Отражательно-оценочная функция эмоция 4 страница

Если я буду смотреть в темном пространстве сперва на бли­стающий спектрально-чистый красный цвет, а потом на такой же самый голубой цвет, то и тот, и другой охарактеризую, конечно, как в высшей степени радостные впечатления, т. е. возбуждающие удовольствия. И несмотря на это, чувства, пробуждаемые во мне ими обоими, будут совершенно различны. (...) Наиболее подхо­дящими названиями для них могут служить выражения: возбуж­дение и успокоение; для высших же степеней последнего можно выбрать название подавленность (депрессия). Эти же чувства, очевидно, обусловливают отчасти и противоположный эмоциональ­ный характер, свойственный высоким и низким тонам, резким и мягким тембрам. (...)

Будем, например, умеренно напрягая внимание, прислушиваться к ударам медленно отбивающего такт метронома. Тогда в проме­жутке от одного удара до другого появится и будет становиться все сильнее и сильнее особое состояние, которое мы можем назвать чувством напряжения (соответственно причине, чаще всего вызы­вающей это чувство). Как только ожидаемый удар маятника проз­вучал, чувство это разрешается в некоторое противоположное эмоциональное состояние. Будем называть последнее чувством разрешения. Конечно, и то, и другое может соединяться с чувст­вами удовольствия-неудовольствия, равно как и с чувствами воз­буждения и успокоения; но могут они проявляться и без всякой субъективно заметной примеси. (...)

Однако найти еще какие-нибудь другие эмоциональные элемен­ты, специфически отличающиеся от трех выше различенных пар противоположностей, по-видимому, уже нельзя. (...) Таким образом, всю систему чувств можно определить как многообразие трех из­мерений, в котором каждое измерение имеет два противоположных

направления, исключающих друг друга. Наоборот, каждое из шести основных направлений, получающихся таким образом, может сосу­ществовать с чувствами тех двух измерений, к которым самоононе принадлежит. Направления же одного и того же измерения, разумеется, в каждом данном мгновенном эмоциональном состоянии исключают друг друга. Таким образом, многообразие чувств можно символически изобразить посредством геометрического построения, данного на рис. 1. (...) В промежутке апс размещены по порядку чувства, разложимые на удовольствия и возбуждения, в and чувства, разложимые на удовольствие и успокоение и т. д. В про­странстве, ограниченном линиями па, пс и пе, будут распределены те чувства, которые содержат одновременно удовольствие, воз­буждение и напряжение и т. д. (...)

Каждое единичное чувство в непрерывности, изображенной на рис. 1, представлено отдельной точкой. Пойдем теперь дальше. Обратим внимание на то обстоятельство, что каждая такая точка изображает лишь одно мгновенное состояние чувства и что это состояние никогда или почти никогда не держится долее. Напротив того, каждое реальное чувство всегда входит в состав какого-нибудь течения чувства, в продолжение которого отдельные компо­ненты могут претерпевать частью непрерывные, частью внезапные изменения. Изобразим наглядно ход изменения чувства в таком течении. Для этого можно представить каждое отдельное измерение эмоциональной непрерывности особо, разъединив символически изо­бражающие их линии. Изменениям в области каждого отдельного измерения будет тогда соответствовать своя особая кривая. Линия абсцисс при ней будет выражать временные величины, а восхожде­ние кривой над линией абсцисс и падение ниже ее будет соответ­ствовать противоположным фазам чувства в пределах одного и того же данного измерения (рис. 2). (...)

Свойстве простых чувств

Простыми чувствами следует называть такие самостоятельные существующие чувства, которые хотя и могут вступать в соедине­ние с другими элементами сознания, но сами уже на самостоя­тельные более простые чувства неразложимы. (...)

