Культивирование грибов на кухне и в лаборатории

1. Культивировать грибы — не очень просто и не очень сложно; есть много людей, у которых это прекрасно получается (при том, что они вовсе не микробиологи и не садовники), есть множество других, у которых совсем не получается или результаты их смехотворно малы.

Я прошел довольно долгий путь (в два года) от «еле-еле» до уро­жаев, которых хватало и мне, и моим друзьям надолго.

В культивировании этом ценно, на мой взгляд, не только то, что при расходе очень дешевых материалов можно получать значитель­ное количество такого ценного материала; очень ценна «интимная», живая связь с грибами, которая при этом возникает.

Когда у меня впервые выросли настоящие грибы и я съел первые из них, я видел поразительно красивую картину того, как грибы рос­ли отовсюду, как они весело выскакивали ножками и шляпками, ра­довались и звали других... Я видел, как грибы хотели расти. Я знаю, что они хотят расти. Это может казаться тривиальным, но я знаю это так же точно и почти так же эмоционально, как то, что я хочу есть, к примеру, или бродяжить. Грибы хотят расти.

2. Ликбез. Я уверен, что эти про­цессы стоит понимать, а не просто воспроизводить пошагово непонятные методики. Тем более что те из вас, кто будет это делать не в оснащенной лаборатории, постоянно будет натыкаться на допол­нительные технические трудности, которые придется решать само­му. На самом деле все просто.

Плодовое тело гриба — то, что мы обычно грибом называем, — это только надземная, видимая часть большего организма. «Грибни­ца» —это перепутанные обычно белые нити, которые остаются в зем­ле, когда срываешь плодовое тело — это тот же организм. Фактиче­ски можно считать, что плодовое тело, — это те же нити, просто густо скомпонованные. Эти нити правильно называть «мицелий». Плодовое тело появляется из хорошо развитого мицелия для того, чтобы образовать споры и разбросать их. Споры очень мелкие, и один гриб образует их огромное количество. Если положить созревшую шляпку гриба, например, на бумагу, то за несколько часов споры, вы­сыпавшиеся из гриба, образуют споровый отпечаток (у псилоциби­новых грибов он всегда темных цветов—черный, коричневый, и это важный признак для их определения). Споры в благоприятных усло­виях прорастают в нити мицелия.

3. Итак, мы можем начинать куль­тивирование со спор или с мицелия. В лабораториях и коммер­ческих «заводах» предпочитают иметь дело с мицелием. Поскольку мицелий растет «вегетативно» («почкованием», как это называли у нас в школе), то он полностью сохраняет все качества своей «линии» («штамма» по-русски, strain по-английски). Теоретически одна линия может воспроизвести бесконечное число совершенно одинаковых грибов. Споры же генетически разнородны (как дети) и могут отхо­дить от родительских признаков. Кроме того, споры не очень долго­вечны[64]. Их выгода, с другой стороны, тоже очевидна — ими легко поделиться, переслать их в письме, собрать с дикорастущих грибов и привезти домой из далекого путешествия. Большинству из нас на сегодняшний день, впрочем, выбирать не приходится — начинаешь с того, что есть. Есть выбор — выберите мицелий, растущий в жид­кой культуре или на агаре. Большинство, естественно, начинают со спор — подаренных, выменянных или купленных.

Споры обычно доходят до «грибовода» в двух видах — в виде от­печатка или в виде взвеси в стерильной воде, которая обычно (в ком­мерческом варианте) содержится в стерильном же шприце.

4. Споры или мицелий нужно за­пустить» в благоприятную среду, чтобы они могли превратиться в «сильный», развитый мицелий. На самом деле неважно, кого из них вы в эту среду запустите,—результат в хорошем случае будет одина­ковым, просто споры возьмут несколько дней на прорастание в ми­целий, а мицелий начнет множить свои нити почти сразу.

«Благоприятная среда» — это широкий спектр веществ органи­ческого происхождения, Psilocybe не очень разборчива в этом смыс­ле. Споры и мицелий могут хорошо прорастать на агаре, зерне, сене, сухих листьях, коровьем навозе[65], рисе, отрубях, стружке лиственных деревьев и т. д. Для практических целей лучше всего брать зерно, и лучше всего зерно твердых сортов пшеницы или ржи. Это много­кратно проверено. Зерно хорошо стерилизуется, не слипается, дер­жит влагу и прекрасно «работает» для дальнейшего переноса мице­лия, поскольку каждое отдельное зернышко будет зародышем новой колонии, а мицелий легко выживет при его «путешествиях», потому что растет не только по его поверхности, но и внутри.

