Мнемических способностей. Функциональная основа мнемических способностей реально существует в системе

Функциональная основа мнемических способностей реально существует в системе условных связей, появление и развитие которых является сущностным свойством психического. Закрепляющиеся условные связи составляют основу операционной стороны мнемических способностей, которая генотипически не заложена в функциональной системе памяти. Благодаря образованию, диф-ференцировке и генерализации этих условных связей осуществляется тренировка и развитие функциональных механизмов мнемических способностей (Б.Г.Ананьев [12]; В.Д.Шадриков [262]). В данном контексте условные связи можно назвать мнемически-ми действиями или мнемическими приемами, которые возникают вследствие индивидуального развития личности, особенностей ее социализации и жизненного опыта, формируясь в тех или иных видах научения [266].

Мнемические действия представляют собой способы, позволяющие раздвинуть границы возможностей функциональных механизмов мнемических способностей. Структура способностей в этом случае обогащается специальными действиями, т.е. операционными механизмами. В структуре перцептивных способностей появляются измерительные, соизмерительные, корректирующие, контролирующие и другие действия; мыслительные способности обогащаются благодаря развитию логических действий сравнения, анализа, синтеза, обобщения и др. При этом познавательные процессы, реализуемые определенными способностями, выступают в качестве операционных механизмов других способностей.

Наглядным примером может служить серия исследований, проведенных в рамках экспериментальных проверок широко известной концепции Ж. Пиаже о развитии у ребенка логических операций. В данном случае речь идет о роли элементов памяти в этом процессе. Авторы работ (P.E.Bryant, T.Frabasso, 1971; C.A.Riley, T.Frabasso, 1974; T.Frabasso, 1977) приходят к заключению, что невозможность решения задач на транзитивность или испытываемые детьми при этом решении трудности в большей мере обусловлены недостаточным развитием памяти, чем непониманием логического аспекта предлагаемых задач [170].

Названные авторы ввели принципиально новый элемент — предварительное обучение сериальному материалу, включавшему в себя как расположение объектов в серии типа (А > Б), (Б > В) и т.д., так и попарное сравнение объектов; причем обучение, сопровождаемое вербальным подкреплением, доводилось до отчетливого закрепления в памяти. Собственно тестирование заключалось в воспроизведении как критической пары А > В, так и первоначальных пар (А > Б, Б > В). Обнаружилось, что в ходе тестирования дети, допускавшие ошибочные ответы на критический тест, обычно забывали о промежуточном звене сравнения Б > В. Из этого был сделан вывод о том, что ребенок способен понять сериа-цию, логику связанных с ней операций, но не решает задачу из-за недостаточного объема оперативной памяти.

Проблема операционных механизмов мнемических способностей, по существу, была поставлена еще Г. Эббингаузом, когда он экспериментально определил разную эффективность запоминания бессмысленных слогов и независимых друг от друга слов (отношение количества повторений примерно равно 9:1). Другие исследовали получили сходные результаты. По данным Д. Лайона (Lyon, 1914), 200 бессмысленных слов запоминались 93 мин, а 200 слов из стихотворений — 14 мин (см.: [205]). Большие различия отмечались и в прочности запоминания осмысленного и лишенного смысла материала. Хорошо известна «классическая» кривая сохранения в памяти бессмысленных слогов, найденная Эббингаузом, и совсем иной вид имеют кривые воспроизведения осмысленного материала (также фиксировавшегося через различные сроки после запоминания), полученные, например, П.Вильям-сом (Williams, 1926) в опытах с односложными словами или А. Дит-це и Г.Джонсом (Dietze, Jones, 1931) в экспериментах с воспроизведением прозаических текстов после однократного прочитыва-ния их. Аналогичные результаты в опытах с заучиванием стихотворений получили П.Уитли и Дж. Мак-Гич (Whitely, Mcgeoch, 1928). Даже забывание чисел, по данным А. Пьерона (1913), нарастает не так быстро, как забывались у Эббингауза бессмысленные слоги. Так, если у Эббингауза через месяц удерживаемое в памяти равнялось 21%, то у А. Пьерона (Pieron, 1913) через два месяца сохранялось 40 % [204].

