Заключительные размышления к критике философии

461. П о ч е м у ф и л о с о ф ы - к л е в е т н и к и? Коварная и слепая ненависть философов к внешним ч у в с т в а м. Сколько п л е б е й с т в а и м е щ а н с т в а во всей этой ненависти!

Народ всегда считает известное злоупотребление, имевшее для него дурные последствия, д о в о д о м против того, что было предметом злоупотребления. Совершеноно также аргументируют и все мятежные движения, направленные против принци пов как в политике, таке и в хозяйстве, в молчаливом предположении, что данный abusus⁶³ необходимо присущ принципу.

Это – г р у с т н а я и с т о р и я: человек ищет принципа, на основании которого он мог бы презирать человека; он изобретает новый мир, чтобы иметь возщможность оклеветать и очерни ть этот мир. В действительности же он каждый раз хватается за ничто и создает из этого ни что “Бога”, “истину”, и во всяком случае судью и карателя э т о г о бытия.

Если угодно найти подтверждение тому, насколько глубоко и сильно жаждут удовлетворения чисто в а р в а р с к и е потребности человека даже в прирученном “цивилизованном” его состоянии, то стоит лишь обозреть “лейтмотивы” всего философского развития: тут какая-то месть по отношению к действительности, коварьно-злобное разрушение мира оценок, в котором человек живет, н е у д о в л е т в о р е н н о с т ь души, для которой прирученное состояние – пытка и которая находит сладострастное наслаждение в болезненном расторжении всех связывающих ее уз.

История философии – это с к р ы т а я я р о с т ь против основных предпосылок жизни, против чувств, ценности жизни, против всего, что становится на сторону жизни. Философы никогда не останавливались перед утверждением какого-либо мира, раз только этот мир противоречит даноному миру и дает указания для осуждения этого мира. То была до сих пор в е л и - к а я ш к о л а к л е в е т ы, и она так сильно импонировала, что и теперь еще наша наука, выдающая себя за заступницу жизни, п р и н и м а е т основное положение этой клеветы и рассматривает этот мир как что-то кажущееся, эту цепь причин как нечто исключительно феноменальное. Ч т о, собственно, нанавидят здесь?

Я боюсь, что постоянная Ц и р ц е я ф и л о с о в о в - мораль, сыграла с ними эту злую шутку и обрекла вечно оставаться клеветниками… Они верили в моральные “истины”, в них они всегда находили высшие ценности – что же им оставалось более, как только по мере того как они постигли бытие в той же мере говорить ему “нет”?.. Ибо это существование н е м о р а л ь н о е… И эта жизнь покоится на неморальных предпосылках; и всякая мораль о т р и ц а е т жизнь.

Упраздним же этот “истинный мир”, а чтобы иметь возможность сделать это, мы должны упразднить прежние высшие ценности, мораль… Достаточно доказать, что и мораль н е м о р а л ь н а в том именно смысле, в каком до сих пор осуждалось все неморальное. Если, таким образом, тирания прежних ценностей будет сломлена, если будет упразднен и “истинный мир”, то сам собой возникнет н о в ы й с т р о й ц е н н о с т е й.

Видимый мир и и з м ы ш л е н н ы й мир - вот в чем противоречие. Последний до сих пор назывался “истинным миром”, “истиной”, “божеством”. Е г о нам следует упразднить.

Л о г и к а м о е й к о н ц е п ц и и:

1) М о р а л ь к а к в ы с ш а я ц е н н о с т ь (госпожа над в с е м и фазами философии, даже скептической). Р е з у л ь т а т: этот мир никуда не годен. Он не есть “истинный мир”.

2) Что определяет в этом случае высшую ценность? Что собственно птредставляет мораль? – Инстинкт декаданса; здесь истомленные и обойденные м с т я т этим способом за себя. И с т о р и ч е с к и й довод: философы постоянно были декадентами… на службе н и г и л и с т и ч е с к и х религий.

3) Инстинкт декаданса, выступающий как в о л я к в л а с т и. Доказательство: абсолютная н е м о р а л ь н о с т ь средств на протяжении всей истории морали.

Общий вывод – прежние высшие ценности суть частный случай воли к власти, сама мораль есть частный случай неморальности.

462. П р и н ц и п и а л ь н ы е н о в о в в е д е н и я. На место “моральных ценностей” – исключительно н а т у р а л и с т и ч е с к и е ц е н – н о с т и. Натурализация морали.

Вместо “социологии” – учение о ф о р м а х и о б р а з а х г о с п о д – с т в а.

Вместо “общества” – к у л ь т у р н ы й к о м п л е к с - как предмет м о е г о главного интереса (как бы некоторое целое, соотносительное в своих частях).

Вместо “теории познания” - п е р с п е к т и в н о е у ч е н и е о б а ф- ф е к т а х (для чего необходима иерархия аффектов: п р е о б р а з о в а н н ы е аффекты, их в ы с ш и й п о р я д о к, их “д у х о в н о с т ь”).

Вместо “метафизики” и религии – у ч е н и е о в е ч н о м в о з в р а - щ е н и и (в качестве средства воспитания и отбора).

463. Мои предтечи – Шопенгауэр: поскольку я углубил пессимизм и лишь путем установления его крайней противоположности прочувствовал его до конца.

Затем – высшие европейцы, предвестники в е л и к о й п о л и т и к и.

Затем – греки и их возникновение.