Если при анализе чувств мы найдем такую составную часть, которая возможна только как отдельное определение, как один из признаков чувства, а в качестве реального существующего чувства встретиться не может, то значит здесь дело идет уже не о чувстве, а о свойстве чувств, вроде того как бывает в области ощущений:

интенсивность и качество ощущения не есть ощущение, а только его свойство. Оба эти свойства — интенсивность и качество — суть не­раздельно друг с другом связанные определения всех простых психических содержаний. Присущи они в действительности и чувству. (...)

Качественная особенность, свойственная всякому чувству н отличающая его от всех прочих чувств, характеризуется тем, что всегда принадлежит к основным эмоциональным формам — к удовольствию или неудовольствию, возбуждению или угнетению, напряжению или разрешению (рис. 1). Она может входить или в одно их этих измерений, или в два, или во все три. Таким образом, если мы назовем качество и интенсивность основными свойствами чувства, то первое из этих основных свойств, качество, может быть определено более подробно, потому что всегда занимает известный пункт в каком-нибудь месте эмоциональной непрерыв­ности, построенной по трем измерениям общих основных эмоцио­нальных форм.

Будем, в отличие от основных свойств, называть такие опре­деления чувства (по главным его направлениям) компонентами эмоционального качества. (...)

Понятие «чувственный тон» представляет в общем краткое обоз­начение тех простых чувств, которые мы более или менее регулярно встречаем в связи с определенными простыми ощущениями. Если мы придадим слову «чувственный тон» такой суженный н потому ясный и однозначный смысл, то получим возможность представить проблему изменений интенсивности простых чувств в виде вопроса:

как изменяется чувственный тон ощущения при переменах в ин­тенсивности последнего?

Об общем ответе даже на этот простой вопрос нечего и думать — так невероятно сложны и запутаны условия эмоциональной жизни. Но при одном из вышеразличенных измерений чувства все-таки наблюдателю бросается в глаза сильная связь между интенсив­ностью ощущений и чувственным тоном, хотя в отдельных случаях эта связь и подвержена значительным колебаниям. Я имею здесь в виду чувства удовольствия и неудовольствия. (...)

Можно наглядно изобразить общую зависимость чувственного тона от интенсивности ощущения следующим образом (рис. 3). (•-.) Абсциссы... будут обозначать величины раздражения или соот­ветствующие им абсолютные величины ощущения. (...)

so

я

Рис. 3

Условимся, что положительные ординаты над линией абсцисс оз­начают величины удовольствия. идущие же вниз, отрицательные выражают величины неудовольст­вия. Тогда кривая удовольствия начнется у порога ощущения а бесконечно малыми величинами удовольствия и подымется затем до максимума, достигаемого при определенной средней силе ощу­щения. От максимума она опять

постепенно понижается и в пункте е достигает нулевой точки. При дальнейшем же усилении ощущений эта кривая переходит на отрицательную сторону, что указывает на постепенное возраста­ние величины неудовольствия. (...)

От качества ощущений всегда зависит и особое специфическое для каждого ощущения качество сопровождающего чувственного тона. (...) Особенно, по-видимому, это надо иметь в виду по отно­шению к чувствам возбуждения и успокоения. (...) Так, красный цвет — цвет энергической силы. При значительной силе света ему свойственно возбуждающее чувство больше, чем всякому другому цвету. Как известно, кроваво-красный цвет приводит в раздражение животных и дикарей. При слабой силе света чувственный тон красного ослабляется до степени серьезного настроения и чувства достоинства; еще совершеннее и полнее обнаруживается этот от­тенок чувства в пурпурном цвете, где красный переходит в цвета, сопровождающиеся спокойным настроением, в фиолетовый или голубой. Наконец, фиолетовый цвет принимает характер мрачной серьезности и беспокойного страстно-жаждущего настроения, соот­ветственно своему родству одновременно с голубым и с красным. Эти же черты отчасти свойственны уже индиго-синему цвету. (...)

