Выбор фрау гудмунсдоттир

По телевизору показывали фильм про семейство мангустов, которые пересекали пустыню, гонимые страшной засухой. Мангусты умирали один за другим - кого-то съел шакал, кто-то замерз во время суровой зимы, кто-то откинул лапы от голода. Выжил только один мангуст. На его морде было явственно написано: "С тех пор, как за нами увязалась эта банда педерастов с кинокамерами, все пошло шакалу под хвост!"

Неизвестно, то ли проклятие мангуста сработало, то ли Судьба решила по-дурацки пошутить, но через год режиссер фильма про мангустов умер. На его могиле так и написали: "Здесь покоится Юхан Хенриксен, режиссер знаменитого фильма про мангустов. Мир его праху!" И все бы ничего - ну, умер и умер, мало ли режиссеров умирает? - только вышло так, что в следующей жизни он родился мангустом. И сразу понял, что дело - табак. Не прошло и суток с того момента, как он появился на свет, и на нем завелась куча блох, клещей и других паразитов, названия которых он не знал, но питал к ним самые горячие и искренние чувства. Время от времени его мать или братья вылавливали их зубами, но это не приносило облегчения. Как же так, думал он, ведь все было хорошо - жена, дети, работа, два фильма в год, финансирование со стороны Международного Географического Общества, и вот на тебе - какой-то вшивый мангуст. Он, конечно, любил животных, природу, флору-фауну и все такое, но любить кого-то и быть этим кем-то - разные вещи.

Два месяца в пустыне превратили новоиспеченного мангуста в желчное, недружелюбное животное. Половое созревание также не заставило себя ждать и когда он обнаружил, что его так и тянет потрахаться со своей двоюродной сестрой, ему стало ясно, что он дошел до ручки. Лучше смерть, подумал он и решил бросить семью.

"Куда это ты собрался?" - спросил его отец.

"Я не знаю, - честно признался он. - Но с вами жить я не могу, потому что еще чуть-чуть - и я превращусь в самого настоящего мангуста"

"Ты и есть мангуст, - ласково объяснил отец. - Не отрекайся от себя, потому что, таким образом, ты отрекаешься и от нас, а мы - твоя семья..."

"Я вас очень люблю, - сказал молодой мангуст, - потому что вы выкормили меня, берегли от жары и холода, ловили моих блох и все остальное, но это - не настоящая жизнь и мне она не нужна"

"Тогда ты умрешь" - печально сказал отец и молча отошел от сына.

Когда же наступило утро, молодой мангуст обнаружил, что его семейство исчезло. Они сами бросили меня, подумал он, и что же мне теперь делать?

"Милый мангуст! - сказал кто-то приятным голосом за его спиной. - Как хорошо, что я тебя нашла, иначе дело приняло бы совсем скверный оборот..."

Мангуст оглянулся и увидел самку шакала, которая, облизываясь, сидела в двух метрах от него.

"Мои дети умирают от голода, - сообщила она. - Вот уже неделю они ничего не ели, кроме жуков и термитов. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты спас их от голодной смерти"

"Как же я могу их спасти?" - удивился мангуст.

"Ты еще не совсем истощен засухой, - объяснила самка шакала, - и если мои дети съедят тебя, у них будет достаточно сил, чтобы мы смогли выбраться из этой плохой, нехорошей пустыни!"

"Ты хочешь убить меня?!" - огорчился мангуст.

"Если ты не будешь сопротивляться, это не будет очень больно, - пообещала самка шакала. - Это закон жизни: чтобы кто-то выжил, кого-то нужно съесть"

"Ты рассуждаешь, как человек..." - вздохнул мангуст.

"Что ты знаешь о людях! - оскалила зубы самка шакала. - Я действительно человек, по крайней мере, когда-то им была. И у меня был джип-чероки, любимый муж, счет в банке и неплохая работа. Я была ассистентом режиссера, который снимал в этой чертовой пустыне фильмы про вас, мангустов, про вашу жизнь и передряги, в которые вы попадаете, вроде этой, в которую ты угодил сейчас"

"Фрау Гудмунсдоттир! - строго воскликнул мангуст. - Вы намереваетесь загрызть своего босса?!"

"Бляааа!.. - ахнула фрау Гудмунсдоттир изумленно. - Как это смешно, как это по-нехорошему смешно..."

"Как же нам теперь быть?"

Фрау Гудмунсдоттир поджала хвост и стала лихорадочно бегать от одного сухого куста к другому. Ей было неудобно убивать человека, который был единственным звеном, связывающим ее с миром людей, и в то же время она не могла обрекать на голодную смерть собственных детей.

"Это ужасно, - бормотала она, - какое-то безвыходное положение!"

"Вам придется решать, - холодно сказал мангуст, - кто вы, человек или шакал?"

Фрау Гудмунсдоттир жалобно взглянула на застывшего в безмолвном ожидании мангуста и тихо заскулила.

"Почему она его не убивает?!" - недоуменно думал оператор, снимающий эту странную сцену из-за пригорка в тридцати метрах от того места, где стояли шакал и мангуст. У него уже затекло все, что только можно, и он ждал развязки. К тому же, пленка была на исходе.

Когда вечером он стоял возле своей палатки и курил с доктором, обслуживающим съемочную группу, ему вспомнилась сегодняшняя сцена.

"Знаете, - сказал он доктору, - когда я наблюдал за этими двумя, ко мне пришла банальная мысль..."

"Знаю, - грустно улыбнулся доктор Гудмунсдоттир. - Вы подумали, а кто сейчас наблюдает за мной?"

"Я уже столько лет, - хмыкнул оператор, - занимаюсь тем, что наблюдаю... не то, что снимаю на пленку, а вообще - то, что происходит. И в последнее время все чаще думаю, в праве ли я вмешиваться? И в праве ли я не вмешиваться?"

"Ну, - сказал доктор, - этот выбор и определяет, кто вы такой..."

Они побросали окурки в песок и стали смотреть, как красное солнце медленно садится за горизонт, словно уставшее от неусыпного наблюдения око смыкает свои веки, чтобы не быть свидетелем тому, что случится дальше.