Просветление рядового Голубовича

Часовой зашел за пожарный щит и, поеживаясь от ночного холода, грубо нарушил устав караульной службы сразу по нескольким пунктам, которые оговаривались в статье "Что запрещается часовому". Во-первых, он негромко сказал: "Еб твою мать!". Вы можете подумать, что устав запрещает ненормативную лексику, но это совсем не так, потому что уставом такое явление, как мат, не предусматривается вообще. Если бы после гибели нашей цивилизации ученые будущего строили свои гипотезы о нас с вами, исходя из изучения устава, получилась бы престранная картина. На самом деле, на посту просто нельзя разговаривать, вот и все. Но далее часовой расстегнул ширинку (о чем устав также умалчивает) и помочился на какую-то незадачливую козявку, которая тихо сидела в траве и, между прочим, горячо молилась своему членистоногому Богу о чем-то светлом и теплом, вероятно, о снисхождении божественной благодати. В ее голове не было места сознанию того, что она незаконно проникла на четвертый пост Первого Караула воинской части 3023, который бдительно охранялся стрелком второй линейной роты рядовым Голубовичем. Впрочем, не так уж и бдительно, как мы могли видеть. После совершенного перед Родиной преступления рядовой Голубович не успокоился на достигнутом и сделал то, о чем впоследствии ему пришлось весьма горько сожалеть. Но надо отдать ему должное, потому что вначале он все же подумал: "А стОит ли?". К сожалению, в его животе булькали три миски пшенной каши на комбижире, буханка белого хлеба и две кружки чая, которые дружным хором заверили его: "Конечно, стоит!". Ну, попробуйте сами, в конце-концов, затоптать столько хавчика и, если вас не потянет после этого в сон, смело бросайте камень в рядового Голубовича. А он не мог поступить иначе, потому что очень уважал все съедобное. Еще лежа в санчасти с проломленной головой, он добровольно вызвался мыть за всеми посуду, чтобы доедать прилипшие к тарелкам остатки скользких говяжьих хрящей и пресного горохового пюре. К несчастью, дома у начальника медицинской службы майора Авдеева жила лабрадорша по кличке Эльза, которая посягала на право обладания солдатскими объедками, поэтому рядовой Голубович получил приказ складывать их в три полулитровые баночки, которые майор уносил с собой каждый день в неизвестном направлении. Доведенный до отчаяния, Голубович заочно возненавидел прожорливую Эльзу точно так же, как когда-то в детстве возненавидел противный голос невидимой бабушки, озвучивающей в советских мультфильмах разных карапузов, зайчат, гусят и прочую живность. В конце-концов, он купил у хлебореза за рубль пачку дрожжей и вложил эту бомбу в одну из баночек, а через пару дней опечаленный майор поехал на птичий рынок за новым лабрадором. Но сейчас, бродя по своему посту, рядовой Голубович думал о другом - лечь или не лечь? Почему-то на ум приходила рифма: "Лечь - голову с плеч!", но три миски пшенки знать не знали ни о какой поэзии. Рядового Голубовича неодолимо клонило в сон, хотя спать он вовсе и не собирался - ему достаточно было просто прилечь на стопку шифера за складом горючих и смазочных материалов, снять с головы каску, расслабить тесемки на бронежилете и устремить свой взор в небо, где время от времени вспыхивали изогнутые траектории метеоров и, будто пилотируемые пьяными астронавтами, ползали туда-сюда по Млечному Пути голубоватые огоньки НЛО. Сначала Голубович просто сел на шифер и ему даже немного полегчало. Потом он снял каску и положил рядом с собой автомат, но через две минуты понял, что и этого недостаточно. Тяжело вздохнув, Голубович растянулся на шифере во весь рост и прикрыл глаза - о, неземное блаженство! В подобную минуту великий Гете написал: "Остановись, мгновенье, ты - прекрасно!", а Голубович просто сладко застонал.

И вдруг он услышал чьи-то шаги, прошуршавшие вдоль колючей проволоки и стихшие в направлении караула.

Сон пропал, словно его и не было вовсе. Рядовому Голубовичу показалось, что он больше никогда в жизни не захочет ни есть, ни спать, ни каким-либо другим образом нарушать устав. Сейчас ему хотелось только одного - плакать, потому что он проебал фишку. Многие, вероятно, думают, что часовые стоят на постах для того, чтобы эти посты охранять, но это наивное заблуждение. Прежде всего, часовой стоит на посту, чтобы засечь штабного офицера, который идет в караул с проверкой. А предупрежденный часовым караул - это уже вооруженный караул, иначе возможны всякие мелкие и крупные неприятности, которые любят устраивать бойцам веселые офицеры из штаба батальона.

