мысленное сближение с Создателем для собственного усовершенствования. В христианстве переход от Бога-Отца к Богу-Сыну помог человеку оперировать образами. Впоследствии был сделан еще один важный шаг – Богородица стала символизировать материнский дух прощения и любви, в то время как Бог-Отец продолжал олицетворять иерархическую власть, которой человек должен подчиняться без жалоб и протестов. Такое сочетание отцовских и материнских элементов стало одним из важных факторов, которому христианство обязано своей огромной привлекательностью и влиянием на сознание людей. Теперь человек мог обратиться к любящей матери, готовой утешить и вступиться за него, если его подавлял патриархальный авторитет. В христианстве , в отличие от иудаизма , Бог получил изображение. В иудаизме это было немыслимо, кощунственно было даже думать, что он может предстать в человеческом образе. Ведь никто не может увидеть лицо Бога и остаться в живых. Такие изображения иудеям представлялись святотатственным посягательством на трансцендентность Бога. С их точки зрения, человек не может обладать могуществом Абсолюта, самое большее может выступать как пророк. А в христианстве сын Божий Иисус стал человеком, и Его изображения воспринимались как вполне правомерные.

Эти религии отличает и догмат об искуплении грехов. В иудаизме грехи одних людей могут быть перенесены на других или даже на животного (вспомним козла отпущения), а также искупаться жертвоприношениями. В христианстве уже не первосвященник, а сам Бог реально приносит в жертву Сына. Одновременно представление об обыденном теле Христа делает Его страдания на кресте вполне человеческими. Создаются условия для идентификации и появления мысли об искуплении грехов человеческих страшными муками Спасителя, когда одна великая добровольная жертва, Им принесенная, искупила грехи всех людей. Это положение предстает как нечто совершенно новое. Действительно, с позиции индуизма невозможно представить, как человек может быть искупленным Христом? Если кто-то страдает, плачет, а некто сидит рядом и тоже всхлипывает, как это помогает страдающему? Просто удваивается плач. Кто-то болен, а другой сочувствует и от сопереживания тоже заболевает и лежит рядом. Как это может помочь больному? Чтобы помочь, надо быть здоровым. (А как козел мог унести грехи народа в пустыню?)

Христианство уважительно по отношению к государственной власти. Всякая государственная власть считается делегированной Богом и призванной исполнять некое божественное поручение, состоящее в заботе о справедливости и порядке, предохраняющих людей от падения в пропасть хаоса. (Такое представление близко к конфуцианскому пониманию государства.) Вместе с тем сравнение обнаруживает существенное снижение роли человеческих усилий в исторических переменах. Если в зороастризме , конфуцианстве и иудаизме человек пытался проложить себе путь к Богу добрыми делами, полагая, что вера без дел мертва, то этот тезис вступает в противоречие с христианским учением о спасении по безусловной божественной благодати. В христианстве не люди по своей воле, а Бог волен установить царство праведников. Не в гражданской борьбе, а от Божьего меча погибнут грешники. Не смена общественного устройства или социальный переворот (как в конфуцианстве ), а смерть и воскресенье Христа обеспечат спасение человечества от грехов. Грешники погибнут от Божьего гнева, а не от социальных катаклизмов.

Глава 7 Ислам

Нет никакого народа, в котором не прошел бы увещеватель!

Коран. Сура 35:22

Основоположник

О вы, которые уверовали!

Не делайте тщетными ваши милостыни попреком и обидой как тот, кто тратит свое имущество из лицемерия перед людьми и не верует в Аллаха и последний день.

Коран. Сура 2; 266

« Ислам » означает предание себя верующими во власть Аллаха. Ислам происходит от глагола «а слама», то есть «быть покорным». Человек, принявший эту религию, называется преданным (на арабском языке – мусульманином). Поэтому ислам называют вероуставом покорности. В Коране сказано: «Религия перед Аллахом – есть ислам », то есть покорность.

Ислам возник в VII в. н. э. в Аравии. Основатель ислама Мухаммед родился в 569 г. По отцу он происходил из знатного и богатого, но второстепенного рода Хашим племени курейш. Отец Мухаммеда Абдуллах скончался еще до его рождения, оставив ему в наследство пять верблюдов, несколько овец и рабыню родом из Эфиопии. Мать его Амина происходила из Медины и исповедовала иудейскую религию.

