Изменения в жизни семьи в связи с выходом на пенсию

Супружество пожилого возраста характеризуется проявлениями старости у обоих супругов. Снижается производительность труда и увеличивается число проблем, связанных со здоровьем. На данной стадии жизненного цикла семьи одним из самых важных событий может стать выход супругов на пенсию. Кроме того, что профессия и круг связанных с ней обязанностей оказывали существенное влияние на содержание личностной идентичности, работа служила также и прекрасным способом структурирования времени. Она также определяла и основной круг общения.

Теперь количество времени, проводимого супругами вместе, увеличивается в некоторых случаях до 24 часов в сутки. В связи с этим, выход на пенсию может потребовать значительной перестройки личности, взаимоотношений и стиля жизни супругов.

После выхода супругов на пенсию семья и связи с родственниками приобретают для них еще большее значение. Пары, которые дожили до этой стадии супружества, вырастили и «отпустили» детей, говорят, что испытывают сильное чувство удовлетворения браком. Брак в это время стабилен. Супруги нуждаются в помощи и боятся потерять друг друга. Отношения между ними такие, какие сложились в течение долгой совместной жизни. При этом супруги в большей степени, чем раньше, склонны оказывать эмоциональную поддержку друг другу. Традиционные половые роли оказываются не так важны.

Течение этой стадии может осложняться болезнями супругов в связи с их преклонным возрастом. Как правило, вся тяжесть ухода за больным при этом ложится на плечи супруга, который сам может иметь проблемы со здоровьем. Жены чаще жалуются на стресс, связанный с уходом за больным супругом, чем мужья, хотя разница эта невелика. Мужчины, которые с возрастом больше ориентируются на семью, обеспечивают такой уход охотнее, чем жены, которые и так всю жизнь провели в заботах о семье. Жены могут начать болеть после того, как мужья выходят на пенсию. Посвятивший свою жизнь карьере, муж начинает чувствовать себя ненужным после того, как отходит от дел. Чтобы избавить его от этих тягостных переживаний, жена заболевает и тем самым обеспечивает ему возможность приносить пользу, заботясь о ней, и вновь обрести чувство собственной нужности.

Особые трудности испытывает человек, ухаживающий за лицом, страдающим болезнью Альцгеймера. Она связана с поражением головного мозга и характеризуется потерей памяти и прогрессирующим слабоумием. Ситуация становится особенно тягостной, когда поведение больного начинает распадаться или приобретает шокирующий характер. Тем не менее многие пожилые супруги и в этом случае не тяготятся выполнением своих обязанностей. Помощь человеку, который так много значил в жизни, может приносить глубокое удовлетворение.

РЕАКЦИЯ НА СМЕРТЬ СУПРУГА И ПРОЖИВАНИЕ ВДОВСТВА Когда люди находятся в преклонном возрасте, смерть супруга становится весьма вероятным событием. Реакция горя, возникающая в результате смерти супруга, проходит в своем развитии ряд характерный стадий:

· шок и оцепенение;

· отрицание и отстраненность;

· признание и боль;

· принятие и возрождение.

Эти фазы переживания присутствуют в той или иной степени при любой потере или утрате, хотя их проявление и длительность имеют значительные индивидуальные различия,

Фаза шока может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней. На ней люди не до конца осознают произошедшее и не понимают тяжести утраты. Наличие фазы шока не зависит от того, была смерть внезапной или последовала за длительной неизлечимой болезнью, исход которой все предвидели. В некоторых случаях при длительной болезни супруга, предшествовавшей его смерти, второй супруг имел возможность пережить антиципаторное горе, когда он мог обсудить свои переживания с умирающим супругом или другими близкими людьми. Но переживание антиципаторного горя не всегда делает горевание после смерти менее тяжелым. В случае продолжительной болезни (более 18 месяцев) близкие могут прийти к убеждению, что смертельно больной человек никогда не умрет, что ему удалось обмануть судьбу. В этом случае его смерть вызывает еще большее потрясение, чем в том случае, если бы она произошла внезапно.

При смерти супруга нередко организация похорон и выполнение других необходимых процедур приносит облегчение: это позволяет делать что-то конкретное, реальное, в то время когда все вокруг кажется нереальным.