Дрожащей рукой Голубович присоединил телефонную трубку к радианам и не менее дрожащим голосом доложил: "На четвертом - без происшествий", но тревожный не обратил на доклад никакого внимания, а лишь сообщил Голубовичу, не скрывая злорадства в голосе: "Ну, что, Голубь, проебал фишку? Дежурного по части в караул пропустил. Лучше не возвращайся и сразу вешайся, блядь, на своей ебаной трубке..!"

Если бы Голубович был автором своей жизни, он, не задумываясь, тут же написал: "КОНЕЦ", потому что смотреть в свое будущее ему было откровенно страшно. Он лихорадочно бегал вдоль колючей проволоки и его остекленевшие глаза жутко блестели в темноте. А ведь все только-только стало налаживаться. Он уже прослужил полгода и вся его дедва уже поувольнялась в запас, он уже забыл, что такое получить по голове огнетушителем, и стал подшиваться целыми простынями, он уже поверил в то, что стал без пяти минут человеком и что ТЕПЕРЬ ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, а фиг. Рядовой Голубович ошибся. Картины унижений, которые ему предстоит пройти, проплывали перед его глазами одна хуже другой, и ему становилось плохо. В одной из этих картин его, гордого черпака, заставляли мыть в полы всю ночь напролет, а в другой - чистить мерцающее очко в караульной параше личной зубной щеткой. Далее шли такие ужасы, которые вообще не поддаются вербализации. "Ой, бля!.. - бормотал он в такт своим шагам. - Ой бля!.." До смены оставалось сорок минут и Голубович готов был отдать все на свете, чтобы эти сорок минут не заканчивались никогда.

А через шесть лет он сидел на кухне у своего друга Мишки Дозы с громадным рыжим котярой на коленях и загонял мишкину ладью в самый дальний угол доски. Серега по прозвищу Лысый стоял у плиты и жарил семечки, изредка поглядывая за тем, как продвигается игра. Черный ферзь пересек поле по диагонали и съел мишкину ладью.

"Уууубит, - довольно сказал Голубович, - ты убит, Миха"

"Да, наповал, - согласился маньяк Миха и почесал затылок. - Слышишь, Юра, а ты человека смог бы так завалить, как эту ладью?"

"Легко!" - рявкнул Лысый, передразнивая возможный ответ Голубовича и громыхая сковородкой.

"Нет, совсем не легко, - возразил Голубович. - Для этого полная трансформация психики должна произойти. Сейчас, например, я никого не могу убить..."

Через пять минут Отходняк соскочил с его колен и пошел в комнату, а Голубович все еще рассказывал: "...и вот до смены остается уже двадцать минут и я понимаю, что меня сегодня попросту заебут. Нервы у меня накалились до предела - уже, кажется, дым пойдет, все... небо рушится на башку, земля уходит из-под ног - все как полагается, и вдруг в голову мою каким-то чудом приходит мысль - такая простая и ясная, что в это невозможно поверить! - которая разрушает весь этот кошмар в одно мгновение ока. Мне вдруг так легко на душе от нее стало, радостно... Я хожу по посту, дышу воздухом и счастливо улыбаюсь. Не знаю даже, как это передать. Помнишь, как в той книжке про монаха, который десять лет ломал голову над коаном и в конце-концов соскочил с колеса Сансары, поглядел вокруг и увидел, что все золотым светом сияет? Ну, просветление, одним словом..."

"Ладно, не тяни! - нетерпеливо грохнул сковородкой Лысый. - Говори, что это за мысль такая была?"

"Мысль? - Голубович задумчиво улыбнулся, вспоминая ту далекую светлую минуту. - Я просто подумал, что приду сейчас со сменой в караул, зайду в "тревожную" комнату, пристегну магазин к автомату и к чертовой матери всех перестреляю, вот и все!"

Отходняк вернулся из комнаты и, окинув взглядом сидевших на кухне, жалобно мяукнул.

Небесная почта.

На окраине города Бомбея жил да был ладный хлопец по имени Нарайан. И все у него было ладно, да только одно не заладилось - уж очень у Нарайана распухала голова от всяческих мыслей. Так он почти все понимал, но стоило у него в голове возникнуть какой-нибудь новой мысли, как весь порядок мгновенно рушился и бедному индусу приходилось изрядно попотеть, чтобы восстановить у себя под тюрбаном статус кво. Например, он понимал так, что все беды - от перенаселения. Квартирный вопрос испортил нас, думал он. Но потом какой-то случайный садху-шиваит дает ему выкурить трубку гашиша, после чего перенаселение совсем перестает волновать Нарайана и даже наоборот - он врубается, что все это правильно, что все так и надо, что это, одним словом, хорошо. "Выходит, все беды - не от перенаселения?" - допытывался Нарайан у садху, но тот только сосал свою трубку и загадочно улыбался. Похоже, что садху вообще не понимал, что такое "беды" или там "проблемы", ну, да что с него взять - отброс общества, как-никак.

