О четырех благородных истинах

Гете Доржий Дамдул

Четыре благородные истины являются краеугольным камнем всех учений Будды. Они основываются на идее о том, что все чело­веческие существа обладают врожденным желанием быть счаст­ливыми и не страдать; следовательно, мы имеем право стремить­ся к счастью и избегать страдания.

Как мы можем реализовать это устремление? Поиск ответа на этот вопрос приводит нас к учению о четырех благородных ис­тинах: истины о страдании, истины о причине страдания, истины об устранении страдания и его причин и истины о пути, ведущем к прекращению страдания. Первые две истины имеют отношение к причине и следствию страдания, а третья и четвертая — к при­чине и следствию счастья. Учение также описывает два состояния бытия: сансара — болезненное состояние и нирвана — состояние предельного покоя. Люди, находящиеся во власти неупорядочен­ных, беспокойных психических состояний, вовлекаются в состоя­ние сансары, а те, кто очистился от своих беспокойных эмоций, на­ходятся в состоянии нирваны. Существует три типа страдания (или состояний неудовлетворенности): очевидное страдание, страда­ние от изменения, имеющее отношение ко всем земным удоволь­ствиям, способным привести к страданиям, и условное страдание, имеющее отношение к нашему состоянию нахождения под вла­стью беспокойных эмоций и соответствующих им действий.

В чем значение последовательности этих четырех истин? Если вы не знаете, что вы страдаете, то ваше желание освободиться от страдания не возникнет с самого начала. Таким образом, первое, что надо сделать, — это получить представление о состоянии, в котором мы находимся, преисполненном неудовлетворенности и разочарования. Чем глубже наше понимание природы нашего страдания, тем сильнее наше желание избавиться от него.

После выяснения природы страдания будет разумно, как утверж­дает Будда, найти и устранить главную причину страдания. Будда указывает на основополагающее неведение как на триггер всех проблем. Оно затуманивает нам ясное видение действительно­сти, все наши действия, мотивируемые неведением, оказываются нереальными, а усилия, предпринимаемые на основе этого нереа­листичного видения, немедленно вызывают страдание. Все бес­покоящие нас эмоции—такие, как аффликтивная приверженность и враждебность, — возникают вследствие неведения и сами, в свою очередь, мотивируют наши соответствующие действия. Таким об­разом, это фундаментальное неведение наряду с аффликтивными эмоциями и соответствующими им действиями составляют суть этой второй истины.

Что такое фундаментальное неведение? Это неправильное вос­приятие вас самих и всего остального. Именно за счет устране­ния фундаментального неведения, утверждает третья истина, мы можем избавиться от всех форм страдания. Это состояние осво­бождения от фундаментального неведения называется нирваной, конечным покоем. Существует ли на самом деле такое состояние, как нирвана? А если да, то достижимо ли оно?

Это подводит нас к исследованию четвертой истины: о пути, ве­дущем к нирване. Подобно тому как мрак может быть полностью устранен за счет воздействия противоположной силы, которой является свет, так и достижение состояния, противоположного те­кущему нежелательному состоянию — в нашем случае неведению, — дает нам возможность полностью устранить это состояние. В отли­чие от физических сил два разума считаются противоположными, если они имеют противоположные представления об одном и том же объекте, например белый и небелый. В случае неведения, рассма­тривающего объекты существующими независимо друг от друга как противоположность реальности, существует и другой разум, ко­торый видит пустоту лишенной зависимости природы. Такой разум, понимающий реальность, называется мудрым: он понимает конеч­ную истину — пустоту независимого существования, фундамен­тальную природу взаимозависимости.

Мудрость, постигающая конечную истину наиболее утонченным способом — называемым прямым недуалистическим восприятием конечной реальности, — является настоящим средством против неведения, позволяющим нам достичь нирваны. Мудрость, разви­вающаяся до такой степени, создает четвертую истину.

Далай-лама: Что касается практического метода в буддистской традиции, то первый этап заключается в том, чтобы каким-то обра­зом избежать обстоятельств, которые обычно приводят в действие эти аффликтивные эмоции. У буддистов это называется «охра­нением ворот ощущений».

Экман: Замечательное выражение.

Далай-лама (через переводчика): Речь здесь идет главным обра­зом о том, чтобы вы не оказались в ситуации, в которой вам при­дется иметь дело с триггерами, приводящими в действие эмоции.