На фазе отрицания перенесшие потерю люди могут не верить в ее реальность. Часто в это время нарушается функционирование организма: чувствуется слабость, истощение сил, потеря аппетита, нарушение сна, неспособность делать привычные дела. На этой фазе часто присутствуют фантазии, в центре которых находится умерший супруг. Они сопровождаются ожиданием, что он вернется. Страдающий супруг может несколько раз в день забывать о факте смерти, говорить об умершем как о живом и т. п.

На этой фазе могут присутствовать также гнев и злость на умершего, основное содержание которых: «Как он мог так поступить со мной?»

На фазе признания человек наконец признает утрату и то влияние, которое она на него оказала, В среднем она наступает спустя 3—6 месяцев после похорон. Переживания и их внешнее выражение становятся более настойчивыми. Люди плачут, причитают, выражают свою скорбь другим образом. Они мучаются и тоскуют по умершему, часто думая о нем. У них появляется желание постоянно говорить о покойном, о своих отношениях с ним, часто повторяя одни и те же мысли и даже фразы. Следует помнить, что это нормальный этап проживания реакции горя. Подобные «зацикливания» и повторы не связаны с возрастом, так же ведут себя и достаточно молодые люди, перенесшие тяжелую утрату. Возможность «проговаривания» своих переживаний оказывает терапевтический эффект и способствует переходу к следующей фазе.

На фазе «отпускания» пережившие смерть супруга люди начинают вновь интересоваться жизнью, уделять время и силы себе и отношениям с другими людьми. Они заново воссоздают свою идентичность без той части, которую составляли отношения с умершим супругом.

Потерявшие брачного партнера люди приобретают статус вдов и вдовцов. Для многих это связано с тяжелыми переменами в образе жизни и с риском оказаться в социальной изоляции.

Так как средняя продолжительность жизни женщин во всем мире выше, чем у мужчин, количество вдов в значительной степени превышает количество вдовцов. Кроме того, пожилые вдовы после потери супруга живут в среднем на 50% дольше, чем вдовцы. После смерти мужа пожилые женщины гораздо реже вновь выходят замуж, чем пожилые вдовцы.

Вдовы и вдовцы, живущие одни, часто сталкиваются с практическими и психологическими трудностями. Если раньше различные области их жизни были поделены с супругами, то теперь они могут столкнуться с необходимостью выполнения дел, о которых раньше не имели никакого представления. Например, если раньше все финансовые вопросы были в ведении жены, то у пожилого вдовца могут возникнуть трудности с рациональным планированием бюджета.

Социальную поддержку овдовевшие супруги получают в основном от семей своих детей, особенно от дочерей.

Обычно вдовы легче включаются в жизнь семей своих детей, чем вдовцы. Возможной причиной конфликтов может быть то, что овдовевшие родители усиливают давление на взрослых детей, особенно при отсутствии у них иных социальных контактов. Взрослые дети и их семьи становятся главными источниками эмоциональных реакций, но при этом возрастает и их значение как источников стресса. Иногда старый человек может отыскать себе полезную функцию в семье своих детей, иногда же он просто оказывается лишним для представителей младшего поколения. На этой стадии расширенная семья сталкивается с трудной проблемой ухода за старым человеком. Иногда ее пытаются решить переселением его в дом престарелых, где за ним будут ухаживать другие. Однако, как пишет Дж. Хейли, «отношение молодых к своим старым родителям становится моделью того отношения, которое ждет их в старости со стороны своих детей, так как жизненный цикл семьи продолжается бесконечно».

20. Семейные ссоры. феномен прощения в психологии супружеских отношений

СЕМЕЙНЫЕ ССОРЫ. Семьи бывают разные: полные и неполные, благополучные и неблагополучные и др. В одних семьях обстановка спокойная и доброжелательная; в других семьях жизнь превращается в поток непрерывных ссор, ссоры становятся частью жизни семьи. Люди изматывают ссорами друг друга, страдают и болеют от них – тем не менее, ссоры повторяются день за днем.

Складывается впечатление, что ссоры становятся чуть ли не желательным явлением для их участников, что в скандалах и примирениях они находят своеобразное удовольствие, что это единственная форма существования эгоцентрических личностей в семье (См.: Шмелев А.Г. Острые углы семейного круга. М., 1986).

