Психологическая помощь при отсроченных реакциях на чрезвычайную ситуацию

Психическая травма — следствие травматического стрессогенного воздействия; она предполагает крайнюю (экстремальную) степень стрессогенности фактора, разрушающего систему индивидуальных личностных защит, приводящее к глубинным нарушениям (от психологических до биологических) целостной системы функционирования практически любого человека (Лазебная, 2003).

Травматический опыт невозможно уложить в повседневные алгоритмы поведения человека. Речь идет о ситуациях, в которых была угроза жизни, безопасности (физической, психологической) человека, были затронуты базовые инстинкты человека: инстинкт самосохранения, инстинкт сохранения рода.

Описаны случаи, когда во время землетрясения люди выпрыгивали из окон верхних этажей зданий, случаи, когда отцы в первую очередь спасали себя и забывали о своих детях. Однако эти действия не являлись преднамеренными, а обусловливались инстинктом самосохранения (Кекелидзе, 2004).

Принятие всей ситуации сразу в этих случаях для психики разрушительно. Механизм вытеснения, как одна из мощных психологических защит, дозированно дает психике симптом за симптомом, напоминая о случившемся.

Отсроченные реакции — реакции, которые происходят не в момент сильного стресса, а когда ситуация сама по себе уже завершена (произошло ограбление, изнасилование, ветеран вернулся из зоны боевых действий и т.д.), но психологически для человека она не закончена. Такие реакции возникают на фоне общего благополучия спустя продолжительное время после события.

Психологическая травма — «душевная рана», которая «болит», беспокоит, приносит дискомфорт, ухудшает качество жизни, приносит страдание человеку и окружающим его близким людям. Как и любая рана, психологическая травма может быть различной степени выраженности, и, соответственно, «лечение» будет разным.

Иногда рана постепенно затягивается сама по себе и «больное место» «заживает» естественным путем. Существует определенная последовательность этапов переживания, приводящая психику к восстановлению. В этих случаях происходит отреагирование, осмысление, принятие человеком случившегося, не как травматического, но как жизненного опыта, как части своей биографии.

Этиология (причины).

Общими условиями развития травматического стресса являются следующие:

человек воспринимал ситуацию как невозможную;

человек не мог эффективно противодействовать ситуации (бороться или бежать);

человек не мог эмоционально разряжать энергию (был в состоянии оцепенения);

присутствие в жизни человека ранее неразрешенных травматических ситуаций.

Девушка, находившаяся в аквапарке «Трансвааль-парк» в момент его обрушения (Москва, февраль 2004 г.), физически не пострадала, из обрушившегося здания выбралась самостоятельно, остался жив и брат, находившийся с ней в момент происшествия. Однако, увидев репортажи о событиях в Беслане (сентябрь 2004 г.), она резко почувствовала себя хуже.

Предрасполагающим фактором к получению психической травмы может стать физиологическое состояние в момент получения травмы, особенно физическое переутомление на фоне нарушения режима сна и приема пищи.

К условиям возникновения эмоциональных нарушений относится также отсутствие социальной поддержки, тесных эмоциональных связей с окружающими людьми (друзьями, членами семьи, сослуживцами).

Имеет значение также и предварительная оценка личностью ситуации. Более интенсивной и длительной оказывается реакция на антропогенные (социальные) катастрофы, где имеет место человеческий фактор (террористический акт, военные действия, изнасилование), чем на природные катастрофы.

Катастрофические последствия природных ЧС пострадавшими расцениваются как «воля всевышнего», и если возникает чувство собственной вины в связи с происшедшим, то она чаще всего связывается с тем, что не были приняты меры по обеспечению безопасности. При антропогенных катастрофах у пострадавших появляется чувство ярости и агрессивность, которые могут быть направлены на лиц, которых считают виновниками происшествия (Кекелидзе, 2004).

Условно можно выделить два пути развития ситуации после очень сильного стресса:

Человек приобрел травматический опыт, признался себе в этом (!) и постепенно проживает его, вырабатывая более или менее конструктивные способы совладания с ним.

Человек приобрел травматический опыт, но личностное отношение к происшествию отсутствует (случайность, закономерность, знак свыше), постарался «забыть» его, вытеснил его из сознания, запустив неконструктивные способы совладания с проявлением симптомов отсроченных стрессовых реакций.

Любая отсроченная реакция на травму — нормальная. В одном случае, человек постепенно проживает ситуацию самостоятельно; в другом самостоятельно он сделать этого не может. В любом из этих случаев страдания и сильных душевных переживаний не избежать.

Стратегии поведения. Специалисты различают несколько стратегий поведения людей, переживших психическую травму.