Второй этап в буддистских текстах описывается как этап нереа­гирования, даже когда во внешней среде возникают сигналы. Вы не избегаете триггеров — вы противостоите ситуации, но вы не ре­агируете эмоционально, даже несмотря на то, что вы распознаете эти триггеры, которые часто имеют вид неприятных для вас эмо­ций, выражаемых другим человеком. Буддисты используют для этого выражение «некто, неохотно приглашающий огорчения». Кроме того, вам нужно избегать возникновения воспоминаний о прошлых эмоциональных переживаниях. Здесь благодаря медитации, сосредоточенной на памятовании, благодаря регулируемо­му и осознаваемому дыханию может возникать осознание возник­новения эмоции, о которой мы говорим. Все это может оказаться полезным на втором этапе, но на первом этапе необходимо избе­гать воздействия триггера, то есть быть «неохотно приглашаю­щим огорчения».

Экман: Когда вы говорите, что дыхание может оказаться полез­ным, то что вы имеете в виду: что оно может быть полезным для того, чтобы подготовить вас заранее, полезным именно в момент, когда вы переживаете эмоцию, или полезным до этого момента, когда вы ощущаете возникающую эмоцию?

Далай-лама: Именно в этот момент, чтобы избежать эмоции, сознание сосредоточивается на дыхании. Когда эмоция уже воз­никла, лучший способ состоит в том, чтобы попытаться вырабо­тать в себе противоположное психическое состояние для ее пре­одоления. Но начальный этап, разумеется, очень трудный. К тому же многое зависит от силы аффликтивных эмоций. На начальном этапе у человека, практикующего этот подход, аффликтивные эмоции сильны. А затем становится возможным немедленно переключиться на положительные эмоции — это трудно. (Смеется.) (Через переводчика.) Полного изменения, стопроцентного измене­ния добиться очень непросто. Следовательно, чтобы ослабить силу отрицательных эмоций в данный момент, вы забываете обо всем и думаете только о дыхании, ваш разум понемногу успокаивается, а затем происходит переключение в позитивное состояние.

Экман: Если кто-то совершает какой-то нехороший или оскорбительный поступок и вы испытываете гнев, то будете вы концен­трироваться в данный момент на вашем дыхании, чтобы успокоить себя прежде, чем что-то сказать вслух?

Далай-лама: Да, конечно.

Экман: Когда я это слышу, я думаю, что ваши слова применимы к несчастьям. Определенное ощущение страданий другого челове­ка не является несчастьем, если оно не захлестывает вас и позво­ляет сохраниться в вас хотя бы слабой надежде. Есть немало эмо­ций, испытывать которые достаточно неприятно, но при этом они не являются аффликтивными.

Джинпа:Да.

Экман: Я привел пример с медсестрой также и потому, что сам перенес за последние пять лет шесть операций, и у меня сложи­лось самое благоприятное впечатление о медсестрах. Я никогда не видел, чтобы они были угнетены моими страданиями, хотя они и знали о них. Они их понимали. Но я не думаю, что, занимаясь мной, они ощущали какой-то эмоциональный резонанс, который я не заметил. Я нуждался в помощи, а не в том, чтобы кто-то раз­делил со мной мое горе.

Пассивность как таковая создает проблемы в тех случаях, когда вы испытываете определенные эмоции. Медсестры сообщают, что если они просто наблюдают за операцией, а не помогают хирургу, то это дается им намного труднее. Это хорошо согласуется с мои­ми воспоминаниями о страхе, который мне пришлось пережить. В 1967 году, во время моей первой поездки в Новую Гвинею, я нанял одномоторный самолет, чтобы добраться до того места, куда меня пригласил работавший там Дэниэл Карлтоп Гайдусек[24]. В то вре­мя я очень боялся любых перелетов, к тому же мне впервые пред­стояло лететь на одномоторном самолете, пилотом которого был восемнадцатилетний юноша. Вскоре после взлета мы получили по радио сообщение от наземных служб аэродрома о том, что у на­шего самолета отвалилось шасси. Мы должны были возвращаться на аэродром, где нас уже поджидала пожарная команда. Пилот велел мне попрактиковаться в быстром открывании и закрывании двери, находившейся рядом с моим креслом, чтобы, когда мы ударимся о землю, я мог бы быстро покинуть охваченный огнем самолет. Слушая этот рассказ, вы могли бы подумать, что я был охвачен ужасом, но в действительности я не испытывал никакого страха, потому что у меня было чем заняться. Но как только мы приземлились, я сразу же почувствовал сильный страх. (Далай-лама смеется.) Меня страшила необходимость пересаживаться на другой самолет, но я сумел себя превозмочь.

