Ответственность во время интоксикации

Изучение данных опросов показало, как интоксикация может защитить собственный образ, несмотря на совершение позорных действий:

Исследователь Мак-Гэхи опросил 158 мужчин, осужденных за сексуальное насилие против детей моложе 14 лет. Это одно из самых позорных криминальных действий и оно часто считается симптомом расстройства личности. Исследование показало, как опьянение во время преступления дает преступнику возможность покаяться в позорном действии, не отказываясь от своей принадлежности к нормальным членам общества: "Если Вы много выпьете, Ваша страсть возрастает... Я был пьян и не мог отвечать за себя... Пьянство - вот причина... Если бы я был трезв, этого никогда бы не случилось... Каждый раз, когда я совершаю преступление, я пьян, я никогда бы не сделал этого, будь я трезв... У меня проблемы с алкоголем, а не с сексом".

Исследование приходит к выводу, что пьянство позволяет насильнику детей описать свое ненормальное поведение без угрозы своей принадлежности к нормальным членам общества. Преступник может создать представление, что его отклонение было временным, более приемлемым и менее угрожающим его статусу "нормального" человека. Ссылка на алкоголь позволяет многим насильникам признать их преступление и при этом избежать идентификации себя с другими насильниками.

Исследование Мак-Гэхи показало, как опьянение защищает самоуважение. Два психолога из Университета Джорджии изучали, как суждения других людей зависят от опьянения. Одно исследование рассматривало акты насилия мужчин по отношению к женщинам, а другое - изнасилования.

Участники слушали записи нескольких случаев насилия и изнасилования. В одних случаях мужчина-насильник был пьян, в других - трезв. В ряде случаев женщина-жертва была выпившей, в иных - трезвой. Участникам было предложено прокомментировать случаи и оценить степень вины. Ответы показали, что мужчины-преступники осуждались более снисходительно, когда они были пьяны. Если женщина-жертва была выпившей, ей приписывалось больше вины.

Исследование психологов из Джорджии ограничилось изучением случаев насилия и изнасилований. Психолог из Вашингтонского Университета в Сиэтле захотел оценить важность интоксикации для иных видов действий.

Восьмидесяти участникам было представлено 8 историй об излишней болтливости, оскорбительных замечаниях, насилии, преднамеренном ущербе, переедании, подлоге, растрате и краже. Половина этих действий была выполнена в нетрезвом состоянии. Во всех этих случаях вина была возложена на спиртное. Чем более позорным было поведение, тем больше вины приписывалась интоксиканту.

Все эти исследования подтвердили роль интоксикантов в обеспечении алиби для людей, собирающихся вести себя ненормально. Это связано с типичными аспектами морального кодекса нашей культуры.

Прости их, ибо они не ведают

Моральный кодекс нашего общества - это этика намерений: мы осуждаем людей не за последствия их действий, но за их намерения. Безотносительно нашего отношения к религии и жизни, мы следуем словам из Евангелия от Луки: "Прости их, ибо они не ведают, что творят".

Общепринятый взгляд на пьяных (включая наркоманов) заключается именно в том, что они "не ведают, что творят". Последствия этого ясны. Критика направлена не на поведение в пьяном виде, а на употребление интоксиканта. Вместо того, чтобы критиковать поведение, люди говорят: "Ты должен перестать употреблять наркотики! Ты не должен пить так много!"

Когда женщину бьет трезвый муж, она может назвать его "жестокой тварью". Если он пренебрегает своими обязанностями, она может назвать его "бездельником". Но если он ведет себя точно также после выпивки, она может сказать: "По-настоящему он хороший человек, но слишком много пьет. У него проблемы с алкоголем". То же самое относится к употреблению наркотиков. Фокус дискуссии переносится от действительной проблемы (проблемы поведения) на псевдопроблему, которую труднее регулировать (сколько алкоголя можно выпивать, употреблять наркотики или нет).

Превращение проблемы поведения в проблему употребления интоксиканта может быть выгодно для обеих сторон на первый взгляд. Обидчик избавляется от чувства вины и стыда.

