Попытки объяснения этих феноменов

Теория Мюллера. Если посмотрим все эти опыты, увидим, что в сущности всюду в них мы имеем дело с одним и тем же явле-ййем: все указанные здесь иллюзии имеют один и тот же харак-

тер — они возникают в совершенно аналогичных условиях и, сле­довательно, должны представлять собой разновидности одного и того же феномена. <...>

Установка как основа этих иллюзий... Мы видим, что везде, во всех этих опытах, решающую роль играет не то, что специфично для условий каждого из них, — не сенсорный материал, возникаю­щий в особых условиях этих задач, или что-нибудь иное, харак­терное для них, не то обстоятельство, что в одном случае речь идет, скажем, относительно объема, гаптического или зрительно­го, а в другом — относительно веса, давления, степени освещения или количества. <...>

Решающее значение в этом процессе, нужно полагать, имеют наши предварительные экспозиции. В процессе повторного пред­ложения их у испытуемого вырабатывается какое-то внутреннее состояние, которое подготовляет его к восприятию дальнейших экспозиций. Что это внутреннее состояние действительно суще­ствует и что оно действительно подготовлено повторным предло­жением предварительных экспозиций, в этом не может быть сом­нения: стоит произвести критическую экспозицию сразу, без пред­варительных опытов, т. е. предложить испытуемому вместо не­равных сразу же равные объекты, чтобы увидеть, что он их вос­принимает адекватно. Следовательно, несомненно, что в наших опытах эти равные объекты он воспринимает по типу предвари­тельных экспозиций, а именно как неравные. <...>

Это значит, что в результате предварительных опытов у ис­пытуемого появляется состояние, которое, несмотря на то что его ни в какой степени нельзя назвать сознательным, все же ока­зывается фактором, вполне действенным и, следовательно, вполне реальным фактором, направляющим и определяющим содержание нашего сознания. Испытуемый ровно ничего не знает о том, что в предварительных опытах он получал в руки шары неодинако­вого объема, он вообще ничего не знает об этих опытах, и тем не менее показания критических опытов самым недвусмысленным образом говорят, что их результаты зависят в полной мере от этих предварительных опытов. <...>

Мы могли бы сказать, что это состояние, не будучи сознатель­ным, все же представляет своеобразную тенденцию к определен­ным содержаниям сознания. Правильнее всего было бы назвать это состояние установкой субъекта, и это потому, что, во-первых, это не частичное содержание сознания, не изолированное психи­ческое содержание, которое противопоставляется другим содер­жаниям сознания и вступает с ними во взаимоотношения, а неко­торое целостное состояние субъекта; во-вторых, это не просто ка­кое-нибудь из содержаний его психической жизни, а момент ее динамической определенности. И наконец, это не какое-нибудь определенное, частичное содержание сознания субъекта, а цело­стная направленность его в определенную сторону на определен­ную активность. Словом, это, скорее, установка субъекта как це­лого, чем какое-нибудь из его отдельных переживаний, — его ос-

новная, его изначальная реакция на воздействие ситуации, в ко-горой ему приходится ставить и разрешать задачи. <..,>

Эта установка, будучи целостным состоянием, ложится в ос­нову совершенно определенных психических явлений, возникаю-. щих в сознании. Она не следует в какой-нибудь мере за этими психическими явлениями, а, наоборот, можно сказать, предваря­ет их, определяя состав и течение этих явлений.

Для того чтобы изучить эту установку, было бы целесооб­разно наблюдать ее достаточно продолжительное время. А для этого было бы важно закрепить, зафиксировать ее в необходимой степени. Этой цели служит повторное предложение испытуе­мому наших экспериментальных раздражителей. Эти повторные опыты мы обычно называем фиксирующими или просто устано­вочными, а самую установку, возникающую в результате этих опытов, фиксированной установкой.

Чтобы подтвердить высказанные здесь нами предположения, дополнительно были проведены следующие опыты. Мы давали испытуемому нашу обычную предварительную, или, как мы бу­дем называть в дальнейшем, установочную серию — 2 шара не­одинакового объема.

Новый момент был введен лишь в критические опыты. <...>

Раз в критических опытах в данном случае принимала уча­стие совершенно новая величина (а именно шары, которые от­личались по объему от установочных, были больше, чем какой-нибудь из них), а также ряд пар других фигур, отличающихся от установочных, и тем не менее они воспринимались сквозь призму выработанной на другом материале установки, то не подлежит сомнению, что материал установочных опытов не иг­рает роли и установка вырабатывается лишь на основе соотно­шения, которое остается постоянным, как бы ни менялся мате­риал и какой бы чувственной модальности он ни касался. <...>

Словом, установочные опыты построены таким образом, что испытуемый получает повторно лишь определенное соотношение фигур: например, справа — большую фигуру, а слева—малую; сами же фигуры никогда не повторяются, они меняются при каждой отдельной экспозиции. <...>

Оказывается, что, .несмотря на непрерывную меняемость ус­тановочных фигур при сохранении нетронутыми их соотношений, факт обычной нашей иллюзии установки остается вне всякого сомнения. Испытуемые в ряде случаев не замечают равенства критических фигур, причем господствующей формой иллюзии и в этом случае является феномен контраста. <...>

Подводя итоги сказанному, мы можем утверждать, что вскры­тые нами феномены самым недвусмысленным образом указыва­ют на наличие в нашей психике не только сознательных, но и досознательных процессов, которые, как выясняется, мы можем характеризовать как область наших установок.