Но немногие личности так называемого истероидного склада отыскивают для себя в ссорах своеобразные психологические выгоды, способ компенсации эмоциональной пустоты жизни. Для большинства нормальных людей, которые заняты профессиональными заботами, заботами о детях, о доме, ссоры очень тягостны и вовсе не желательны ни на сознательном, ни на бессознательном уровнях.

Нормальному человеку бессмысленность ссоры кажется особенно очевидной, когда очередная ссора затихает, когда в очередной раз страсти остужаются и становится ясно, что люди все равно остаются жить вместе, что будущее – это то же прошлое плюс еще одна ссора в памяти.

Осадок от ссор не исчезает. Груз взаимных обид копится. Каждый невольно ищет, что можно противопоставить услышанным обвинениям, невольно приближает момент, когда эти аргументы можно будет использовать, то есть приближает очередную ссору. Ссоры растут, из мелких стычек превращаются в крупные, затяжные конфликты. Близкие выискивают оплошности друг у друга, чтобы доказать, кто в действительности является нерадивым, безответственным, невнимательным, эгоистичным, черствым и т.п. Вместо того чтобы видеть в поступках другого хорошее и возвышать друг друга в своем восприятии и в своих оценках, близкие, как это ни парадоксально, ищут, ожидают и даже хотят найти в поведении другого худшее с одной лишь целью: доказать свою правоту, свое моральное, умственное или житейское превосходство. И каждый новый день рождает новые поводы для ссор и претензий, для взаимных укоров и обид, возникающих сплошь и рядом на пустом месте.

Такие вещи часто называются психологической несовместимостью. За утверждением о психологической несовместимости часто скрывается нежелание понять другого человека, отсутствие навыков такого понимания, а навыки эти требуют особенных умственных способностей – рефлексивности, умения взглянуть на себя со стороны и др.

Ссора представляет собой конфликт самооценок: участники ссоры стремятся поддержать самомнение и собственную репутацию ценой снижения самомнения и репутации «противника». Начало супружеской ссоры в быту – «переход на личности»; ссора всегда включает личные обвинения.

В некоторых семьях ссора может вспыхнуть в любую минуту. В таких семьях действуют не муж и жена, а две персоны с обостренным чувством собственного достоинства, с преувеличенным самомнением, болезненным самолюбием. Вследствие этого взаимоотношения накаляются, высокий уровень персонификации как бы подогревает их, выступает катализатором. В таких случаях различные, обыденные явления воспринимаются супругами (или одним из них) на уровне Я, оцениваются сквозь «призму» ценностей, жизненных принципов и привычек. Далеко не всегда это уместно, особенно когда мы сталкиваемся с «мелочами», непреднамеренно нанесенными нам обидами, ошибками партнера. Часто бывает так, что всякому пустяку супруги придают какой-то особый смысл, ищут повод для личной обиды, демонстрируют уязвленное самолюбие.

Вознесение своего «Я», своей персоны способствует быстрому и легкому преобразованию хороших личностных качеств супругов, с которыми они вступили в брак, в плохие или даже такие качества, с которыми совместная жизнь становится невозможной.

Одна из форм проявления высокой степени самомнения – психологическая эксплуатация брачного партнера. В некоторых семьях муж или жена самореализуются и самоутверждаются за счет своей половины. Происходит это либо неосознанно, либо целенаправленно.

Психологическая эксплуатация проявляется в демонстрации партнеру своих негативных черт характера, отрицательных эмоций и плохих привычек, в посягательстве на духовный мир другой личности, стремлении все выведать у нее, все о ней знать, подчинить себе. Подчас это проявляется в разрядках на членах семьи агрессии и эмоций, которые появились вне дома. Психологическая эксплуатация супруги (супруга) заключается также в перекладывании на него (нее) ответственных решений и действий.

Некоторые пытаются вызвать сочувствие к себе в тот момент, когда другой партнер сам ищет поддержки и утешения.

Наконец, психологическая эксплуатация проявляется в том, что многие люди склонны проигрывать модели своего поведения на других, вовлекая близких в свои проблемы и переживания, требуя соглашательства, подкрепления и одобрения действия.

