Биологический спад и возможности духовного развития

В поисках высшего «Я» человек попадает в мир ду­ховных реальностей, где все психические качества становятся силами, с помощью которых можно завоевать или победить эту духовную действительность. С каждым духовным шагом откры­вается, выражаясь феноменологически, новый ландшафт, с но­выми встречами, которые, однако, в начале фазы не всегда мо­гут быть только положительными. Третья большая фаза жизни (по китайской поговорке, фаза, в которую становишься мудрым) начинается в сороковые годы, если быть точнее — в 42 года. При этом среднем значении в каждом отдельном случае устанавли­вается более быстрое или более медленное развитие.

В начале этой фазы жизни — очень бурные годы. В биоло­гическом отношении начинается время уменьшающейся жизнен­ной силы. Для женщины на эти годы приходится, кроме того, отчетливо отмеченный конец репродуктивной фазы. Для мужчи­ны это время повышенных сексуальных потребностей, которых женщина чаще всего не понимает. Психически эта фаза харак­теризуется сомнениями, отсутствием ориентиров и склонностью к принятию иллюзорных решений, причем могут наступать ко­роткие мгновения ощущения счастья. В духовном смысле эти годы означают борьбу с пустотой: кажется, что потеряли почву под ногами и еще не обрели новую.

Реакция на эту ситуацию может быть совершенно различ­ной. Многие, кто попадает в нее неподготовленными, пугаются, видят в ней доказательство собственной слабости, и считают, что должны изменить ее как можно быстрее. Они работают еще больше, еще ожесточеннее и агрессивнее делают карьеру, или пытаются заглушить голос слабости алкоголем, сексуальными приключениями, или пассивно наслаждаются телевизором. Не­которые пытаются сделать козлами отпущения жену, мужа или шефа, отравляющего им всю радость жизни. У мужчины встре­чается знакомое: «Мари меня больше не понимает», у женщи­ны: «Ганс больше не интересуется мной». <...>.

На своем жизненном пути человек оказывается на своего рода распутье, и выбор, который он делает теперь, определяет дальнейшее течение жизни. Теперь решается, возможно ли ре­визовать желанный лейтмотив, или лейтмотив погружается в темные глубины подсознательного, где он весь остаток жизни представляет собой постоянную угрозу чувству самооценки. Со­мнение в ценности экспансивной жизненной позиции, ориентированной на «Я», становится проблемой существования. Это за­явило о себе уже в конце тридцатых годов. Кто до этого момен­та еще не занимался нематериальными ценностями жизни, дол­жен воспринимать эту ситуацию как в высшей степени угрожающую. Для ощущения «Я» и самооценки открытие, что жизненные силы уходят и что становится все труднее делать ипланировать все самому, является жестким ударом. К этому при­бавляется еще глубокая неудовлетворенность собственным по­ложением. Понятно, что и Марта Мере рассматривает четвер­тую (по ее подсчетам) фазу жизни от 42 до 56 лет, время вокруг середины сороковых как фазу предрасположенности к кризису. Она сравнивает ее с периодом полового созревания, которому также предшествует период уверенности, прерываемый внезап­но открытием, что человек не знает себя и жизнь. Большое раз­личие заключается в том, что первый период полового созрева­ния происходит при восхождении линии жизни, второй — при нисходящей или при убывании жизненных сил. Хотя в обоих случаях старая гармония подвергается опасности, содержание кризисов в том и другом случае совершенно различно: тогда пы­тались всеми силами пробиться в «настоящую жизнь», сегодня при убывающих жизненных силах растет сомнение в ценнос­тях этой «подлинной жизни».

<...>

В психическом отношении мужчина переживает конфликт: с одной стороны, он хочет снова быть молодым, еще раз быть двадцатилетним и пережить еще раз всю экспансивную фазу, но уже с опытом, который он собрал в первый раз; с другой стороны, он хочет выполнить основную задачу своей жизни для реализации своего лейтмотива и для надежности духовной реаль­ности, на которой основано собственное высшее «Я». Желание снова стать молодым (которое должно скрывать внутреннюю тоску по чему-то новому в жизни) может быть направлено в проекциях вовне: многие мужчины носят в этом возрасте свободную спортивную одежду, приобретают пружинящую походку и ста­раются быть остроумными. Петух в мужчине становится явно заметным.