Непосредственная зависимость между качеством ощущения и... компонентами возбуждения и успокоения выст""ает особенно ярко и отчегливо при звуковых и световых впечатлениях. Это и понятно. Свойства чувств выражены в этом случае резко и вместе с тем оттенки их разнообразны. Но исходя из этого наблюдения нельзя не заметить, что зависимость эта существует и в остальных об­ластях ощущений. (...) Например, довольно отчетливо выделяется возбуждающее настроение при впечатлении теплоты и угнетаю­щее — при чувстве холода. На это указывают и метафорические определения цветов — «теплый» цвет, «холодный» цвет, — о которых мы говорили раньше. (...) Можно высказать такой эмпирический закон: если дана какая-нибудь система ощущений и в ней, как и в системе тонов и цветов, наибольшие качественные различия являются крайними членами постепенного ряда чистых качеств ощущений, то различия эти обыкновенно соединяются с противо­положностью чувственных тонов, последние же представляют собой какие-нибудь модификации основных форм возбуждения и успо­коения. Вероятно даже, что самый характер противоположносчи, приобретаемый в таких случаях различающимися ощущениями, обусловлен исключительно противоположностью сопровождающих их чувств. Если бы холодное и теплое, высокое и глубокое, белое и черное или даже голубое и желтое даны были нам лишь как чистые ощущения и совершенно лишены эмоциональных элементов, то нельзя было бы, собственно говоря, понять, почему именно должны мы их воспринимать как противоположности. Конечно, они и тогда означали бы различия, иногда даже и наибольшие. Но противоположностями их делают только сильные связанные с ними эмоциональные противоположности, противоположность чувств. (...)

Совершенно иное положение занимает третье измерение чувств — напряжения и разрешения. Конечно, качества ощущений имеют существенное значение и для их возникновения — точно так же, как для возникновения удовольствия и неудовольствия. (...) Но при этих компонентах чувства определяющую роль играет... их временное течение. (...)

Это стоит, очевидно, в связи со специфической природой чувства напряжения и разрешения. (...) Чувства напряжения являются для нас первичными субъективными симптомами гех состояний сознания, которые мы (имея в виду именно эту их субъективную сторону) называем «состояниями внимания»; психическим же следствием их является апперцепция, т. е. ...«выяснение» какого-нибудь одного содержания сознания при одновременном подавле­нии прочих. (...)

Чувства напряжения и разрешения занимают постольку отличное от прочих компонентов место, поскольку связаны с более цент­ральной частью тех простых процессов сознания, субъективными дополнениями которых являются простые чувства. Прочие компо­ненты связаны с интенсивностью и качеством содержаний сознания, поэтому и изменяются преимущественно и прежде всего вместе с этими признаками содержаний сознания. Чувства же напряжения и разрешения — составные 'части апперцепции этих содержаний, они — части того фактора внимания, который необходимо должен привходить в содержание сознания, чтобы оно было замечено. (...) Но апперцепция и внимание суть процессы, развивающиеся во времени, они вместе с тем и изменяются в определенной времен­ной последовательности, так как каждое чувство разрешения необхо­димо предполагает предшествовавшее напряжение, а новое напря­жение возникает только на основе предшествовавших разрешений. Поэтому данные компоненты чувства тесней связаны с временным течением процессов сознания, чем прочие. (...)

Соединение простых чувств

(...) Все имеющиеся в любой данный момент в сознании эле­менты чувств объединяются в одну единую равнодействующую чувства. Правда, и одновременные ощущения в пределах известной

области чувств тоже обыкновенно более или менее тесно объеди­няются в одно целое. Так, одновременные звуки объединяются в созвучие, одновременные световые впечатления — или в одно пред­метное представление, или же по крайней мере в известное число пространственно связанных друг с другом представлений объектов. Но осязательное и зрительное впечатление, видимый предмет и услышанный звук все-таки могут существовать в нашем сознании сравнительно самостоятельно друг от друга. (...) Они связываются в конце концов друг с другом в единое целое только потому, что каждое из них обыкновенно сопровождается чувственным тоном известной степени: это подчиняет их вышеуказанному принципу соединения эмоциональных элементов.

