Лаборатория анализа остаточных отпечатков пальцев Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

— На первый взгляд, работать не с чем, — сокрушенно констатировал Рэй Сеймур, началь­ник лаборатории, отрываясь от окуляра микро­скопа. — Все отпечатки, которые у нас есть, смазаны. Я думаю, преступник работал в пер­чатках.

— Может быть, вы поручите своим людям более тщательное исследование тела? — по­просила Скалли. — Труп жертвы прибудет сюда в течение часа.

— Пожалуй, я сам взгляну на него, агент Скалли, — улыбнулся Рэй. — Насколько я знаю, у вас все еще никаких следов убийцы, а он вряд ли остановится после первого преступления.

— Сегодня до ночи я собиралась улетать в Миннеаполис, но я могу отложить это, если вам нужна моя помощь.

Рэй с одобрением оглядел взволнованную Скалли.

— У вас другая специализация, агент. Меня всегда радует, если люди так относятся к свое­му делу, но не волнуйтесь. Я готов отложить всю свою работу и заняться вашим трупом.

— Огромное спасибо, — поблагодарила Скалли.

Выйдя из лаборатории, она нерешительно остановилась в коридоре. Оставалось еще одно дело, ради которого Скалли прилетела в Вашингтон, и, пожалуй, лично для нее оно было более важным, чем отпечатки пальцев на трупе Бетти Файр. Но теперь последние несколько шагов показались Скалли длиной в милю. А, ладно, рано или поздно ей придется это сделать. Скал­ли тяжело вздохнула и направилась к лифтам.

В том крыле здания, где оказалась Скалли, она почти никого не встретила: сюда заходили очень редко, только по вызову или в случае крайней необходимости. За дверью со скром­ной табличкой «Программа профессиональной подготовки служащих» скрывался целый отдел психологов и психоаналитиков. Их задачей было постоянное наблюдение за психическим здо­ровьем сотрудников ФБР. Сюда приходить не любили. Не то чтобы посещение психоаналитика ломало образ агента с железными нерва­ми, созданный для окружающих, нет. Просто агенты ФБР привыкли сами справляться с лю­бой ситуацией, и признать себя не способны­ми справиться с собой было свыше их сил.

И вот теперь Скалли пришла сюда доброволь­но. Дело фетишиста приводило ее в такой ужас... Скалли передернула плечами от внезапного озно­ба и решительно открыла дверь в приемную.

Ей пришлось ждать добрых полчаса, чтобы попасть в кабинет доктора Кэсуэлл, очаровательной полной дамы средних лет, которая обычно проводила у Скалли и Молдера ежек­вартальные психотесты. В первые несколько минут Скалли не знала, что и как сказать. Ведь не говорить же просто: «Я боюсь. Дайте мне таблетку от страха!» Был момент, когда Скалли хотела соврать что-нибудь правдоподобное, что-нибудь насчет плохого сна, получить рецепт на успокаивающее и быстренько смыться. (Она сбежала бы еще из приемной, во время ожида­ния, если бы не знала, что факт посещения уже зафиксирован.) Но доктор Кэсуэлл была тер­пелива и умела не раздражать настойчивостью, свойственной всем психологам. Вскоре Скалли поймала себя на том, что выкладывает доктору настоящую проблему, причем очень четко ее формулирует.

— Понимаете, — объясняла Скалли, — вам требуется помощь. Вы считаете, что вам как-то надо совладать с событиями. В медицинском колледже вы интересовались смертью, ее при­чинами и последствиями, в Академии вы изу­чали наиболее жестокие и трудные дела, свя­занные с насилием. Вы считали, что сможете справиться с чистым злом. Но теперь вы нахо­дите, что парализованы при виде трупов...

Доктор Кэсуэлл улыбнулась, качнула круп­ными яркими серьгами. Она вообще не была похожа на врача, тем более на психолога. Она выглядела, как добрая и безалаберная тетушка-

домохозяйка из Кентукки, болтающая на ве­ранде со своей непутевой племянницей.

— Вы заметили, Скалли, что вы о себе гово­рите во втором лице?

— Нет, — растерянно ответила Скалли. — А что... да? Разве так?

Что ж, по крайней мере, ум и внимание у «тетушки из Кентукки» оказались на высоте. А она так же мягко, как о чем-то неважном, поинтересовалась:

— Почему так?

— Скорее всего, это еще один способ ото­рвать себя, свое «я» от дела, отстраниться от него.