Но и женщины вдруг омолаживаются у косметологов и хо­тели бы, чтобы их принимали за старшую сестру их дочери. Ил­люзия, что все еще можно начать сначала, еще раз стать двад­цатилетним, должна, конечно, рассеяться, но есть мужчины и женщины, которые очень долго могут сохранять эту иллюзию. В этот момент решающим является вопрос, можно ли высвобо­диться из преувеличенного плена «Я», как называет это Юнг. Это процесс перестройки, который я хотел бы описать с помо­щью понятия «духовное созревание».

Этот процесс идет рука об руку с новым чувством времени. До сорокалетия перед человеком только будущее. Все еще воз­можно, настоящее придет. Теперь будущее получает горизонт, границу. До пенсии еще двадцать пять лет, а что потом? Время бежит все быстрее, в то время как прошлое становится все про­должительнее. Волевой импульс становится слабее (требуется большее давление, чтобы иметь возможность сделать то же са­мое), прежде всего в работе с быстро меняющимся содержани­ем. Теперь больше интересуются работами, в которых играют роль знания, жизненный опыт и компетентность. В последние годы этой фазы ищут прежде всего творческой деятельности или большой работы комплексной духовной природы. Это относится ко всем профессиональным уровням <...>.

Процесс, который Юнг называет «освобождением из плена «Я», Марта Мере описывает следующим образом: «Слишком при­вязанный к «Я» стимулируемый желанием проявить себя и стремлением к власти, ориентированный на аспект полезности человек незадолго до приближающейся старости вступает в кри­зис переломного пункта своей жизни. Если он его преодолел, он должен наконец решить, каким образом он будет двигаться навстречу концу своей жизни».

Именно люди с духовными задачами, например, художники или политические руководители, по-настоящему могут развер­нуть бурную деятельность, они переживают пятидесятые годы как начало действительно творческой фазы. Леман называет по­этому годы после кризиса эпохой больших руководящих лично­стей. Особенно для людей, кто по работе имеет дело с молоде­жью, например, для преподавателей и доцентов, годы кризиса означают действительное испытание. Кто преодолевает кризис и может освободить из плена «Я», развивается в действительно ведущий авторитет, который при­дается молодежью; кто не справляется со своим кризисом, тот проигрывает у молодежи. <...> В этом отношении сороковые годы являются если не последней возможностью, то все же особым шансом в процессе потенциального созревания.

«Ни в один период жизни состояние души не является таким благоприятным для наиболее полного освобождения от плена «Я» и тем самым для развития подлинного сочувствия и самоотвержен­ной готовности помочь, как теперь», — говорит Марта Мере. <...>

«Я» должно в средней фазе жизни поднять «наверх» все инстинкты и желания и потом сопоставить их в душе со стрем­лениями. Результатом этого процесса является развитие различ­ных аспектов человеческой души, которые я вслед за Рудоль­фом Штайнером назвал душой ощущающей, душой рассудочной и душой сознательной («Я»).

В сороковые годы в распоряжении человека находятся все эти аспекты его психики, они могут быть теперь применены в дальней­шем ходе его жизни. В связи с этим возникает большой вопрос: для чего я хочу их использовать? Что я должен, собственно го­воря, делать в этой жизни? Какова моя действительная задача?

<...> Достижение зрелости — это процесс развития, которо­го не минует никто, даже знающий. И все же знание о кризисе сороковых годов имеет большое преимущество. Зная, что речь идет исключительно о себе самом, не впадают в ошибку искать в своем окружении или обстоятельствах козлов отпущения или препятствия. Если слова X.Кюнкеля «судьба приходит изнутри» справедлива, то как раз для этой фазы. Судьба приходит изнут­ри, даже если об этом тебе говорит внешний мир.