Медитация в мусульманстве

Подобно буддизму, христианству и другим религиям, в мусульманской религии — исламе — можно также выделить внешнюю, экзотерическую сторону учения, рассчитанную на большинство верующих масс, и внутреннюю (эзотерическую) часть, предназначенную для ограниченного числа людей, составляющих своего рода "духовную элиту".

Экзотерическая часть ислама связана с ежедневной молитвенной практикой, участием в религиозных праздниках, присутствием при разного рода священных обрядах и т. д. Священная книга верующих мусульман — "Коран" — содержит не только много положений, призванных наставить человека в основах религии, но и множество ценных советов для повседневной "мирской" деятельности.

Этические нормы мусульманской этики связывают с Дин. Слово "дин" имеет целый спектр смысловых оттенков: обычай, образ поведения, вера, суд, приговор. Дин подразумевает существование пяти категорий поступков [124 ]:

1. Обязательные — исполнение ритуалов исламской религии;

2. Желательные — дополнительные молитвы и посты, выполнение обетов, благотворительность;

3. Дозволенные, или безразличные, — вступление в брак, вкушение разрешенной пищи и другие поступки, не осуждавшиеся, но и не одобрявшиеся;

4. Неодобряемые — чрезмерная привязанность к мирским благам и другие действия, которые не наказывались, но в то же время и не одобрялись;

5. Запрещенные — наказываемые в этой жизни и после смерти, например вкушение запрещенной пищи. Эта схема близка как к христианским, так и ко многим другим религиозным этическим оценкам поступков людей, а само понятие "Дин" имеет, на наш взгляд, прямую связь с аналогичными представлениями о "Дхарме" в древней Индии.

"Внутренние" аспекты ислама в значительной степени связаны со специальными процедурами медитативного плана, особенно развитыми в суфизме — учении, которое многие исследователи называют "мусульманской йогой". Первые религиозные общины суфиев появились в начале YIII в. в Ираке (Куфа, Басра, Багдад), а затем они быстро распространились повсюду от Испании до Индии (в основном — северные провинции: Пенджаб, Пакистан и др.). Само слово ".Суф" означало грубую шерстяную ткань, поэтому власяница стала атрибутом суфизма. Аскетическая практика дала в этом учении прочный сплав с идеалистической метафизикой, основанной на древних знаниях Востока [152]. Обряд радения (зикр) варьировал у суфиев от экстатического транса до глубокого медитативного сосредоточения, сходного с индо-буддийской медитацией. Многие другие мусульманские обряды и моления (например, пятикратную молитву) суфизм не признавал, что в разные времена неоднократно служило поводом для преследования со стороны официальных правителей. Однако аскетизм и бескорыстие, совмещение в себе отдельных признаков как суннитов, так и шиитов — двух противоборствующих группировок — впоследствии снискали суфиям определенные симпатии со стороны местного населения и ряда общественных деятелей.

Считается, что теоретические основы суфизма были заложены в IX в. египтянином Зу-н-Нуном аль-Мисри и багдадцем Абу Абдалла-хом аль-Мухасиби, создателем теории самонаблюдения человека. Аль-Мухасиби приписывается также учение о хал — мгновенном озарении, экстатическом состоянии суфия на пути к Богу.

Основные тезисы суфизма сводятся к следующим главным положениям. Абсолютная Реальность ("воля Аллаха") имеет несомненный примат перед феноменальным миром ощущений. Главное — найти Бога в себе, развивать в себе любовь к нему, превратить все личное и социальное в инструмент Аллаха. Процесс сближения с Богом не может быть осуществлен прямыми средствами интеллектуального анализа и формальной логики: медитация и интуитивные поиски здесь единственный путь к Аллаху, включая, конечно, аскетическую практику. В духовном развитии человека суфизм выделяет несколько ступеней-состояний (отЗ до 12), последняя из которых — завершающая — приобщает мюрида (т. е. ищущего, ученика) к высшим таинствам суфизма. Этот Путь (Тарикат) реализовывался обычно в пределах суфийских школ-монастырей, каждый из которых имел свои отличительные черты. Поэтому суфизм стал существовать в виде школ и ответвлений, и он не представляет собой единую систему практики.

Как и в ведийской религии, Абсолютная Реальность, или просто Абсолют, взятый сам по себе, рассматривался как совершенно лишенная качеств трансцендентная сущность, которую нельзя выразить формально-логическими средствами. Она Является самой себе в процессе саморефлексии в виде совокупности имен и атрибутов, которые, однако, ей нетождественны [75 ].

Философские постулаты учения суфиев включали в себя отдельные положения неоплатонизма, индийской философии, христианства и иудаизма, что рассматривается как непосредственное влияние названных учений на становление суфизма [152]. Однако наличие целого комплекса оккультных наук: астрологии, алхимии, гадательной практики, приемов черной и белой магии [124], хотя и не отрицает такого влияния, все же заставляет считать древнейшие эзотерические знания основным источником арабской мистики. Несмотря на то, что большинство указанных методик не входит в учение суфиев в качестве составного элемента или даже противоречит официальной исламской доктрине, их распространенность в арабской культуре дает основания предполагать наличие гораздо более древних и общих корней восточного комплекса древних наук, чем это кажется с первого взгляда. Об этом свидетельствует ишрак — религиозно-философское учение о свете и мистическом озарении, развитое теологом и суфием Сухравади (1155—1191гг.) [152].