Пострадавшие, преследуемые навязчивыми воспоминаниями и мыслями о травме, по прошествии времени, начинают организовывать свою жизнь таким образом, чтобы вытеснить, избежать воспоминаний и эмоций, которые ими провоцируются. Избегание может принимать разные формы — например, уход от напоминаний о событии, злоупотребление наркотиками или алкоголем, чтобы заглушить осознание сильного внутреннего дискомфорта.

В ходе исследования, проведенного учеными из Нью-Йоркской медицинской академии и опубликованного в Американском журнале эпидемиологии специалисты задавали вопросы о привычках, касающихся потребления психоактивных веществ до и после 11 сентября 2001 г.

Среди тех, кто курил, примерно 10% ответили, что стали курить больше.

Среди тех, кто принимал алкоголь, более 20% ответили, что стали пить больше.

В результатах исследования не обнаружено каких-либо расовых или этнических различий, но большей склонностью к увеличению потребления психоактивных веществ отличались те люди, которые были старше 65 лет, имели низкий уровень доходов, были разведены или одиноки.

В поведении людей, перенесших психическую травму, часто наблюдается неосознанное стремление к повторному переживанию травматических событий. Этот поведенческий механизм проявляется в том, что неосознанно человек стремится к участию в ситуациях, сходных с начальным травматическим событием в целом или каким-то его аспектом. Этот феномен называется компульсивным поведением и наблюдается практически при всех видах травматизации.

Ветераны боевых действий становятся наемниками. Женщины, подвергшиеся насилию, вступают в болезненные для них отношения с мужчинами, которые с ними плохо обращаются. Люди, перенесшие в детстве ситуацию сексуального домогательства, повзрослев, занимаются проституцией.

Многие пострадавшие, особенно дети, перенесшие травму, склонны обвинять в случившемся самих себя. Взятие частичной ответственности на себя в этом случае позволяет компенсировать чувства беспомощности и уязвимости.

Жертвы сексуального насилия, обвиняющие в случившемся себя, имеют лучший прогноз восстановления, чем те, кто не принимает на себя ответственности.

Более конструктивные стратегии борьбы с пережитой травмой следующие:

• Попытка избавить от несчастья других.

Среди американских полицейских довольно много людей, пострадавших в детстве от насилия.

• Поиск защитника.

Чаще это женщины, с которыми плохо обращались в детстве. Они склонны к очень сильной привязанности и зависимости от своих мужей (не могут ни на день с ними расстаться, не могут заснуть одни и пр.).

• Кооперация.

Вступление в общественную организацию, объединение с людьми, пережившими похожую ситуацию (общества ветеранов, общества обманутых вкладчиков, жертв насилия в семье, выздоравливающих наркоманов и т.п.).

Вышеописанные стратегии поведения не отменяют общей динамики переживания травматической ситуации.

Динамика переживания травматической ситуации.

Динамика переживания травматической ситуации включает четыре этапа.

Первый этап — фаза отрицания, или шока. На этой фазе, наступающей сразу после действия травмирующего фактора, человек не может принять произошедшее на эмоциональном уровне. Психика защищается от разрушительного действия травматической ситуации. Этот этап, как правило, относительно непродолжителен.

Второй этап носит название фазы агрессии и вины. Постепенно начиная переживать случившееся, человек пытается обвинять в произошедшем тех, кто прямо или косвенно имел отношение к событию. После человек обращает агрессию на самого себя и испытывает интенсивное чувство вины («Если бы я поступил иначе, этого бы не случилось»).

Третий этап — фаза депрессии. После того, как человек осознает, что обстоятельства сильнее его, наступает депрессия. Она сопровождается чувствами беспомощности, брошенности, одиночества, собственной бесполезности. Человек не видит выхода из создавшегося положения, теряет ощущение цели. Жизнь становится бессмысленной: «Что бы я ни делал, ничего не изменишь».

На этой стадии очень важна ненавязчивая поддержка близких. Однако человек, переживающий травму, редко ее получает, поскольку окружающие бессознательно боятся «заразиться» его состоянием. Кроме того, человек в депрессивном настроении неуклонно теряет интерес к общению («Никто меня не понимает»), собеседник начинает его утомлять, общение прерывается, чувство одиночества усиливается.

Четвертый этап — это фаза исцеления. Для нее характерно полное (сознательное и эмоциональное) принятие своего прошлого и обретение нового смысла жизни: «То, что случилось, действительно было, я не могу этого изменить; я могу измениться сам и продолжать жизнь, несмотря на травму». Человек оказывается способен извлечь из произошедшего полезный жизненный опыт.

Эта последовательность является обычно конструктивным развитием случившегося. Если пострадавший не проходит фазы проживания травматической ситуации, если этапы слишком затягиваются или не приходят к своему логическому завершению, - могут отмечаться симптомокомплексы, справиться с которыми самостоятельно человек часто уже не может.