Проигрываться могут модели не только будущего, но и настоящего поведения.

Можно выделить даже механизм большинства семейных ссор – механизм под названием «укоренение в прошлое» (Шмелев А.Г. Острые углы семейного круга. М., 1986).

Его суть: один из участников беседы делает агрессивный выпад в адрес другого. Это – агрессор. Агрессор начинает маскировать (от другого и от себя самого) свою ответственность за начало ссоры тем, что тут же разворачивает перед партнером картину таких его поступков в прошлом, которые позволяют расценить враждебный выпад сегодня лишь как ответную вынужденную и закономерную реакцию на то, что было в прошлом.

Его партнер тоже начинает припоминать какие-то некрасивые поступки другой стороны, объяснять, что его некрасивые поступки в прошлом если и случались, то были вынужденной реакцией на такие-то недоброжелательные действия оппонента.

Часто подобные ссоры – преддверие серьезных конфликтов. Как правило, людям очень не нравится то, что они вынуждены ссориться, люди понимают, что ссоры нужно прекратить, но часто не знают, с чего начать и как сделать так, чтобы ссоры в семье прекратились.

Супружеская ссора может заканчиваться тем, что:

а) один из участников признает себя виновным;

б) виновным признает себя его партнер. Но возможен и третий, менее распространенный вариант – «Мы оба виновны». Спасительная формула для выхода из ссоры такова: «Мы ссоримся – значит, мы не правы!» Здесь нет традиционного для эгоизма перекладывания ответственности с себя на другого. Здесь нет и альтруистического самопожертвования, когда вся ответственность принимается на себя.

Конечно, не всегда, особенно на первых порах, формула «Мы не правы» позволит добиться цели. Далеко не все люди способны быстро «включать» готовность к сотрудничеству после вспышки явной враждебности. Мешает традиционное противопоставление «я – ты». Услышав предложение признать обоюдную неправоту, другой участник ссоры, приученный только к практике решений типа «или-или», может поначалу активно протестовать: настаивать на том, что он не считает себя неправым, так как сам находился в границах спора и ссору не начинал, так как «больше всех обижен», «больше всех страдает», «больше всех хотел, чтоб все было хорошо», и т.п.

Перестроиться на новый способ разрешения противоречий очень трудно. Прежде всего надо научиться управлять собственными эмоциональными состояниями, научиться помогать в этом же своему партнеру.

Чтобы лучше понять механизм возникновения ссоры, конфликта, нужно различать 3 типа систем представлений:

1) «Эгоцентрическая система представлений». В центре этой системы «я сам», «мои желания», «мои цели». Все остальные предметы, в том числе и другие люди, представлены в такой системе только как полезные инструменты или вредные преграды для удовлетворения собственных желаний.

2) «Альтероцентрическая система представлений». Здесь в центре всех представлений другой (альтер). Человек сопереживает этому другому, отождествляет себя с другим. Он переживает его желания или страдания и опасения как свои собственные. Окружающие предметы, в том числе «я сам», оцениваются как полезные инструменты или вредные преграды для осуществления желаний, удовлетворения потребностей того конкретного человека, который помещен в центр системы представлений. Такая система представлений, как правило, неустойчива, возникает в момент сопереживания; более длительно она существует в исключительных случаях самоотверженной альтруистической любви (к возлюбленному, к ребенку, к кумиру).

3) «Социопентрическая система представлений». В отличие от двух предыдущих моноцентрических систем (с одним центром) это полицентрическая система (с многими центрами). Если эгоцентризм ведет к полному забвению интересов другого (или к их намеренному игнорированию), если альтероцентризм ведет к забвению собственных интересов (или интересов третьих лиц по отношению к обожаемому человеку), то «социоцентрическая система» позволяет одновременно учитывать интересы как свои собственные, так и других людей, и, следовательно, искать реальные способы их взаимоприемлемого удовлетворения. Психологическим подлежащим социоцентрических высказываний о мире является не «я», не «ты», а «мы». Принципиально понимание следующей закономерности: у одного и того же человека в разные моменты времени может складываться в голове в качестве преобладающей любая из трех систем представлений. Это означает, что эгоцентрик в какой-то момент может оказаться социоцентриком или альтероцентриком, социоцентрик – эгоцентриком и так далее. Но чаще всего (особенно в домашних условиях) мы все являемся завзятыми эгоцентриками.

