Карл Густав Юнг. Жизнь и творчество 5 страница

5. Участие в процессе трансформации. Непрямое перерождение. Человек становится свидетелем или участником некоего ритуала трансформации, скажем, церковной литургии, где происходит перевоплощение субстанций. Через ритуал индивид участвует в передаче божественной благодати и в ее обретении.

Особое внимание Юнг уделял возрождению психологическому. Оно может стимулироваться непосредственно личным переживанием или вызываться ритуалом,– в результате происходит личностный рост и увеличение личностного микрокосма. Юнг признавал также присутствие трансформирующего начала в некоторых групповых переживаниях, но предостерегал против путаницы в связи с субъектным возрождением.

«Если достаточно большая группа людей объединена между собой и отличается от любой другой особым настроем ума, ее трансформация имеет лишь отдаленное сходство с опытом трансформации индивидуальной. Групповое переживание осуществляется на более низком уровне сознания, чем индивидуальное. Когда много людей собираются вместе под флагом общей эмоции, коллективный настрой, возникающий в группе, ниже уровня индивидуального психического. Если это очень большая группа, коллективная психика более напоминает психику животную, и в этом отчасти причина того, что нравственность больших организаций всегда оказывается под сомнением <…> Индивид в толпе легко становится жертвой своей внушаемости. Достаточно чему‑нибудь произойти, как случившееся мгновенно подхватывается всей толпой, даже если оно и аморально. В толпе никто не чувствует ответственности, равно как и страха. Таким образом, идентификация с группой – простой и легкий путь, но групповой опыт не идет глубже уровня ума отдельного человека в этом состоянии. Он служит перемене в индивиде, но перемена эта скоротечна и непродолжительна. Как только индивид отделяется от толпы, он становится совершенно другой личностью, неспособной воспроизвести предшествующее [групповое] состояние разума» (там же, par. 225f; Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев, 1996. С. 264–265).

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ (Fairy tales; Märchen) – истории, представляющие коллективное бессознательное, известные с доисторических времен, изображающие «неученое», дописьменное поведение и мудрость человеческого рода (КСАП, с. 43).

В волшебных сказках обнаруживаются сходные мотивы, прослеживаемые в самых различных эпохах в самых разных частях света. Наряду с религозными идеями (догмами) и мифами сказки поставляют нам символы, с помощью которых бессознательные содержания можно ввести в сознание, истолковать и объединить в некое целое. Юнг в своих исследованиях выявил, что подобные типичные формы поведения и сами мотивы появляются в сновидениях, видениях и иллюзорных системах как здоровых людей, так и душевнобольных вне зависимости от той или иной культурной традиции (см. архетип).

ВОЛЯ (Will; Wille) – энергетический аспект сознания или сила сознания в отношении к бессознательному вообще и к инстинктам в частности; наличие психической энергии или либидо в распоряжении сознания, в осуществлении им контроля над влечениями.

«Воля есть психологический феномен, обязанный своим существованием культуре и нравственному воспитанию, но в высокой степени отсутствующий в примитивной ментальности» (ПТ, пар. 694).

ВРАЖДУЮЩИЕ БРАТЬЯ (Hostile brothers; Feinde Gebruder) – архетипический мотив, связаный с противоположностями, констеллированными в ситуацию конфликта.

Примерами мотива враждующих братьев в мифологии является борьба Гильгамеша и Энкиду в «Эпосе о Гильгамеше» и библейская история о Каине и Авеле. Психологически этот мотив интерпретируется как перетягивание каната между эго и тенью.

ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ (Auxiliary function; Hilfs‑funktion) – вторая (или третья) функция в составе четырех согласно модели юнговской типологии, способная наряду с первичной или ведущей оказывать соопределяющее влияние на сознание.

«Абсолютное верховенство эмпирически всегда принадлежит только одной функции и может принадлежать только одной функции, поскольку равно независимое вторжение другой функции с неизбежной необходимостью изменит ориентацию, которая – по крайней мере отчасти – противоречит первой. Но так как это жизненное условие для сознательного процесса адаптации – всегда иметь ясные и непротиворечивые цели,– само присутствие второй функции равной силы, естественно, исключено. Поэтому другая функция может иметь только вторичное значение, что эмпирически всегда и подтверждается. Ее второстепенное значение состоит в том, что она не имеет, как первичная функция, единственной и абсолютной достоверности и решающего значения, но учитывается больше в качестве вспомогательной и дополнительной функции. Естественно, что вторичной функцией может быть лишь такая, сущность которой не противоположна первичной функции» (ПТ, пар. 667).

