Глава 8 Язык поведения

Известно, что Бессознательное проецируется. И в конеч­ном итоге, оно проецируется в поведение, которое в свою очередь предопределяет цепь событий, чью последова­тельность принято называть Судьбой. Иными словами, любое событие в жизни человека детерминировано и представляет собой реализацию проективной деятельно­сти Бессознательного.

Все то, что должно произойти, — уже произошло в про­странстве Бессознательного. Таким образом, то, что уже свершилось, не могло не свершиться.

Мы живем с некоторым запаздыванием — в том смыс­ле, что все наши поступки и ситуации являются лишь повторением того, что уже «отпечатано» в контексте Бес­сознательного. Поэтому вполне справедлива поговорка: «Это произошло потому, что это должно было произой­ти». Следовательно, то, что мы называем Судьбой, мож­но определить как «материализацию» на событийном уровне информационных матриц Бессознательного.

Психоаналитикам хорошо известна знаменитая фор­мула французского психоаналитика Жака Лакана: «Бес­сознательное структурируется как язык». Стало быть, и язык, в конечном итоге, одна из форм поведения.

Допустим, что вне поведения нет человека. Это зна­чит, что среди живущих мы не сможем найти человека, который бы никак себя не вел, ни одного живого суще­ства, которое бы никак себя не проявляло. Значит, пове­дение есть некая форма активности, отличающая живое от неживого. В свою очередь, понятие активность само­раскрывается как сумма актов. Но, с другой стороны, активность может быть присуща и неодушевленной ма­терии в таких ее проявлениях, например, как солнечная активность, активность ветра и т. д. В чем же заключает­ся разница между поведением человека и действием вет­ра или солнечного излучения? А в том, что активность неодушевленных предметов представляет собой сумму актов, активность же одушевленных существ есть сум­ма акций. В процессе поведения любой акт стремится превратиться в акцию, что вполне естественно, так как суть любого поведения — сообщение, сигнал.

И если мы внимательно проследим за употребляемы­ми словами и сопоставим их с тем подтекстом, который они могут нести, то без труда сможем определить бессо­знательные импульсы и намерения субъекта.

В связи с этим мне вспоминается случай, который пре­красно иллюстрирует данную идею. Однажды в одном учреждении группа мужчин стояла в ожидании лифта. В это время в холле появилась женщина средних лет, несколько манерная в одежде и походке. Когда дверцы лифта уже открылись, она громко попросила: «Возьмите меня. Я такая маленькая и худенькая».

Впоследствии я с ней встретился еще раз, но уже в ка­честве консультанта, и мои интерпретации ее реплики подтвердились в ходе совместного с нею анализа.

Начальная часть фразы: «Возьмите меня» — может ас­социироваться в двух направлениях. Первое заставляет вспомнить знаменитое идиоматическое клише, где выра­жение «взять женщину» воспринимается в конкретном сексуальном содержании. Поэтому призыв «Возьмите ме­ня» эквивалентен предложению: «Овладейте мной, я хо­чу этого», и в данном случае может выражать скрытые сексуальные фантазии. Второе направление интерпрета­ции предполагает наличие регрессии, инфантильной фик­сации, где «Возьмите меня» может быть расшифровано как «Возьмите меня на ручки», что подтверждается ос­тальной частью фразы: «Я маленькая...» Причем обе ин­терпретации не противоречат, а дополняют друг друга, так как хорошо известно, что у истеричных субъектов неосознанные фантазмы связаны с инфантильной сексуаль­ностью. Понятно, что поведение этой женщины пыталось сообщить именно о данной стороне ее личностных пере­живаний.

Что позволило мне сделать некие априорные выводы, которые подтвердились на практике? Общий методоло­гический принцип, рассматривающий поведение прежде всего как язык, систему сигналов, посредством которых субъект стремится заявить о своих притязаниях. В дан­ном случае мы имеем дело с вербальным поведением, расшифровка которого позволяет обнаружить скрытый контекст личностных маневров. Прием оказался прост — употребляемые слова следует понимать буквально. Вся­кое выражение, которое может звучать двусмысленно, следует воспринимать также двусмысленно.

Можно сказать «возьмите меня», можно — «подожди­те, пожалуйста».

Существует множество идиоматических выражений, но мы не используем их все, а выбираем для себя исходя из своих собственных причин и комплексов строго опре­деленные, делая бессознательный выбор.

Таким образом, получается, что восприятие речи в ка­честве точного психологического документа является вполне обоснованным, и, наряду с общепринятым инте­ресом исследователей к тому, как и почему говорит тот или иной человек, вполне допустимо проявить опреде­ленный интерес к тому, что он говорит. Ибо в этом что таится и как, и зачем.

Получается, что наша речь представляет собой наши высказанные невысказанные желания и одновременно является легальным оправданием для них. Во всяком случае, она явно демонстрирует то, как акт превращает­ся в акцию.