А если мы все эгоцентрики, согласно этому подходу, то столкновение самооценок, самомнений очень вероятно. Отсюда возникает ссора, из которой, в свою очередь, может возникнуть конфликт.

Как уже указывалось, чтобы научиться управлять ссорой, конфликтом, нужно научиться управлять собственным эмоциональным состоянием.

Часто ссоры возникают, когда человек находится в состоянии недовольства, раздражения. Тогда получается, что, для того чтобы эффективно управлять ситуацией возникновения ссоры и попытаться предотвратить ее, человек должен научиться управлять собственным раздражением, недовольством, уметь сводить их на нет.

Для этого нужно уметь делать ряд вещей. Прежде всего, нужно научиться относиться к самому факту раздражения спокойно, не делать из этого факта трагедии.

Следует научиться снимать свое напряжение так, чтобы наносить наименьший вред окружающим.

Важно помнить, что для эмоциональной разрядки нужна мышечная разрядка. Но управление раздражением не сводится только к физиологической саморегуляции, как полагают те, кто концентрирует все свои силы только на физических упражнениях. Нужно также помнить, что когда направленные на собственную персону занятия становятся преобладающими, то это означает скорее уход от проблем, чем их решение, скорее отстранение от людей, чем движение к пониманию других.

Еще один из психологических приемов управления раздражением основывается на различении источника и адресата раздражения. Часто они не совпадают. Но это различение нужно использовать только для самоконтроля, его нельзя делать средством контроля за другими.

Эгоцентризм, как правило, приводит к тому, что человек слишком многое принимает на свой счет – даже то, что совсем ему не адресовано.

Еще одно средство для эмоциональной разрядки – чувство юмора. Человек, владеющий юмором, умеет создать комфортное, веселое настроение в самые напряженные моменты. Шутка, розыгрыш – отличные средства для того, чтобы овладеть своим раздражением. Этот психологический прием можно назвать «наигранным раздражением» (А.Г. Шмелев). Человек на самом деле слегка сердит, но он изображает наигранное возмущение, и в этой чрезмерной эксцентрике и окружающие, и он сам находят признаки контроля над ситуацией. Улыбку вызывает несоответствие между незначительностью повода и преувеличенными размерами раздражения.

Конечно, разыгрывание раздражения требует остроумия, изобретательности и тонкой интуиции. Надо избегать штампов: трюки и шутки должны быть действительно неожиданными для партнера, тогда они срабатывают, тогда они смешны. Интуиция требуется для того, чтобы различать, когда такое разыгрывание уместно, а когда оно вообще противопоказано: ведь сложившаяся ситуация для партнера может быть слишком серьезной и пытаться рассмешить его не надо – это может показаться лишь издевательством.

Суть психологического механизма профилактики раздражения с помощью розыгрыша – в перевоплощении или в частичном саморазотождествлении. Нарочито разыгрывая свое раздражение, подчеркивается, что это только маска, это роль, которую можно играть или не играть, это не суть человека.

Частичное саморазотождествление – очень важный механизм борьбы с собственным эгоцентризмом, с эгоцентрическими реакциями. Что означает эгоцентрическая реакция с точки зрения отношения в этот момент человека к самому себе? Это сверхотождествленность с самим собой, сверхвключенность в ситуацию (А.Г. Шмелев).

Чтобы избегать ссор, чтобы избавить самого себя от повышенной ранимости, обидчивости, человек должен постараться не рассматривать каждую вспышку раздражения как угрозу своей личности. Близкий, обойденный вашим вниманием, теперь вынужден раздражаться, хоть так привлекая внимание к себе. Выходит, что это замаскированная под видом агрессии жалоба вам на вас, призыв оказать моральную поддержку здесь и сейчас: проявить свою выдержанность, доброжелательность, чувство юмора, любовь.

Раздражение близких, высказанное нам, – это жалоба нам на нас же самих (как это ни парадоксально).