На практике вспомогательная функция всегда такова, что ее природа, рациональная или иррациональная, отличается от ведущей функции. Например, чувство не может быть вторичной функцией, когда доминирует мышление, и наоборот: потому что обе являются функциями рациональными. Мышление, если оно желает быть истинным, следуя своему собственному принципу, обязано полностью строго исключить всякое чувство. Разумеется, существуют индивиды, мышление и чувство которых находятся на одном и том же уровне, так что их мотивации равны для сознания. Но здесь речь может идти скорее об относительно неразвитых мышлении и чувстве, нежели о различении типов.

Вспомогательная функция всегда поэтому является той, чья природа отличается от первичной функции, но не антагонистична ей: либо иррациональные функции могут быть вспомогательными для одной из рациональных функций, либо наоборот.

Например, мышление и интуиция могут легко образовывать пару, равно как это могут делать ощущение и мышление, так как природа интуиции и ощущения не является принципиально противоположной мыслительной функции. Так верно и то, что ощущение поддерживается вспомогательной функцией мышления или чувства, чувство всегда находит поддержку у ощущения или интуиции, а интуиции могут помочь чувство или мышление.

«Окончательные комбинации представляют, например, известную картину практического мышления в союзничестве с ощущением, спекулятивное мышление с трудом продвигается вперед с интуицией, артистическая интуиция отбирает и представляет свои образы с помощью чувственных оценок, философская интуиция систематизирует свое видение в умопостигаемую мысль с помощью мощного интеллекта и так далее» (там же, пар. 669).

ВЫТЕСНЕНИЕ, или репрессия (Repression; Repression) – бессознательное подавление психических содержаний, несовместимых с сознательной установкой.

«Как известно, содержания бессознательного, согласно представлениям Фрейда, исчерпываются инфантильными тенденциями, ,которые вытесняются в силу их несовместимости друг с другом. Вытеснение – это процесс, который начинается в раннем детстве, благодаря моральному влиянию окружения и продолжается всю жизнь. Посредством анализа вытеснение снимается, а вытесненные желания осознаются» (ПБ, с. 178).

«Несмотря на то что вытеснение бывает и у более или менее нормальных людей, полная потеря вытесненных воспоминаний – патологический симптом. Вытеснение следует понятийно отделять от подавления (suppression). Если отвлекать внимание от чего‑то, чтобы сконцентрировать его на каком‑то другом предмете, то нужно подавлять наличные содержания сознания, так как в противном случае, т.е. если обращать на них внимание, утрачивается возможность изменять объект интереса. К сознательно подавленным содержаниям обычно можно вернуться в любое время; долгое время они остаются воспроизводимыми. В случае же, если они противятся этой репродукции, наверняка налицо вытеснение. Тогда должен наличествовать определенный интерес, который побуждает к забвению. Процесс подавления не вызывает забвения, чего нельзя сказать о процессе вытеснения. Само собой разумеется, что существует нормальное забвение, которое не имеет ничего общего с вытеснением. Вытеснение – это искусственная потеря памяти, самовнушенная амнезия. Насколько я знаю, неоправданно предположение, будто бессознательное полностью или большей частью состоит из вытесненного материала. Вытеснение – это исключительный и аномальный процесс, который более всего обращает на себя внимание, когда речь идет о потере чувственно подчеркнутых содержаний, в отношении которых уместно было бы предположить, что они застряли в сознании или легко поддаются репродукции <…> Вытеснение порождает так называемую систематическую амнезию, т.е. Из памяти изымаются только совершенно определенные воспоминания или группы представлений. В таких случаях можно обнаружить некую установку, или тенденцию, сознания, а именно некое прямое намерение, которое избегает уже одной только возможности припоминания (и, конечно же, по убедительным причинам), так как последнее было либо мучительным, либо болезненным. К таким случаям подходит понятие вытеснения» (КДД, с. 131–32).

Вытеснение – это не только фактор в этиологии многих неврозов, оно также определяет содержания личной тени, так эго вообще вытесняет тот материал, который мог бы нарушить разумный покой.

«В дальнейшем после наступления половой зрелости сознание сталкивается с аффективными тенденциями, влечениями и фантазиями, которые в силу множества причин не готовы или не способны к их усвоению. Тогда оно реагирует вытеснением в самых разнообразных формах в попытке во что бы то ни стало избавиться от назойливых и хлопотных „пришельцев“. Общее правило здесь заключается в том, что чем более негативной оказывается сознательная установка и чем более она сопротивляется, обесценивает и пугается, тем более отталкивающим, агрессивным и пугающим оказывается то лицо, которое принимает на себя отделенное содержание» (CW 13, par. 464).

