Гимнасий как центр разностороннего общения

Коммуникация в Древней Греции и её роль в воспитании.

Рассмотрение отношений человека к миру сквозь призму коммуникативного пространства, объясняется особенностями афинского общества, где коммуникабельность являлась важнейшим качеством личности, быть может, следующим после гражданственности. Афинская культура требовала экстравертивной, открытой личности, направленной во вне, не способной жить вне круга собеседников, друзей, сограждан. Жизнь афинянина проходила на улице, на площади, рынке. Спортивные состязания, праздничные шествия, театральные представления происходили под открытым небом. Дружеские пирушки и сборища были явлением повседневным. Гимнасий посещали каждый день. Рассмотрим психологическую природу воспитательного воздействия социальных институтов, входящих в коммуникативное пространство.

Агора, как источник воспитательного влияния. Отношение к обществу. Отношение к труду. Отношение к богатству.

Агора классической эпохи соединила в себе три функции: религиозную, политическую и торговую.

Кто посещал агору? «На нее не допускали тех, кто был чем-либо запятнан, а именно совершивших преступления и допустивших религиозные проступки. Свободные женщины, за редким исключением, нечасто появлялись на агоре; они посылали туда рабыню, а чаще всего за покупками ходили мужчины.

Те, что могли ходить на агору, делали это истово. Народ наполнял ее с самого утра, греки употребляли выражения, связанные с агорой: «в час, когда агора полна» (т.е. где-то между десятью часами и полуднем), и т.п. На агору отправлялись по самым разным причинам: на Собрание или в суд, вести тяжбу, за покупками, отдохнуть в тени портиков. Кроме того, там удобнее всего было узнать последние новости — либо на самой площади, либо в лавчонках вокруг. Агора была также местом бесед: заведения на площади обычно посещали не только ради покупок или наведения красоты, но и для того, чтобы поболтать.

Тот, кто не ходил на агору, считался в полисе маргиналом: так, Аристогитон, изображен Демосфеном самыми черными красками — ему несвойственно человеколюбие, он необщителен, — «не ходит ни в какие заведения цирюльников или парфюмеров, ни в какие лавки»'(11 стр.51-52).

На агоре не просто узнавали новости и болтали, но и вели политические споры: ораторы, хотевшие, чтобы их услышали, должны были выступать в общественном месте. Именно на агоре, особенно в IV в. до н.э., сходились до или после собраний.

Были и те, кто открыто осуждал агору. У Платона «мудрецы не знают дороги ни на агору, ни в суд, ни в Совет, ни в любое другое общественное собрание. Законов и постановлений, устных и письменных, они в глаза не видали и слыхом не слыхали. Они не стремятся вступить в товарищество для получения должностей, сходки и пиры и ночные шествия с флейтистками даже и во сне им не могут присниться.»(17,173d).

Портики были одновременно и выставочными галереями, наглядно демонстрировавшими все важнейшие этапы жизни полиса. Агора выполняла уникальную роль, будучи одновременно пространством для обмена мнениями, местом политических собраний, национальным музеем, центральной точкой, где сходилось большинство видов общинной деятельности и где формировались представления о том, что хорошо, а что плохо, какой тип поведения востребован в обществе на данный момент.

Общение на агоре ориентировало на демократический тип отношения в обществе. На практике демократизм очень скоро стал превращаться в некоторый миф, лицемерно поддерживаемый наверху, так как он отражал чаяния масс. К началу Пелопонесской войны демократические тенденции стали угасать.

Гимнасий как центр разностороннего общения.

Публичность жизни афинян ярко отображалась в организации такого социального института как « гимнасий».

Гимнасий не был учебным заведением в нашем понимании. Это было место для спортивных упражнений, куда греки ежедневно отправлялись тренироваться. Чтобы понять место гимнасия в жизни афинянина