Предвестники.По легендам, зачатие Мухаммеда, как и основателей некоторых других мировых религий, произошло «непорочно». Чудный свет со лба его отца проник в утробу матери. Роды, как и у матери Иисуса, проходили без болей; перед родами «снизошел свет» и т. д. Предания подчеркивают, что на спине у него между лопаток было характерное родимое пятно («печать пророка») в форме следа от кровососной банки – именно такое, какое было предсказано как отличие будущего пророка. Мать кормила сына грудью, но потом у нее пропало молоко, и его отдали кормилице из племени бедуинов Халиме. Когда Мухаммеду исполнилось 6 лет, его мать скончалась. После ее смерти шестилетнего мальчика приютил его престарелый дед Абд аль-Мутталиб, который умер через два года после дочери. В 8 лет Мухаммед перешел на воспитание к своему дяде Абу Талибу. Сначала в семье дяди он выполнял обязанности пастуха – пас овец и коз. Когда подрос, стал погонщиком верблюдов и в этом качестве начал ходить с караванами по всей Аравии.

Именно тогда в ранней юности он прославился своей честностью – его даже называли аль-Амин (достойный доверия). Сохранилось предание, относящееся к его отроческим годам. Однажды, когда он сопровождал дядю в Сирию по торговым делам, один несторианский монах в Басре предсказал ему великую судьбу.

В возрасте 21 года Мухаммед уже жил самостоятельно, получив место приказчика у богатой вдовы Хадиджи. Как-то по ее делам он совершил путешествие в Сирию и там получил возможность познакомиться с двумя учениями, отличными от принятого в общине его родных. Таким образом, Мухаммед получил представление о трех религиях: в семье дяди он познакомился с национальной религией арабов, от евреев Медины узнал об учении Моисея (к которому принадлежала его мать), а представления о христианстве получил от монахов Сирии и эфиопов из Йемена.

После пяти лет службы у Хадиджы, в 595 г. Мухаммед и Хадиджа поженились. К тому времени ему было 26 лет, а ей – 40. До этого брака она уже дважды была замужем и имела двоих сыновей и дочь. Хадиджа была женщиной благородной, решительной и рассудительной. Взаимная любовь Мухаммеда и Хадиджи стала легендарной. В полном взаимном согласии они прожили 25 лет, и за весь период совместной жизни Мухаммед не взял себе в жены ни одной другой женщины. Хадиджа была всецело предана мужу. Она родила ему двоих сыновей и четырех дочерей. Их сыновья умерли в детстве, а дочери остались в живых и стали мусульманками. Когда родилась последняя дочь, Хадидже был 51 год. После этого они прожили еще 13 лет, и Мухаммед сохранял ей верность. Продолжательницей рода, пережившей отца, стала только младшая дочь – Фатима. После женитьбы Мухаммед некоторое время занимался торговлей и только в 612 г. в возрасте 43 лет впервые выступил как религиозный проповедник.

Психологический портрет Мухаммеда в молодости.В эти годы он существенно отличался своим поведением от сверстников. Многочисленные современники свидетельствуют о том, что у него была сильно развита чувствительность и склонность к созерцательному уединению и самоуглублению. Некоторые из них отмечали, что Мухаммед был тихим, мечтательным человеком. Он часто обижался и не мог оставаться в темноте один. Меланхолия была его обычным состоянием. Живое и поэтическое воображение помогало ему легко контактировать с людьми. В обращении он был мягок и ласков. Во время уединений он предавался размышлениям о религии. С годами склонность Мухаммеда к одиноким раздумьям усиливалась. Известно, например, что ежегодно он на месяц уходил в пустыню, в горы Хира недалеко от Мекки и там отдавался уединенным размышлениям. Временами он страдал от припадков с частичной или даже полной потерей сознания. У него появлялась сильнейшая дрожь, за которой следовало нечто вроде обморока, затем возникали конвульсии, при которых со лба струился пот даже в холодную погоду. Все это время он лежал с закрытыми глазами, с пеной у рта и «ревел, как молодой верблюд».

Вступлению на путь проповедника, решающему шагу в жизни Мухаммеда, предшествовал ряд значимых событий. Во время уединений его начали посещать духовные откровения. На их содержание накладывали отпечаток три известных ему религии: религия арабов, имевшая главное святилище в его родном городе Мекке, религия Моисея, которую исповедовали евреи Медины, и религия христиан, известная ему от монахов, встречавшихся в период поездок в Сирию.

Однажды, уединившись в пещере, он узрел таинственное видение в образе человека, которое объявило ему: «О Мухаммед, ты вестник Аллаха!» Дрожа, Мухаммед упал на колени. Ощущая сильную лихорадку, он немедленно вернулся домой, взывая в ужасе: «Окутайте меня! Окутайте меня!» Его окутали плащом и положили в садовую беседку, где он оставался в таком положении, пока не прошел его страх. В то время как он лежал в беседке, в полузабытьи после припадка, он снова услышал голос свыше:

...