Во время аналитического процесса многие вытесненные содержания естественным образом выходят на поверхность. Там, где сохраняется сильное сопротивление перед нераскрытым вытесненным материалом, всегда следует с этим считаться, чтобы эго не оказалось в замешательстве.

«Общее правило заключается в том, чтобы слабость сознательной установки оставалась пропорциональной силе сопротивления. Когда в связи с этим мы имеем дело с сильным сопротивлением, то все время следует держать под наблюдением сознательный раппорт с пациентом, и – в некоторых случаях – его сознательную установку следует поощрять до такой степени, чтобы ввиду последующего развития этот пациент был в состоянии иметь дело с самыми грубейшими несоответствиями. Это неизбежно, потому что никогда нельзя быть уверенным вполне, что это слабое состояние сознательного разума пациента сможет противостоять последующим нападкам бессознательного. Фактически следует продолжать поддержку его сознательной (или, как думает Фрейд, „вытеснительной“) установки до тех пор, пока пациент не сможет позволить „вытесненным“ содержаниям проявиться спонтанно» (CW 16, par. 381; ЮПП, пар. 381).

ВЫСШАЯ ФУНКЦИЯ, ведущая см. первичная функция.

‑Г‑

ГЕРМАФРОДИТ (Hermafrodite; Hermafrodit) – первоначальное единство, в котором бессознательно сочетаются мужское и женское. Символическим воплощением такого недифференцированного состояния в мире образов является уроборос; следует отличать от андрогина.

ГЕРОЙ (Hero; Held) – архетипический мотив, в основе которого лежит преодоление препятствий и трудностей и достижение определенных целей.

«Главный подвиг героя заключается в победе над чудовищем или монстром тьмы: это долгожданный и ожидаемый триумф сознания над бессознательным» (CW 9i, par. 284; СППИ, с. 62).

«Миф о герое есть бессознательная драма, обнаруживаемая только в проекции, наподобие рассказанного в платоновской притче о пещере» (CW 5, par. 612; СТ, пар. 612).

Мифологически мотив героя соотносится с бессознательной самостью человека, а сам герой выступает как «квазичеловеческое существо, символизирующее идеи, формы и силы, которые созидают или захватывают душу (CW 5, par. 259; СТ, пар. 259). Целью героя является обретение сокровища, принцессы, кольца, золотого яйца, эликсира жизни и т.д. Психологически все эти обретения выступают как метафоры подлинных чувств и уникального человеческого потенциала.

«Герой символизирует бессознательную самость человека, и это проявляет себя эмпирически, как общая сумма всех архетипов, и поэтому включает архетип отца и мудрого старца. В известной степени герой выступает как собственный отец и как свой собственный родитель» (там же, par. 516; СТ, пар. 516).

В процессе индивидуации героическая задача заключается в том, чтобы ассимилировать бессознательные содержания, в противовес тому, чтобы быть ими захваченными и подавленными. Потенциальным результатом здесь является освобождение энергии, связанной с бессознательными комплексами. Герой – существо переходное, мана‑личность. Его наиболее близкая человеческая форма – священник. С интрапсихической точки зрения он представляет волю и способность добиваться своего и претерпевать неоднократные превращения в поисках целостности или смысла. Поэтому герой иногда выступает как эго, а иногда как самость. Он персонифицирует ось эго – самость.

«В мифах герой – это тот, кто побеждает дракона, а не тот, кого пожирает дракон. Однако оба вынуждены иметь дело с тем же самым драконом. Кроме того, не герой тот, кто никогда не встречал дракона, или тот, который, хотя однажды его и видел, утверждал впоследствии, что не видел ничего. В равной степени, только тот, кто вступал в рискованную схватку с драконом и не оказывался побежденным, овладевал кладом, „сокровищем, которое трудно добыть“. Он, единственный, имел подлинное основание быть самоуверенным, так как он столкнулся с темной стороной своей самости и тем самым обрел себя <…> Он приобрел право уверенности в своей способности преодолевать все будущие напасти теми же средствами» (CW 14, par. 756, см. также Юнг К.Г. Mysterium Coniunetionis. Киев, 1997, пар. 756).