"Или ты мне лучше скажи, - сел вдруг на своего любимого конька Нарайан, - может ли быть небытие? Я об этом всех спрашиваю, но никто ни хрена не может толком объяснить, хотя один всю жизнь пранаямой занимается, а другой, если не врет, повторил имя Рамы столько раз, сколько я картошки не съел. Ты слышишь меня вообще, святой человек?"

"Ага" - сказал садху и закрыл глаза.

"Ведь если оно небытие, то его нет. А если его нет, то как можно о нем говорить? А мы говорим и даже слово красивое для этой цели придумали - небытие. Неувязочка получается, правильно я говорю?"

"Неее..." - сказал садху, который в это время смотрел интересный мультфильм про то, как Господь Шива пригласил его, садху, к себе в гости и рассказывает ему всякие анекдоты на религиозную тематику. Сами по себе анекдоты были не смешные, но Господь Шива был еще тот рассказчик и садху надорвал себе живот от смеха. "Чего неее?" - спросил Шива и садху заржал еще сильнее. "Понимаешь, - икая, объяснил он Шиве. - Тут один пассажир доебался до меня с вопросом, может ли быть небытие?" У Шивы глаза полезли на лоб: "Нууу?!" - удивился он. "Точно, - сказал садху, - но самое печальное то, что он думает, что ему это может объяснить кто-нибудь, кроме него самого"

"И вовсе я не доебался..!" - обиделся Нарайан, но никто не обратил на него внимания.

"А ты скажи ему, - посоветовал Шива, - чтобы он поехал в Бенарес к святому джнана-йогу Свами Шизонанде - он поможет"

"Неужели он может объяснять?!" - изумился садху.

"Нет, конечно, - сказал Шива. - Но у него сейчас как раз учеников не хватает, поэтому передай этому пассажиру, чтобы продал свой дом и вырученные деньги отвез Шизонанде в качестве подношения"

"Ладно, - согласился садху и немного присел на измену, когда, открыв глаза, увидел сидящего рядом Нарайана. - Ты это, мужик... продавай свою хату, бери деньги и пиздуй в Бенарес в ашрам Свами Шизонанды. Бабки ему отдашь. Ну, можешь заодно и про небытие расспросить. Только не доебывайся к человеку сверх меры..."

Через неделю Нарайан уже снимал свои башмаки у входа в дом Шизонанды. Он только хотел войти, как из дома вихрем вылетело что-то оранжевое и кучерявое, осыпая все вокруг себя священным пеплом.

"Ты куда?" - грозно рявкнуло оранжевое, застыв перед Нарайаном, и тот увидел, что это самый главный брахман города Бенареса Сатья Саи Баба.

"Я - на даршан к Свами Шизонанде" - робко доложил Нарайан.

"Надеюсь, - отчеканил Баба, - вы брахман, молодой человек?"

"Точно так" - подтвердил парубок.

"Должен вам сказать, что не приличествует брахману приходить на даршан к тому, кто ниже тебя по кастовому положению, - сообщил оранжевый Баба. - Да-да, не удивляйтесь. Так называемый Свами Шизонанда никакой не брахман, и я вообще не понимаю, как умные люди могут принимать его в качестве своего гуру и ходить к нему на сатсанги..."

"Я по поводу небытия!" - перебил его с надеждой в голосе Нарайан, но у Бабы от этих слов изменилось лицо.

"О Боже..." - пробормотал он и тут же дематериализовался на глазах у Нарайана.

Путь в дом был свободен.

Войдя внутрь, Нарайан увидел святого Свами, склонившегося над распростертой на полу пожилой женщиной, которая, по всей видимости, потеряла сознание и вот-вот начала приходить в себя.

"Праджнятара немного расстроилась, - сообщил Шизонанда изумленному Нарайану, - и решила всех нас немножко попугать. Вы ко мне, юноша?"

"У меня вопрос о небытии!" - сходу начал Нарайан, но приходящая в сознание Праджнятара, услышав слово "небытие" застонала и Свами выронил из рук ее голову, которая с глухим стуком вновь обрела покой на деревянном полу.

"Может быть, чаю? - предложил Шизонанда. - Я уже давно жду, когда ко мне придут и зададут такой вопрос. Вот ты какой, оказывается, сынок..."

Нарайан ничего не понял и взял из рук Шизонанды чашку с чаем. Учителя явно потянуло на сантименты - он накрыл скатертью притихшее и равномерно дышащее тело Праджнятары, и смахнул слезу.

"Дело в том, - наконец сказал он, - что нет никакого небытия. Есть только бытие"

"Но, - возразил Нарайан, - у нас же есть слово - небытие"

"Слово есть, - согласился Шизонанда, - а небытия нету"

"Что-то не пойму..." - смутился Нарайан и Шизонанда улыбнулся.

"А каким образом, - ласково спросил он, - ты собирался понять то, что отсутствовало в твоей голове?"

