С эффективностью логопедической коррекции

В дошкольном и младшем возрасте дети действительно «охвачены» логопедической помощью.

Что касается подростков, имеющих нарушение звукопроизношения, то выявляются основные проблемы:

1. Отсутствие информации в общем, у населения, куда обратиться, где найти логопеда, который будет заниматься с подростком или взрослым.

2. Бытует мнение (к сожалению, и у педагогов), что закрепившееся неверное произношение у подростка или взрослого уже невозможно исправить.

Существует и еще одна проблема, касающаяся самих логопедов: по возможности логопеды стараются отказаться от взрослого пациента, обратившегося по поводу ротацизма. Видимо, специфика работы со взрослым или подростком непривычна для логопеда: отсутствие практики психологической работы со взрослыми дислаликами, отсутствие речевого и практического материала для автоматизации звуков со взрослыми пациентами.

И, наконец, четвертая проблема: нужно ли вообще исправлять звукопроизношение у подростка или взрослого, является ли это проблемой для них самих и социального окружения, следует ли считать дефектом, в широком смысле этого слова, дефективным искажение звука [р] у подростка или взрослого многие годы говорящего [р] именно в таком искаженном звучании? Стоит или не стоит прибегать к логопедической помощи подростку или взрослому, речь которого грамотна, выразительна, но имеет индивидуальность: звук [р] звучит не так как у всех?

Чтобы яснее представить вышеизложенные нерешенные вопросы и проблемы, можно привести ряд примеров из опыта работы с подростками – логопатами.

Александр М. – 13 лет.

К логопеду обратились родители с просьбой позаниматься с их сыном по русскому языку и литературе (у Саши дисграфия) и исправить звукопроизношение звука [р].

Из беседы с родителями выяснилось, что с 4 лет Саша пребывал в логопедическом детском саду, затем в начальной школе занимался с логопедом, обучался же в общеобразовательном классе. С переходом в 5 класс обострились проблемы с речью, резко ухудшились оценки по русскому языку и гуманитарным предметам. Родители считают, что Саше необходима постоянная помощь логопеда, чтобы он мог выполнять все те требования, которые предъявляются ученику массовой школы.

Ds: Смешанная дисграфия аграмматического и артикуляторно-акустического характера. Псевдобульбарная дизартрия (стертая форма).

Ротацизм проявляется в искажении [р] на звук, близкий к [ы] в закрытых слогах; [тапоы] → топор, [ноыка] → норка и в отсутствии звука в открытых слогах [абота]→ работа, [маоз] → мороз.

В течение двух лет Саша регулярно занимался с логопедом русским языком, развитием речи, формирование правильного звука [р]. Все задания выполнял старательно, объективно оценивал свои неудачи и пытался их исправить. С логопедом был доброжелателен, но беседы не на какие темы, кроме учебы, не вел, о своих личных интересах (друзья, лыжная секция, родители и др.) не говорил.

После 6 месяцев безуспешных занятий по постановке звука [р] сам отказался от этого вида занятий, так как не считает свою речь дефективной, поскольку все окружающие его понимают, и у него никогда не было конфликтов по этому поводу с учителями и друзья относятся к нему хорошо, никогда не акцентируя внимания на его произношении.

По желанию Саши занятия по постановке звука были прекращены, но с логопедом мальчик продолжает еще заниматься русским языком и развитием речи.

Евгений Е. – 14 лет.

Мать мальчика обратилась к логопеду по поводу неуспеваемости сына по русскому языку, неумению писать изложения, жаловалась на внезапную потерю у сына интереса к учебе, рассеянность, немотивированную раздражительность, грубость. Причины в изменении поведения сына мать затрудняется объяснить. В процессе беседы с логопедом мать Жени обронила фразу: «К тому же он еще и картавит, но его речь меня вполне устраивает».

При логопедическом обследовании дисграфических ошибок не выявлено. Ошибки на письме обусловлены незнанием орфографических и пунктуационных правил, то есть запущенностью программного материала по русскому языку. Выявлено снижение процесса внимания (объем, концентрация, распределение). Звук [ р ] искажен на увулярный. Строение артикуляторного аппарата никаких дефектов не имеет. Отец, который давно не живет с семьей, также искажает звук [р] (со слов матери Жени). Ранее мать Жени к логопеду не обращалась.

Ds: Дислалия артикуляторно-фонетическая.

На дополнительных занятиях по русскому языку мать Жени все-таки настояла, кроме того, мальчик начал заниматься с репетиторами по математике и английскому.

На третьем занятии русского языка, имея уже более полное представление о характере мальчика и сложности дефекта произношения [р], логопед сама предложила попробовать в процессе выполнения заданий по русскому языку поставить правильный звук [р]. Подросток был очень удивлен, что ему в 14 лет предлагают научиться правильно выговаривать [р], так как был уверен, что, если в детстве этому не научился, то уже так и будет разговаривать всю жизнь (пример отца). Заниматься согласился с радостью, попросив при этом логопеда никому (даже матери) не говорить об этих занятиях, так как не был уверен в успехе.