Когда человек имеет возможность заниматься каким-то делом то это изменяет природу его ощущений. В таких случаях психо­логи говорят, что он «справляется», но здесь есть нечто большее. Здесь возникает новая, конструктивная связь с эмоцией, и это по­могает человеку не оказаться полностью захваченным этой эмо­цией.

Далай-лама (через переводчика): Когда вы что-то делаете, ваш разум не концентрируется исключительно на страдании.

Экман: Очень важно действовать в случае страха, когда мы ча­сто чувствуем себя особенно беспомощными. Мы больше всего боимся опасности, когда мы беспомощны и не можем защитить самих себя. Но если у нас есть что делать, то мы не чувствуем бояз­ни, так как мы заняты источником нашего страха.

Но теперь, после того полета, вопреки самому себе я испытываю наибольшее расслабление именно тогда, когда лечу на самолете, потому что в это время моя судьба находится не в моих руках. Я наслаждаюсь тем, что во время полета я не несу никакой от­ветственности ни за что. Это совершенно отличается от ситуации, когда вы активно «справляетесь» с обстоятельствами, но именно так теперь я веду себя на борту самолета.

ОБ ЭМОЦИИ И ПАМЯТИ

Пол Экман

Возможно, именно самой природой эмоционального опыта обу­словлено то, что немедленное воспоминание о недавно произо­шедшем эпизоде искажается таким образом, что оправдывает эмоцию, которую мы только что испытали. В той степени, в которой это происходит, мы с меньшей вероятностью можем учиться посредством размышления над эмоциональным эпизодом, если мы не обсуждаем этот эпизод с кем-то, кто был его участником.

Исследование, выполненное мною вместе с моей бывшей сту­денткой Эрикой Розенберг, выявило еще одну проблему, связан­ную с памятью об эмоциональном опыте. Наиболее эмоциональ­ные эпизоды вызывают последовательность эмоций, а не только одну эмоцию, но память имеет свойство фокусироваться на по­следней испытанной эмоции или на той эмоции, которая пережи­валась наиболее интенсивно.

Экман: Последнюю испытанную эмоцию, разумеется, вспом­нить легче всего, но совсем не обязательно вам будет легче всего ее понять. Например, если вы можете вспомнить только послед­нее, что произошло, когда вы разговаривали с кем-то, а не все то, что вынудило этого человека сказать то, что он сказал, то вам бу­дет труднее извлечь правильные выводы из этого эмоционального опыта. Чем менее эгоцентричными будете вы, тем с большей веро­ятностью ваши воспоминания будут более полными и в меньшей степени направленным на самооправдание.

Многие люди, вспоминая действие, о котором они сожалеют, по-видимому, не извлекают из этого воспоминания урок о том, что ими было сделано неправильно. Это происходит по разным при­чинам, но одна из них состоит в том, что люди не могут вспомнить всю картину произошедшего. Было бы очень полезно, если бы вы имели партнера, с которым могли бы без всякой злобы обсудить эпизод целиком и заполнить пропуски в ваших воспоминаниях.

Ранее мы говорили о том, что вы могли бы делать для повыше­ния вашей осведомленности во время возникновения импульса. Затем, что бы вы могли сделать, оказавшись в эмоциональном со­стоянии, для применения вашей осведомленности в данной ситуа­ции, чтобы вы могли выбрать, следует ли продолжать оставаться в эмоциональном возбуждении и как выразить эмоцию в наибо­лее конструктивном виде. И наконец, после того как эмоция уле­глась, что бы вы могли сделать для умелого использования ваших знаний при анализе того, что произошло.

Меня по-прежнему удивляет, как плохо люди понимают свои эмоции, несмотря на то что эмоции занимают центральное место в их жизни. Но извлечь урок из вызывающего сожаление эмоционального эпизода постфактум легче, чем осознать вступление в эмоциональное состояние, когда этот эпизод разворачивается а это, в свою очередь, не так трудно, как осознать импульсы к эмо­циональному возбуждению до возникновения самой эмоции.

Далай-лама (через переводчика): Это отчасти является след­ствием культуры, в которой люди испытывают различные психи­ческие состояния, но мало размышляют о своем эмоциональном опыте. Люди, подобные вам, делают полезное дело, привлекая внимание других людей к необходимости быть более осведомлен­ными и уделять внимание эмоциям.

