Глава 1 начала судьбоанализа

Человек в своей жизни руководствуется одним принципом — он стремится получить удовольствие и избежать неудовольствия.

Чувство удовольствия особенно сильно проявляется там, где непосредственно переживается чувство безопас­ности, источниками которого чаще всего являются следующие состояния:

¨ здоровье;

¨ благополучие;

¨ сбывающиеся надежды и желания;

¨ ощущение защищенности;

¨ ощущение собственной значимости;

¨ уверенность в завтрашнем дне.

На противоположном полюсе планеты наших эмоций пребывают вечные ледники тревоги — место рождения каждого отдельного человека. Никто еще не вошел в этот мир с улыбкой на устах. Рождению всегда сопутствуй плач.

И дальнейшая жизнь индивида — траектория движе­ния от этого полюса. Кто-то уходит далеко, кто-то не очень, кто-то остается навсегда среди мрачных ущелий вечного холода.

Назовем это место Зоной Ада. Что удерживает в ней человека?

Если же говорить об изложенном подходе как о методе, то последний я назвал Психономикой.

Термин «психономика» складывается из таких понятий, как psyche греч. — «душа», nomos греч. — «закон», noos греч. — «дух». Тогда смысл получится следующий — психономика есть дисциплина, изучающая законы душевной деятельности в их сопряжении с феноменологией духа.

И подобно тому, как oikonomike греч. — «экономика» — есть управление домашним хозяйством (oikos греч. — «дом»), психономика — это искусство управления своим «внутренним домом». Нам суждено в нем жить всю жизнь, и потому нам следует ухаживать за ним. Таким образом, получается, что психономика — это искусство управления своим внутренним «хозяйством», от состоя­ния которого зависит состояние «хозяйства» внешнего.

Вместе с тем, не следует отождествлять ее с психоло­гией, потому что интерес психономики распространяет­ся не только на изучение закономерностей психики, но сфера ее исследований также устремляется и в область метапсихики, то есть того, что лежит за пределами ду­шевной организации и управляет самой душой. Напри­мер, Судьба.

Будучи в какой-то степени психотерапией — заботой о душе (therapeia греч. — «забота, уход, лечение»), психо­номика предстает и как психотропия, равно как и ноотропия (tropos греч. — «поворот, направление») — поворот и направление к душе через постижение законов духа. То есть, по сути своей, она психотропна и ноотропна. (Это не есть трюизм, ибо не всякая психология-психотерапия психотропна, а тем более, ноотропна.) Тем не менее, ее центральным интересом является тема здоровья.

Определимся же с данным понятием.

Здоровье — это свойство человека постоянно самооб­новляться. Иными словами, здоровье — это способность к самообновлению.

Что же такое самообновление?

Человек прожил день. За этот день он совершил некую, допустим, тяжелую работу и израсходовал немалое количество энергии. То есть он израсходовал, если хотите отдал часть себя. Ясно, что его энергетический потен­циал к концу дня значительно ниже, чем в начале. Но вот он, измотанный и усталый, ложится спать. А на следующий день встает с ощущением бодрости и притока свежих сил. Его энергетический потенциал полностью восстановился. Произошло самообновление. Такой человек здоров. Значит, он использует положительный энергоин­формационный ресурс. Если же усталый человек и пос­ле сна продолжает чувствовать себя таковым, значит, он не здоров. В механизмах его самообновления произошел сбой — за счет патогенного влияния негативного ресурса,

Отсюда следует, что человеком управляет негативная программа.

Каким же образом мы работаем с негативной програм­мой? Здесь важно осознать и запомнить, что любая про­грамма записывается в закодированном виде на трех уровнях: тело (организм) — душа (психика) — ситуация (судьба). И реализация этой программы также происхо­дит на всех этих трех уровнях, акцентируясь на одном, двух или всех трех одновременно. Следовательно, тера­певтическая работа также ориентирована на эти уровни: воздействие на тело определяется поиском соответствую­щих точек, в которых негативная информация скопилась в виде нервно-мышечных блоков, влияя на психику. Та­ким образом, мы погружаемся в психодинамику Бессо­знательного, и предлагаем некоторые модели осознавания для коррекции процесса развертывающихся цепочек событий, то есть судьбы.

Следует осознать еще одну важную категорию психономики — наши исследования показали, что некоторые метафизические понятия являются конкретными реалиями, зачастую наполняющими обыденную жизнь.

Такими реалиями являются Ад и Рай. Это — две зоны которые даются человеку в этой жизни. И ему дается возможность выбора, в которой из них пребывать.

