Новые перспективы в психотерапии и самоосвоении
Теория, практика, исследования, клиническое применение
(Сборник статей к 70-летию Станислава Грофа
под редакцией Козлова В.В., Майкова В.В.)
Москва
Изд-во Институт трансперсональной психологии
Холотропное дыхание.Теория, практика, исследования, клиническое применение/Сборник статей к 70-летию Станислава Грофа под редакцией Козлова В.В., Майкова В.В. М. Изд-во Институт трансперсональной психологии, 2001 - стр.
В научном сборнике представлены статьи ведущих специалистов по холотропному дыханию и тансперсональной психологии.
Представляет интерес для психологов, психиатров, психотерапевтов, а также для всех специалистов, которые занимаются проблемами личностного роста и терапии.
Станиславу Грофу
Чья мудрость, научная смелость и исследовательский гений
открыли для нас бескрайние просторы сознания
Содержание
Станислав Гроф
Новые перспективы в психотерапии и самоосвоении
(Глава 5 из книги «Психология будущего»)
В.В. Майков
Вклад Станислава Грофа в современные исследования сознания
В.В. Козлов
Холотропное дыхание: основные определения
В.В. Майков
Парный полет холонавтов: принципы работы в сессиях и круги интеграции
Ю.А. Бубеев, В.В. Козлов
Экспериментальные психофизиологические и нейропсихологисеские исследования интенсивного дыхания
В.В. Козлов
Экспериментальные исследования влияния интенсивного дыхания на личность и группу
Г.Б. Карельский
Экзистенциально-трансперсональный подход к реабилитации наркозависимых
Станислав Гроф
Новые перспективы в психотерапии и самоосвоении
(Глава 5 из книги «Психология Будущего»)
Исследования холотропных состояний произвели крутой перелом в понимании эмоциональных и психосоматических нарушений. Было установлено, что психопатологические симптомы и синдромы психогенного происхождения не могут быть удовлетворительно объяснены, исходя лишь только из травматических событий послеродовой биографии. Ибо из проделанных глубинной психотерапией переживаний наблюдений, обнаруживается, что эти состояния имеют многоуровневую структуру движущих сил, необходимо включающую в себя важные составляющие из околородовой и надличностной областей психики.
Само по себе такое открытие даёт чрезвычайно пессимистическую картину психиатрии в нашем обычном её понимании. Ведь оно объясняет, почему словесные, биографически направленные подходы, повсеместно вызывали необычайное разочарование в качестве инструментов, имевших дело с серьёзными клиническими задачами. Ибо из-за своих понятийных и технических ограничений, эти методы не способны проникать в более глубокие корни тех самых состояний, что они пытаются исцелять. К счастью, работа с холотропными состояниями представляет собою нечто на самом деле большее, чем просто обнаружение того, что у эмоциональных и психосоматических нарушений есть ещё околордовое и надличностное измерения. Она ведь ещё и обеспечивает доступ к новым действенным механизмам исцеления, активным именно на этих глубоких уровнях психики.
О подходе к терапии и самоосвоению, который основывается на догадках и выводах, которые сделаны при изучении холотропных состояний, и на использовании их целительных возможностей, можно говорить как о холотропной психотерапевтической стратегии. Эта стратегия представляет собой важную альтернативу тем методам разнообразных школ глубинной психологии, которые делают упор на обмене словами между терапевтом и пациентом. Вдобавок она значительно отличается и от тех терапий переживания, развитых представителями гуманистической психологии, которые поощряют непосредственное выражение эмоций, и даже задействуют тело, но проделывают всё это при сохранении обыкновенного состояния сознания.
Общим же для традиционных школ психотерапии является то, что все они пытаются понять, как работает психика, почему развиваются симптомы, и что же они означают. А уже затем подобное теоретическое знание используется для развития методики, которую терапевт при своих взаимоотношениях с пациентом применяет для того, чтобы выправить выходящие за пределы нормы проявления побудительных сил. И хотя соучастие пациента является частью, существенно влияющей на ход излечения, именно терапевт рассматривается как активное действующее лицо и источник знаний необходимых для его успешного завершения.