Когда мы обижаемся? Когда другим удается «задеть» нас? Когда они попадают в уязвимые места – указывают на те недостатки, которые мы хотели бы скрыть и от себя, и от других. Таким образом, наша обидчивость, наша психологическая уязвимость полностью зависят от того, насколько мы «вскрыли» себя для себя, смогли осознать в себе недостатки, которые нас тревожат, но в которых так трудно себе признаться.

Существует несколько приемов для иллюстрации общего механизма розыгрыша и перевоплощения:

а) прием ложного объяснения (специально дается ложное объяснение причин собственного недовольства);

б) нелепый вывод (важно, чтобы вывод был действительно нелепым или, как минимум, безобидным. Если в качестве следствия выбираются вполне правдоподобные и обычные намерения, то это будет просто восприниматься как угроза санкций, недоброжелательных поступков с вашей стороны, то есть будет лишь подчеркивать степень вашего раздражения. Чтобы угроза рассмешила, надо вложить в угрозу немалое актерское мастерство. Хороший вариант – вхождение в какой-то известный сценический образ.);

в) прием «подтверждение подозрений» (слово «подозрение» – в кавычках, т.к. мнимое театрализованное подтверждение должно привести по замыслу к обратному эффекту – к опровержению).

Все эти приемы приносят эффект, когда они действительно не соответствуют по замыслу реальному положению вещей.

Когда говорят о раздражительности, подчеркивают непроизвольность вспышек нетерпимости. Мы говорим, что раздражение накапливается почти с неизбежностью, и возникает вопрос о том, как его разрядить, снять, как управлять этим физиологическим состоянием – раздраженностью. Когда человек осознает несдержанность как недостаток, это квалифицируется как раздражительность. Если же человек упорно считает свою несдержанность для себя нормой поведения, то мы имеем дело с распущенностью. Распущенность – это не физиологическое состояние, это психологическая ориентация, это личностный принцип. Для борьбы с распущенностью необходима критика предрассудков, которые до сих пор способствуют тому, чтобы человек мог оправдывать в себе распущенность.

Безудержное выражение эмоций имеет определенный полезный смысл для того, кто так себя ведет. Право на игру страстей – это одновременно и претензия на безраздельную власть в семье. Это демонстрация силы: «Если вы не будете делать так, как я хочу, то на вас обрушится мой гнев, а если вы что-то имеете против моего гнева, тем хуже для вас – разрыв не в вашу пользу». Демонстративный смысл открытой демонстрации раздражения (без всяких попыток его коррекции) в том и состоит: «демонстратор» убежден, что от разрыва проиграет не он, а другой – тот, который находится в зависимости от него, и, следовательно, он должен уступать и помалкивать.

Здесь просматривается момент уже упомянутой психологической эксплуатации.

Психологически эксплуататор не тот, кто взваливает на другого всю работу по дому: психологическая эксплуатация – это, прежде всего, безудержное использование душевных ресурсов другого, его воли к согласию, миролюбия, готовности к утешению и поддержке.

Иногда бывает несдержан человек, психика которого истощена бесконечным домашним трудом, действительно монотонным и унизительным в такой обстановке, когда он не находит у других должной оценки. Но одно дело такая невольная несдержанность, а другое дело – распущенность человека, чье душевное равновесие отнюдь не подорвано; напротив, он в любую минуту готов пустить в ход незаурядный запас агрессивной эмоциональной энергии. Для такого человека распущенность – инструмент власти, а ссылка на различные житейские обстоятельства – всего лишь оправдание. Эти обстоятельства порой специально изобретаются и подчеркиваются для того, чтобы отстоять свое право на распущенность.

Особенно бурно разрастается распущенность, так сказать, на нервной почве: психологические преимущества получает здесь тот, у кого слабее нервы, но громче голос.

Во многих семьях, особенно молодых, недооценивают опасность временного создания для кого-то потворствующего режима.

Потворствующий режим закрепляет и приучает человека к эгоцентризму. Возникает привычка слепо доверять своим эгоцентрическим эмоциям, которые человек сам в себе оправдывает. А раз возник эгоцентризм, то повышается вероятность возникновения ссор и конфликтов.