Когда ее муж груб после выпивки, жена успокаивает себя мыслью, что в действительности у нее неплохой муж. Когда подросток делает что-то в наркотическом опьянении, родители могут утешить себя, возлагая вину за дурные поступки на наркотики.

В пьесе Ибсена мать Пера Гюнта успокаивает себя перед смертью:

Пер: Я знаю, что виноват. Что я должен совершить, чтобы мне не

напоминали об этом?

Мать: Ты! Нет, это чертова выпивка виновата, вот что причина

несчастья. Мой милый мальчик, ты был пьян, когда человек не

знает, что творит...

Обе стороны согласны, что это случилось, потому что он/она/я был пьян. Обвинение направлено на интоксикант, а не на личность человека.

Вот почему вещества, которые считаются интоксикантами, дают уникальное чувство свободы. Действия человека не будут связаны с его обликом и репутацией. Следовательно, главное чувство, даваемое интоксикантом, которое каждый, кто когда-либо был пьян или "под кайфом", испытывает внутри себя, это: "То, что я говорю или делаю сейчас, не имеет значения".

Это чувство хорошо обосновано. Взгляд общества на пьяных таков, что вести себя ненормально в нетрезвом состоянии менее рискованно. Поведение не будет иметь обычных последствий для самооценки и престижа.

Чувство свободы - для лучшего и для худшего

Возрастающее чувство свободы может быть использовано различными способами. Наиболее часто мы наблюдаем усиление характерных черт личности. Болтливый человек становится еще болтливее. Счастливый, грустный, агрессивный, все проявляют свои эмоции более явно. То, как человек себя ведет, конечно, не случается вдруг. Человек с хорошим самоконтролем может позволить себе нагрубить. Тот, кто позволяет себе грубить в трезвом состоянии, может позволить себе насильственные действия. Тот, кто привык к насилию, может дойти до убийства.

Для лучшего или для худшего, пониженный порог для импульсивного поведения обуславливает поведение, которое бы в ином случае не произошло.

Для замкнутых людей это может быть хорошей возможностью стать более общительными. Некоторые становятся более контактными и юморными, чем обычно. Вечеринки в учреждениях служат не только для того, чтобы собрать всех служащих вместе. Некоторые служащие хотят побранить или оскорбить босса. Другие хотят пофлиртовать с замужней (женатым) коллегой. Желая защитить свою репутацию и минимизировать нежелательные последствия, они предусмотрительно откладывают такое поведение до вечеринки, чтобы каждый понял, что виновато опьянение, а в действительности "они не такие".

Для лучшего или для худшего импульсы и капризы выпущены. Одни из них приятные и смешные, другие - грубые и жестокие.

Сторонники интоксикантов часто уверяют, что интоксиканты действительно имеют свойство делать людей хорошими и дружелюбными. Когда на счет интоксиканта относят деструктивное поведение, они обвиняют людей в том, что те не так использовали интоксикант (ненормальные или больные). Друзья алкоголя едины здесь с защитниками наркотиков. Все они хотят наслаждаться ослаблением обычных норм поведения, при этом, не деля ответственность за сопутствующие трагедии. Но социальная роль пребывания пьяным ("уколотым") понижает порог всех видов импульсов - как прекрасных, так и ужасных.

Как приятное, так и деструктивное поведение являются следствием смягчающих обстоятельств. Смешной человек на вечеринке, общительный друг, партнер, готовый для обольщения, насильник и пироманьяк - все они - логический результат атмосферы "Сейчас это не имеет значения".

Психологическое понимание интоксикации подтверждается исторически: несмотря на многолетние надежды, общество никогда не преуспевало в наслаждении радостями интоксикации без того, чтобы не платить соответствующую цену лишениями и трагедиями.