Экман: Нужна книга для родителей о том, как воспитывать де­тей, чтобы они обладали навыками регуляции эмоций, потому что большая часть того, что мы узнаем об эмоциях, действительно про­исходит, а большая часть того, что мы знаем плохо, происходит дома. Следует подчеркнуть, что сначала должны обрести эмоцио­нальные навыки вы сами, если вы собираетесь воспитать ребенка, способного вести сбалансированную эмоциональную жизнь.

Я надеюсь, что те, кто проводят исследования о влиянии меди­тации, будут обследовать не только медитирующего, но и, если он является родителем, будут изучать возможные благоприятные последствия его занятий медитацией на его детей, которые, как предполагается, будут иметь дело с менее нетерпеливым и более понимающим родителем.

Благодарность и ответная радость

Экман: Я хотел бы упомянуть о двух других эмоциях, которые, как я полагаю, имеют отношение к выработке сострадания.

Часто, хотя и не всегда, когда кому-то выражают благодарность, особенно если это делается публично, этот человек может почув­ствовать себя смущенным и лишиться дара речи, а на его глазах могут появиться слезы. Человек, который выражает благодар­ность, чувствует «признательность», но должны ли мы использо­вать то же самое слово применительно к человеку, которого благо­дарят? Разумеется, этот человек испытывает признательность за то, что его благодарят, за то, что признают его заслуги.

Недавно моя жена оставила высокий административный пост в университете, чтобы вернуться к преподавательской деятельности. На торжественной церемонии в ее честь многие люди благо­дарили ее. некоторые даже со слезами на глазах. Прослезилась и мол жена. Прежде я никогда не видел ее плачущей. К концу це­ремония она выглядела совершенно измученной, но на ее глазах блестели слезы переполнявшей ее радости.

Далай-лама (через переводчика): Предположим, я хочу побла­годарить вас и говорю: «Огромное вам спасибо. Вы были так до­бры ко мне», и эта благодарность действительно исходит из мое­го сердца. Тогда вы, кому адресована моя благодарность, в свою очередь можете ответить с радостью, испытывая признательность за то, что вас поблагодарили. Здесь происходит своего рода обмен любезностями. При этом происходят две вещи. С одной стороны, возникает чувство благодарности, а с другой стороны — ощущение ответной реакции на это чувство и понимание испытываемой благодарности. В этих двух случаях объект оказывается разным.

Экман: Человек, которого благодарят, гораздо чаще оказывает­ся переполненным чувствами и теряет дар речи, чем человек, вы­ражающий благодарность. Если человека благодарят перед широ­кой аудиторией, то вероятность того, что он лишится дара речи, становится еще выше.

Когда я выходил на пенсию, многие мои студенты произноси­ли речи. Я помню, как один из них сказал: «Я всегда держу Пола Экмана в своей голове. И всякий раз, когда мне надо принять реше­ние, я беседую с ним, чтобы узнать его мнение об этом решении». Было замечательно услышать такое — видите, слезы потекли снова. (Вытирает слезы.) Ведь я смог оказать такое положительное влияние на кого-то другого, что это заставило меня прослезиться. Что это за слезы? Мы по-прежнему этого не понимаем. Они возни­кают потому, что человек испытывает потрясение?

Далай-лама: Снова и снова.

Экман: От радости?

Далай-лама: Здесь действует много других факторов. Присутствует также указание на то, что, по сути, вы очень добрый человек. Я думаю, что Мао Цзедун или Сталин были не способны на такую реакцию. (Экман смеется.)

Базовый образ мышления человека создает огромные различия.

Экман: В этом есть нечто сродни смущению, особенно когда это случается на людях.

Далай-лама (через переводчика): Здесь и смущение, и социаль­ные привычки. Смущение возникает из-за социальных условий.

Экман: Дарвин утверждал, что смущение возникает чаще все­го тогда, когда вы хвалите человека, особенно если вы хвалите его или ее внешний вид и особенно его или ее лицо. Если вы скаже­те: «Какое у вас красивое лицо — оно излучает мудрость, доброту и рассудительность...» (Далай-лама посмеивается.)

Вы не воспринимаете меня серьезно. Но Дарвин сказал бы, что в те моменты, когда вы испытываете смущение, вы должны крас­неть. Я покраснею для вас. (Экман смеется.)