В более приближенной позиции к проблеме операционных механизмов мнемических способностей находится работа А.Н.Леонтьева (1931), где имеются сравнительные данные о запоминании бессмысленных слогов и осмысленных слов, запоминавшихся разными путями: непосредственно и при помощи картинок. Аналогичные данные были получены С.Л.Рубинштейном [192].

Осмысленное запоминание изучалось с помощью разных методов исследования (Н.А.Рыбников, 1923; А.Балабан (Balaban, 1910); с помощью разных видов учебного материала (П. И. Зинченко, 1939, 1961; М.Н.Шардаков, 1940; А.И.Липкина, 1941, 1958; и др.).

Современная психология операционной стороны памяти разворачивается в трех основных направлениях:

1) исследование способов запоминания, т.е. видов операционных механизмов;

2) исследование условий проявления операционных механизмов;

3) исследование структуры мнемического действия, т. е. строения операционного механизма.

Первое направление в значительной степени обусловлено работами А.А.Смирнова и его учеников, в которых детально были описаны смысловая группировка материала, смысловые опорные пункты и процессы соотнесения [204].

Второе направление связано с именем П. И. Зинченко, который тщательно исследовал эффективность запоминания и воспроизведения материала в зависимости от его места в структуре деятельности [93]. В определенном смысле работы, посвященные реконструкции при воспроизведении, направлены именно на исследование характера и особенностей проявления операционной стороны памяти. Безусловный по значимости материал по этому поводу находится в работе Ф. Бартлетта (1954). Из отечественных психологов вопросам реконструкции материала при воспроизведении уделяли внимание П.П.Блонский, С. Л. Рубинштейн, А. Г. Комм, М. Н. Шардаков, Л. В. Занков, Д. М. Маянц, Г. М. Дульнев, а также Х.Р.Еникеев, А.И.Липкина, А.С.Бородулина, Т.А.Корман, К. А. Комиссарчик, А. К. Шульгин.

Основные формы трансформации оригинала при воспроизведении следующие:

1) обобщение, или «сгущение», того, что в подлиннике дано в конкретной, развернутой, детализированной форме;

2) конкретизация и детализация того, что дано в более общем или сжатом виде;

3) замена одного содержания другим, равнозначным по смыслу, а также по степени общности и детализации;

4) смещение или перемещение отдельных частей подлинника;

5) объединение того, что дано отдельно друг от друга, и разъединение того, что в оригинале связано между собой;

6) дополнения, выходящие за пределы подлинника;

7) искажение смыслового содержания оригинала в целом, равно как и его отдельных частей [205].

Нетрудно заметить, что все эти (кроме последней) формы реконструкции при воспроизведении являются переработкой материала. В последнем случае действие операционной стороны памяти проявляется в совокупности с регулирующими механизмами.

Анализ изменений, наблюдаемых при воспроизведении, показывает, что все они, за исключением искажения оригинала, являются итогом мыслительной переработки воспринятого. Все они в совокупности — результат сложной мыслительной деятельности, включающей обобщение, выделение частного и единичного, объединение сходного, разъединение различного, выделение главного, существенного и т.д. Она является основным звеном реконструкции, основным «психологическим механизмом», в итоге действия которого осуществляется «перестройка» материала. С.Л.Рубинштейн, касаясь этого вопроса, замечает, что по своей психологической природе эта перестройка является, «прежде всего, результатом непреднамеренной, но, безусловно, направленной работы мысли внутри воспроизведения [192, с. 305].