464. Я назвал моих бессознательных сотрудников и предтеч. Но где должен я, с некоторой надеждой на успех, искать философов в моем вкусе или, по крайней мере, п о д о б не у ю м о е й п о т р е б н о с т ь в н о в ы х ф и л о с о ф а х? Только там, где господствует а р и с т о к р а т и ч е с к и й образ мысли, т.е. такой образ мысли, который верит в рабство и различные степени зависимости как в основное условие высшей культуры; там, где господствует т в о р ч е с к и й образ мысли, который ставит миру в качестве цели не счастье покоя, не “субботу суббот”, который даже мир чтит лишь как средство к новый войнам; образ мысли, который предписывает законы грядущему, который во имя грядущего жестоко, тиранически обращается с самим собой и со всем современным; незнающий колебаний, “неморальный” образ мысли, который стремится воспит ать и взрасти ть как хорошие, так и дурные свойства человека, ибо он верит в свою мощь, верит, что она сумеет поставить и те и другие на надлежащее место – на место, где они будут равно нужны друг другу. Но тот, кто теперь ищет философов в этом смысле, какие виды может он иметь, найти то, что ищет? Не очевидно ли, что в этих поисках он, вооружившись даже наилучшим диогеновским фонарем, понапрасну будет блуждать день и ночь? Наш век есть век о б р а т н ы ъ инстинктов. Он хочет, прежде всего и раньше всего, удобства; во-вторых, он хочет гласности и большого театрального шума, того оглушительного барабанного боя, который соответствует его базарным вкусам; он хочет, в-третьих, чтобы каждый с глубокой покорностью лежал на брюхе перед величайшей ложью, которая называется равенством людей и уважал только у р а в н и в а ю щ и е и н и - в е л и р у ю щ и е добродетели. Но тем самым он в корне враждебен возникновению философа, как я его понимаю, хотя бы в птростоте сердечной он и полагал, что способствует появлению такового. Действительно, весь мир плачется теперь по поводу того, как плохо приходилось п р е ж д е философам, поставленным между костром, дурной совестью и притязательной мудростью отцов церкви. На самом же деле, как раз тут-то и были даны сравнитиельно более б л а г о п р и я т н ы е условия для развития могучего, широкого, хитрого, дерзновенно-отважного духа, чем условия современности. В настоящее время имеются сравнительно более благоприятные условия для зарождения другого духа, духа демагогии, духа театральности, а может быть также и духа бобров и муравьев, живущего в ученом, но зато тем хуже обстоит дело по отношению к высшим художникам: не погибают ли они почти все благодаря отсутствию внутренней дисциплины? Извне они больше не испытывают тирании абсолютных скрижалей ценностей, установленных церковью или двором: и вот они не умеют более воспитывать в себе “своего внутреннего тирана” – своей в о л и. И то, что можно сказать о художниках, можно в еще более высоком и роковом смысле сказать о философах. Где же теперь свободные духом? Покажите мне в наши дни свободного духом!

465. Под “с в о б о д о й д у х а” я понимаю нечто весьма определенное: в сто раз превосходить философов и других учеников “истины” в ст рогости к самому себе, в честности и мужественности, в безусловной воле говорить “нет” там, где это “нет” опасно. Я отношусь к бывшим доселе философам, как к п р е з р е н н ы м Libertins⁶⁴, нарядившимся в капюшон женщины – “истины”.

СНОСКИ

1. Могущество посрамить происхождения. (Прим.ред.).
2. Римской империи.
3. Сограждан.
4. Генри Фред. Приятель.
5. Между парами. (лат.)
6. Бездействие, лень (лат.).
7. Итог (лат.).
8. Верховным, суверенным (фр.).
9. Первопричина (лат.).
10. В итоге (лат.).
11. Добродетель (итал.).
12. Ничего удивительного (лат.).
13. Чистый, без примести, не обработанный, незрелый, во всей своей силе, во всей своей резкости (фр.).
14. Бытие.
15. Дело.
16. Под видом добра.
17. Любовной страсти (фр.).
18. Симпатических нервов.
19. Воспрещенное (Прим.ред.).
20. Добродетель (итал.).
21. Отдельно.
22. Бог близорук! (лат.).
23. Добродетель (лат.).
24. Крупинка соли (лат.).
25. Вид.
26. Божество.
27. В итоге.
28. Идея фикс, навязчивая идея.
29. В итоге.
30. Свободомыслящего (фр.).
31. Первое движение (лат.), толчок, первооснова.
32. В психологии.
33. В итоге.
34. “Я” и “второе “Я”.
35. Всеобщее избирательное право (фр.).
36. Обыватель (фр.).
37. Между равными.
38. И не далее, т.е. предел.
39. В делах нравственных.
40. Мимолет ной (лат.).
41. Душевный склад человека (лат.).
42. Сомневаюсь (лат.).
43. Бессмысленный рок (лат.).
44. Укрепляющее (лат.).
45. Противоречие в определении, внутреннее противоречие (лат.).
46. Образ (лат.).
47. Выкидыша.
48. Поучать добродетели (фр.).
49. Бескорыстными (фр.).
50. Автохтонных богов (лат. Из греч.).
51. Непреодолимых обстоятельств (фр.).
52. На деле (лат.).
53. Среди равных (лат.).
54. Беспокойный дух (фр.).
55. Сущность негодяя (фр.).
56. Смешной (итал.).
57. Необходимо, обязательно (фр.).
58. Дворян (фр.).
59. Разночинец (фр.).
60. Пределом, кроайней ст епенью (лат.).
61. Здравому смыслу (фр.).
62. Доброму человеку (фр.).
63. В естествоведении (лат.).
64. Из предыдущего (лат.).

65. 65. Злоупотребление (лат.).

1. Распутникам (фр.).