— Вы очень сильная личность, — с искрен­ним уважением заявила доктор Кэсуэлл. — На­верно, вы посчитали, что с любой вашей про­блемой можете справиться в одиночку. Но те­перь вы чувствуете себя уязвимой. Вы сами знаете, почему? Хотя бы догадываетесь?

— Нет, — покачала головой Скалли.

— Может быть, — осторожно предполо­жила «тетушка», — проблема в напарнике? Может быть, вы ему не доверяете?

— Нет, — отрезала девушка. — Я доверяю ему так же, как и всем остальным. Я готова доверить ему жизнь, если надо будет.

— Кажется, вам стоило бы с ним перегово­рить, чтобы он узнал, как вы относитесь к это­му делу.

— Я не хочу, чтобы он узнал, что это дело мне настолько неприятно. Нет. Я не хочу, что­бы он вдруг решил, что ему надо меня как-то защищать.

— Я понимаю, — тепло сказала доктор Кэ-суэлл. — Но чем-то мы должны вам помочь. Не думаю, что мы отстраним вас от дела, если только вы сами этого не захотите...

— Нет! — отчаянно замотала головой Скалли.

— Конечно, нет, — пожала плечами психо­лог. — От вас я другого и не ожидала. К сожа­лению, я не вижу пока явных причин вашей мм-м... депрессии. Сравнительно недавно вы потеряли отца, мне это известно. Мы читали в вашем досье, что недавно вы сильно болели, так что ваша жизнь была под угрозой. Подобные происшествия могли основательно ослабить со­противляемость вашей нервной системы...

— Я знаю, знаю, — вздохнула Скалли. — Я прекрасно сознаю, что со мной было. Я знаю, что мир полон хищников, как и раньше. Я знаю, что в мои обязанности входит защищать людей от хищников. Я очень надеялась, что этот факт поможет мне и вернет мне способ­ность к работе. Я так хочу, чтобы эта надежда оправдалась! Мне сейчас это очень нужно...

Скалли возвращалась в лабораторию Рэя Сей­мура в непонятном, путаном состоянии души и мыслей. Она даже забыла постучать в дверь, и,

войдя, была вознаграждена возможностью уви­деть Рэя за работой. Отстранив лаборантку, он сам рассматривал в микроскоп какой-то препа­рат. Услышав стук захлопнувшейся двери, шеф лаборатории соизволил обернуться.

— А! Агент Скалли, вот и вы. А я вас искал. Минутку.

Сеймур дал лаборантке указания и повел Скалли к себе в кабинет.

— Где же вы были столько времени, агент?

— На совещании, — отчаянно соврала Скалли.

— Ну, это неважно. А у меня для вас хоро­шие новости, — радостно сообщил Рэй.

— Что-нибудь удалось найти?

— Как мы и подозревали, на ткани ничего не было. Однако, — Рэй гордо улыбнулся, — нашими стараниями, нашлось кое-что на теле. Жертве отрезали пальцы, верно? Но не все. На правой руке преступник оставил большой па­лец. А на ногте мы нашли вот что...

Рэй открыл пластиковую папку и торже­ственно передал Скалли четкий снимок отпе­чатка пальца. Скалли только ахнула.

— Видимо, — предположил ученый, — прежде, чем он ее убил, произошла борьба, и он оставил свой отпечаток. Мы аккуратно сня­ли пленку лака и сфотографировали отпечаток...

— Простите, — перебила Скалли, отрыва­ясь от снимка, — можно, я позвоню?

— Конечно. Да, кстати, вам же звонили.

— Кто? — Скалли остановилась у телефона.

— Агент из Миннеаполиса, ну, тот, что за­казал вам билет обратно.

— Агент Молдер? — уточнила Скалли.

— Я не спросил его имени, но голос был знакомый.

— Вы рассказали ему про отпечаток?

— Я тогда его еще не нашел, — развел ру­ками Рэй Сеймур.

Мысленно Скалли прокляла все на свете и в первую очередь заказанный билет и отпечаток пальца. Как ей не хотелось возвращаться сегод­ня в Миннеаполис! Если бы там, в отделении, никто не догадался позвонить в аэропорт, тог­да отпечаток переслали бы по факсмодему. А если бы чертов Сеймур нашел чертов отпеча­ток попозже, она бы опоздала на чертов рейс... А, ладно, уже ничего не изменишь. К тому же, Молдер нуждается в ее присутствии, иначе никто бы не позаботился о ее возвращении.

Скалли накручивала телефонный диск, пы­таясь взять себя в руки. Нельзя позволить Мол-деру догадаться, насколько она не хочет ехать в чертов Миннеаполис.