"Вообще-то, я думал, что вы..."

"Ты думал, что я возьму свою мысль, как чашку с чаем, выну ее из своей головы и после этого засуну ее в твою голову. Ты понимаешь, как это абсурдно - думать, что ты что-то понимаешь?"

"Нет" - выдохнул Нарайан.

"Вот это - самая ценная мысль, которая пришла к тебе в голову за всю твою жизнь! - заключил Шизонанда. - О чем тогда вообще может идти речь?"

"А откуда она пришла, эта мысль?" - нахмурился Нарайан.

"Но если ты понял, что не можешь ничего понять, - вкрадчиво спросил Свами, - какого хрена ты думаешь, что можешь понять ответ и на этот вопрос, даже если я тебе его дам. А как я могу тебе что-то дать? Я могу только разговаривать - бла-бла-бла - открывать рот и снова его закрывать. А это не имеет ничего общего с тем, что я думаю. Тем более, это не имеет ничего общего с тем, что ты слышишь. Какое же тогда вообще отношение это может иметь к тому, что ты, в конце-концов, поймешь?!"

"Никакого" - тихо заскрипел своим честным сердцем Нарайан.

"Ты можешь мне вообще сказать, на кой черт тебе оно вообще сдалось - понимать?" - поинтересовался Шизонанда.

"Конечно, - вздохнул Нарайан. - Просто у меня кружится голова, если я чего-то не понимаю"

"Иными словами, - заключил Шизонанда, - понимание тебе нужно не для действия, а для ясности в башке?"

"Ну, в общем, да"

"А теперь, когда ты видишь, что твое понимание - это просто отсутствие противоречия в мыслях, а вовсе не знание того, как оно все обстоит на самом деле, стоит ли так же серьезно относиться к новым мыслям, возникающим в твоей голове, чтобы из-за них нарушать восстановившийся там штиль и порядок?"

"Я понял, - лицо Нарайана просветлело и он стал медленно пятиться к выходу. - Я все понял. Большое спасибо. До свидания. Всего хорошего..."

"Погоди! - строго сказал Шизонанда и Нарайан остановился. - А деньги?"

Нарайан смущенно отдал Шизонанде мешок с деньгами, вырученными за продажу дома, и подумал, что теперь ему совершенно некуда идти.

"Так что, это правда, что о вас говорят?" - робко спросил он копающегося в мешке Свами.

"Что именно?" - Шизонанда оторвал глаза от мешка.

"Ну, то, что вы являетесь Господом Шивой..."

"Ааааа..! - расплылся в улыбке Шизонанда. - Не совсем. Это как-то на одном сатсанге я ляпнул, что я, мол, Бог, и меня после этого стали неправильно понимать"

"То есть?"

"Когда я говорю, что я - Бог, это вовсе не значит, что я являюсь Богом, - объяснил Шизонанда. - Это попросту означает, что Бог является мной, только и всего..."

"Но ведь от перестановки слагаемых сумма не изменяется" - непонимающе возразил Нарайан.

"Совершенно верно, - вздохнул Шизонанда. - Но я-то говорю не о сумме, а о точке зрения!"

В это время под скатертью началась возня и через секунду, обводя мутным взором присутствующих, Праджнятара уже сидела на полу, что символизировало ее возвращение в мир бодрствующих людей. Свами осторожно вложил ей в руки чашку с чаем, которую она брезгливо поставила на пол.

"Ты не поверишь, - сказала она мужу, - но я только что разговаривала с Господом Шивой. Он сказал, что выслал нам денежный перевод, и попросил не обижать курьера. Я ничего не понимаю!.."

Шизонанда задумчиво положил подбородок на мешок с деньгами и сказал: "Согласись, родная, это не повод для того, чтобы требовать от меня объяснений. Легче через астрал переправить мешок с баблом из Бомбея в Бенарес, чем словами передать понимание из моей головы в твою"

Праджнятара болезненно поморщилась и вдруг заметила стоящего в дверях Нарайана.

"Вы к кому?" - спросила она.

"А я уже ухожу!" - крикнул Нарайан и бросился бежать прочь от дома Шизонанда по улице, которая была такой же пустой, как и его собственные мозги. Он бежал и бежал, и остановился только тогда, когда подумал о том, куда лежит его путь. "Вы не подскажите, куда мне идти?" - спросил он сидящего на обочине дороги садху, который блаженно улыбался, посасывая бамбуковую трубку. "Скажи ему, чтобы шел на хуй" - шепнул на ухо садху Господь Шива и садху улыбнулся еще шире.

Где скрывался Иисус?