В современном мире зерно нередко обрабатывается всякой хи­мической дрянью, в том числе антигрибковыми веществами. Понят­но, что это может вам сильно помешать. Можно брать «органические» зерна, выращенные и хранимые без химикатов. Можно брать свое собственное зерно. Можно рисковать, тем более что при варке многая химия смывается в воду.

Варить зерно очень рекомендуется, не для стерильности (варка ее не дает, хотя и добавляет шансов), а для создания оптимально влаж­ной среды для мицелия. Секрет, который я не встречал на Интерне­те и который прекрасно работает, заключается в том, чтобы дова­рить зерно до того состояния, когда зернышко больше чем на половину становится «мокрым» (на срезе), но еще содержит белый участок «сухого» эндосперма в середине. Это на самом деле очень легко: варишь пять минут, десять, время от времени берешь зерныш­ки, раскусываешь и смотришь, сколько в нем «белого» и сколько «мок­рого». Когда «белого» остается совсем немного в самом центре, сни­маешь с огня, воду сливаешь, немножко просушиваешь зерно, чтобы не слипалось. Той воды, которую оно набрало, хватит, чтобы под­держивать в среде 50—70% влажности, что оптимально для роста и развития грибного мицелия.

До того как я узнал этот рецепт, я вливал воду в сухое зерно или отруби, и все тоже получалось, но гораздо хуже и в каждой банке по-разному.

Сваренное и подсушенное зерно засыпается в сосуды, в которых будет расти мицелий. Это могут быть очень разные сосуды, в про­стом случае — банки с крышками. В оптимальном — лабораторные колбы с пробками. Они должны закрываться, но не совсем герметич­но, вот в чем смысл. Плюс их материал должен выдерживать про­цесс стерилизации.

5. Теперь самый трудный и принци­пиальный момент: «благоприятная среда» должна быть стерильной. В природе грибы растут, конечно, не в стерильной среде, и там по­стоянно идет конкуренция между огромным количеством грибов, плесеней, бактерий и т. д. Но и растет там мицелий годами, и никогда не известно, когда и где же в конце концов появятся грибы. В сте­рильной среде у грибного мицелия не будет соперников. Это не про­сто вопрос «дележки»—многие из потенциальных соперников, если окажутся в одной банке с вашим мицелием, его просто убьют или угнетут его развитие настолько, что процесс потеряет смысл. Какая-нибудь зеленая плесень развивается гораздо быстрее гриба, она в считанные дни проделает полный свой цикл и «зацветет», пока Psilocybe будет только набирать силу. Многие бактерии быстро пол­ностью изменят состав и условия среды (она «протухнет»). Таким об­разом, нормальное культивирование возможно только в стерильной среде. Если среда загрязнена — для большинства практических це­лей это значит, что содержимое ее надо выбросить (не в унитаз, а в землю или навозную кучу — ведь мицелий-то все-таки там, авось, да прорастет когда-нибудь!).

Стерилизация требует, чтобы материал побыл полчаса при тем­пературе 121 С. Легко заметить, что это больше, чем кипячение. Это — самое трудное в культивировании грибов «на кухне». Мой опыт мне говорит, что гораздо легче найти доступ к автоклаву у знакомых в медицинской или биологической лаборатории, отнести туда свои сосуды с зерном, простерилизовать и забрать обратно, чем «заводить­ся» с этим на кухне. На Интернете, впрочем, много рассказов об ус­пешной стерилизации с помощью кастрюли, скороварки или микроволновки.

Важно понимать, что стерильность в практическом смысле име­ет не абсолютный, а вероятностный характер. Даже после самого лучшего автоклава это не 100% успеха. Даже после варки в кастрюле (то есть при 100° С) можно получить материал стерильный, в кото­ром не окажется никаких жизнеспособных спор бактерий или пле­сени. Хорошие методы отличаются от плохих, таким образом, боль­шей вероятностью успеха. С плохими методами можно добрать свое, готовя большее количество сосудов.

6. Когда у вас есть (остывший!) со­суд со стерильным зерном, вы можете «инокулировать» (внести) грибной материал—споры или мицелий. В лаборатории существуют специальные вытяжные закрытые «столы» (хотя их называют «шка­фы»), где в хорошем варианте даже воздух подается стерильным, — конечно, там произвести «заражение», не занеся чего-нибудь еще, гораздо легче. Но это вполне реально сделать и дома, приняв необ­ходимые предосторожности. Все, с чем вы будете работать, должно быть чисто, включая пол, стол, инструменты, вас самих. Вы все моете и все протираете спиртом—особенно стол и руки. Потом вам нужен источник огня — в горячем воздухе над огнем практически нет ниче­го жизнеспособного, а вот в обычном воздухе есть, причем очень, очень много! Все, что вы можете, вы делаете над огнем. Например, открываете крышки сосудов, раскрываете шприц со спорами и т. д. Если вы используете инструменты типа пинцета, скальпеля, ножа, иглы, то все они, естественно; прокаливаются на огне до красного каления.