Суровая совесть отдыхает

Люди часто хотят защитить свою репутацию. Но их самооценка подвергается первичному обсуждению. То, что обычно называют совестью, в психоанализе называют супер-эго. Вот цитата из Международного журнала Психоанализа и Психотерапии:

"Во время опьянения человеку "позволяется" делать то, что обычно его супер-эго запрещает. Употребляющий алкоголь и наркотики с их помощью обманывает или манипулирует своим супер-эго". Вот пример из психиатрической работы:

Учитель высшей школы в свои сорок лет перенапрягается на работе. Когда он трезв, он не позволяет себе ограничить число дополнительных задач (для школы, других нанимателей, друзей и соседей). Во время пьяного периода он не ведет себя дурно. Он просто почти ничего не делает. Он берет что-то вроде каникул, которые вполне заслужены и понятны, но не вполне совместимы с образом супермена, которому он пытается следовать. Задача врача - это обратить внимание на его подсознательные мотивы и давать ему больничный, когда напряжение будет слишком высоко.

Большинство людей, требующих многого от себя, не используют интоксиканты для манипуляций с совестью. Но все же многие люди испытывают трудности в ряде областей. Возражение или отказ другим людям - это табу для некоторых людей. Некоторые из таких сдерживающих агрессию людей используют интоксиканты как "решение".

Юрист пятидесяти лет в последние несколько лет пил в течение всего отпуска, но, тем не менее, работал хорошо. Его жена думала, что причина этого "принуждение к пьянству". Это одно из псевдообъяснений для пьянства, которое предлагает наше общество.

Пара имела хорошие отношения, но ряд негласных запретов относительно агрессии, поэтому словесные несогласия были редки. К концу рождественских каникул они поссорились, и жена вызвала психиатра. За последние годы у них развились разные представления о том, как проводить зимние каникулы. Она ждала катания на лыжах и вечеринок, а он предпочитал просто сидеть в халате и тапочках. Он стыдился этого чувства старости и не хотел сознаваться в этом своей жене. Но с помощью пьянства он получал то, что хотел.

Наркотики, конечно, тоже могут использоваться в подобных целях. Анна известна, как добрая, честная и улыбающаяся девушка. Но никто не чувствует себя так все время. Чувство вины мешало ей прямо возражать родителям. Когда внутреннее напряжение становилось слишком сильным, она уходила из дома или настаивала на том, чтобы ее оставили одну. Когда она подросла, то стала периодически присоединяться к группе наркоманов и часто возвращалась домой явно "накачанная". В таких случаях ее внутренний образ не мешал ей быть с родителями раздражительной и перечить им. Когда она рассказывала это психиатру, то казалась вполне удовлетворенной, заявляя, что "то, что я не всегда вежливо им улыбаюсь, будет для них хорошим уроком".

Анна столкнулась с подобными проблемами, когда захотела порвать отношения со своим приятелем.

Какое-то время она не была в контакте с наркоманами и работала. Но она чувствовала себя подчиненной в отношениях со своим парнем и хотела бы порвать их. Но сказать об этом было трудно. Тогда она стащила из родительского бара бутылку вина и выпила 3 стакана. Для нее это было достаточно, чтобы сказать, все, что она хотела. "Я была совершенно пьяна и говорила ему голую правду" - позже рассказывала она с удовлетворением психиатру.

Взрывы агрессии, которые могут проявить пьяные, могут быть не только

неприятны для других, но иногда неожиданны для самого агрессора. Но

причина для негодования может быть легко понята.

Сорокалетняя женщина говорит мне: "Я пью, потому что мой муж плохо обращается со мной". Я отвечаю: "Я не думаю, что это может быть полным объяснением. Ваше пьянство не делает вас веселее и Ваш муж сердится еще больше, когда Вы пьяны. Кроме того, я не думаю, что большинство женщин, у которых грубые мужья, становятся пьяницами". Оказалось, что когда она выпьет, то дает волю своим подавляемым агрессивным чувствам и перекладывает домашнюю работу на мужа. Ее восстание вполне понятно и обосновано, и она явно чувствует, что права. Но когда ее протест узаконен выпивкой, неподчинение подрывает ее позиции в семье.