Насколько фундаментальной является фундаментальная ошибка атрибуции?

Как и большинство неоднозначных идей, предположение о том, что все мы склонны к фундаментальной ошибке атрибуции, имеет своих критиков. Допустим, говорят некоторые, есть атрибутивное предубеждение. Но в любом случае оно может либо привести, либо не привести к ошибке — так, например, предположение родителей, что их сын употребляет наркотики, может оказаться как правдой, так и ложью (Harvey & others, 1981). Мы можем с предубеждением верить, что это правда. Более того, какие-то обыденные события — посещение церкви или собеседование при поступлении на работу — схожи с экспериментами, которые мы обсуждаем: действующие лица сильнее наблюдателей ощущают давление обстоятельств. Следствие — ошибка атрибуции. Но при других обстоятельствах — в своей комнате, в парке — люди проявляют индивидуальность. В такой обстановке свое поведение может показаться более непринужденным, чем оно покажется сторонним наблюдателям (Monson & Snyder, 1977; Quattrone, 1982; Robins & others, 1996). Таким образом, будет преувеличением сказать, что всегда и при любых обстоятельствах наблюдатели недооценивают влияние ситуации. Поэтому многие социальные психологи — по примеру Эдварда Джонса (Edward Jones) — описывают ошибку атрибуции как пристрастие к соответствию.

Как показали эксперименты, это пристрастие имеет место даже тогда, когда мы осознаем влияние ситуации,— например, когда мы знаем, что навязанная человеку позиция в дискуссии не может служить надежным основанием для заключения, что это его собственное мнение (Croxton & Morrow, 1984; Croxton & Miller, 1987; Rider & others, 1989); или когда знаем, что роль задающего вопросы в викторине дает человеку определенное преимущество (Johnson & others, 1984). То есть получается так, что вы и я, зная о социальном процессе, искажающем наше мышление, тем не менее все равно ему поддаемся. Возможно, это происходит потому, что для того, чтобы оценить социальное воздействие на поведение человека, требуются большие умственные усилия. Проще приписать все это диспозиции (Gilbert & others, 1988, 1992; Webster, 1993).

Сходным образом рассуждает занятый человек, когда думает: «Это не очень хорошее основание для того, чтобы принять решение, но это так просто. К тому же у меня будет еще время во всем этом разобраться».

Тем не менее ошибка атрибуции является фундаментальной, поскольку она накладывает серьезный отпечаток на наши действия. Исследователи в Британии, Индии, Австралии и Соединенных Штатах обнаружили, что атрибуции людей предопределяют их позицию по отношению к бедным и безработным (Feather, 1983; Furnham, 1982; Pandey & others, 1982; Wagstaff, 1983; Zucker & Weiner, 1993). Те, кто приписывает бедность и безработицу личным качествам самих людей («Они просто ленивы и не заслуживают участия»), как правило, приветствуют политику, при которой бедным и безработным отказывают в сочувствии (рис. 6-3). Их взгляды отличаются от взглядов тех, кто относит такое положение дел на счет внешних обстоятельств («Если бы вы или я вынуждены были жить в такой же тесноте, с таким же образованием и в условиях такой дискриминации, были бы мы хоть немногим лучше?»). Французские исследователи Жан-Леон Бовуа и Николь Дюбуа (Jean-Leon Beauvois and Nicole Dubois, 1988) сообщают, что «относительно привилегированные» люди среднего класса общества с большей вероятностью, чем люди с менее выгодным положением, придут к заключению, что поведение объясняется внутренними факторами. (Такие люди, как правило, считают, что вы получаете то, что заслуживаете.)

Рис. 6-3. Атрибуции и реакции.То, как мы объясняем негативное поведение человека, определяет наше отношение к нему.

Какую пользу можно извлечь из осведомленности о возможной ошибке атрибуции? Однажды я помогал в проведении собеседования с кандидатами на занятие вакантной должности на факультете. Первого кандидата опрашивало одновременно шесть человек; каждый из нас имел возможность задать два-три вопроса. Я ушел, думая: «Какой чопорный, трудный в общении человек». Со вторым кандидатом (вернее, кандидаткой) я познакомился за чашечкой кофе, и мы сразу же обнаружили, что у нас есть общий приятель. Во время разговора я все более и более убеждался, что передо мной душевная, привлекательная и интересная женщина. И только позже я вспомнил о фундаментальной ошибке атрибуции и пересмотрел свой анализ. Приписав холодность характеру первого кандидата и сердечность второй кандидатке, я лишь теперь осознал, что в действительности такое различное поведение отчасти могло быть вызвано различием обстановки, в которой велась беседа. Если бы я посмотрел на наши взаимоотношения глазами моих собеседников, то, вероятно, пришел бы к другим выводам.