важно понять, что забота о здоровье и красоте тела являлись обязательным требованием, общепринятой нормой жизни. В трактате « О диете» говорилось, что дважды в день необходимо заниматься гимнастикой молодым, а пожилые и старые могут заменить гимнастику баней и прогулкой. Если считать, что призывной возраст был до шестидесяти, то видимо посетители гимнасий были не только мальчики и юноши. Хотя гимнасий считался государственным учреждением, врачу и учителю- гимнастики приходилось платить, поэтому завсегдатаи здесь относились к кругу людей обеспеченных. Гимнасий в чем- то напоминал спортивный частный клуб с традициями содержательного (философского, политического общения).
. Афиняне того времени более чувствовали себя дома в гимнасий, чем в тесном жилье, где они только спали и принимали пищу... Самые знаменитые философские
школы античности носят имена известных афинских гимнасиев —
Академии и Ликея. Каждый, кто хотел рассказать или спросить о
чем-нибудь, что интересовало всех, но не подходило для выступле-
ния в народном собрании или в суде, шел в гимнасий, чтобы поде-
литься мыслями со своими друзьями. Ожидание встретить здесь достойных собеседников заранее волновало. Посещение различных гимнасиев обеспечивало смену впечатлений; ведь таких мест в Афинах было множество, как частных, так и общественных. Постоянному посетителю, каким был Сократ, человек необычайно общительный, все приходящие сюда были известны. Гимнасии были удобнее всех других мест, так как там можно было встречаться регулярно. «Здесь отсутствовала напряженная торопливость; обстановка покоя не оставляла места для решения профессиональ­ных вопросов и попыток получения выгоды, говорить о делах каза­лось просто невозможным. Тем больше оставалось времени и охоты для обсуждения общечеловеческих проблем. Беседа велась гибко и легко, переходя с одного предмета на другой, но при этом проявля­лась и глубина, и душевная сила собеседников. Никогда не иссякал за­интересованный круг слушателей, при­влеченных этой гимнастикой мысли, способствовавшей тренировке ума не меньше, чем атлетика — тренировке тела. Вскоре эта гимна­стика ума была признана новой формой Пайдейи, столь же необхо­димой, как и атлетика.

. Об этом, в частности, свидетельствует начало платоновского «Хармида». Сократ возвращается из Потидеи, идет «к привычным местам бесед», заходит в палестру Посейдона Таврия, где его приветствует множество народу и начинает выяснять:

«Сократ мой, так ты уцелел в битве?!» <...>

А я ему в ответ: «Как видишь, уцелел».

—Да ведь сюда дошли вести, — сказал он, — что битва была очень жестокой и в ней пали многие люди, которых мы знаем.

— Садись же сюда, — сказал он, — и расскажи нам: ведь не обо всем мы точно осведомлены.

С этими словами он усадил меня подле Крития .Вопро­сы же сыпались со всех сторон. Поделившись новостями, Сократ в свою очередь начинает расспрашивать друзей о том, что произошло за время его отсутствия. «А когда мы вдоволь наговорились об этом, я в свою очередь стал расспрашивать их о здешних делах: о философии — в каком она сейчас состоянии, и о молодежи — есть ли среди них кто-либо, выдающийся своим разумом, красотой или тем и другим вместе».(11,стр73)

Таким образом, пространство афинской коммуникации укрепляло полисное ощущение единства и представляло собой сложную специфическую систему воспитательного и образовательного воздействия, формирующую отношения к миру. Общение могло носить публичный характер, как вышеперечисленные сферы , а могло осуществляться в узком, приватном кругу. Популярны были клубы и пирушки друзей, а так же включаемое в это коммуникативное пространство общение юношей и их покровителей.

Общественную деятельность афинянина было довольно сложно отделить от политической, поскольку полноправный член общества и есть гражданин (по-гречески „polites"). Тем не менее существовали, своего рода клубы „стопроцентных афинян" — так называемые „гетерии" (от слова hetairos, товарищ) В гетериях участ­вовало большинство политически активных граждан. Они были невелики — не более 30 человек в каждой, — но легко кооперирова­лись для совместных действий. Возникали они среди ровесников в школьные годы и со­хранялись до старости участников. Таким образом, отец и сын не могли принадлежать к одной гетерии, но зато, как правило, при­надлежали к одному союзу гетерий. „Гетай-росы" приносили взаимные клятвы верности и обязывались помогать друг другу во всех делах. Помощь эта очень часто ока­зывалась в противоречии с законом. В городе знали, кто кого поддержи­вает и кто с кем враждует.

Внешне, открыто гетерии обнаруживали себя лишь в том, что регулярно собирались на общие пирушки. Именно такая пирушка, по-видимому, изображена в одном из самых знаменитых диалогов Платона — в „Пире". Истинное назначение гетерии — взаимопо­мощь в судебных и политических делах.