Мы будем называть этот принцип принципом единства эмо­ционального состояния. Согласно с ним нет в сознании двух одно­временных представлений, хотя самых диспаратных и независи­мых друг от друга, эмоциональные элементы которых не объеди­нялись бы в одно равнодействующее чувство. Нетрудно видеть, что этот принцип единства эмоционального состояния непосред­ственным образом связан с одним основным свойством чувств, — с тем именно, что все чувства, каково бы ни было их происхожде­ние, в каком бы отношении ни стояли связанные с ними пред­ставления, всегда принадлежат к одной и той же эмоциональной непрерывности (...)

Далее, психологическое наблюдение показывает нам, что все простые чувства, объединяющиеся согласно принципу единства, взаимно модифицируют друг друга и что все они модифицируются общей равнодействующей: при этом самым характерным является то обстоятельство, что отдельные простые чувства в общем или совсем перестают различаться как отдельные составные части со­знания и только вносят свою долю в своеобразную эмоциональную окраску последнего, или по крайней мере отступают на задний план по сравнению с совокупным впечатлением. (...)

Назовем единую равнодействующую всех имеющихся в данный момент эмоциональных действий цельным чувством, а отдельные чувства, входящие в состав его как части, — частичными чувствами. Пользуясь этими терминами, можно определить особенности струк­туры чувства так: простые чувства, являющиеся всегда конечными элементами подобных соединений, не объединяются в последние не­посредственно; некоторое число простых чувств соединяется прежде всего в ближайшее частичное чувство, на которое по отношению к составляющим его чувствам можно смотреть как на относительно цельное чувство; только это последнее уже является в свою очередь одним из компонентов окончательного, настоящего цельного чувства. Общее понятие слияния чувств основано, следовательно, на том факте, что простые чувства образуют известную упорядоченную градацию соединений: сначала они соединяются в частичные чувства первого порядка, эти, в свою очередь, в чувства второго порядка и в случае очень развитой сложности состава чувства, например, при высших эстетических чувствах, сюда может примыкать еще

S4

неопределенный ряд дальнейших порядков. (...) Ближайшими час­тичными чувствами при аккорде ceg являются чувства, сопровож­дающие созвучия се, eg и cg, а в эти последние входят в свою очередь три чувства, сопровождающие звуки с, е и g — уже чувства простые. (...)

Если мы будем наблюдать эти изменения цельных чувств при помощи вариации входящих в них частичных чувств различного порядка, то обнаружатся прежде всего два принципа эмоциональных слияний. (...) Принцип градации элементов состоит в том, что каждое сложное цельное чувство содержит в себе одно какое-нибудь господствующее частичное чувство, придающее ему основной его характер; остальные частичные чувства только более или менее видоизменяют последний. Принцип ценности целого заключается в том, что цельное никогда не является только суммой частичных чувств, на которые его можно разложить. В нем всегда прибавляется еще особая, специфическая, хотя по своим качествам и сообуслов-ленная в существенном частичными чувствами, эмоциональная цен­ность. Последняя и является собственно тем, что придает самому цельному чувству его своеобразность. Вместе с тем только из этого принципа эмоциональных равнодействующих и объясняется то мощное повышение чувств, которое может проявиться при их сложении. Поэтому его можно назвать также и принципом усиления ценности чувств при их сложении. (...)

Каждое отдельное простое чувство обладает еще ассоциатив­ными связями, и последние во многих отношениях определяют общую связь эмоциональной жизни. В общей совокупности душевной жизни играют значительную роль главным образом два вида таких эмоциональных ассоциаций. Ассоциации одного вида сводятся к соединению единичного чувства с репродуктивными элементами, связанными с какими-нибудь сложными представлениями, в ассоциа­циях второго вида соединяются сами по себе диспаратные ощу­щения благодаря родственности их чувственных тонов. (...)