Путешествие героя можно проиллюстрировать на диаграмме в виде круга. (Диаграмма приводится по: Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лиц. Киев: София, 1997. С. 182.)

В мифах и легендах герой, как правило, перемещается на морском судне, сражается с морским чудовищем, после чего им проглатывается. Герой прилагает все силы в борьбе, чтобы избежать смерти или опасности быть смертельно искусанным, и, как библейский Иона, странствует внутри чрева кита. По дороге он добирается до жизненно важного органа своего «тюремщика» и отрезает его, тем самым добиваясь своего освобождения. В конце концов, он вынужден возвратиться к своему началу и засвидетельствовать все с ним происшедшее.

В контексте индивидуации человека кит‑чудовище‑дракон является матерью или материнской анимой. Жизненно важный орган, который здесь необходимо отделить – пуповина. Герой целенаправленно идет навстречу опасности быть «поглощенным матереподобным чудовищем» и не единожды, но много раз, начиная с младенчества и на протяжении всей жизни. Материнское чудовище Юнг отождествлял с коллективной психикой.

«Герой – это идеальный мужской тип. Оставив мать, источник жизни, он влеком бессознательным желанием обрести ее вновь, вернуться в ее лоно. Любое препятствие, встающее на его пути и мешающее его восхождению, носит теневые черты Ужасной Матери, которая истощает его силу ядом тайного сомнения и страстного желания вернуться в прошлое» (CW 9i, par. 146).

В женской психологии путешествие героя изживается путем земных подвигов анимуса или с помощью проекции через партнера‑мужчину.

ГЕШТАЛЬТ (Gestalt – нем.) – интегрированное целое, функциональная структура, упорядочивающая, согласно присущим ей законам, многообразие отдельных явлений; завершенная сущность (в частности, организм), значимая и организованная более, нежели простая суммация составляющих ее частей.

ГИЕРОГАМИЯ (Hierosgamos – лат.) – священный или духовный брак, объединение архетипических фигур в возрожденных мистериях древности, а также в алхимии. Типичными примерами являются представления Христа и Церкви как жениха и невесты, и алхимическое соединение солнца и луны.

ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ (Depth psychology; Tiefenpsychologie) – общее название психологических течений, выдвигающих идею о независимости психики от сознания и стремящихся обосновать и исследовать это независимое психическое как таковое, в его динамическом статусе.

Различают классическую глубинную психологию и современную. В классическую глубинную психологию входят психологические концепции Фрейда, Адлера и Юнга – психоанализ, индивидуальная психология и аналитическая психология.

«Глубинная психология» – термин, вышедший из медицинской психологии, был введен Е. Блейлером для обозначения отрасли психологической науки, занятой феноменом бессознательного (CW 18, par. 1142).

В статье, отрывок из которой приведен выше, Юнг прослеживает источники основных идей и говорит о Фрейде как об «истинном основателе глубинной психологии, носящей название психоанализа». Он определяет индивидуалпсихологию Адлера как продолжение одного из направлений исследований, начатых Фрейдом. Столкнувшись с тем же эмпирическим материалом, Юнг сделал вывод, что Адлер рассматривал его с другой, нежели Фрейд, точки зрения. Адлер исходил из того, что главным этиологическим фактором является не сексуальность, а воля к власти. Что касается самого Юнга, то он признает свой долг перед Фрейдом, подчеркивая, что его ранние эксперименты с тестом словесных ассоциаций подтвердили существование психологического подавления, с которым столкнулся Фрейд, и характерных его последствий, показавших, что реакции у так называемых нормальных людей, так же как и у невротиков, были расстроены «расщепленными» (т.е. подавленными) эмоциональными комплексами. Расхождения с Фрейдом во взглядах Юнг усматривал в сексуальной теории неврозов, которую он находил ограниченной, а также в концепции бессознательного, которую, как он считал, надо было расширить, ибо в ней он видел «творческую матрицу сознания», включавшую не только подавленное личностное содержание, но и коллективные мотивы. Он отверг теорию сновидений как исполнения желаний, выделяя вместо этого функцию компенсации в бессознательных процессах и телеологический характер последних. Он также относил свой разрыв с Фрейдом к различиям во взглядах на роль коллективного бессознательного (Какабадзе В.Л. Теоретические проблемы глубинной психологии. Тбилиси, 1982. С. 5–11 и далее).

ГОМЕОСТАЗ (Homeostasis; Homeostasis) – поддержание равновесия между противостоящими механизмами или системами; основной принцип физиологии, который следует считать также и основным законом психического поведения.