Очень часто к распущенности приводит высокая эмоциональность с крайними колебаниями: от альтероцентризма к эгоцентризму. «Прославившись» несколько раз бесспорными и яркими проявлениями самоотверженности, альтруизма, человек привыкает думать сам о себе (приучает к этому окружающих), что все мотивы его действий – альтруистичные, бескорыстные, самоотверженные. Всякая критика в адрес такого «записного» альтруиста становится невозможной: он встречает в штыки эту критику, демонстрируя по-настоящему эгоцентрические реакции обиды. Это самый сложный, тяжелый случай эгоцентризма, когда эгоцентрик тычет себя пальцем в грудь и непрерывно твердит: «Я – альтруист!»

Часто к распущенности человека приводит отводимое ему право (присваиваемое им право) на несдержанность, которое служит как бы компенсацией за особо тяжелую работу по дому, трудную, неинтересную, монотонную, нервную. Получается что-то вроде торговой сделки: «Я берусь за трудный участок, но уж вы мне все тогда отпускаете право на распущенность» (например: «Уж если я за всех грязь убираю, то будьте добры безропотно выслушивать все, что я о вас думаю»). В этом случае сами эти труды и жертвы оказываются, по сути, «психологической» взяткой, с помощью которой человек, не привыкший и не умеющий себя контролировать, получает право на бесконтрольность.

Оказывается, мы часто теряем контроль над собой именно тогда, когда, совершив что-то доброе, вдруг переживаем моральное самообольщение и разрешаем себе впасть в «заслуженный эгоцентризм».

Таким образом, в возникновении ссор и конфликтов большую роль играют такие проявления человека, как раздражительность и распущенность. Многие люди дают волю этим проявлениям, а затем имеют ряд ссор и конфликтов.

Важно научиться управлять этими проявлениями, не давать им вырваться наружу, переводить их во что-то другое, и тогда число ссор в семье резко уменьшится, а члены семьи получат возможность проводить время дома в более спокойной и доброжелательной обстановке.

СПЕЦИФИКА СУПРУЖЕСКОГО КОНФЛИКТА

В семье существуют силы сплочения, оказывающие сопротивление изменению структуры, и силы распада, толкающие к изменениям. Равновесие существует в том случае, если силы сплочения преобладают над силами распада. В духе такого подхода авторы дают определение группового (например, семейного) конфликта: «Это состояние потрясения, дезорганизации по отношению к предшествовавшему равновесию. Конфликт – это генератор новых структур», – утверждают Робер и Тильман (Робер М.-А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. М., 1988. С. 115).

Одним из самых распространенных подходов к анализу причин межличностных конфликтов, в частности супружеских конфликтов, является подход, который исходит из того, что

конфликт между супругами возникает из-за неудовлетворенности определенных потребностей у одного из них или у обоих.

Такого подхода придерживается, в частности, отечественный исследователь Сысенко В.А. «Как известно, – пишет В.А. Сысенко, – брак заключается для взаимного удовлетворения самых разнообразных потребностей. Частичное и полное неудовлетворение тех или иных потребностей одного или обоих супругов ведет к ссорам, а затем и к хроническим конфликтам, разрушая устойчивость брака» (Сысенко В.А. Супружеские конфликты. М., 1993. С. 12).

В.А. Сысенко выделяет следующие причины конфликтов на почве неудовлетворенных потребностей.

1. Конфликты, размолвки, возникающие на основе неудовлетворенной потребности в ценности и значимости своего «Я», нарушения чувства достоинства со стороны другого партнера, его пренебрежительного, неуважительного отношения. Обиды, оскорбления необоснованная критика.

2. Конфликты, размолвки, психические напряжения на базе неудовлетворенных сексуальных потребностей одного или обоих супругов. Они могут иметь различную основу: пониженная сексуальность одного из супругов, несовпадение циклов и ритмов возникновения сексуального желания; безграмотность супругов в вопросах психогигиены брачной жизни; мужская импотенция или женская фригидность; различные болезни супругов; сильное хроническое физическое и нервное переутомление одного из супругов и т. д.

3. Психические напряжения, депрессии, конфликты, ссоры, имеющие своим источником неудовлетворенность, потребности одного или обоих супругов в положительных эмоциях; отсутствие ласки, заботы, внимания и понимания. Психологическое отчуждение супругов.