Анализируя способы обраиотки материала при запоминании и формы переработки информации при воспроизведении, следует отметить их специфику, обусловленную не только мыслительными способностями субъекта деятельности, но и особенностями регулирующей стороны его памяти. Принципиальным направлением исследования операционных механизмов является изучение их структуры.

Современные научные данные свидетельствуют о сложной структуре операционных механизмов мнемических способностей. В.Я.Ляудис выполнила исследование, направленное на установление полного состава мнемического действия. Ею были выделены четыре мнемические операции: категоризация материала; выделение групп и оснований их выделения; установление межгрупповых связей; установление внутригрупповых связей [143].

Если В.Я.Ляудис стремилась к выделению однопорядковых мнемических операций, с помощью которых можно описать структуру мнемического действия, то в других работах процесс запоминания описывается разноуровневыми операциями, функциональные характеристики которых весьма различны. В частности, В. М. Шевчук отмечает пять операций мышления: выделение стимула анализатором и обозначение; сохранение следов в состоянии активности; включение стимулов в структуры понятий; связывание стимулов; организация отражения в памяти (см.: [143]).

Процессы категоризации, выделения по каким-либо основаниям групп в материале, а также отражения условий выполнения этих операций составляют ориентировочный этап мнемической деятельности. Совокупность признаков предлагаемого для запоминания стимула, на основе которых строится программа и осуществляется контроль дальнейших действий, представляет собой информационную основу мнемической деятельности.

В определениях категоризации, как правило, подчеркивается, что с ее помощью люди подразделяют реальный мир, как бы «сегментируют» его и устанавливают границы между реалиями (J.S.Bruner, J. J.Goodnow, G.A.Austin), включают последние в соответствующие материалы (J. Deese, 1965; Е. Rosch, C.B.Jervis, W.D.Jran, D.M.Johnson, P.Boyes-Braem, 1976), осуществляют «означение» или, образно выражаясь, снабжают группы фактов ярлыками (D.R.Entwisle, 1966). А.И.Розов считает, что категоризацию надо рассматривать как упорядочение имеющейся у субъекта и поступающей к нему информации, представленной в первую очередь в виде огромной массы всевозможных сигналов любой перцептивной модальности [187].

Категоризация как упорядочение носит перманентный характер и предполагает наличие определенных принципов, в соответствии с которыми она производится. На примитивном сенсорном уровне подобное упорядочение обеспечивается, весьма вероятно, врожденными структурами. На более высоких когнитивных уровнях действуют сложные механизмы категоризации, многие из которых вырабатываются на протяжении индивидуальной жизни. В связи с этим можно говорить о наличии особой категориальной системы, складывающейся из всех имеющихся у субъекта механизмов категоризации и регулирующей упорядочение не только знакомого материала, но и такого, который ранее не встречался. Есть мнение, что препятствие на пути адекватной категоризации — нехватка непересекающихся классов в наборе, при этом существенным аспектом набора выступает его количественная характеристика, которая, несомненно, находится в прямой или косвенной зависимости от качественной специфики набора [187].

Считается, что форма обозначения непересекающихся классов преимущественно вербальная, редко она строится на символах и еще реже — на обобщенных представлениях, выражаемых иногда пиктограммами.

Категоризация, по существу, представляет собой процесс опознания. Поэтому, чтобы охарактеризовать строение категоризации, надо рассмотреть восприятие и опознание в их неразрывной связи.

Выделяют четыре операции перцептивного действия: 1) обнаружение объекта; 2) различение, или собственно восприятие; 3) идентификация, т.е. отождествление объекта с эталоном, записанным в памяти; 4) опознание знакомых объектов.

Две последние операции — собственно опознание или категоризация знакомого материала. Осуществление опознавательного действия возможно тогда, когда перцептивный образ сформирован.