Тут играет роль, что служит «посадочным» материалом. Конеч­но, шприц, содержащий споры в стерильной воде, максимально удо­бен и эффективен — вы просто быстро впрыскиваете сколько-то воды из шприца в зерно. Все остальное потруднее. Важно держать сосуд с зерном открытым как можно меньше и держать его при этом над огнем.

7. В самом простом варианте это — всё. Другими словами, вы ставите «зараженный» сосуд с зерном в теп­лое место (хорошо, если градусов 27; но не больше 30; чем холод­нее, тем медленнее будет расти мицелий; меньше 20 градусов уже совсем нехорошо), все равно, темное или светлое (абсолютно тем­ное тоже ОК) и ждете. В зависимости от количества зерна, количе­ства и способа внесенных спор или мицелия, температуры и штамма это займет разное время. Через неделю будет ясно, что к чему—где заражение (нити другого цвета и фактуры или совсем плохой запах), где идет рост и как/Через две недели мицелий может полностью заполнить все возможное пространство. Может через три или че­тыре.

Если вы начали со спор и хотя бы в одном сосуде у вас есть неза­раженный хорошо выросший мицелий — вздохните свободно, это победа! Дело в том, что теперь размножение этого мицелия будет для вас гораздо легче и надежнее — вы просто перенесете (отсыпете) какое-то количество зерен в новые сосуды, и каждое зернышко будет центром роста отдельной колонии, что даст прекрасные шан­сы. Так делают в коммерческом культивировании, готовя так называ­емый «spawn» — из одного сосуда рассыпают зерно с мицелием в де­сять новых. Ваш мицелий будет расти на своем зерне не меньше двух месяцев, уже теперь сам не допуская роста никаких «зараз», даже если они попадут туда (воздух-то поступает в сосуды потихоньку, грибы дышат, и таким образом вероятность заражения, хоть и маленькая, все время остается, пока мицелий не захватит все доступное зерно, и даже немного потом).

Еще один важный факт: если вы выращиваете Psilocybe для упот­ребления вовнутрь, то вы спокойно можете остановиться на мице­лии. Мицелий вырабатывает те же алкалоиды, что и плодовые тела. Почти всегда в нем будет их несколько меньше, но это с лихвой оку­пается легкостью и быстротой его выращивания.

Иногда, у некоторых штаммов Psilocybe cubensis, мицелий обра­зует «подушечки» на поверхности зерна. Они по плотности и всему остальному вполне напоминают плодовые тела, их можно собирать (даже при определенной ловкости не тревожа остальной мицелий, то есть оставляя его расти дальше) и употреблять так же, как целые грибы. Их «силу» придется «калибровать» пробами, тут уж ничего не попишешь.

Если таких подушечек не образуется (мицелий на поверхности образует только тоненькие рыхлые пленочки), есть два наиболее легких варианта для употребления мицелия. Один — экстракция из него (то есть фактически из всего сосуда с зерном и мицелием) алка­лоидов слабокислым раствором, например лимонным соком или ра­створом аскорбиновой кислоты (витамина С). Второй — употреб­ление его вместе с зерном или тем, что вы используете для среды (можете брать овсяные хлопья, если вас волнует вкус). Некоторые диетические добавки из медицинских грибов готовят как раз таким образом: выращивают мицелий на зерне, потом высушивают и раз­малывают в порошок. Высушивать необязательно, конечно, это яв­ная потеря активности в нашем случае.

8. Итак, если вам удалось вырастить мицелий на зерне и хочется попробовать вырастить сами грибы, то у вас есть несколько вариантов. Самый простой заключается в том, чтобы ждать и надеяться, держа сосуд с мицелием уже на свету (не на солнечном и совсем не обязательно на ярком—сойдет верх како­го-нибудь шкафа) при комнатной температуре. Это — плохой спо­соб, грибы могут вырасти, но вероятнее всего они будут маленькими и несчастными. Места в сосуде мало, воздуха тоже, питательной сре­ды, скорее всего, тоже.