Иуда долго думал, к какой категории психов следует отнести этого умалишенного. Большинство слабоумных сынов израилевых зацикливались на том, что именно они являются долгожданными Мессиями, но этот - наоборот, не только не утверждал своей божественности, но и был готов заплатить любую цену за то, чтобы встретить грядущего пророка, в реальное существование которого он верил свято. Его помешательство было настолько нестандартно, что Иуда принес второй кувшин вина, и язык у психа развязался еще больше.

"Подумать только, - сокрушался псих, - столько лет подготовки, постоянное финансирование со стороны правительства, боже ты мой!.. Да этих денег на три годовых госбюджета хватило бы. А я уже пять лет здесь ошиваюсь - и ничего. По нашим подсчетам, его должны были распять еще в прошлом году, а он даже не появлялся. Никаких толп, никаких хлебов, мертвые не ходят, слепые не прозревают - глухо, как в танке"

"Что такое танк?" - вежливо полюбопытствовал Иуда.

"Танк - это... эээ... - псих озадаченно почесал затылок. - Это как Иерихонская Труба, только бронированная и сама ездит. Да бог с ним, с танком! Слушай, а, может быть, на самом деле и не было никаких толп, ведь у Булгакова никаких толп не было! Может, все тайно было - закрытая секта, вход только по паролям... Может, я сейчас с тобой разговариваю, а ты - один из них. А, может, ты - это Он?"

"Неее, - возразил Иуда. - Тут я тебе точно сказать могу - я это я"

"Вот и все так говорят, - сокрушенно вздохнул псих. - Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Раньше, веришь ли, я и конспирацию строгую соблюдал и все такое, да и сейчас, конечно, соблюдаю - по большому счету. Это я только с тобой ведь так откровенно могу... Ты меня уважаешь?"

"Я?! - изумился Иуда. - Да я маму родную так не уважаю, как тебя. А ты меня?"

"Уважаю! - тряхнул головой псих. - Потому и не скрываю от тебя ничего. С тобой бы я в разведку пошел, да только мы, разведчики, парами не ходим. С другой стороны, это и не важно вовсе. Даже если б ты иудой оказался и стал болтать..."

"Но я и так Иуда" - напомнил Иуда.

"Конечно, - согласился псих. - У вас тут каждый второй - Иуда, а каждый третий - Иисус. Но я не это имею в виду. Даже если бы ты все разболтал, тебе все равно никто не поверил бы"

"Но я - верю!" - прижал руку к сердцу Иуда.

"Ты вообще - хороший мужик! - заключил псих. - Но это меркнет рядом с провалом операции. Мне остается только сесть и собственноручно написать эти чертовы Евангелия, чтобы восстановить историческую справедливость. Парадоксальное решение, но другого выхода я не вижу"

"Погоди! - у Иуды промелькнула мысль и он решил играть по бредовым правилам этого сумасшедшего. - Давай будем исходить из предположения, что Мессия все-таки существует, но существует в тени. Закрытая, как ты сказал, секта, тайные вечери и прочая. Ты говоришь, у вас есть записи его проповедей, а это значит, что ты уже как бы посвященный внутреннего круга, просто ты не можешь выйти на них, а они - на тебя"

"Ну" - настороженно согласился псих и глаза Иуды удовлетворенно сверкнули.

"Вот тебе и ну! - сказал он. - Ты же до сих пор пробовал только первое, то есть пытался выйти на них, но не пробовал второго - сделать так, чтобы они вышли на тебя! Ты должен засветиться!"

"Значит, по-твоему, - холодно улыбнулся псих, - я тебе свою историю спьяну разболтал? Ты представляешь, сколько может выпить полковник разведки, не пьянея? Ладно. Как ты заметил, выйти на пророка и его апостолов у меня не получилось. И я уже целый год пью с разными фарисеями, вроде тебя, и говорю, говорю, говорю... Толку от этого, правда..."

"Ты не понял, - возразил Иуда. - Так ты можешь всю жизнь здесь пробухать и никого не найти. Ты должен засветиться публично! И не так, чтобы сказать перед толпой на рынке: я знаю, ребята, вы где-то здесь. Неееет! Ты должен сам объявить себя Мессией и дословно воспроизвести его проповедь. Слова-то хоть помнишь?"

"Еще бы! - оживился псих. - Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся..."

"Не слабо, - уважительно хмыкнул Иуда. - Вот тогда-то он и обалдеют, твои сектанты. Придут к своему учителю и спросят о тебе - кто такой? А он им: а ну-ка, ребятки, приведите-ка его ко мне!"

"Верно! - лицо психа просветлело. - Толковый ты мужик. Тебя как звать-то хоть? А, да. Ты говорил. А меня - Серегой звать, Сергеем Николаевичем. Можно просто - Серый..."

И они выпили еще полкувшина, а через три года, наполненных самыми невероятными событиями, Иуда не выдержал и пошел к первосвященнику, чтобы сдать ему скандального лжепророка со всеми потрохами.

"Настоящий Мессия на нас так и не вышел, - рассказывал он кивающему Каиафе, - а этот обнаглел только сверх меры..."