Если на фазе построения образа объекта происходит уподобление воспринимающих систем свойствам воздействия, то на фазе опознания или оперирования сложившимся образом характеристики и направленность процесса уподобления существенно изменяются. Этот процесс, с одной стороны, заключается в «воссоздании субъектом с помощью собственных движений и действий некоторого подобия, образа воспринимаемого объекта. С другой стороны, он предполагает перекодирование, перевод получаемой информации на "язык" оперативных единиц восприятия или перцептивных моделей, которые уже освоены субъектом» [94, с. 70]. Следовательно, одновременно с уподоблением субъекта объекту происходит уподобление объекта субъекту, и только это двустороннее преобразование приводит к формированию полноценного, адекватного и вместе с тем субъективного образа объективной реальности.

Категоризация как опознавательный процесс непосредственно связана с памятью. В настоящее время известно много разнообразных гипотез относительно видов, форм и характера кодирования информации и извлечения ее при опознании. Однако имеющиеся гипотезы не противоречат друг другу, т. е. вследствие большого разнообразия распознаваемых стимулов, условий их восприятия, задач, стоящих перед субъектом, механизмы опознания могут быть различными.

В. А. Ганзен, в частности, пишет о том, что в зависимости от сенсорных и перцептивных алфавитов, которыми обладает человек, энграмма образа памяти будет иметь свою структуру: она может быть синтетической, дополнительной или коррективной. Энграмма образа содержит более чем копию объекта; помимо информации об объекте в ней присутствует информация и об операциях: ассоциативные связи образа нового объекта с уже накопленным содержанием памяти [61]. В случае восприятия ранее не встречавшегося материала формирование образа имеет сложный путь, включающий выделение информативных признаков, их анализ и обследование, сравнение и отбор, абстрагирование и запоминание. В этом случае процесс категоризации превращается в задачу, которую нельзя решить без участия мышления. Ибо происходит формирование нового класса, класса-схемы (Ф. Бартлетт, Р. Вуд-вортс, Д. О.Хебл) или «схемы с поправкой», по словам Вудвортса (см.: [94]). В противном случае, если восприятие окажется не включенным в систему категорий, оно, как пишет Дж. Брунер, будет обречено «оставаться недоступной жемчужиной, жар-птицей, погребенной в безмолвии индивидуального опыта» [41, с. 16].

Однако связи формирования информационной основы мне-мической деятельности и мышления намного шире, если иметь в виду, что опознание может происходить и по несущественным признакам, и на основе невербализуемой перцептивной информации. В этом случае процессы обнаружения сигнала, формирования образа, идентификации, опознания, информационного поиска рассматриваются как процессы подготовки решения о характере запоминания.

Три другие мнемические операции, по В.Я.Ляудис: выделение групп и оснований их выделения, установление межгрупповых связей и установление внутригрупповых связей — составляют основу каждого вида операционных механизмов. Эти операции могут совершаться на разных уровнях: перцептивном, образном, мыслительном. В зависимости от уровня развития операционных механизмов они могут реализовываться с разной долей осознанности— неосознанности, свернутости или развернутости, с разной мерой успешности.

Развитая структура операционной стороны мнемических способностей создает условия для формирования регулирующих механизмов. Регулирующая сторона мнемических способностей будет представлять собой степень и особенности управления мне-мическими процессами через взаимодействие указанных выше мнемических операций. Прогрессивная динамика структуры операционного механизма составляет сущность развития мнемических способностей.

Развитие структуры операционного механизма происходит в двух основных направлениях: сначала — в сторону увеличения количества мнемических действий, затем — в направлении усложнения и трансформации связей между мнемическими действиями. Ядро развитой структуры операционного механизма помимо быстрой и точной категоризации составляют действия: отражения условий запоминания и воспроизведения, выделения групп и оснований их выделения, выделения межгрупповых связей, выделения внутригрупповых связей, выделения связей запоминаемого материала с известным, воображаемым, представляемым и т.д. В дальнейшем эта структура достраивается действиями регулирующего плана: принятия решения (выделение оперативной единицы запоминания и воспроизведения), антиципации возможных параметров достижения мнемического результата, формирования представления о программе запоминания и воспроизведения (планирования), контроля процесса запоминания и воспроизведения через оценку параметров результата; коррекции промежуточных мнемических результатов.