Подобный подход, хотя и необычайно редко вызывающий серьёзные сомнения и у психологов, и у теоретиков, всё таки страдает несколькими очень большими недостатками. Психотерапевтический мир разбит на множество школ, выказывающих знаменательное отсутствие согласия, как по самым существенным теоретическим вопросам, так и относительно необходимых терапевтических мер. Это справедливо не только в отношении тех методов лечения, которые основываются на изначально несовместимых научных и философских предпосылках, таких как бихевиористский дикондишенинг, или психоанализ, но так же и по отношению к большинству школ глубинной психологии, вдохновляющихся исходными для них работами Фрейда. Ибо они значительно расходятся и в отношении определения побудительных сил психики, и в отношении причин, отвечающих за развитие психопатологии. И потому они также расходятся по своим взглядам и на психотерапевтическую стратегию, и на характер терапевтического вмешательства.
При подобных обстоятельствах действия и вмешательство терапевта оказываются более или менее произвольными, так как на них влияет и его базовая профессиональная подготовка, и его личная философия. Главное же положение холотропной терапии основано на том, что симптомы эмоциональных и психосоматических нарушений представляют собою попытку организма освободится от травматических отпечатков, исцелить себя и упростить собственную работу. Они не только досадно раздражают и осложняют жизнь, но также несут в себе важнейшую благоприятную возможность. И поэтому действенная терапия будет заключаться во временной активизации, усилении и последующем разрешении этих симптомов. А помощник просто поддерживает протекание того, что приводится в действие само собою.
Подобное правило холотропной терапии также свойственно и гомеопатии. Ведь перед врачом-гомеопатом стоит задача подобрать и применить снадобье, которое у здоровых индивидов во время так называемого опробования вызывало бы именно такие симптомы, которые проявляются у пациента (Vithoulkas 1980). Холотропное состояние сознания склонны действовать по типу универсального гомеопатического снадобья тем, как оно активизирует любые существующие симптомы и выводит вовне те симптомы, которые оставались скрытыми.
Ранее я уже описывал, как в холотропных состояниях действует «функция радара», автоматически выносящая на поверхность именно то бессознательное содержание, что несёт на себе самую сильную эмоциональную нагрузку и наиболее готово для переработки. Это необычайно полезный и важный механизм спасает терапевта от непосильной задачи определения того, что же составляет по настоящему существенные грани содержания, представляемого пациентом.
Здесь, кажется, вполне уместно сказать несколько слов о той установке и том подходе по отношению к симптомам, что бытуют на сегодняшний день в конформистской психиатрии. Под влиянием господствующей в психиатрическом мышлении медицинской модели психиатры повсеместно склонняются к тому, чтобы рассматривать силу проявления симптомов как показатель серьёзности эмоциональных и психосоматических нарушений. А стало быть, усиление симптомов рассматривается как «ухудшение» клинического состояния, а облегчение симптоматики – как «улучшение».
В повседневной лечебной работе – это общая практика, несмотря на то, что она находится в остром противоречии с опытом, накопленным динамической психиатрией. В ходе систематической психотерапии усиление симптомов наводит на мысль о проявлении важного бессознательного содержания и часто возвещает о большом продвижении по пути излечения. Также хорошо известно, что при острых и бурных эмоциональных состояниях, изобилующих богатой симптоматикой, прогнозы на излечение обычно намного лучше, чем при состояниях с менее бросающейся в глаза симптоматикой, развивающихся медленно и незаметно. Смешение тяжести состояния с силой проявления симптомов, совместно с другими причинами, такими как загруженность работой большинства психиатров, экономические интересы, простота и выгодность фармакологического вмешательства, как раз и ответственно за то, что по большей части психиатрическое лечение сосредотачивается сейчас почти исключительно на подавлении симптомов.
Хотя подобная практика и отражает влияние на психиатрию медицинской модели, в самой же соматической медицине такое исключительное сосредоточение на подавлении симптомов на самом деле рассматривалось бы просто как дурная медицинская методика. Ибо при лечении физических заболеваний симптоматическая терапия применяется только в том случае, если мы одновременно назначаем методы излечивающие причину заболевания. Например, прикладывание льда и приём аспирина пациентом с высокой температурой без установления этиологии лихорадочного состояния наверняка не считалось бы приемлемым методом медицинского лечения. Единственным исключением из этого правила является терапия неизлечимых заболеваний, которая ограничивается лечением симптомов из-за того, что неизвестно, как лечить причину заболевания.