Еще через две недели Сергей Николаевич стоял с Петром перед деревом, на котором ветер раскачивал уже попахивающее тело Иуды, и растерянно разводил стигматами.

"Когда ты воскрес, Учитель, - сказал Петр, - он сам не свой стал, совесть его доконала"

"Что ж он со мной не поговорил? - сокрушался Сергей Николаевич. - Я бы объяснил ему, что к чему. Ну, да ладно..."

Вконец обнаглевшая ворона села Иуде на голову и клюнула его в макушку.

"Как говорится, хорошего понемножку, - заключил Сергей Николаевич. - Иуда, тебе говорю! Слезай с веревки!"

Труп удивленно захлопал глазами, а ворона - крыльями, и Петра чуть не стошнило.

"Помоги ему, Петя, чего же ты!" - с укоризной промолвил Сергей Николаевич, и через пару минут Иуда уже стоял, пошатываясь, на своих окоченевших ногах и ошалело ощупывал свое тело. Он вздрогнул от неожиданности, когда вдруг забилось сердце и кровь потекла по высохшим венам.

Как и три года назад, они сидели за одним столом, на котором стоял кувшин с красным вином. Иуда смотрел на своего Учителя, который пил и не пьянел - лишь слова его становились все веселее.

"Я ума не приложу, - смеялся Сергей Николаевич, - как ты сразу ничего не понял?! Все же настолько ясно было, а оказалось, что только для меня одного. Я не знал, извини. Помнишь, еще в самом начале, когда мы с тобой только открывали представление, пришла эта сумасшедшая баба и стала орать благим матом, что она моя мама и хочет забрать меня домой. Потом оказалось, что она всем это говорит. Мне рассказывали, что она даже к Пилату один раз так пришла и ту же песню завела: я, мол, мама твоя - собирайся, сынок, и пошли отсюда. А я тогда ничего не понял и растерялся страшно. Ко мне тут люди пришли, я им про левую щеку должен лапши навешать, короче, выполняю задание согласно плану, а тут на тебе, пожалуйста, мамаша приперлась. Я ничего не соображаю и автоматически уже говорю - какая ты мне мама, дура старая! Ты хоть знаешь, кто у меня мама? А мама у меня - директор школы, учитель русского языка. Но этого я сказать не могу, потому что - не время и не место. Тут меня и переклинило - что я должен сказать? Кто у меня мама? Понимаешь ситуацию?"

"Да, - смущенно промямлил Иуда. - Ты сейчас рассказываешь, а я все вспомнил. У меня ж на этой проповеди бородавка с шеи исчезла..."

"А у меня - шов от аппендицита рассосался! - воскликнул Сергей Николаевич. - И знаешь почему?"

"Почему?"

"А вот именно потому, - Сергей Николаевич допил свое вино и удовлетворенно крякнул, - что в этот момент я вдруг понял, кто на самом деле моя мама и кто мой настоящий папа. О чем и рассказал всем в ту же минуту. Мне и в голову не могло прийти, что ты ничего не заметишь и не поймешь"

Потом Иуда принес еще воды из ручья и, слушая Сергея Николаевича, зачаровано смотрел, как она превращается в вино. Шея почти уже не болела и скоро он совсем забыл о ней, равно как и обо всем на свете.

Вирус.

В пять часов отчет был проверен на наличие в нем грамматических ошибок, и Гонец в очередной раз удивился тому факту, что слово "количество" все-таки пишется через одно "л". Рабочий день был исчерпан. Через тридцать секунд хрюкнула аська - конечно, это была Янка, которая знала расписание Гонца назубок. Ее лицо приняло хитрое выражение и Гонец расстегнул ширинку.

"Устал, родной?" - спросила Янка.

"Для тебя я всегда свеж!" - бодро отчитался Гонец, после чего изображение на мониторе изменило перспективу и он увидел, какого цвета сегодня ее нижнее белье.

Через десять минут Гонец, облизывая пересохшие губы, набрал на клавиатуре: "Подожди, не уходи" и лицо Янки снова оказалось обращенным к нему.

"Понятия не имею, как это принято делать обычно, - признался он, - поэтому не обижайся на мою тупую прямолинейность, ладно?"

"Да чего там" - согласилась Янка.

"Тогда, - предложил Гонец, - выходи за меня замуж"

У него были некоторые сомнения насчет того, ставить ему смайлик в конце этой знаменательной фразы или нет. Смайлик должен был, по идее, означать, как он, Гонец, смущен и косноязычен, но Янка могла понять это неправильно - в том смысле, что Гонец попросту гонит и издевается над ней, поэтому Гонец решил, что серьезное предложение должно звучать серьезно.

Изображение янкиного лица замерло секунд на двадцать.