ГОМОСЕКСУАЛИЗМ (Homosexuality; Homosexualitat) – психологически обычно характеризуется идентификацией с анимой (у мужчин) или анимусом (у женщин).

Юнг признавал возможность невротических последствий гомосексуальности, но не рассматривал ее как болезнь per se. Иначе говоря, он считал гомосексуальную практику ненормальной, хотя и понимал психологическую необходимость для некоторых людей пройти через гомосексуальный период.

«Ввиду признаваемой частоты данного явления отнесение его к патологической перверсии представляется весьма сомнительным. Психологические данные показывают, что здесь мы скорее всего имеем дело с незавершенным отделением от гермафродитического архетипа вкупе с отчетливым сопротивлением отождествиться с ролью одностороннего сексуального бытия. Такая диспозиция не должна оцениваться отрицательно при всех обстоятельствах, поскольку она удерживает архетип Первочеловека (Original Man), односторонность сексуального бытия которого, до известной степени, утрачена» (CW 9i, par. 146; СППИ, с. 29).

Юнг отмечал, что мы не нуждались бы в динамических концепциях либидо или общей психической энергии, если бы сексуальность просто состояла из определенного количества гетеросексуальной энергии. Гомосексуализм, возможно, является остатком полиморфной детской сексуальности, но в качестве фактора внутреннего мира он неизбежен и в психологической потенции полезен (КСАП, с. 47).

ГРУППА (Group; Grappe) – ограниченная в размерах общность людей, выделяемая из социального целого на основе определенных признаков; таковыми являются цели, общие интересы, устремления, функции или опасения, позволяющие как самим участникам, так и другим рассматривать подобное объединение в качестве коллективного образования или группы.

Отношение Юнга к группе весьма неоднозначное.

«Хотя группа может придать индивиду смелость, манеру поведения, чувство собственного достоинства, которые легко могут исчезнуть в изоляции, существует опасность, что преимущества групповой жизни окажутся настолько соблазнительными и подавляющими, что в них утратится индивидуальность» (CW 8, цит. по: КСАП, с. 49).

Главный теоретический вклад Юнга в групповую психологию заключается в его утверждении, что именно влияние недостаточно интегрированных архетипических тенденций ведет к таким массовым феноменам, как фашизм (см. ПП).

‑Д‑

ДЕПОТЕНЦИАЦИЯ (Depotentiation; Depotenziation) – процесс извлечения энергии из бессознательного содержания путем ассимиляции (усвоения) его смысла.

ДЕПРЕССИЯ (Depression; Depression) – психологическое состояние, характеризуемое недостатком энергии (см. также финальный, либидо и регрессия).

Для Юнга депрессия не представлялась патологической категорией в обязательном порядке. Очень часто он рассматривал депрессию как сдерживание психической энергии, перехватывание ее и отвод в сторону. Энергия, что называется, оказывается в ловушке из‑за невротических или психотических проблем, которые она же и разрешает в случае своего высвобождения.

Энергия, выходящая из подчинения сознанию, не исчезает бесследно. Она направляется вспять (регрессирует) и возбуждает бессознательные содержания (фантазии, воспоминания, желания и т.д.), которые ради психического здоровья необходимо вывести на свет и хорошенько разглядеть.

«Депрессию поэтому следует рассматривать как бессознательную компенсацию, содержание которой должно быть осознано, если мы хотим извлечь из нее максимальную пользу. Этого можно достичь только сознательно регрессируя вместе с депрессивной тенденцией и интегрируя те воспоминания, которые активируются в сознательном разуме, который как раз оказывается тем, на что депрессия и нацеливается в первую очередь» (CW 5, par. 625; СТ, пар. 625).

ДИССОЦИАЦИЯ (Dissociation; Dissoziation) – фрагментирование личности на составляющие ее части или комплексы – своего рода «разъединение с собой». Диссоциация несет в себе разрушение человеческого потенциала к воплощению в себе целостности и характеризует невроз.

ДИТЯ (Child; Kind) – психологически образ одновременно и невозместимого прошлого, и предвосхищения будущего развития (см. также инцест).

«"Дитя" – это и начало, и конец, первичное и конечное существо, до‑сознательная и пост‑сознательная сущность человека. Его до‑сознательная сущность – это бессознательное состояние самого раннего детства, пост‑сознательная – предвосхищение по аналогии жизни после смерти. В этой идее выражена всеобъемлющая природа психической целостности» (CW 9i, par. 299).