В одной из своих лекций Фритьоф Капра, чтобы наглядно показать ложность сосредоточения на симптомах, нежели на том, что лежит в их основе, рассказал интересную притчу. Представьте себе, что вы ведёте машину, и вдруг на щитке приборов зажигается красная лампочка. Оказывается, что масло у вас на опасно низком уровне. Вы же не знаете, как автомобиль работает, но знаете, что красный свет на панели приборов означает поломку. Вы возвращаете машину в гараж и сообщаете о поломке механику. Механик же посмотрел немного и говорит: «Красная лампочка? – Пустяки!» Лезет к проводам и все их выдёргивает. Красный свет исчез, и он сообщает вам, что вы можете ехать.
У нас отнюдь не сложилось бы высокое мнение о механике, предложившем нам подобное «решение». Мы то ожидали, что его вмешательство определит саму поломку, оставив нетронутой сигнальную систему, а не уничтожит механизм, предупреждающий нас о том, что поломка произошла. Точно также цель настоящей терапии эмоциональных расстройств, состоит в том, чтобы добиться такого состояния, в котором симптомы больше не будут проявляться, а не такого, при котором они не появляются потому, что не работает сигнальная система.
Таково решение, на которое нацелена холотропная терапевтическая стратегия. В том случае, если мы поощряем, облегчаем и поддерживаем полное проявление содержания, лежащего в основе симптомов, доводится до конца то, чего организм и пытается достичь: освободиться от травматических отпечатков и высвободить связанные с ними подавленные эмоциональные и физические энергии. И как в главе о духовных обострениях мы уже выяснили, подобное понимание хода лечения применимо не только к неврозам и психосоматическим нарушениям, но также и ко многим таким состояниям, которые конформистски настроенные психиатры диагностировали бы как психотические и рассматривали как проявления серьёзного душевного заболевания.
Неспособность осознать целительные возможности подобных крайних состояний отражает узость мировоззренческих рамок западной психиатрии, ограниченной послеродовой биографией и индивидуальным бессознательным. И поэтому переживания, для которых внутри этих узких рамок не припасено никакого логического объяснения, относятся к патологическим процессам неизвестного происхождения. Однако расширенная картография психики, включающая околородовую и надличностную области, даёт естественное объяснение и силе, и содержанию этих крайних состояний.
Другое важное положение холотропной терапии состоит в том, что деятельность среднего человека нашей культуры происходит на уровне, который намного ниже его действительных возможностей и способностей. Подобное обеднение происходит за счёт того, что он отождествляет себя только с малой долей собственного бытия – с физическим телом и эго. Такое ложное отождествление ведёт к неполному, нездоровому и неплодотворному способу жизни и способствует развитию эмоциональных и психосоматических нарушений психологического происхождения. И появление тревожных симптомов, не имеющих никакой органической основы, может рассматриваться как указание на то, что индивид, действующий, исходя из ложных предпосылок, достиг какой-то точки, на которой становится очевидным, что старый способ существования в мире больше уже не приемлем и становится невыносимым.
Когда же становится ясным, что направленность на внешний мир перестала действовать, индивид философски отстраняется от него в свой внутренний мир, и чрезвычайно эмоционально нагруженное содержание бессознательного начинает проявляться в сознании. Наплыв подобного содержания вызывает потрясения и обладает свойством нарушать способность индивида выполнять свои задачи в повседневной жизни. И подобный слом может происходить лишь в какой-то ограниченной сфере жизни, такой как брак или половая жизнь, профессиональная деятельность или преследование разнообразных личных амбиций, либо же поразить одновременно все части и стороны жизни индивида.
Размеры и глубина подобного слома зависит от временной привязки важнейших травм, от которых страдал индивид в детском и младенческом возрасте, потому что именно они определяют, будет происходящее приобретать, либо невротические, либо психотические свойства. Причинение травм на более поздних стадиях послеродовой жизни вызывает предрасположенность к невротическому срыву, поражающему лишь некоторые области межличностной и общественной жизни индивида. Но если происходящее приобретает свойства психоза, и оно охватывает все сферы жизни, – это обычно указывает на серьёзные потрясения на ранних стадиях младенчества.