Цель психономики — помочь человеку перейти из зо­ны ада в зону рая. При этом используется своеобразный путеводитель. Топография этого путеводителя временами бывает парадоксальной. Однако за этой парадоксаль­ностью скрывается путь к успеху.

Так, например индивиду не рекомендуется стремиться вырваться из зоны ада, а напротив, ему следует погру­зиться в нее и пройти ее всю до конца. Именно там, в глу­бинах ада, прячется дверца, ведущая в зону рая. Ад по­добен болоту — чем сильнее барахтаешься, тем глубже погружаешься в трясину. Самопознание же и есть движе­ние через ад. Это не состояние, а процесс. Актуализируя наши страдания, мы получаем возможность их реагиро­вания, и, таким образом, освобождения, очищения от них. Нередко и сам процесс трансформации является своеоб­разной «баней», которая через очищение выводит паци­ента к новому пониманию и просветлению.

Слово «пациент» здесь применяется в более широком смысле, равно, как и — «терапия».

Почему именно терапия?

Мы привыкли к тому, что данное слово несет в себе кафельный отблеск больничных стен. Однако историче­ски толкование его содержит, несомненно, более разветв­ленное и насыщенное пространство значений.

Напомню, что по-гречески therapeo — «служу, забочусь», а не только «лечу». Соответственно, therapeutes — «пеку­щийся, заботящийся».

Мир можно разделить на «заботящихся» и «озабочен­ных».

Такое разделение произвела сама жизнь. Нам только остается его констатировать. Причем подобное разделе­ние касается не только отношения, распространяющего­ся на другое существо, но, может быть, в первую очередь, и на себя самого.

Таким образом, «заботящегося» уместно назвать тера­певтом, «озабоченного» — пациентом.

Из сопоставления понятий становится очевидным, что если я не «заботящийся», то, соответственно, я — «озабоченный». И наоборот.

Психономика — это сюртерапия.

Почему — «сюр»?

Приставка «сюр» — проистекает от французского sur — «над». В то же время на латыни одно из значений при­ставка sur указывает на местонахождение внутри. Стало быть, понятия «над» и «внутри» органически воссоеди­няются в целостный смысловой контекст. Оно и понят­но — разве небеса, которые над нами, не внутри нас? И разве не через погружение в себя мы поднимаемся над собой?

Выходит, что знаменитый до привычности сюрреа­лизм раскрывается не только как то, что над реальностью, но и то, что внутри реальности, в реальности.

Впрочем, как мы выяснили, это одно и то же.

Следовательно, сюртерапия буквально переводится как «над заботой».

С другой стороны, исходя из сказанного мы не преми­нем заметить, что перевод может выглядеть и как — «в заботе». Последнее представляется не слишком прият­ным. Кому же охота быть в заботе? Тем не менее, если не убояться такого поворота событий, то весьма несложно разрешить непрошенный парадокс.

Все дело в том, что, пока мы не осознаем нашу насущ­ную, сокровенную заботу, не встретимся с ней лицом к лицу, а встретившись, не испугаемся, не обратимся в бег­ство, назад «в улитку» бережно выстроенного, но хруп­кого и ненадежного невротического домика, мы никогда над ней не вознесемся. Отвернуться от заботы — значит подставить собственную спину для ее атак. Об этом пи­сали и Зигмунд Фрейд, и Карл Густав Юнг, и другие не менее известные психоаналитики.

В сравнении с традиционными «умными» психотера­певтическими системами, отличительной особенностью настоящего подхода является то, что он излагает обобще­ния, сделанные в результате наблюдений за так называе­мыми спонтанными самоисцелениями.

Поясню проще. Когда я только начал работать прак­тическим врачом в области психотерапии, я быстро обра­тил внимание на следующий факт. Болел человек, болел, и вдруг ни с того ни с сего без какого-либо специфиче­ского вмешательства со стороны специалистов, взял, да и выздоровел. Мои тогдашние старшие коллеги в таких случаях глубокомысленно изрекали — «спонтанное ис­целение», но вот почему оно происходит, это самое спон­танное исцеление, разъяснять не торопились. Впрочем, я помнил об одном древнем толковании, и оно мне нра­вилось — «всему свое время, время болеть и время вы­здоравливать». Это похоже на насморк, который, если его лечить, проходит за неделю, а если не лечить, то — за семь дней. Известны мне были и многозначительные выраже­ния вроде: «саморегуляция», «защитные силы организ­ма» и т. п. Однако практические действия требует приме­нения практических подходов, а красивые декларации хороши для риторики.

И я просто стал пристально наблюдать за такими вот счастливчиками, которые оздоравливаются сами, а обна­руженные закономерности положил в основу естествен­но сформировавшегося метода, подробный и обстоятель­ный отчет о котором составил содержимое данного опуса.