Ишрак, рассматриваемый как символ сокровенного знания, истинного пути и спасения, уходит своими корнями к еще доисламской религиозной традиции, включая зороастризм и манихейство. Легендарная еретическая подделка Корана, приписываемая Ибн аль-Му-хаффа (ум. ок. 757 г.), начиналась хвалой свету как творцу сущего. Согласно Сухравади, только ишрак — интуитивное мышление, достигаемое аскетизмом и медитацией, — дает полное и истинное знание. В нем — извечная мудрость, полученная еще Гермесом Тримегистом с неба и передающаяся последовательно через ряд мудрецов Греции, Персии и Аравии. Считалось, что ишрак недоступен для философов, не способных подняться выше уровня чувственно-рационального познания. Последовательные ступени ишрака — "прохождение" (сайр), "обхождение" (сулук), "обнаружение" (кашф), "усмотрение" (шу-худ) и единение с познаваемым. Считалось также, что с помощью ишрака можно познать Абсолютную Истину — "свет светов" (нур-аль-анвар) и все 18 000 миров света во Вселенной. Само бытие — это свет, все предметы материального мира — сгустки света различной интенсивности, истекающие из Абсолюта. Представителями этого неистощимого первичного света являются Солнце (в небесных сферах), огонь (среди стихий), свет величия (в человеке). Свет и мрак (т. е. небытие) бывают субстанциальными, если поддерживаются сами собой, и акци-дентальными, если питаются извне. Субстанциальный свет — это Бог, ангелы, душа человека; субстанциальный мрак — это природные тела; акцидентальный свет — это огонь и небесные светила, акциденталь-ный мрак — это качества и формы природных тел. Философия изучает мир тьмы и материи, теософия — мир света. Наилучшие из живущих — пророки, которые возвещают людям истины потустороннего бытия, т. к. их души воспаряют выше ангельского мира.

Примерно с XI в. на основе различных монастырских школ и братств стали возникать суфийские (дервишские) ордена. В них существовал строгий внутренний регламент, четко определенные ступени посвящения. Обычно первая из них — шариат — ставила целью изучение новичками норм ислама и обучение беспрекословно подчиняться старшим. Вторая ступень — тарикат — означала, что подготовленный ученик вступил на праведный путь и стал мюридом. Мюриды продолжали свое обучение непосредственно под руководством того или иного шейха или ишана. На третьей ступени — мари-фат — суфий должен был уметь в совершенстве сливаться с Аллахом в экстатическом трансе, а также имел право учить молодых. Четвертая и высшая ступень — хакикат — означала постижение истины и слияние с Богом, что было доступно лишь очень немногим. Несмотря на различия и разногласия между отдельными школами, во всех орденах существовала строгая иерархия, жесткая дисциплина и безусловное подчинение младших старшим, радения с медитацией, полная преданность исламу. В некоторых случаях ордена могли превращаться в мощные боевые отряды, вокруг которых складывались патриотические движения по борьбе с чужеземцами во имя священного джихада (т. е. "священной борьбы с неверными"). Суфизм оказал огромное влияние на этику, литературу и искусство Ближнего Востока, включая Среднюю Азию и Закавказье. Так, в поэтическом мире сложился своеобразный культ поэтов — дервишей. Наиболее известными деятелями мусульманской культуры, придерживавшимися идей суфизма, были: Ибн Араби (1165—1240 гг.), Ибн Туфейль (ум. 1185), Азиз ад-дин ибн Мухаммад Насафи ( XIII в.) и мн. др. [21; 152 ].

"Вера содержит ту истину, форму которой приняло сердце и которая открылась сердцу, чтобы стать им познанной." Эти слова принадлежат Ибн Араби [Филыптинский ]. Искать духовные сокровища в своем сердце — один из лозунгов суфизма (естественно, речь идет отнюдь не о любовно-сентиментальной лирике). Мистический транс — основной источник истинного знания. При этом важно, что концепция единства религиозного опыта встречается неоднократно у поэтов-суфиев [75; 153; 154]. Основное внимание большинство поэтов уделяли пророческому знанию, высшим философско-религиозным истинам, мистическому опыту познания Бога, и в этом отношении они близки, на наш взгляд, философской поэзии древнего Китая (о мы рассказывали выше).

* * *

Несмотря на широкую распространенность медитации как основного метода познания высших философских и религиозных истин, наиболее яркую очерченность и согласованность с другими путями и этапами развития человека она получила именно в йоге. Так, не случайно, что даосские упражнения по совершенствованию тела и духа получили распространенное название "даосская йога". Поэтому основное внимание мы далее будем уделять именно йоге, а к даосским, буддийским и другим восточным учениям будем обращаться только при необходимости, в тех случаях, когда тот или иной аспект йоги почти полностью совпадает с иными религиозно-философскими течениями или, наоборот, когда ввиду эзотеричности учения йогов единственной возможностью пролить свет на него остается сравнение с китайскими или тибетскими вариантами практики.