Можно на самом деле, если вы заранее знаете, что в каких-то со­судах вы попробуете вырастить плодовые тела, подготовить их со­ответственно. (Не делайте этого, если вы только-только начали, тем более из спор — подождите, пока у вас будет зрелый мицелий на зерне в нескольких банках и появятся возможности для эксперимен­тирования!) Зерна там должно быть много, почти под самую крыш­ку (и заселяться оно будет поэтому долго), отверстие у сосуда долж­но быть достаточно широким. Когда мицелий полностью заполнит зерно, можно открыть крышку, засыпать немного «casing» (я расскажу об этом чуть позже), закрыть отверстие, например несколькими слоями марли, и ждать. Все равно грибов, скорее всего, будет мало, верх после первого урожая станет ужасен и второго можно никогда не дождаться. На Интернете широко распространен «любительский» способ культивирования грибов на смеси риса с вермикулитом; вот в нем, фактически, споры пускаются туда же, откуда будут расти гри­бы. Мне лично близки более стандартные пути, используемые в ком­мерческом культивировании. В них готовится отдельная среда в от­дельном месте, где будут расти грибы, в самом простом варианте — коробка с соломой.

9. Это не картонная, конечно, ко­робка — вам же надо ее точно так же простерилизовать, как и сосуд с зерном. На сегодняшний день есть много разных пластиковых ко­робок с крышками, которые годятся для микроволновых плит—они «выживут» и в автоклаве.

Еще маленький экскурс в теорию: плодовые тела будут расти из «сильного» мицелия, который исчерпал почти все запасы доступных питательных веществ окрест. У многих грибов грибные тела будут появляться еще и только при определенной температуре и влажно­сти, но, к счастью, Psilocybe cubensis не так разборчива в этом отно­шении. Дополнительные сигналы для мицелия, что «пора плодоно­сить», — это то, что он пророс через слой чего-то непитательного, и вообще стресс. Об этом мы еще попозже поговорим. Грибные тела могут «съесть» и переработать чуть не всю данную им среду, но их масса все равно не будет больше массы среды, как легко догадаться. Поэтому для хорошего урожая среды должно быть достаточно.

Итак, Psilocybe cubensis хорошо растут на соломе, хотя есть еще множество других вариантов. Хорошо, если это твердая солома пше­ницы или ржи. Солома замачивается в очень горячей воде на полча­сика, потом режется ножницами на кусочки поменьше. В этом есть несколько смыслов — и компактность, и удобство в обращении, и тот факт, что мицелию очень трудно «залезть» внутрь стеблей с внеш­ней неповрежденной стороны, но очень легко — в месте среза. Вся вода сливается, и теперь эта мокрая (отжатая по возможности) со­лома будет так же хорошо «держать» нужную влажность, как и полу­сваренное зерно. Солома укладывается в коробки (понятно, что это может быть что угодно, а не коробки, но я описываю свой опыт) очень плотно, так, чтобы поверхность была максимально гладкой и стебли не высовывались, почти до самого верха, но не совсем (чтобы было куда засыпать зерно с мицелием). Закрывается крышкой и стерили­зуется. Затем, когда коробка остыла, в нее (максимально стерильным образом) насыпается зерно с мицелием. Если заранее вставить в со­лому что-нибудь вроде стеклянных пробирок, а потом, перед тем как засыпать зерно, их вытащить, то в соломе будут дырки, туда можно засыпать зерно, и мицелий таким образом сможет «заселять» солому не только сверху, но и из середины.

Дальше коробка закрывается крышкой и ставится в теплое тем­ное место. Все то же самое, что и с первоначальным мицелием на зерне. Вот только времени полная колонизация потребует больше. Это время можно уменьшить, засыпав зерна побольше, но не так уж плотно. Время будет зависеть от многих факторов, но, скажем, за полтора месяца внутренность коробки станет белой. Когда это слу­чится, то есть мицелий заселит всю солому, можно еще немного его так подержать (если нет спешки), а можно уже и попробовать вы­растить грибные тела. Для этого открывается крышка (здесь сте­рильность уже не так критична, потому что мицелий захватил все питательные ресурсы в коробке и загрязнителям будет негде при­житься — впрочем, все равно, чем чище, тем лучше); вместо нее натягивается тонкая пленка (типа той, куда еду заворачивают) — что­бы на верх мицелия сверху попадал свет; и наконец насыпается «casing layer», «покрывающий слой». Как я уже упоминал, одним из сигналов для мицелия, что пора «выпускать» грибные тела, служит непитательный слой субстрата, через который он пророс. Это мо­жет быть, в сущности, земля, но лучше — песок, а еще лучше — вермикулит. Вермикулит (очень гигроскопичный субстрат, исполь­зуемый в растениеводстве) прекрасно держит влагу и очень чист сам по себе (абсолютно непитательный). Он варится для уверенно­сти (то же — песок), а потом (остывшим) засыпается на верх соло­мы с мицелием. Если какие-нибудь участки мицелия «забрались» по стенке коробки наверх, в область контакта с крышкой, короче, выше вермикулита, их стоит «счистить» какой-нибудь железной палочкой (прокаленной, конечно, на огне). Пусть прорастает, «как положе­но». Эту процедуру можно через неделю-две повторить, если мице­лий опять норовит лезть по стенкам, а зародышей грибных тел нет. Здесь есть еще элемент стресса, который тоже может работать одним из сигналов для «грибоношения». С шампиньонами такой эффект вовсю используется: «шкрябают» специальными грабелька­ми поверхность субстрата, заросшего мицелием.