4. Конфликты, ссоры, размолвки на почве пристрастия одного из супругов к спиртным напиткам, азартным играм и другим гипертрофированным потребностям, приводящим к неэкономным и неэффективным, а порой и бесполезным затратам денежных средств семьи.

5. Финансовые разногласия, возникающие на основе преувеличенных потребностей одного из супругов. Вопросы взаимного бюджета, содержания семьи, вклада каждого из партнеров в материальное обеспечение семьи.

6. Конфликты, ссоры, размолвки на почве удовлетворения потребностей супругов в питании, одежде, на почве благоустройства домашнего очага, а также затрат на личные нужды каждого из супругов.

7. Конфликты на почве потребности во взаимопомощи, взаимоподдержке, в кооперации и сотрудничестве, а также связанные с разделением труда в семье, ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми.

8. Конфликты, размолвки, ссоры на почве разных потребностей и интересов в проведении отдыха и досуга, различных хобби.

Использование категории «потребность» в создании теории супружеской конфликтности целесообразно, с точки зрения В.А. Сысенко, во многих отношениях. Как известно, от общей психологии и психологии личности, от анализа потребностей легко перейти к мотивам и интересам, отрицательным и положительным эмоциям, а также к таким понятиям, как «стресс» и «фрустрация», которые интенсивно разрабатываются в медицинской психологии. А отсюда уже прямой путь к анализу всех видов неврозов и депрессивных состояний, источником которых могут быть семейные неурядицы.

Итак, устойчивость или нестабильность брака В.А. Сысенко рассматривает через удовлетворение потребностей супругов. Он полагает, что стабильность брака зависит не только от удовлетворения материальных потребностей супругов, но и от удовлетворения эмоционально-психологических потребностей.

Он исходит из гипотезы, состоящей в том, что эмоционально-психологичес-кая стабильность брака зависит от степени удовлетворения потребностей во взаимопомощи и психической поддержке, взаимопонимании, удовлетворении чувства собственного достоинства, в ощущении своей значимости, важности.

Эмоционально-психологическая стабильность брака зависит от удовлетворения потребности супругов в ласке, нежности, заботе и внимании друг к другу. Другими словами, каждый из супругов должен удовлетворять свою потребность в положительных эмоциональных чувствах. Следовательно, брак стабилен лишь в том случае, когда супружеское общение несет в себе положительный эмоциональный заряд, когда ни один из супругов не испытывает чувства отчуждения и психического одиночества.

Для каждого супруга в совместной жизни должен быть достигнут какой-то минимально необходимый уровень удовлетворения потребностей, в противном случае возникает дискомфорт, формируются и закрепляются отрицательные эмоции и чувства. На базе неудовлетворенных или частично удовлетворенных потребностей может возникнуть временное или хроническое физиологическое, психическое напряжение, которое постепенно подтачивает эмоционально-психологическую стабильность брака. Распространен вариант, когда один из супругов может быть преградой для удовлетворения каких-то личных потребностей другого. А как хорошо известно из общей психологии, любая блокада интересов и желаний личности сопровождается совокупностью отрицательных чувств и эмоций, которые разрушают устои семьи.

Большая группа конфликтов возникает на основе неудовлетворенного чувства собственного достоинства, значимости, ценности нашего «Я». Любой человек сильно переживает, когда ущемляется его личное достоинство, когда он лишается уважения, когда к нему относятся без должного почтения. Особенно болезненно задевают взаимные колкости, критические замечания, касающиеся ума, качеств характера, привычек и т.д.

Если один из супругов чувствует себя ущемленным, то это порождает целый ряд отрицательных реакций против другого супруга и в определенной мере переходит в неудовлетворенную потребность в ласке, нежности, заботе. Психическое отчуждение между супругами начинается с заниженной оценки, с критических замечаний относительно личности партнера. Таким образом, нарушается душевная гармония, ощущение своей полезности и ценности для другого человека. Подобные обстоятельства приводят к тому, что в браке и семье человек не может утвердить самого себя. В собственной семье он чувствует психический дискомфорт. У него исчезает чувство поддержки, солидарности, защищенности.