"Хорошо, - наконец ответила она. - Только ширинку застегни"

Через три минуты Гонец заказал себе по такому случаю пиццу с грибами и забрался с головой в лондонский Топ-20. Хрюкнула аська и музыку пришлось отключить.

"Это из пиццерии. Вы не оплатили заказ"

"Я бесплатник, - терпеливо объяснил Гонец, - мой адрес должен быть у вас в картотеке"

"Хрю!" - сказала аська. Это был Го Блин.

"Слушай, Гонец! - задушевно вещали зеленые его буковки. - А ведь мы лоханулись с тобой в подводной пещере. Ее нужно было сначала до конца пройти, а потом уже перескакивать на следующий уровень, потому что ключ от бочки как раз в конце пещеры, а в погребе без ключа делать нечего"

"Сейчас проверю" - ответил Гонец и включил игру. Пришлось вылезать из погреба обратно в пещеру и искать чертов ключ в темноте.

"Хрю!" - сказала аська. Это была мама.

"Что ж ты за хакер такой! - возмутилась она. - Заказываю себе пиццу, а мне отвечают, что заказ не оплачен"

"Похоже, они чистили картотеки бесплатников, - ответил Гонец. - Придется все заново делать. Сегодня займусь, мам"

"И не забудь ответить на письмо тети Наташи - она мне жаловалась, что неделю назад тебе написала, а ты, чурбан такой, не можешь пару строчек черкнуть старой одинокой женщине!"

"Просто я почту все никак не проверю" - наморщив лоб, соврал Гонец.

"Так проверь" - посоветовала мама и растворилась.

Кроме тетинаташиного письма в ящике мозолили глаза одни рассылки и Гонец раскрыл наугад одну из них.

Президент на дух не переносит мыльные оперы, но в его семье демократия, и он уступает большинству...

Маньяк, уничтоживший сто пятьдесят порносайтов, требует десять тысяч долларов в качестве откупной - теперь под угрозой половина Сети...

Чистка в картотеках клиентов, пользующихся бесплатным сервисом интернет-магазинов, показала, что четверть адресов оказались подложными...

Мона Лиза без одежды! Хочешь себе такую?..

Грузинский гуру Серго Тукашвили призывает - ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ К РЕАЛЬНОСТИ...

Гонец остановился. Как же они достали, подумал он, со своей бредятиной, эзотерики доморощенные. Грузины хреновы. Тукашвили Серго. Серго, ты сам-то хоть понимаешь, о чем пишешь?

"Хрю!" - сказала аська.

"Пошла нахрен" - ответил ей Гонец и кликнул по ссылке на Тукашвили.

"Ты гонишь, Гонец!" - заревела аська, но Гонец равнодушно отключил ее на полуслове.

Серго Тукашвили был настоящий грузин. Его лицо было всего лишь жалким придатком к великолепному фиолетовому носу. Текст под фотографией оказался обычной эзотерической лапшой, которую Серго перевешивал со своего внушительного шнобеля на хлипкие уши безвестного корреспондента.

"Я не имею ничего против виртуальной реальности киберпространства самой по себе, - объяснял Серго, - и могу понять, что внутри ее совершенно естественно забыть о реальности настоящей. Тем не менее, на сегодняшний день это забвение обрело такую глубину, что мало-помалу трансформировалось в яростное отрицание. Сама идея об истинной реальности стала вызывать у людей сильные негативные эмоции, и я теряюсь в догадках, почему? Скорее всего, это результат скрытого страха перед тем фактом, что мы более не в силах оторваться от искусственной "реальности", которая целиком поглотила нас и превратила в своих рабов. Точнее, мы сами стали ее рабами - и этому обстоятельству очень трудно взглянуть в лицо. Меня часто упрекают в том, что мои слова о реальности не выходят за рамки киберпространства, но как иначе я могу разговаривать с людьми, которые не подозревают о существовании мира за пределами монитора?"

Вот сука, подумал Гонец. И все они такие, сектанты, говорить с ними бесполезно - они даже думают софизмами. Игра слов и никакого мошенничества. Ну, и бог с ними...

Но эмоция не отпустила Гонца и он стал искать e-mail грузинского "реалиста". Он был в самом конце статьи - [email protected] - и Гонец кликнул по нему мышкой.

Сначала он бодро поздоровался: "Привет!", но потом стер. Той же участи подверглось и "Здасьте!", поэтому он просто написал: "Серго! Ты можешь ПОКАЗАТЬ мне свою реальность?" и кликнул по кнопке "Отправить сообщение". Потом он снова включил аську.

"...ты гонишь, Гонец, - монотонно повторяла она, - не гони, Гонец, ты гонишь..."

Это опять был Го Блин.

"Ты чего, Гонец, дрочишь в одиночку, что ли? Какого хрена отключаешься?"

"Не нуди, - огрызнулся Гонец, - я медитирую. Ты бочку, бочку открыл-то?"