Нужно постоянно поддерживать достаточно высокую влажность у поверхности коробки. Я ставил коробки внутрь больших целлофа­новых пакетов и время от времени (раз в день-два) брызгал на внут­ренние стенки пакета капли воды. Брызгать прямо на поверхность коробки — хуже (опасность заражения выше), но если там верми­кулит (который моментально впитывает всю влагу), то тоже можно.

Грибы растут быстро, за несколько дней после того, как появля­ются «примордии» («зародыши»). Собирать их лучше в ранней зрело­сти, когда шляпка открылась, но еще не начала вовсю сыпать спора­ми. «Урожаи» растут обычно «порциями»—в смысле, все грибы растут сразу, в один урожай, потом «отдыхают», потом, если все хорошо и субстрата хватает, произрастает урожай второй и третий. Солома при этом видимо съедается, так что после третьего урожая вместо пол­ной коробки ее остается тонкий слой странной массы на дне. Конечно, эту массу лучше выбрасывать в то место, где у мицелия есть ка­кой-то шанс остаться в живых, захватить новые пищевые ресурсы и когда-нибудь прорасти.

10. Жидкая культура. Дело в том, что мицелий может расти не только на твердом субстрате, но также и в жидкости. Многие ценные грибы на сегодня выращивают­ся в виде биомассы мицелия, которая растет в постоянно кружащих­ся сосудах (чтобы перемешивалось); скорость роста при этом сума­сшедшая, почти как у бактерий. Этого не сделаешь без специальных установок в полном объеме, но самый скромный грибовод может немножко использовать этот эффект. Дело в том, что жидкость: гораздо легче и надежнее стерилизовать; она очень хороша для «за­ражения» среды, так как мгновенно проникает «во все щели». Мож­но забыть про все сложные микологические рецепты, потому что мицелий Psilocybe прекрасно растет в сенном или соломенном настое или отваре. Другими словами, если вы, следуя вышеприведен­ным строкам, держали солому в горячей воде, то та вода (коричне­вая и с очень характерным вкусным запахом) — хорошая среда для жизни мицелия. Она стерилизуется в каком-нибудь сосуде, остывает, * и вы бросаете туда кусочек мицелия или споры в любом виде. Чем чаще вы ее будете встряхивать в течение нескольких последующих дней, тем быстрее она будет расти (перемешивание дает кислород, а это основной лимитирующий фактор в этой системе). Через несколько дней вы получите (если не произойдет загрязнения) идеальный инструмент для быстрого и эффективного заражения. Хорошенько встряхнув напоследок, вы выливаете эту жидкость в зерно (учтя при­близительно, что жидкости в него таким образом попадет больше). Мицелий прорастает на этом зерне очень быстро, а это хорошо не только для скорости, но и значительно снижает опасность зара­жения.

11. Множество способов сохра­нять грибы описано в Интернете. Обычная сушка вполне работает, особенно если вы проводите ее быстро и эффективно, при 50 при­мерно градусах Цельсия (то есть в воздухе скорее очень теплом, чем горячем). В таких условиях они высыхают где-то за один день. Мож­но сушить целые грибы, конечно, но я предпочитаю их потом расте­реть в порошок. Тому есть две причины. Одна—это та, что грибное тело (состоящее в норме из воды больше чем на 90%) идеально при­способлено для впитывания и западания влаги. Если вы оставляете грибное тело целым и в какой-то момент у него будет возможность «словить» влагу, оно это сделает моментально, а потом, конечно, ис­портится. Другая причина—та, что не только влага укорачивает срок жизни алкалоидов, но и кислород. Чем больше воздуха будет в кон­такте с хранящимися грибами, тем скорее они потеряют активность. Поэтому мой (проверенный) способ заключается в том, чтобы расте­реть сухие кусочки грибов в порошок, а затем максимально плотно упаковать (затолкать «под завязку») в закрывающийся сосуд (на­пример, стеклянную пробирку или баночку с крышкой). Воздуха там останется очень мало, и ваш «материал» проживет уж во всяком слу­чае несколько месяцев даже вне холодильника. (Больше чем полго­да я не проверял). В таком виде его легко дозировать. Кроме того, в таком виде он очень «невинно» выглядит, ни на какие грибы не по­хож и паранойю вокруг себя не стимулирует.