Далай-лама: Это, я полагаю, применимо к человеку, который не является высокомерным. (Через переводчика.) Высокомерный человек сказал бы: «Разумеется!»

Экман: «Разумеется. Почему вы не сказали этого раньше?» (Оба смеются.) «Еще бы!» или «Без сомнений!»

Позвольте мне предположить, что обмен благодарностями мо­жет помочь сделать людей более сострадательными. Оказание по­мощи — это акт сострадания, а получение благодарности и осозна­ние, что вас ценят, должны усиливать склонность к проявлению ответной реакции в той же манере.

Помимо благодарности есть другая эмоция, которая, по-види­мому, имеет отношение к выработке сострадания. Антрополог Джон Хайдт писал о том, что он назвал «подъемом», — чувстве, которое вы испытываете, когда видите, как кто-то проявляет со­страдание. Это заставляет вас испытывать приятное чувство. Оно отлично от других позитивных чувств. У вас есть для него какое-то название?

Джинна: Мы называем его ответной радостью.

Экман: Вызванной состраданием другого человека или действи­ем, достойным подражания.

Джинна: Хорошим поступком другого человека.

Экман: Замечательно! Этот термин лучше, чем «подъем». Подъем ограничен по высоте в отличие от вашей радости. (Смеется.)

Далай-лама (через переводчика): Когда я смотрю по телевизор) передачи о природе или вижу мать, проявляющую нежную заботу о своих детях, я испытываю ответную радость, потому что все это является подтверждением ценности сострадания.

Экман: Когда мы с женой присутствовали на проводимых Диком Грейсом церемониях вручения почетной награды «Герой сострада­ния» и слышали рассказы Дика о том, что сделал каждый из этих героев, у нас на глазах снова и снова появлялись слезы. Как вам известно, эту награду получили уже тридцать или сорок человек, но представление каждого из них проходило очень трогательно, потому что каждый из них сделал что-то особенное. Мы не страда­ли, но тем не менее плакали. Мне было приятно узнать, что в ми­ре есть такие сострадательные люди: мы испытывали ответную ра­дость.

Далай-лама: И вы это видите! (Через переводчика.) Если вы смо­трите на плачущее лицо, то оно вызывает слезы, если вы смотри­те на смеющееся лицо, то оно вызывает смех. Если вы видите, как кто-то зевает, вы тоже начинаете зевать.

Экман: Сильно зевать.

Доржий: Когда Его Святейшество работает над текстами своих публичных выступлений, он часто зевает.

Экман: Да?

Доржий: Люди, сидящие перед ним, также зевают. (Общий взрыв смеха.)

Экман: Они зевают в ответ. (Общий хохот.) Моя жена называет меня олимпийским чемпионом по зеванию. Я делаю продолжи­тельные зевки. Вы не видели меня за этим занятием. (Далай-лама сочувственно смеется.)

На церемонии, проводимой Диком Грейсом[25], когда лауреаты премии выходят на сцену и Дик зачитывает, что сделал каждый из них, сами эти люди не плачут — но плачут все присутствующие в зале, под влиянием примеров проявления высокого сострадания. Герои церемонии — самые обычные люди. Они не имеют какого-то особого образования и не отличаются от других людей каким-то особым образом, за исключением лишь того, что их жизнь посвя­щена состраданию. Характерным для посещения этого мероприятия является то что впоследствии, в течение нескольких часов, вы смотрите на мир с большей надеждой. Вот почему я предлагаю включать такие мероприятия в программу по воспитанию сострадания.

Далай-лама (через переводчика): И какова суть всего этого?

Экман: Суть состоит в том, что мы радуемся и воодушевляемся сострадательными поступками других.

Далай-лама: Да, разумеется.

(Через переводчика.) Когда вы имеете очень сильное и прочное доброе чувство, оно немедленно вызывает физиологические изме­нения, в результате которых у вас на глазах появляются слезы. Но слезы могут вызываться самыми разными причинами. Есть ге­нералы, плачущие из-за того, что им не удалось уничтожить про­тивника.

Но то, что обсуждаем мы, — это слезы и физиологические из­менения, вызванные добрыми или позитивными эмоциями. Здесь также можно выделить людей двух типов. Люди первого типа гото­вы лить слезы по самым незначительным причинам. Иногда про такого человека говорят, что он подобен малому ребенку. Люди второго типа очень сдержанны, они глубоко скрывают свои мысли и чувства и очень редко плачут. Но если у них на глазах появились слезы, то значит, произошло что-то действительно серьезное.