Ты, завернувшийся (в плащ)! Встань и увещевай!

И Господа твоего возвеличивай!

Коран. Сура 74:1–3

Потрясенный видением, Мухаммед вернулся в дом и рассказал о событии жене и родственнику Вараке. Они сразу поверили ему, а Варака даже посчитал его пророком арабского народа. После этого видения несколько недель ничего не происходило, но Мухаммед оставался под сильным впечатлением от события, продолжая его переживать, он ждал новых явлений, бродил в горах и очень томился. Напряжение его все нарастало, и наступил психический кризис. Он разрядился резкой сменой состояния – его озарило сияние, он почувствовал полную уверенность в себе и необычайное спокойствие. В ближайшее после этого события время он пережил еще несколько подобных откровений. В одном из следующих явлений Мухаммеду было сказано, что в первый раз к нему являлся архангел Джибраил. Однажды этот архангел снова возник перед ним и протянул полотенце, на котором Мухаммед увидел письмена. И повелел Джибраил: «Читай!» (На арабском языке это звучит как «Кур-ан», поэтому священная книга ислама была названа Коран.)

После общения с Джибраилом Мухаммед понял, что должен начать действовать, и действовать правильно, в соответствии с обычаями своего народа. Для этого ему необходимо было прежде всего заручиться поддержкой для проповеди своего нового учения, у родных – сынов Хашимовых. С этой целью он объявил о том, что он посланник Бога. Родные не поверили ему, и он не нашел у них поддержки. Вместо поощрения его усилий он услышал ругательства и насмешки. Отвергнутый своим родом, он вынес свои новые идеи за пределы родственной среды и стал проповедовать публично. Ощущая себя пророком в ряду других, уже известных, он стал носить красный плащ пророка и перечислял своих предшественников:

...

Вот взяли Мы с пророков завет – и с тебя, и с Нуха, и с Ибрахима, и с Мусы, и с Исы, сына Мариам, и взяли с них суровый завет.

Коран. Сура 33:7

В своем служении Мухаммед обнаружил великую силу, которая питалась его сдерживаемой страстностью. Содержание его проповеди было направлено против национальных идолов, поклонение которым лишь частично объединяло разрозненные племена. Существо порученной ему миссии он понимал как проповедь всем племенам арабов Единого, праведного Бога, обещая в дальнейшем беспристрастный Божий суд. Крамольные с точки зрения курайшитов речи возбуждали внутриплеменные противоречия и обычно приводили к столкновениям. Однако Мухаммеда долгое время не трогали, опасаясь последствий межплеменной розни. Тем более что дом Хошимов, хотя и отверг его проповедь, но не отказался от обязанностей семейной взаимопомощи и мести за своих. Посредством проповедей Мухаммед приобрел некоторое число сторонников и последователей, однако в целом дело продвигалось довольно медленно. К этому времени ему было уже 43 года, его старшая дочь была замужем, вторая помолвлена, но сыновей у него не было. Тогда он усыновил двух преданных ему молодых людей: племянника Али, сына его дяди Абу-Талиба, принявшего его в дом, и Зейд Ибн-Хариса, невольника-христианина, которому он дал свободу. И сами проповеди, и усыновление христианина привели к росту враждебного отношения к нему со стороны правящих кругов Мекки.

Первые годы, проповедуя в Мекке, Мухаммед чувствовал себя посланником Бога – Его пророком, примыкающим к ряду известных ему библейских Божьих посланников. Свое назначение (подобно проповеди предыдущих пророков) он видел в назревшей необходимости предостеречь людей, спасти их от гибели. Важно иметь в виду, что в начале своей проповеднической деятельности Мухаммед объявляет свое учение не новой религией, а восстановлением иудейской веры Авраама, нарушенной многими отступниками. В своих проповедях раннего периода он, как посланник Аллаха, опирался на книги, в которых до Корана излагались идеи единобожия – Тору (Инджиль) и Евангелие (Забур). Сначала именно они считались священными, излагающими вероучение ислама . Однако в дальнейшем Мухаммед пришел к заключению, что дьявол (Иблис) сбил с «прямого пути» людей, которым это учение проповедовалось, и они ушли в многобожие (ширк). Чтобы восстановить истину, Аллах посылал новых пророков, не забывая о необходимости просветить своим учением каждый народ, а в случае греховного упорства – истребить его. Важно подчеркнуть, что в этот период Мухаммед еще надеялся, что иудеи и христиане признают его пророком, но этого не произошло. Иудеи считали его невеждой и осмеивали за неточность ссылок на Ветхий Завет. Ответом на это явился постепенный разрыв отношений с ними.