А как же. Го Блин - человек дела и, конечно же, он открыл бочку. Пока некоторые тут дрочат в одиночку. Он открыл бочку и даже встретил там очень нехорошего человека в тельняшке, который молча поставил Го Блина раком и сбил ему резьбу, чтобы не лазил по бочкам в следующий раз. Такой вот суровый Диоген. Истекая кровью, Го Блин заковылял назад в пещеру и как вы думаете - где он нашел второй ключ?!

"Хрю!" - сказала аська. Это была Янка. В свадебном платье.

"Ну, как?" - спросила она.

"Здорово!" - одобрил Гонец.

"Проверь свой почтовый ящик, - сказала Янка, - я выслала тебе твой костюм"

"Сейчас" - Гонец открыл почту и первым, что бросилось ему в глаза, был красный жучок, стоявший напротив одного из писем. Это был ответ Серго Тукашвили. Гонец хмыкнул и набрал адрес Серго еще раз.

"Ваш ответ пришел ко мне вместе с вирусом, - написал он. - Если не трудно, перешлите письмо еще раз"

Затем он открыл файл с костюмом от Янки и покрасовался перед ней.

"Я тебе еще два вышлю, - с сомнением прокомментировала она, - на всякий случай. Такие дела с бухты-барахты не делаются"

"Хрю!" - сказала аська. Это был Го Блин.

Пока некоторые тут к свадьбе готовятся, Го Блин времени даром не терял, взял второй ключ и стал усиленно думать, что же с ним делать? Но подумать об этом как следует он не успел, потому что ключ вдруг вытек у него из рук и превратился в нехорошего человека из бочки, который опять поставил Го Блина раком и то место, где у него раньше была резьба, отполировал ему до блеска. Униженный и искалеченный, Го Блин еле уполз от полосатого Диогена и по дороге упал в лужу. И как вы думаете - что он там нашел?!

"Хрю!" - сказала аська. Это была мама.

"Допрыгался! - негодовала она. - Ты знаешь, что наши адреса в списках бесплатников засекли? Мне только что выслали сумасшедший счет за все заказы, которые я делала в этом году. Тебе тоже должны прислать"

"Сейчас проверю почту" - пообещал он.

В ящике было еще одно сообщение от Серго Тукашвили, но уже без вируса. Гонец, предвкушая словесную баталию, с разочарованием прочитал всего несколько строк.

"Сожалею, что мое письмо оказалось заражено, - писал Серго, - потому что в нем я дал максимально полный ответ на ваш вопрос о реальности. Повторять по два раза я не привык. Как бы то ни было, я убежден, что знание о реальности не должно приходить легким путем"

Вот зараза, обалдело подумал Гонец. Издевается, что ли? Да пошел ты нахрен со своей реальностью, юморист, блин, недоделанный. Кацо. Блин.

"Хрю!" - сказала аська. Конечно. Го Блин.

Как вы думаете, кого отважный Го Блин встретил на дне лужи? Диоген в тельняшке устало посмотрел на Го Блина и сказал: "Как же ты мне остохренел, юноша! Чего ты от меня хочешь?" Го Блин не растерялся и ответил, что хочет выйти за пределы этого уровня. "А потом?" -спросил человек. А потом, объяснил Го Блин, в следующую реальность, а там другие уровни, а потом... "Я понял, понял!" - сказал страшный человек, поставил Го Блина раком и...

"Хрю!" - сказала аська.

"Это из пиццерии, - прочитал Гонец. - Ваш адрес в анкетах бесплатно обслуживаемых клиентов оказался поддельным. Проверьте, пожалуйста, почту, мы выслали вам счет, который вы должны оплатить в течение недели, иначе..."

Гонец открыл почту. Письмо с красным жучком ненавязчиво мерцало в самом конце списка.

В конце концов, подумал Гонец, антивирусная программа должна с ним справиться, если что. По крайней мере, посмотрим, что там за "максимально полный ответ".

Он кликнул мышкой по письму и монитор погас.

Не понял, подумал Гонец и в груди у него заныло. Вдруг он услышал странный звук - будто кто-то цокает языком - это тикали часы, заглушаемые раньше гудением процессора. Компьютер словно играл с Гонцом, прикидываясь мертвым.

"Ну, что же ты!" - сказал Гонец дрогнувшим голосом в черноту монитора, но ничего не изменилось. В эту тьму можно было смотреть бесконечно - за ней не было ничего, кроме точно такой же тьмы.

И Гонец повернул голову.

Обои в комнате были зеленые. На их зеленой поверхности кто-то нарисовал кошку и мышку, и Гонец с изумлением вспомнил, что это он сам их и нарисовал. Он повернул голову в другую сторону и увидел окно за голубой занавеской. Гонец понял, что сейчас встанет, подойдет к нему, отодвинет занавеску и выглянет на улицу.