Экман: Вы всегда привлекаете наше внимание к тому, насколь­ко разными являются люди и как трудно узнавать по внешним признакам, что происходит у них внутри. И вы всегда думаете о способах проведения дальнейших различий в том, что на первый взгляд может показаться однородным. Мне это нравится. Раньше я думал, что имею чрезмерную потребность в проведении все но­вых и новых различий. Но в этом вы меня превосходите, и выяв­ляемые вами различия всегда оказываются полезными. (Далай-лама смеется.)

Затем по каждому пункту вы проводите еще более подробную классификацию. Я думаю, что нам нужно делать это для того, что­бы лучше понимать мир. Однако в науке есть и противоположная тенденция — сводить все к простейшим объяснениям, — но я счи­таю, что это делается за счет потери очень важных индивидуаль­ных особенностей.

Доржи: Должно ли ваше выражение благодарности заставить Его Святейшество заплакать сейчас? (Взрыв смеха.) Его Святейшество утверждает, что он никогда не плачет.

Далай-лама: Когда дело касается альтруизма или каких-то кон­кретных вещей. Но после чтения молитв я почти всегда плачу. Я действительно испытываю душевное волнение и плачу.

Экман: Вы плачете потому, что хороший поступок совершил кто-то другой. Когда люди благодарят вас за то, что сделали вы, вы не плачете. Но одна из причин, по которой вы можете не пла­кать, когда люди выражают вам свою благодарность, заключает­ся в том, что это происходит очень часто. (Далай-лама удовлетво­ренно посмеивается.)

Возможно, что всякий раз, когда эмоция достигает высокого уровня интенсивности, у человека появляются слезы — от горя или от радости. Гнев также может вызвать слезы. Я чаще наблю­дал их у женщин и детей, чем у мужчин; причины этого довольно сложны, и я не хотел бы говорить о них в данный момент.

Психотренинг

Далай-лама (через переводчика): Если вы посмотрите на идею, лежащую в основе современных систем обучения, то увидите, что она предполагает универсальное признание того факта, что быть неинформированным — плохо, что это может стать причиной буду­щих страданий в вашей жизни, а обладать знанием — это хорошо. Знание даст вам инструменты для построения более счастливой и успешной жизни. Можно сказать, что одной из фундаменталь­ных основ человеческой цивилизации является признание того факта, что знание полезно для вас и ведет к счастью, а незнание ведет к страданию и обнищанию. На таком фундаменте разраба­тываются образовательные системы, используемые для обучения детей.

В основе буддистских учений также лежит представление о том, что отсутствие информированности или неверная информиро­ванность ведет к страданию и что такое состояние оказывается болезненным. Недавно во время моей встречи с группой мусуль­манских ученых один из них сказал, что ислам придерживается той же точки зрения, и из наших дискуссий стало понятно, что многие эмоции основываются на искажении реальности, которое возможно, возникает из-за недостаточного понимания ситуации. Именно этот фактор отсутствия точной или достаточной инфор­мации, фактор недостаточного понимания действительности ста­новится причиной многих наших неумеренных поступков, а наши эмоции заставляют нас испытывать страдания. Напротив, те пси­хические состояния, которые основываются на понимании, знании и мудрости, способствуют достижению счастья, успеха и благопо­лучия. Если мы сможем донести эту мысль до людей и внедрить ее в систему обучения детей, то это принесет большую пользу.

Экман: Я уверен, что мы не можем избавиться от эмоций; они встроены в нас. Но мы можем стать более проницательными в на­шем понимании эмоций — это то знание, которое нам необходимо. Мы можем выработать в себе нужные навыки, чтобы наши эмо­ции не проявлялись деструктивно. Это первый шаг, но он имеет фундаментальное значение.

Я думаю, что теперь мы близки к получению доказательств способности людей изменять то, как они испытывают каждую из своих эмоций. Это оказывается труднее для людей с эмоциональ­ными профилями, характеризующимися очень коротким запа­лом и очень интенсивной реакцией, но эти люди все равно могут приобрести знание о том, что им необходимо делать, и выработать навыки управления эмоциями. Им нужно и то и другое.