Составляющими архетипа дитя могут быть чувства отчуждения или одиночества, заброшенности. Следствия этого могут быть двоякого рода: синдром «бедный я», характеризующий регрессивное стремление к зависимости, и парадоксальным образом присутствующее отчаянное желание освободиться от прошлого – положительная сторона архетипа Божественного Дитя.

«"Дитя" означает нечто, раскрывающееся в сторону независимости. Оно не может действовать, не отделяясь от своих начал: поэтому оставление есть необходимое условие „сознания“, а не просто сопутствующий симптом» (там же, пар. 287).

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ (Differentiation; Differenzierung) – отделение частей от целого, необходимое для сознательного доступа к психологическим функциям.

«Пока одна функция настолько еще слита с другой или с несколькими другими функциями, например мышление с чувством или чувство с ощущением, что не может выступать самостоятельно – она пребывает в архаическом состоянии, она недифференцирована, т.е. не выделена из целого как особая часть и не имеет, как таковая, самостоятельного существования.

Недифференцированное мышление не может мыслить отдельно от других функций, т.е. к нему всегда примешиваются ощущение или чувство, или интуиция – точно так же недифференцированное чувство смешивается с ощущениями и фантазиями, как например, в сексуализации (Фрейд) чувства и мышления при неврозе. Недифференцированная функция, по общему правилу характеризуется еще и тем, что ей присуще свойство амбивалентности и амбитендентности (раздвоения чувств и двойственной направленности), т.е. когда каждая ситуация явно несет с собой свое отрицание, откуда и возникают специфические задержки при пользовании недифференцированной функцией. Недифференцированная функция имеет слитный характер и в своих отдельных частях; так, например, недифференцированная способность ощущения страдает от смешения отдельных сфер ощущения («цветной слух»); недифференцированное чувство – от смешения любви и ненависти. Поскольку какая‑нибудь функция является совершенно или почти неосознанной, постольку она и не дифференцирована, но слита как в своих отдельных частях, так и с другими функциями. Дифференциация состоит в обособлении одной функции от других функций и в обособлении отдельных ее частей друг от друга. Без дифференциации невозможно направление, потому что направление функции или соответственно ее направленность покоятся на обособлении ее и на исключении всего не сопринадлежащего. Слияние с иррелевантным делает направленность невозможной – только дифференцированная функция оказывается способной к определенному направлению» (ПТ, пар. 695).

Дифференциация одновременно является и естественным процессом психического роста, и сознательным психологическим мероприятием – она необходима для процесса индивидуации. Человек, зависящий от своих проекций, сохраняет слабое представление о том, кто и что он есть.

ДУХ (Spirit; Geist) – архетип и функциональный комплекс; часто персонифицируется и переживается как вдохновение, оживление или невидимое «присутствие».

«Дух, как и Бог, обозначает объект психического переживания и опыта, который не может быть доказан существующим во внешнем мире и не может быть понят рационально. Таково значение слова „дух“ в его наилучшем смысле» (CW 8, par. 626; ПДНВ, с. 282–83).

«Архетип духа в образе человека, карлика или животного всегда возникает в ситуации, когда необходимо понимание, самоанализ, хороший совет, планирование и т.д., но человеку не хватает для этого своих ресурсов. И тогда архетип компенсирует это состояние духовного дефицита неким содержанием, призванным заполнить пустоту» (CW 9i, par. 398; СППИ, с. 92).

Следует различать дух как психологическое понятие и традиционное представление о нем в религиозном контексте.

«С психологической точки зрения явление духа, как и любого автономного комплекса, осуществляется в виде стремления бессознательного превзойти или, по крайней мере, сравняться со стремлениями эго. И если мы хотим быть справедливыми к сути, именуемой нами духом, то здесь следует, скорее, говорить о „высшем“ сознании, нежели о бессознательном» (CW 8, par. 643; ПДНВ, с. 290).

«<…> популярная современная идея духовного зла согласуется с христианским взглядом, рассматривающим духовное зло с точки зрения общего блага (summum bonum) как самого Бога. Фактически это также и идея злого духа. Но в современном понимании невозможно придерживаться последнего, поскольку дух не обязательно зол; скорее, его следует называть безразличным к морали, нейтральным или безучастным к ней» (CW 9i, par. 394; СППИ, с. 91).

ДУША (Soul, Seele) – определенный, обособленный функциональный комплекс, который лучше всего было бы охарактеризовать как «личность» (ПТ, пар. 696).