Складывающееся вследствие этого положение представляет собою не только кризис, или даже обострение, но ещё и важную благоприятную возможность. И поэтому главная задача холотропной терапии состоит в том, чтобы поддерживать бессознательную деятельность, или даже привести её в более подвижное состояние, затем чтобы полностью вынести в сознание память о вытесненных и забытых травмах. В ходе этого высвобождается и разряжается связанная в эмоциональных и психосоматических симптомах энергия, а сами симптомы превращаются в поток переживаний. Причём содержание этих переживаний может заимствоваться с любого уровня психики: биографического, околородового или надличностного.
Задача же помощника или терапевта при холотропной терапии заключается в том, чтобы поддерживать протекание переживаний с полным доверием к их исцеляющей природе, не пытаясь направлять их или нагружать их каким-либо образом. Ведь всё действие ведётся только собственным внутренним исцеляющим разумом индивида. И здесь понятие терапевт употребляется в смысле греческого слова JerapeuthV, которое и означало лицо, прислуживающее при ходе исцеления, а не активного деятеля, чья задача состояла в том, чтобы «починить пациента». Для терапевта важно поддерживать развёртывание переживания, даже если рассудком он не может его постичь.
Некоторые мощные исцеляющие и преображающие переживания могут и вовсе не иметь никакого конкретного содержания: они состоят из последовательности глубокого накапливания эмоций или физических напряжений, их последующего высвобождения и расслабления. Зачастую конкретное содержание и интуитивные озарения возникают уже потом, либо во время этого же сеанса, либо даже в последующих. В некоторых случаях разрешение происходит на биографическом уровне, в других же – в связи с околородовым содержанием или с надличностными темами. И подчас волнующее исцеление, и преображение личности с устойчивыми последствиями вытекает из переживаний, которые вовсе не поддаются разумному пониманию.
Самыми мощным методом вызова холотропных состояний с целью излечения, безо всякого сомнения, является употребление психоделических растений или веществ. В настоящее время существует всего лишь несколько официальных исследовательских программ, привлекающих эти вещества, и психоделическая терапия где-либо в мире практически не доступна. И потому я сосредоточу наше внимание на подходе, который способен вызывать холотропные состояния не фармакологическими средствами, и не связан со сложными проблемами политического, административного и юридического характера.
Теория и практика холотропного дыхания
За последние двадцать лет мы с моею женою Кристиной разработали метод лечения и самоосвоения, который мы назвали «холотропным дыханием». В нём необычайно мощные холотропные состояния вызываются сочетанием чрезвычайно простых средств: ускоренного дыхания, побуждающей переживания музыки и методов телесной работы, помогающих избавится от остающихся биоэнергетических и эмоциональных блоков и напряжений. И в своей теории, и в своей практике этот метод собирает и объединяет различные составляющие древних и первобытных традиций, восточных духовных философий и западной глубинной психологии.
Исцеляющая сила дыхания
Использование различных техник дыхания с религиозными и лечебными целями можно обнаружить на самой заре человеческой истории. В древних и доиндустриальных культурах дыхание играло очень важную роль в космологии, мифологии и философии и выступало как важное орудие в обрядовой и духовной практике. С самого начала истории, в сущности, каждая значительная духовно-психическая система, стремящаяся постичь природу человека, рассматривала дыхание как решающую связь между телом, умом и духом. Это ясно выражают слова, которыми многие языки обозначают дыхание.
В древнеиндийской литературе слово прана означает не только физическое дыхание и воздух, но также священную сущность жизни. Точно также в традиционной китайской медицине слово ци относится как к космической сущности и энергии жизни, так и просто к воздуху, который вдыхают наши лёгкие. В Японии соответствующее слово – ки. В японской духовной практике и в воинских искусствах ки играет чрезвычайно важную роль. В Древней Греции слово pneuma означало и воздух или дыхание, и дух или жизненную сущность. Греки также полагали, что дыхание тесно связано с душой. Слово jrhn употреблялось и для обозначения диафрагмы, самой широкой мышцы, участвующей в дыхании, и для обозначения ума (как видно из термина шизофрения – расщеплённый ум). В древнееврейской традиции такое же слово – руах обозначало и дыхание, и творящий дух, ибо они считались тождественными. В латыни для духа и дыхания также употреблялось одно и тоже название – spiritus. А в славянских языках слова дух и дыхание имеют один и тот же лингвистический корень.