Мне нравится иллюстрировать эту мысль на примере человека, желающего научиться играть в теннис. Сначала он должен про­читать правила игры, но их знание не позволит ему научиться на­правлять мяч над сеткой на половину противника, он будет лишь знать, по каким правилам должна вестись игра. Чтобы перебра­сывать мяч над сеткой на поле противника, он должен практи­коваться и вырабатывать соответствующие навыки. А также ему необходим тренер — человек, который поможет научиться пра­вильно наносить удары по мячу.

Эмоциональные навыки имеют сходный смысл. С моей точки зрения, лучше всего тренировать психику человека в отрочестве, потому что подростки часто чувствуют себя несчастными — все из­менения, происходящие в них в этот период, создают благодатную почву для развития у них эмоциональных навыков. Подростки хотят узнать, что такое жизнь и каково их место в ней. Повторно к этим вопросам человек обычно обращается только в зрелом воз­расте, когда начинает чувствовать приближение старости.

Для развития у людей сострадательности необходимо изучать многие области. Одной из них является достижение понимания универсальной природы нашего существования, а другой — спо­собов освобождения разума от обид, порожденных прошлым опы­том. Ведь если вы охвачены эмоцией, но не сознаете этого, то вы не сможете использовать ни одно из этих знаний.

Далай-лама (через переводчика): Это действительно сводится к мудрости и к осторожному использованию этих знаний. Напри­мер, иногда размышления о прошлом могут вызывать благопри­ятный эффект с точки зрения извлечения полезных уроков, и тог­да нам действительно нужно обращаться к прошлому и изучать его. Но если обращение к прошлому приводит к деструктивным последствиям, то нам нужно отказаться от такой практики. Но в любом случае, если дело доходит до крайности, то это всегда по­рождает проблемы. К тому же оценка того, что является избы­точным, зависит от мудрости и проницательности каждого чело­века.

Экман: На чем должны быть сконцентрированы усилия по вы­работке глобального сострадания: на противоядии узости мышле­ния или же на вмешательстве с целью вызвать более сильное со­страдание? Выбрав одно, вы исключаете другое.

Далай-лама (через переводчика): Мой подход заключается в том, чтобы пролить свет на недостатки узости мышления, в результа­те чего появляются логические предпосылки для выработки более широкого, глобального взгляда на мир и для появления заботы о других людях. Потому что здесь все взаимосвязано, такова об­щая предпосылка.

В практике буддистской медитации есть нечто похожее, когда для выработки сострадания вы сначала глубоко задумываетесь о недостатках узкого эгоцентризма. Затем вы размышляете о по­зитивных последствиях и потенциале большей сосредоточенности на других людях. На основе этих размышлений вы развиваете свое сострадание.

В противном случае, если вы просто указываете другим на необ­ходимость выработки сострадания, если вы не предоставляете им необходимых ресурсов — в частности, логических обоснований необходимости заниматься этим, — то тогда это лишь попытка выдать желаемое за действительное. Но если вы даете объяснение с точки зрения личной заинтересованности - показываете, что это полезно для вас и для вашего благополучия, — то тогда это со­всем другое дело.

Есть два типа личной заинтересованности. (Переходит на анг­лийский.) В общем случае без личной заинтересованности нет основы для выработки решимости. Но продельный эгоцентризм -это глупый, эгоистичный интерес.

Экман: Если мы поместим два рекламных объявления в газе­те, одно о бесплатном семинаре по выработке сострадания, а второе — о бесплатном семинаре по устранению узости мышления, то я полагаю, что первое объявление привлечет больше людей, чем второе. Ведь прийти на семинар, посвященный устранению узости мышления, — это значит признать в себе наличие такого неблагоприятного качества, на что большинство людей никогда не согласится.

Далай-лама (через переводчика): Сострадание это то, к че­му мы стремимся. Само представление об узости мышления, недо­статках ограниченности кругозора является одним на аргументов в пользу необходимости сострадания.

Если а рекламном объявлении вы говорите о «преодолении узо­сти мышления», то люди могут подумать: а что это такое? Но если вы говорите о «выработке сострадания», то люди могут почувствовать, что это их непосредственно затрагивает. Однако проблема состоит в том, что хотя большинство людей могут разделить идею о ценности сострадания, иногда они имеют очень наивные представления о том, что ото такое на самом деле. Тем не менее лю­ди могут почувствовать, что идея сострадания - это благородная идея и что сострадание имеет непреходящую ценность. Нам следует дать людям более глубокое понимание сострадания, основании! на реальном осознании его необходимости и ценности.