Благодаря ассоциации, например, зеленый цвет напоминает о зелени леса и луга, звон колокола или звук органа веет пред­ставлением о выходе в церковь и о богослужении. Благодаря этим ассоциациям к чистому ощущению как бы пристает что-то из чувственного тона, сопровождающего соответственные сложные представления. (...)

Далее, во многих отношениях важное ассоциативное усиление чувств может возникать и благодаря непосредственному родству самих чувственных тонов различных ощущений. (...) Например, нам кажется, что низкие тона соответствуют темным цветам и черному, высокие тона — светлым цветам и белому. Резкий звук, например, звук трубы и цвета из возбуждающего ряда — желтый и светло-красный — соответствуют друг другу, точно так же, как глухой тембр соответствует спокойному синему цвету. Подобные же сравнения между низшими и высшими внешними чувствами Делаем мы и тогда, когда различаем теплый и холодный цвет, или говорим: «.резкий звук» и «насыщенный цвет» и т. д. Все

SS

подобные аналоги, вероятно, основываются исключительно на родстве простых чувств, лежащих в основе их. Если рас­сматривать низкий тон как чистое ощущение, вряд ли он имеет какую-нибудь связь с темным цветом, но обоим им присущ одинако­вый серьезный чувственный тон; это сходство мы переносим и на самые ощущения, которые представляются нам тоже родственными друг с другом. (...)

Общие свойства связанных с представлениями чувств

Подобно тому как ощущения никогда не могут возникать в нашем сознании без сопровождения разнообразнейших по содер­жанию представлений, так же точно и связанный всегда с ощуще­ниями субъективный элемент душевной жизни — чувство, свойствен нам, говоря вообще, исключительно в форме сложных образований более или менее запутанного состава. При этом он проявляется или в виде непосредственных соединений между одновременно воз­никающими простыми чувствами, и тогда мы обозначаем его именем сложных чувств; или же для своего проявления он требует извест­ного, более или менее длительного промежутка времени, и тогда в зависимости от тех или иных условий его течения во времени будет называться или аффектами, или волевыми актами. (...)

Ощущения и простые чувства представляют собой объективные и субъективные элементы одного и того же еостояния сознания, в действительности оказывающегося всюду нераздельно единым;

исходя из этого мы должны признать взаимную связь также и между представлениями и относящимися к ним чувствами, тем более, что последние всегда являются суммированными чувствами в вышеустановленном нами смысле, аналогично тому, как пред­ставления оказываются продуктом слияния ощущений, на которые они и могут быть разложены. (...)

При этом особое значение имеет одна особенность этих слияний чувств: вероятно, под влиянием принципа единства душевного сос­тояния варьирующие эмоциональные элементы могут подавлять прочие составные части того же суммированного чувства и таким образом оказывать господствующее влияние на все состояние чувства, если этому благоприятствуют также еще и условия, ле­жащие вне самого представления. Этими соотношениями объясня­ется факт, который имеет величайшее значение для всей жизни чувства с ее проявлениями в форме аффектов и волевых процессов;

кратко мы можем его обозначить как несоответствие между пред­ставлением и связанным с ним чувством. Это несовпадение резче всего проявляется в том, что при некоторых обстоятельствах свя­занное с представлением чувство может достигнуть такой интен­сивности, которая не стоит ни в каком отношении к интенсивности элементов ощущения и апперцепции или к ясности представления. Обратную сторону этого несоответствия в положительном смысле представляют те явления, которые соответствуют приближению

чувств к точке безразличия постоянной их величины. ... Это двоякая форма разлада между представлением и чувством может, кроме того, проявляться еще и таким образом, что они достигают вос­приятия не одновременно, а во временной последовательности; при этом или чувство предшествует объективному представлению, с которым оно связано, или же наоборот. (...) Появление предшест­вующего во времени чувственного тона очень часто связывается с перевесом эмоциональных элементов в комплексе представлений;

между тем предшествование объективного содержания представ­ления во всех случаях наблюдается тогда, когда чувственный тон представления оказывается слабым, приближающимся к порогу безразличия. (...)