На протяжении веков было известно, что на сознание можно повлиять методами, включающими в себя дыхание. Приёмы, которые использовались с этой целью различными древними культурами и теми, что ещё не подавлены современным Западом, охватывают широкий диапазон методов от решительного прекращения дыхания до тонких и изысканных упражнений различных духовных традиций. Так, первоначальный способ крещения, практиковавшийся ессеями, включал погружение посвящаемого под воду на продолжительный период времени, что приводило к мощному переживанию смерти и возрождения. В некоторых традициях новообращаемые наполовину удушались дымом, сдавливанием горла или сонной артерии.
Глубокие перемены в сознании могли вызываться как гипервентиляцией и продолжительной задержкой дыхания – этими крайностями в ритме дыхания, так и их поочерёдным использованием. Необычайно утончённые и развитые методики подобного рода можно найти в древнеиндийской науке дыхания – пранаяме. Особые техники, включающие напряженное дыхание или задерживание дыхания, также являются частью различных упражнений в Кундалини-Йоге, в Сиддха-Йоге, в тибетской Ваджраяне, в бирманских буддистских и даосских способах медитации, в практике суфиев и во множестве других.
Более тонкие техники, которые делают в связи с дыханием упор скорее на особом осознавании, чем на изменениях в дыхательных движениях занимают важное место в буддизме Сото Дзен (сикан таза) и в некоторых даосских и христианских практиках. Косвенно, на глубину и ритм дыхания сильно влияют такие художественно исполняемые обряды, как балийское обезьянье пение или Кетжак, горловая музыка эскимосов-инуитов, пение киртанов, бхаджанов или пения суфиев.
В материалистической науке дыхание утратило своё священное значение, и было оторвано от его связи с душой и духом. Западная медицина свела его к некой важной физиологической функции. А все физиологические и психологические проявления, которые сопровождают различные изменения в дыхании, были объявлены патологией. И психосоматическая реакция на учащение дыхания, так называемый синдром гипервентиляции, рассматривается скорее как состояние патологическое, нежели как то, чем оно в действительности является – действием, обладающим огромными целительными возможностями. А когда гипервентиляция происходит непроизвольно, она, как правило, подавляется назначением успокоительных, внутривенными инъекциями кальция и наложением на лицо бумажного пакета, для того чтобы увеличить содержание углекислого газа и подавить кислородное отравление, вызываемое учащённым дыханием.
За последние несколько десятилетий западные терапевты вновь открыли целительные возможности дыхания и развили методики, которые их используют. Мы сами испробовали различные использующие дыхание подходы во время наших месячных семинаров Эсаленского института в Биг Суре, в Калифорнии. Они заключали в себе как дыхательные упражнения древних духовных традиций, проводимые под руководством индийских и тибетских учителей, так и методы, разработанные западными терапевтами. Каждый из этих подходов выделял нечто особенное и использовал дыхание по-своему. В наших же собственных поисках действенного метода, который бы использовал целительные возможности дыхания, мы старались упростить его применение, насколько это было возможно.
И мы пришли к выводу, что достаточно просто дышать быстрее и глубже, чем обычно с полным сосредоточением на внутренних движениях. Вместо того, чтобы придавать значение какой-то особой технике дыхания, как раз в этой сфере мы придерживаемся общей стратегии холотропной работы – доверие к внутренней мудрости тела и следование внутренним путеводным нитям. При холотропном дыхании мы побуждаем людей начинать сеанс с дыхания учащённого и несколько более глубокого, связывающего вдох и выдох в непрерывном круговороте дыхания. А оказавшись внутри действия, они находят собственный ритм и способ дыхания.
Нам неоднократно доводилось подтверждать наблюдения Вильгельма Райха, что виды психологического сопротивления и защиты связаны с ограниченным дыханием (Reich 1961). Дыхание является самостоятельной функцией, но также может подвергаться и воздействию воли. Умышленное увеличение скорости дыхания, как правило, распускает психологические защиты и ведёт к высвобождению и проявлению бессознательного и сверхсознательного содержания. Но пока кто-либо лично сам не стал свидетелем этого или не пережил это, ему лишь только на основе теории трудно поверить в силу и действенность этого метода.