12. Отдельного внимания заслужи­вают попытки выращивать грибы в более-менее естественной сре­де, на дворе и на природе. Конечно, если вы не живете в субтропи­ках, не надо серьезно пытаться сделать это с Psilocybe cubensis, но видов, как я уже говорил, множество в любом климате. Если вы про­сто возьмете землю с того места, где растут нужные грибы, и перене­сете ее в какое-то похожее место, то вероятность того, что грибы там вырастут, не так уж мала. Особенно если там будет побольше влаги и доступной органики. Хорошим местом для проб являются газоны и клумбы, которые постоянно удобряют и поливают. На Бали и в Таиланде так и выращивают псилоцибиновые грибы для рестора­нов: переносят найденный в природе мицелий на навозные кучи. Таким образом, можно выращивать грибы в очень широком спектре в смысле контролируемости процесса и прикладываемых усилий. Можно пророщенный мицелий закапывать в землю или навозные кучи. Можно соломенный блок, заросший мицелием, закопать. Все эти способы давали прекрасные результаты, и не раз. Пол Стаметс в «Growing Gourmet and Medicinal Mushrooms» (пожалуй, самой лучшей книги по культивированию грибов, которую я знаю) рассказывает о шикарном способе (сопровождая очень соблазнительными фотогра­фиями): Psilocybe azurescens (один из самых активных видов) впеча­тывается кусочками в лист картона, и когда этот лист заселяется ми­целием, он засыпается древесными стружками на земле, образуя I многолетнюю «клумбу». С этими вещами экспериментировали на се­годня гораздо меньше, чем с «домашними» и «лабораторными», по­этому здесь — широкий простор для экспериментатора.

13. После двух лет занятий этим культивированием у меня выработалось к нему устойчивое мисти­ческое отношение. Сущность его можно выразить просто: у одних людей грибы растут, а у других — не растут. И это, на мой взгляд, прямо связано с взаимоотношениями человека с грибами и грибны­ми трипами. Не раз я пытался давать кому-нибудь «собирать урожай» (потому что сам куда-нибудь уезжал), то есть приносил в дом и ста­вил готовый к плодоношению соломенный блок—в пакете, все, как полагается. Там у меня грибы начали бы расти через неделю-две, без всякого уже вмешательства... Так вот, грибы так не росли практи­чески никогда. Среди растений я не встречал такой «тонкости». Гри­бы хотят расти, но не абы как и с кем.

[1] Это слово будет мелькать во всей книге. Этим словом, которое по-англий­ски означает «путешествие», удобно называть то особое состояние психики, кото­рое длится несколько часов после приема грибов, ЛСД и ряда похожих растений и веществ.

[2] Robert Gordon Wasson. «Hallucinogenic Mushrooms of Mexico»

[3] Эти цитаты и вообще описание идут из интервью с Марией Сабиной, напе­чатанного Alvaro Estrada в книге «Maria Sabina: her life and chants».

[4] Я из Кордобы в Хуаутлу на попутках добирался сутки, у него через горы ухо­дило шесть.

[5] Человек, синтезировавший и попробовавший на себе в 1943 году диэтиламид лизергиновой кислоты, ЛСД.

[6] Я бы еще заметил, что кактус пейот совершил подобный переход на полстолетия раньше, когда его «открыли» индейцы, живущие на территориях Штатов и Канады. Тогда родилась Native American Church, в центре церемоний которой — употребление пейота, а членами этой церкви на сегодня являются десятки тысяч североамериканских индейцев. Еще одним движением пейота «вдаль» мне кажет­ся искусство индейцев Уичоль (Huichol), выхлестнувшееся к белым в течение по­следних лет сорока. Эти индейцы, связанные с пейотом очень тесно, не захотели «тихо исчезать», но сумели развить прекрасные формы искусства — по-моему, со­вершенно потрясающие. Они даже ходили в столицу Мексики маршем, чтобы за­явить о себе. И сегодня они живут, пусть бедно, ходят за пейотом и изображают его в центре своих произведений.