Подтверждение этому находим в том важном различии, которое наблюдается между чувственными представлениями, возникающими под влиянием внешних раздражении, и между представлениями, воспроизведенными памятью. (...) При непосредственных чувствен­ных представлениях входящие в них элементы чувства обыкновенно следуют за объективными впечатлениями, между тем как при вос­произведенных представлениях наоборот — они со столь же пра­вильной закономерностью идут впереди. И в действительности при вызванных внешними раздражителями чувственных восприятиях последовательность «представление '•— чувство» оказывается на­столько постоянной, что она бесконечное число раз могла быть подтверждена простым самонаблюдением. Не менее наглядно об­наруживается эта последовательность при так называемых «опытах с ассоциациями». (...) При этом в огромном большинстве случаев в результате оказывается, что сперва воспринимается представление в смысле его объективного содержания и только вслед за ним, нередко по истечении вполне заметного промежутка времени, высту­пает в сознании чувственный тон его. Особенно постоянно это имеет место тогда, когда чувственный тон представления оказы­вается слабым, причем непосредственно граничит с этим тот случай, когда чувственный тон вообще делается равным нулю. (...) Вместе с тем и именно при очень слабых чувственных раздражениях на­блюдали иногда противоположные факты, которые можно объяснить исключительно лишь апперцепцией чувственного тона данного пред­ставления, идущей впереди апперцепции самого представления. В этом можно убедиться при помощи тех впечатлений, особенно из области чувства осязания, обоняния и вкуса, которые при сильной интенсивности способны вызвать ясное чувство неудовольст­вия; если взять их в слабой степени, то в этом случае они воз­будят все же общее неприятное настроение, несмотря на то что объективное содержание их представлений совершенно не достиг­нет апперцепции вследствие сосредоточения внимания на других впечатлениях. (...)

Если при впечатлениях, вызванных внешними раздражениями, последовательность «представление — чувство» может, несмотря на Упомянутые исключения, быть рассматриваема как норма в том смысле, что при возбуждениях ощущений и чувств умеренной силы

она наступает с известной регулярностью, то при воспроизведенных представлениях, наоборот, противоположный порядок: «чувство — представление» оказывается преобладающим. Также и здесь целый ряд неопровержимых доказательств мы можем почерпнуть опять-таки из опытов с ассоциациями. (...) Так было, например, в том случае, когда у одного из наблюдателей при слове «суждение» сначала появлялось неопределенное, но живое радостное чувство и лишь затем вслед за ним выступало общее представление извест­ной логической теории суждения, одобряемой наблюдателем, кото­рое и являлось для этого чувства мотивирующим содержанием представления. Или в другом случае наблюдатель при слове «бездна» ясно замечал у себя прежде всего чувство эстетического неудовольствия, а вслед за этим у него возникло как образ воспо­минания представление недавно виденной неудачной картины, на которой была изображена бездна, и т. д. (...)

Выше было показано, что вообще чувство есть реакция цент­ральных функций сознания, т. е. апперцепции, на отдельные пере­живания в сфере сознания. (...) При некоторой средней величине возбудимости чувств мы можем в общем допустить, что субъективная реакция следует за апперцепцией представления настолько близко что оба акта во времени сливаются для нас в один. Но известно что, прежде чем получить возможность быть апперцепированным всякое объективное содержание представления, будет ли последне-зависеть от внешних впечатлений или слагаться главным образом из воспроизведенных элементов, всегда должно быть сперва пер цепировано, т. е. вообще вступить в сознание, вследствие же этого при представлениях, сравнительно сильно окрашенных, или при необычной возбудимости чувств, легко может случиться, что объек­тивные элементы комплекса еще не успеют апперцепироваться, в то время как апперцептивная реакция на него уже произойдет совер­шенно явственно; вслед за этим могут явиться задерживающие моменты, которые мимолетно или длительно помешают апперцепции самого представления, и тогда в результате этого возникнут те многоразличные явления, которые мы видим при некоторых, по видимому, беспричинных настроениях, при неопределенных воспо минаниях, при припоминании ускользающего из памяти и т. п. (..