Появление в структуре операционного механизма действий интегрального уровня создает необходимые условия для формирования регулирующих механизмов мнемических способностей.

Дифференцированная и дифференцирующая структура операционного механизма проходит несколько этапов развития: от не-расчлененного единства ориентировочных действий через развернутую представленность ориентировочных, контролирующих, оценочных, антиципирующих и исполнительских действий к свернутой интегральной целостности, где операциональная и контролирующая стороны мнемической деятельности неразрывно связаны. Дифференциация и интеграция мнемических действий, составляющих структуру операционного механизма, представляют собой сущность развития мнемических способностей.

Анализируя развитие мнемических способностей и их строение, можно прийти к выводу, что в принципе все приемы организации информации, ее обработки или кодирования могут выступать в качестве операционных механизмов мнемических способностей. Видимо, говорить о том или ином приеме организации информации как об операционном механизме мнемических способностей можно в том случае, когда этот прием взаимодействует, работает в сопряженном, так сказать, режиме с функциональными механизмами мнемических способностей. Другими словами, разнообразные условные связи, возникающие при разных обстоятельствах отражения действительности, становятся операционными механизмами только в том случае, если начинают системно взаимодействовать с функциональными механизмами мнемических способностей. При этом развитие системы функциональных и операционных механизмов мнемических способностей как динамичного и открытого по отношению к возникновению новых операционных механизмов образования будет определяться уровнем развития составляющих ее компонентов, степенью их взаимодействия, набором возможных операционных механизмов.

Проявление операционной стороны мнемических способностей — иной уровень интеллектуальной активности по сравнению с функциональными механизмами. Это уровень опосредствованного отражения в целях запоминания и воспроизведения. Опо-средствованность в данном случае понимается широко — как использование всевозможных средств (от перцептивных до понятийных, абстрактных) ради достижения мнемического результата. Получается, что операционные механизмы — это главное условие разворачивания ментального мнемического пространства, если ситуация или особенности субъекта деятельности требуют этого. Особенности или индивидуальное своеобразие мнемического пространства будет определяться свойствами используемых субъектом операционных механизмов. Мнемическое ментальное пространство — это процессы взаимодействия операционных механизмов и репрезентационной картины в памяти человека, причем операционные механизмы и содержательно, и формально в той или иной мере отражают запоминаемый материал уже на момент включения их в мнемический процесс. Когда идет речь об особенностях репрезентации информации в памяти человека, то имеется в виду уровень ее организованности, иерархичности, широты, глубины, субъективности и т.д. Момент развертывания ментального мнемического пространства совпадает с процессом включения вновь поступающей информации в уже имеющуюся. Это процесс, субъектно или личностно своеобразный, осмысления (понимания) запоминаемой информации. Разворачивание мнемического пространства может происходить и произвольно, и непроизвольно. В случае произвольного разворачивания мнемического пространства мы говорим о развертывании мнемической деятельности. Когда разворачивание мнемического пространства непроизвольно (относительно непроизвольно, внешне не детерминировано), то следует говорить об интеллектуальной (мнемической) активности.

Свойства ментального мнемического пространства будут определяться системным взаимодействием ряда факторов:

• характером запоминаемого материала (содержанием, формой преподнесения);

• особенностями, индивидуальным своеобразием и уровнем развития операционных механизмов;

• наличием и характером регуляции процесса запоминания;

• характеристиками репрезентационной картины личности.