[7] Иосиф Бродский. «Происшествие в Ялте».

[8] Fritz Perls, основатель гештальт-терапии.

[9] Если раздуть метафору, так само осознавание второго типа нередко смотрит на сознание обыденное.

[10] «Disembodied eye», выражение Гордона Вассона в описании своего первого трипа.

[11] Одна моя подруга так понимала жизнь: ну вот идет love, за ней love, а между ними — «межглавок». Тут примерно то же самое.

[12]Грибы как-то тесно связаны с языком — например, вызывая красноречие ша­манов, речь, часами льющуюся, очень поэтичную и «властную», — но мне и многим другим грибы дают знание без слов. Я узнал это впервые с ними: точное, ясное знание о чем-то — без единого слова, и если хочешь о нем рассказать, слова при­ходится вспоминать, чуть ли не каждое отдельно.

[13] Меня завораживают рассказы шаманов о том, что иногда грибы говорят с ни­ми на языке их народа, а иногда — соседнего (например, по-запотекски с мацатеками), и тогда почти невозможно ничего понять. Или вот то, что Мария Сабина сказала о грибах «после Вассона»: «Они стали говорить на языке иностранцев, по-английски». Много написано про таинственную связь грибов с языком, от поэти­ческой «Mushrooms and Language» by Henry Munn вплоть до шальной теории Terence McKenna о том, что язык был создан, потому что обезьяны ели грибы. Тут только стоит иметь в виду, что среди людей, которые занимались и занимаются грибами, крайне много языкознавов, языколюбов, языковедов, писателей, цените­лей слов и т. п. Сам Вассон крайне любил держать пламенные речи о правильном употреблении какого-нибудь слова и исправлял «ошибки» везде — чуть ли не в письмах друзей.

[14]Однажды в трипе я пытался понять, откуда берется язык, и вот в огромном море «опыта» язык был подобен пузырям, всплывающим откуда-то снизу почти сплошным потоком, или бетонным столбам, которые уходили вниз, поддерживая некий причал... И вот я нырял, как дельфин, пытаясь добраться до того места, где «пузыри» рождаются, но так и не донырнул. Где мне, бедному дельфинчику.

[15] «Энтеогены» —термин, который создал Вассон для обозначения священных растений и их продуктов. В сущности, это синоним слов «галлюциногены» или «психеделики». «Галлюциногены» — действительно не очень хороший термин, потому что и грибы, и многие прочие не вызывают галлюцинаций (в психиатрическом смысле того, что человек не способен различить образы своего «видения» от внешних физических объектов). «Психеделики» — термин получше, но он тяжко на­гружен «наркоманским» смыслом после почти 40 лет «левого» использования. Гордон Вассон оба эти слова серьезно не любил. «Энтеогены», «entheogenes»—правда, хороший термин, означающий греческими корнями «порождение Бога внутри», и очень многие им пользуются на сегодня. Уж во всяком случае, слово «наркотики» Здесь неприменимо совершенно, ибо грибы не дают ни состояния сна, ни химиче­ского привыкания. Того, кто называет грибы и прочие священные растения нарко­тиками, сваливая в одну кучу, огромное количество веществ с совсем разными и час-то противоположными действиями, следует бить по голове.

[16] Alan Watts. «In My Own Way: An Autobiography, 1915—1965».

[17] Под таким названием он был напечатан в собрании отчетов о трипах на http://www.leda.lycaeum.org/Trips. Я позволил себе выкинуть кое-где по предло­жению, но это, в общем-то, практически целый оригинальный текст.

[18] Движение Запатиста (EZLN = Армия Национального Освобождения Запатиста), названное в честь героя мексиканской революции Эмилиано Запата, — это индейцы группы майя, населяющие сельву (тропические леса) самого южно­го штата Мексики, Чиапаса, которые в 1994 году образовали армию защиты соб­ственных прав и прав других угнетенных индейцев и не индейцев Мексики. В от­личие от большинства военных движений центральной Америки, Запатистас не ставят своей целью захват власти в стране, свержение правительства, террор и т. п. Они вели военные действия не дольше первого месяца и с тех пор ведут пе­реговоры с правительством, управляют собственной территорией и пытаются объединить движения с аналогичными целями. Паленке — город в Чиапасе, ог­ромные развалины древнего города майя. Псилоцибиновые грибы растут там в изобилии, и в Паленке часто проводятся семинары по шаманизму и прочим делам, а также просто тусуется большое количество белых, которых местные называют «хиппи».