Через десять лет после начала проповедования, в 622 г., умирает Хадиджа, женщина богатая и влиятельная в Мекке. Вскоре смерть настигла дядю Абу-Талиба, другого близкого человека Мухаммеда, бывшего его опорой во всех начинаниях. Главой рода Хашимов становится противник Мухаммеда Абу-Лахаб. Ситуация для него резко ухудшается. Смерть этих авторитетных и богатых людей, неизменно и преданно его поддерживавших, сделала его дальнейшее пребывание в Мекке весьма затруднительным. К тому времени Мухаммед успел завоевать не только известность как проповедник, но и репутацию справедливого судьи. Иллюстрацией его способностей в решении сложных проблем может послужить следующее предание.

Когда Мухаммеду исполнилось 35 лет, курайшиты собрались, чтобы перестроить святилище ал-Каабу, хранилища Черного камня. Святилище было построено из валунов, уложенных выше человеческого роста. Однако почитателям представлялось, что надо его дополнительно укрепить, чтобы никто не смог украсть сокровище, спрятанное в колодце внутри ограждения. Курайшиты хотели покрыть его крышей, но боялись сломать святилище. Тогда один из них сказал: «Я начну ломать его!» Он взял кирку и встал перед стеной, приговаривая: «О Боже, не бойся! Мы хотим только добра». Потом он начал ломать стену между Черным камнем и йеменским углом. Остальные решили переждать ночь. Если Бог смельчака накажет, они восстановят стену в прежнем виде, а если нет, присоединятся к перестройке. Поскольку до утра ничего не случилось, все курайшитские роды стали собирать камни для реконструкции ал-Каабы. При этом среди них возник конфликт, кто будет иметь честь первым возложить Черный камень на прежнее место? Выбор пал на Мухаммеда, который примирил всех, разрешив спор следующим образом. Он сказал: «Дайте мне плащ». Когда его принесли, он взял своими руками Черный камень и положил на плащ. Далее предложил, чтобы люди из каждого рода взялись за его углы и подняли его все вместе. Они так и сделали, а когда донесли до хранилища, Мухаммед сам водворил его на место. С тех пор курайшиты стали называть Мухаммеда – «надежным» (299, с. 16–17).

Благодаря своей высокой репутации Мухаммед был приглашен в качестве авторитетного судьи в город Медину (Ясриб), где взялся помочь прекратить распри между племенами, жившими в нем. Поскольку к этому времени в Мекке для него сложилась неблагоприятная ситуация, то это побудило его воспользоваться случаем и переселиться в Медину вместе со своими сторонниками. Это переселение, хиджра, произошло 26 июля 622 г., и эта дата считается началом официального мусульманского летоисчисления. Выбор местожительства в самой Медине Мухаммед предоставил случаю. Он ехал по городу до тех пор, пока не остановилась его верблюдица. Тогда он выяснил, чья это земля, и купил у двух мальчиков-сирот тот участок земли. На нем он соорудил место для молитвы и хижины для двух своих жен.

За первые годы проповеди в Мекке число лиц, обращенных в новую веру, росло очень медленно и составило 43 последователя. Переходили в ислам большей частью бедняки и рабы. В Медине число последователей Мухаммеда росло быстрее, и это позволило Мухаммеду основать здесь общину, насчитывавшую 54 пришельца из Мекки и столько же местных жителей. Против перехода рабов в новую веру их владельцы незамедлительно приняли строгие меры. Избавились от гонений лишь те из рабов, кто был выкуплен на волю, а тем, кого не продали, Мухаммед разрешил скрывать свою веру, сохраняя ее в сердце, чтобы их не преследовали.

В Медине число членов общины непрерывно увеличивалось, и Мухаммед занялся ее организацией. Для того чтобы членам общины показать, как улучшились отношения между единоверцами и насколько новая вера превосходит прежний племенной союз, он составил 75 братских пар. В каждую входили один беглец и один сподвижник. Эти двое наследовали друг другу (помимо родственников) и должны были считаться братьями. Взаимодействие внутри общины было чрезвычайно тесным, так как члены этого союза считали себя ближе родственников. В общине был построен молитвенный дом, где все систематически собирались (впоследствии они созывались на молитву особым «вещателем» – муэдзином), чтобы совместно совершать молитвы под руководством самого Мухаммеда (позднее имама). В Медине оформились законы жизни и правила ритуала новых верующих. Это молитвы, пост и милостыня на нужды общины. Появляются и запреты на питье вина, употребление в пищу свинины, на азартные игры и на предложение денег в рост. Одновременно свободолюбивых и не приверженных дисциплине арабов жизнь в общине приучала к порядку. В результате всех усилий племенные распри в общине прекратились: ни старая кровная месть, ни новые отношения не вносили раздора в среду верных.