Регуляция процесса разворачивания мнемического пространства будет определяться тем, какую цель (какие параметры цели) сформулировал для себя субъект мнемической деятельности. Но основной доминантой свойств развертывающегося мнемического пространства являются все-таки операционные механизмы. Именно они определяют появление регуляции процессов запоминания и воспроизведения в общепсихологическом и дифференциально-психологическом смысле, они выполняют роль основополагающих ментальных структур, способствующих наиболее эффективной реализации всех мнемических процессов. Как писал в свое время М. С. Роговин, включение действий в общую структуру той или иной функции имеет, по меньшей мере, троякое значение: оно перестраивает всю структуру в сторону большей ее динамичности и адаптированное™ к внешним условиям; закрепляет структуру и, наконец, позволяет исследователю выработать необходимые для него диагностические методы оценки ее эффективности [186]. Другими словами, механизмы мнемических способностей — мнемические действия или мнемические приемы, т.е. тот набор способов обработки запоминаемого материала, который ведет к увеличению продуктивности процессов памяти и сводится к:

1) повышению скорости запоминания и воспроизведения;

2) увеличению объема запоминания и воспроизведения;

3) повышению точности запоминания и воспроизведения;

4) увеличению прочности запоминания и сохранения;

5) увеличению вероятности правильного запоминания, воспроизведения.

Указанные выше направления исследований операционной стороны мнемических способностей практически не касаются процессуальных характеристик их функционирования. Совершенно очевидно, что для реализации этой задачи необходим микроструктурный анализ мнемического процесса в пределах перцептивной, мыслительной и других функций.

Использование специальных методических приемов, позволяющих регистрировать работу кратковременной памяти в течение десятых и сотых долей секунды, показало, что работа кратковременной памяти, субъективно воспринимаемая как мгновенный акт, в действительности является сложной системой операций по преобразованию поступающих на сенсорный вход человека сигналов. Изучение структуры таких преобразований привело к созданию моделей кратковременной памяти. Одна из первых моделей представлена Д.Бродбентом (Broadbent, 1958). Она выполнена на основе работ его и ряда других авторов (Аттли, Брауна и др.). Эксперименты Дж. Сперлинга (1960) позволили выделить различные подсистемы памяти и описать некоторые их характеристики. Проведенный Сперлингом микроструктурный анализ позволил развернуть мгновенно протекающие процессы кратковременной памяти и показать, что их «непосредственность» есть результат большого числа сложных преобразований входной информации: сканирования, узнавания, повторения и перекодирования [206].

Микроструктурный анализ процессов кратковременной памяти осуществлен в ряде работ В. П. Зинченко с сотрудниками (1971). Соединяя микроструктурный анализ с генетическим подходом к этой проблеме, В.П.Зинченко рассматривает все функциональные блоки кратковременной памяти как звенья преобразования внешней стимуляции в сложный образ. В предложенной им блок-схеме [90], в отличие от модели Сперлинга, выделено два дополнительных блока, имеющих непосредственное отношение к проблеме порождения образа. Один из них — блок-манипулятор расположен между блоками узнавания и повторения, по Сперлингу. Объектом преобразования в блок-манипуляторе являются невербализованные программы моторных инструкций. Скорость работы этого блока соизмерена со скоростью работы блока опознания. Второй дополнительный блок кратковременной памяти — «блок семантической обработки», также находящийся перед блоком повторения.

Переработка воспринимаемой информации, образование оперативных единиц восприятия осуществляются в блок-манипуляторе и блоке семантической обработки, благодаря чему в блок повторения и в слуховую память переводится смысл, извлеченный из ситуации, а не исходная зрительная информация. С. П. Бочарова поставила задачу выявить взаимосвязи всех уровней памяти с другими структурными компонентами деятельности человека: сенсорными, интеллектуальными, моторными [38]. Она описала четыре комплекса операций в функциональной модели памяти: мнемический, сенсорный, интеллектуальный и моторный. С. П. Бочарова дает структурную характеристику памяти, где основными компонентами являются элементы репрезентации информации в кратковременной и долговременной памяти и мнемические способности или средства извлечения и ввода информации в долговременную память (оперативная кратковременная память, по С. П. Бочаровой).