[19] Английский язык не позволяет мне точно сказать, женщина писала это или мужчина, а русский требует. По косвенным признакам, если не по собственным предрассудкам, я остановился на героине-женщине.

^[20] Так это описано в книге Рам Дасса «Be Here Now», в главе «Turning On».

^[21] время, считая лишним, как прибой с голыша, стачивает... "(И. Брод­ский)

^[22] Он взят из коллекции отчетов на www.erowid.org об опытах с «magical mush­rooms».

^[23] Английский не требует рода у существительного, не обозначающего челове­ка, достаточно слова «it», «это», но автор называет кактус «она». По-моему, это так замечательно, что я не решаюсь навязать мужской род в переводе.

^[24] Или вот есть такая зарисовка, с натуры: курит молодежь марихуану, все сидят кружком и гогочут, а один отошел в сторону и со страшной силой задумался: «Зачем я родился? В чем смысл жизни?» Он аж вслух стал про это рассуждать. По­дошел к нему один из остальных, послушал секунду, а потом закричал: «Эй! Пацана на измену пробило! Х...ево затриповал! А ну давай к нам до кучи!»

[25] Так рассказывает Henry Munn в своей работе «Mushrooms and Language» (from: Hallucinogens and Shamanism, edited by Michael J. Harner). Манн — один из белых, которые «эмигрировали» в Хуаутлу. Он женился на индианке и прожил там много лет, до самого последнего времени.

[26] Вассон полностью записал одну из церемоний, проведенных Марией Саби­ной, и издал ее в 1974 году в виде пленок, транскрипции по-мацатекски, перево­дов на испанский и английский, со своими комментариями, а также с прекрасны­ми фотографиями Ричардсона.

[27] Клод Леви-Стросс красиво сравнивает психоаналитика (который слушает, заставляя человека говорить) и шамана, который говорит за того, с кем он рабо­тает. (Claude Levi-Strauss, «The Effectiveness of Symbols»).

[28] Так сказала в своем интервью Мария Сабина, всю жизнь зарабатывавшая тя­желым «обычным» трудом. По домам других «мудрых», сфотографированных Вас­соном, Гузманом и другими, видно, что это правда.

[29] Этот рассказ напечатан в статье Гузмана «Wasson and the Development of Mycology in Mexico», в сборнике статей, посвященных Вассону, которые вышли книгой «The Sacred Mushroom Seeker» под редакцией T.Riedlinger.

[30] Ее записал Franсois de Salignac Fenelon (1651—1715), архиепископ Cambray

[31] Из книги «The Peyote Hunt» by Barbara Meyerhoff

[32] Так и вижу, как я в чине архангела прохожу перед строем новопредставив­шихся душ и строго спрашиваю: «Туристы есть?»

[33] Распространенной, но не универсальной. Такой знаток, как Пол Стаметс, в «Psilocybe Mushrooms of the World» говорит об аккуратном наращивании доз вна­чале до активной (которая, конечно, индивидуальна)

[34] И грибы одного вида, даже, например, растущие в соседних одинаковых ко­робках, могут различаться в содержании псилоцибина в 5 раз

[35] И приводится в книге Peter Stafford «The Psychedelic Encyclopedia»

[36] Пример из книги Станислава Грофа и Джоан Хэлифакс «Человек перед ли­цом смерти», глава 4 «Параметры сознания: картография человеческой психики».

[37] Дзэнская история: как монаху-повару в дыму приготовляемых кушаний явил­ся Будда Амитаба. Монах замахнулся на него поварешкой и крикнул, чтобы тот уби­рался и не мешал заниматься делом. Образ исчез.

[38] Я не знаю, кто написал это чудесное стихотворение.

[39] На сайте MAPS, Multidisciplinary Association of Psychedelic Research, http: //www.maps.org

[40] В эти «хиппи» свалили кого угодно: авантюристов, искателей, наркоманов, бродяг, мистиков, их верных и неверных подруг, и просто кучу симпатичных маль­чиков и девочек, скоро вернувшихся На свои классовые насесты.

[41] Контракт Альперта с Гарвардом был прерван в мае 1963 года, с Лири расста­лись несколько раньше.

[42] это аллегорическое выражение; в смысле, жопой.

[43] «Главное течение» (англ.)

[44] Я долго искал эти грибы по всем уголкам Израиля, а нашел в конце концов на газоне под окнами моей лаборатории, в Университетском кампусе. Это очень обычная история.

[45] Это значит, что у подопытного животного привыкание (снижение чувстви­тельности) к одному веществу вызывает одновременно привыкание к другому