Если в Мекке Мухаммед считал себя лишь посланником Аллаха, духовным главой небольшой общины, то в Медине он начал осознавать себя главой нового учения. Тем более что в Медине проявились его незаурядные дарования оратора, трибуна, политического и военного руководителя. Он стал политическим лидером, третейским судьей, предводителем в военных походах. Когда мекканцы пошли войной на Медину, подошли к ней и сразились с войском Мухаммеда около горы Ухуд, то он принимал участие в бою и был легко ранен в голову. Постепенно Медина становится центром распространения новой религии и ядром нового мусульманского государства, охватившего вскоре огромные территории в Азии и Северной Африке. Таким образом, в Медине Мухаммед предстает в двух ипостасях – как пророк сражающийся и побеждающий и как пророк смиренный, терпеливый во время испытаний.

После переселения в Медину религиозные представления и цели Мухаммеда меняются. Толчком к подобному изменению послужил вещий сон. Ему приснилось, что он совершил священное хождение в Мекку и что ему передали ключи от города. С этого момента он начинает выступать не столько как пророк уже известной и приемлемой для него веры, не столько как реставратор извращенной, фальсифицированной, по его мнению, религии Авраама, сколько как основатель новой веры. Он отходит от современной ему формы иудаизма , заменив ее новыми представлениями. Этот кардинальный сдвиг в мировоззрении Мухаммеда в отношении всемогущего Бога и ответственности человека за свои поступки нашел отражение в различии между сурами Корана, записанными в Медине и Мекке.

В Медине продолжались откровения – общение пророка с Божеством. В процессе этих встреч он получал новые откровения. Обычно такие «встречи» происходили в состоянии экстатических трансов, которые имели ярко выраженную галлюциногенную компоненту. Например, он рассказывал, что архангел Джибраил пришел к нему однажды в пещеру. Он посадил Мухаммеда на небесного коня Гора, на котором он посетил небеса. Сначала Мухаммед считал, что ему в видениях является и говорит с ним сам Бог. Потом стал думать, что он общается с ангелами – посланниками Бога. Эти ангелы и Джибраил сообщают ему волю Аллаха. В начале своего пути пророка Мухаммед впадал в транс спонтанно и не мог вызывать его по собственному желанию. В поздние же периоды своей жизни он был способен вызывать подобные состояния и регулировать их. Как уже упоминалось, первое откровение он пережил, когда, утомленный, заснул в пещере.

...

Вдруг я почувствовал во сне, что кто-то приблизился ко мне и сказал: Читай! Я отвечал: Нет! Тогда тот сдавил меня так, что я думал, что умираю, и повторил: Читай! Я опять отказался, и опять явившийся сдавил меня и я услышал слова: «Читай во имя Господа твоего, который созидает – созидает человека из кровяного сгустка. Читай: Господь твой – он милосердный, он дает знать, через писчую трость, дает знать человеку то, чего он не знал». Когда я это прочел, явление отступило от меня и я проснулся. Слова же остались в моем сердце.

Коран. Сура 96, 1–5

Во втором видении неведомая сила подняла его с ложа и вывела из дома. Он увидел волшебного коня Борак (молния) и, сев на него, сразу очутился в Иерусалиме. Там он попал в общество пророков, бывших на земле до него, и молился вместе с ними. Затем выбрал из трех предложенных ему чаш – чашу с молоком, прошел семь небес, лицезрел Бога. Там он увидел венчающее мир дерево. От самого Аллаха он получил Заповедь из 50 молитв, но попросил пощады, говоря, что это слишком много, и возвратился с пятью ежедневными молитвами. Таким образом, в этом ночном путешествии Мухаммед предстал наконец перед Аллахом, который и определил обязательное число молитв в день – пять.

Сам Мухаммед проводил в молитве треть или даже половину ночи, не считая дневных молитв. Молитва была для него едва ли не главным средством того очищения и сближения со сверхчувственным миром, к которому он стремился. Молитвами ему удавалось не только вызывать в себе отчетливое ощущение реальности Бога, но это ощущение сопровождалось острыми субъективными чувствами радости, счастья, вдохновения и гармонии. Мухаммед считал эти состояния результатом божественного внушения. После первых откровений ему не обязательно было испытывать нечто особое в области чувств и телесных ощущений. Но первые контакты настолько его изменили, что уже не только после видений, но и просто почувствовав прилив вдохновения, он испытывал отчетливое ощущение реальности Бога.