Экман: Я полностью согласен с вами. Но я предпочел бы сказать «устранение препятствий к состраданию», потому что если им должны думать о себе как об ограниченном человеке, то это может показаться оскорбительным.

Джинпа: Да.

ЭкМан: А устранение препятствий, понимание того, что они со­бой представляют, может быть более приемлемым.

Доржи: Пол, возможно, но втором объявлении вместо: «Мы собираемся избавить вас от узости мышления» следовало бы написать: «Мы собираемся повысить вашу открытость»?

Экман: Да. Это было бы замечательно.

Далай-лама: Такое предложение позволило бы человеку почув­ствовать себя более счастливым, а затем, возможно, и более вни­мательным. Тот же смысл, но другой способ представления.

Экман: Позитивного представления.

Далай-лама: Один из способов честного обмана.

Экман: Помните, была такая песня: «Обращайте внимание на позитивное»? А какой была в ней вторая строчка? «Не обращайте внимания на негативное».

Но здесь есть и серьезная проблема, обусловленная масштабом: как осуществить это на глобальном уровне? Например, мы долж­ны обратить внимание на непропорциональное использование мировых ресурсов. Американцы не составляют большинство ми­рового населения, но с точки зрения потребления нефти их доля непропорционально высока.

Далай-лама (через переводчика): Отчасти это объясняется тем, что США имеют довольно большую территорию и американцам приходится преодолевать большие расстояния, (Экман смеется.) Если бы ваша страна имела меньшие размеры, то она имела бы бо­лее ограниченное потребление.

Экман: Мы едим много мяса, и на его производство у нас ухо­дит слишком много энергии по сравнению с теми странами, где население питается более скромно. Если бы мы захотели сделать мир более справедливым, чтобы беднейшие не были такими бед­ными, то самые богатые, вероятно, не смогли бы больше вести ту роскошную жизнь, которую они ведут сейчас. Одни экономисты утверждают, что это возможно. Но другие утверждают, что это не­возможно, что люди не захотят отказываться ни от индивидуали­стических устремлений, ни от возможности иметь большие ма­шины, ездить куда им хочется и каждый вечер есть бифштексы. «И вы говорите мне, что я должен буду съедать по одному биф­штексу в неделю? Или пересесть в маленькую машину? И это то, чего требует сострадание?»

Я говорю об этом с легкой усмешкой, но я думаю, что это очень серьезная проблема — как нам справедливо распределять миро­вые ресурсы? Ведь мы изначально имеем несправедливую ситуацию, и наиболее сильные страны выигрывают от такой несправед­ливости — это может оказаться очень серьезным препятствием К достижению глобального сострадания.

Далай-Лама (через переводчика): Один из вопросов, который люди могут рассмотреть или на который они могут обратить вни­мание, — это вопрос об устойчивости их сегодняшнего положения. Если мы и дальше будем идти но пути потребления, потребления ни прежнем уровне, то как долго это сможет продолжаться?

Экман: Кто-то может решить: до тех пор, пока такое потребление возможно для меня и для моей семьи, с какой стати я должен о чем-то беспокоиться? Вот проблема, какой она видится мне.

Далай-лама: О-хо-хо.

Экман: Ситуация обостряется, и все больше людей начинают проявлять беспокойство: «Возможно, мои дети получат тяжелый груз проблем, если мы не изменим положение дел прямо сейчас». Например, Америка имеет государственный долг, который ля­жет тяжким бременем на наших детей. Я уверен: нам следует при­знать, что это проявление нездорового эгоизма.

Далай-лама: Гм-гм.

Экман: Это извращение индивидуалистической культуры: «Это мое личное дело, а не чье-то еще, даже в моей собственной стране. С какой стати я должен заботиться о бездомных? Если бы они хотели обзавестись жильем, они могли бы это сделать!» Подобное от­ношение необходимо преодолеть.

Как отец двоих детей я понимаю, что если я соглашусь немного снизить свой сегодняшний уровень жизни, то это пойдет на пользу моим детям и внукам. Это не принесет выгод мне, но если я пойду на какие-то жертвы, то это будет лучше для них. С буддистской точки зрения, когда мы отказываемся от привязанности — к ма­териальному комфорту, привычному образу жизни или к чему-то еще — и делаем это добровольно, без обиды, то в результате такого сострадательного акта происходят психологические улучшения в состоянии нашего разума.

Далай-лама: Да.