Мнемическая деятельность осуществляется на основе поиска, обнаружения, зрительной фиксации и фильтрации поступающей извне информации, реализующихся перцептивными и мнемичес-кими способностями.

Интеллектуальный блок включает операции идентификации, опознания, классификации, принятия решения, экстраполяции и построения программы действия. Интеллектуальный блок, по С. П. Бочаровой, объединяет операционную и регулирующую стороны мнемических способностей, где доля регулирующих механизмов явно превалирует. Моторный блок включает речемотор-ные операции, которые в экстериоризованном плане завершают действие по приему визуальных сигналов в соответствии с поставленной целью и принятым решением. Информация о результате действия после каждого обзора поступает по линии обратной связи в мнемический блок, который во взаимодействии с интеллектуальным блоком осуществляет функцию «акцептора действия», по П.К.Анохину, сопоставляя сохраняемый в долговременной и кратковременной оперативной памяти образ цели с полученным результатом. Таким образом, субъект контролирует мнемические процессы, и действие либо заканчивается, либо, если этого требует полученный результат или инструкция, совершается повторно. Модель С. П. Бочаровой близко к реальности демонстрирует место, роль, уровни проявления, онтологию операционной стороны мнемических способностей в процессе развертывания мнемиче-ского акта. Операционные механизмы памяти — это «орудия» психической активности, позволяющие субъекту переходить от этапа к этапу в том или ином действии, контролировать себя и предвосхищать параметры будущих мнемических результатов. Операционные механизмы — это действия, которые могут иметь и перцептивное, и мнемическое, и интеллектуальное, и речемоторное происхождение, объясняющее их генезис.

Таким образом, современная психология операционных механизмов развивается в основном в русле культурно-исторической теории, генетического, деятельностного, когнитивного и системного подходов исследования мнемических и интеллектуальных процессов:

• исследование опосредствования психических функций как механизма развития высших психических функций (Л. С. Выготский, А.Н.Леонтьев, А.Р.Лурия и др.);

• исследование операциональных структур интеллекта (Ж. Пиаже, М. А. Холодная и др.);

• исследование интерфункциональных связей памяти (С. Л. Рубинштейн, К.А.Славская, Б.Г.Ананьев, Н.И.Чуприкова и др.);

• исследование мнемических приемов (А. А. Смирнов и его школа, П.И.Зинченко, Р.Клацки, В.Боусфилд, Г.Бауэр и др.);

• исследование процессов переработки информации при запоминании и воспроизведении (Р.Аткинсон, Ф.Крейк, Р.Локхард, С.П.Бочарова, Р.Клацки, И.Хофман и др.);

• исследование особенностей переработки и трансформации информации в зависимости от ее места в структуре деятельности и в структуре личности субъекта деятельности (П.И.Зинченко и его ученики, а также Ф.Бартлетт и др.);

• исследование структуры мнемического действия (В.Я. Ляудис

и др.);

• исследование развития памяти (А.А.Смирнов, В.Я.Ляудис и др.);

• исследование мнемонических систем и профессиональных особенностей мнемонистов (А.Р.Лурия, Х.Лав, Р.Клацки и др.);

• исследование мнемических способностей (В. Д. Шадриков, Л.В.Черемошкина, С.А.Изюмова и др.).

Вышеуказанные направления позволяют охарактеризовать эффективность операционных механизмов, их феноменологическую сторону в качественном и количественном своеобразии, исследовать динамику их проявления в онтогенезе, описать процессуальные характеристики и приблизиться к пониманию их структуры, а следовательно, их сущности.

Итак, под операционными механизмами мнемических способностей будем понимать формирующиеся в онтогенезе свойства функциональных систем мозга, способствующие кодированию и декодированию информации в целях запоминания, сохранения и воспроизведения ее, имеющие качественное своеобразие, проявляющееся в разнообразных показателях организации индивидуального опыта.