Аффекты

Аффекты занимают среднее место: с одной стороны, они со< тавляются из чувств, а с другой, при известных условиях, nept ходят в волевые процессы. От обыкновенных чувств аффекты о личаются, впрочем, не только тем, что соединяют сменяющие»:

чувства в одно, но обыкновенно еще и большей силой чувст) Кроме того, сильные чувства и аффекты так тесно связаны межд собой, что каждое значительное усиление чувства ведет к аффект Может случиться, что аффект, вызванный интенсивным возбужд< нием чувств, переходит в более слабые чувства. Подобные аффекп отличающиеся сравнительно небольшой силой составляющих и чувств, обыкновенно называют настроениями. (...)

S8

Аффектам можно дать следующее определение: это формы тече­ния чувств, которые связаны с изменениями в течении и соединениях представлений, причем эти изменения благодаря связанным с ними чувствам, в свою очередь усиливают аффекты. Каждое более сильное чувство ведет к аффекту, причем первоначальное чувство переходит в другое; и течение этих чувств, благодаря тесной связи между субъективным и объективным содержанием нашего сознания, свя­зано с соответствующим течением представлений.

Эти качества аффекта в сущности неизменны, какое бы ни было их содержание. Следовательно, аффект не имеет собственной качественной окраски, последняя всецело принадлежит чувствам, которые составляют содержание аффекта. Этим объясняется, что сильные аффекты, в особенности в начальной стадии, субъективно очень похожи между собой. Испуг, удивление, сильная радость, гнев сходны в том, что все представления исчезают, кроме того одного, которое является носителем чувства и совершенно заполняет всю душу. Только при дальнейшем развитии отдельные составные части выступают яснее. И тогда, после первой задержки, происходит наплыв множества представлений, которые находятся в связи с впечатлением, вызывавшим аффект, или же в сознании могут утвер­диться те представления, которые с самого начала вызвали аффект. Аффекты, сопровождающиеся наплывом представлений, обыкно­венно встречаются при радостном возбуждении сознания. (...)

В нашей речи имеются различные словесные обозначения аффек­тов. Однако эти наименования, подобно названиям чувств, обозна­чают не какие-либо индивидуальные процессы, а имеют смысл родовых понятий, каждое из которых обнимает значительное число отдельных душевных волнений, отмеченных известными общими признаками. Такие аффекты, как радость, надежда, печаль, гнев и т. д., не только сопровождаются в каждом отдельном случае своеобразными представлениями, но и состав чувств, и даже ха­рактер течения чувств могут в каждом отдельном случае принимать самые различные формы. (...) Следовательно, общие словесные наименования аффектов могут иметь в лучшем случае то значение, что они обнимают известные типичные формы течения чувств родст­венного содержания. (...)

Если... за основание для различения форм течения аффектов принять прилив и отлив чувств, то получаются две противоположные основные формы аффектов, аффекты «возбуждающие» и «угнетаю­щие». (...) Если на оси абсцисс откладывать время, а на оси орди­нат — интенсивность чувств, то одна из основных форм, а именно возбуждающая или стеническая, могла бы быть изображена поло­жительной кривой, т. е. кривой, проходящей над абсциссой, а другая, угнетающая или астеническая форма — отрицательной кри­вой, т. е. кривой, проходящей под абсциссой.

При таком предположении каждая из двух противоположных основных форм будет иметь два существенно различных типа форм течения: тип быстро возрастающего и медленно спадающего и тип медленно возрастающего и сравнительно быстро спадающего аф-