На третьем же логопедическом занятии после показа уклада органов артикуляции звука [р] изолированный звук был получен, отчего подросток пришел в неописуемый восторг и долго сопоставлял новые кинестетические ощущения со старыми: «Я чувствую теперь, как дрожит кончике языка, а не горло!»

В течение 1,5 месяца был закреплен в речи на занятиях с логопедом, а через 2-3 месяца от начала занятий увулярное произношение [р] полностью исчезло из речи как в официальной обстановке (на уроке), так и в разговорно-бытовой (друзья, близкие).

К немалому удивлению матери Жени к этому же времени необходимость в репетиторах отпала, так как наладилась успеваемость в школе, психо-эмоциональное состояние выравнялось, у Жени появилось много друзей.

Впоследствии, из беседы с классным руководителем Жени и самим мальчиком выяснилось, что в младших классах подросток не придавал никакого значения своему произношению. Но в 8 классе девочка, дружбой с которой Женя очень дорожил, стала негативно отзываться по поводу его речи. Ребята в классе также временами отпускали шутки в его адрес, когда приходилось отвечать у доски. Постепенно мальчик замкнулся в себе, отдалился от друзей. Когда его просили ответить на уроке, то он не мог ответить сразу, а долго стоял и молчал, подбирая в уме синонимы к словам, в которых был звук [р], пытаясь заменить их на слова без этого звука. Так как быстро ему это сделать не удавалось, к тому же подобранные им синонимы были часто неадекватными, то такое странное поведение вызывало только насмешки у одноклассников и раздражительность учителей. В конце концов подросток совсем перестал отвечать на уроках, а причину своего странного поведения не хотел никому объяснять, так как до проведенной успешной коррекции звукопроизношения, был уверен, что всегда будет изгоем в обществе, потому что у него «детская речь».

Мария М. – 17 лет.

К логопеду обратилась вместе с матерью. Мать объяснила, что Маша хотела бы поступить в на журналистский факультет, но успешному поступлению может препятствовать неверное произношение звука [р].

При логопедическом обследовании выяснилось, что артикуляторные органы не имеют дефектов, но имеется незначительная моторная неловкость органов артикуляции: статические упражнения выполняются правильно, а динамические движения замедлены, малая амплитуда движений. В целом слышна нечеткая артикуляция всех звуков, хотя звуки произносятся правильно, но Маша затрудняется повторить в ускоренном темпе скороговорку, содержащую свистящие и шипящие звуки. Звук [р] – велярный.

Ds: Дислалия артикуляторно-фонетическая.

Логопедические занятия начались с артикуляторной гимнастики, включая упражнения по развитию мелкой моторики пальцев рук (темп, последовательность, переключаемость движений). Затем были включены занятия по общей риторике [2] и формированию дикции.

Звук [р] был поставлен от «болтушки» сразу в сочетании с гласными.

Через 4,5 месяцев регулярных занятий речь пришла в норму. Но у девушки сохранились две формы произношения звука: в официальной обстановке, в значимой для нее ситуации она свободно произносит в потоке речи звук [р], соответствующий норме; а в домашней обстановке и с самыми близкими друзьями сохранилось старое произношение – [р] велярный.

Маша на занятиях с логопедом была исполнительна, доброжелательна, часто проявляла инициативу во время занятий по риторике, охотно беседовала о своих

личных интересах, делилась своими проблемами.

Антон Г. – 13 лет.

Обратился к логопеду вместе с матерью. Мать жаловалась на общий замедленный темп движений сына, острые проблемы возникали с учителем русского языка, так как Антон не успевал писать диктанты вместе с классом. Замедленный темп речи также отрицательно сказывался на успеваемости по гуманитарным предметам.

Мать обращалась к детскому психоневрологу, но он объяснил, что мальчик здоров и предложил обратиться к школьному психологу или логопеду.

При логопедическом обследовании выявился замедленный темп общих движений, снижен темп мелкой моторики пальцев рук (особенно переключаемость), замедленный темп психических процессов (мышления, памяти). Нарушение звукопроизношения твердого [р] – увулярный, мягкий [р’] в норме.

Участковый педиатр и детский эндокринолог диагностировали II степень ожирения.

Ds логопеда: Брадилалия. Дислалия артикуляторно-фонетическая.

На первом же занятии по нормализации темпа речи Антон сам обратился с просьбой к логопеду научить его правильно произносить звук [р].

Постановка звука и работа над темпом речи велась параллельно. Результаты положительные: через 0,5 года звукопроизношение – в норме, темп речи значительно ускорился – от 45 до 56 звуков за 5 секунд.

Антон занимался с большим интересом, с логопедом был всегда доброжелателен, охотно поддерживал все предлагаемые беседы, имеющие цель закрепить в свободной речи полученные результаты коррекции звука.

Анастасия М. – 17 лет.

Самостоятельно обратилась к логопеду с просьбой исправить произношение звука [р]. Первый раз, придя на прием, просидела у кабинета, но зайти постеснялась, так как увидела, что к логопеду идут дети-дошкольники с родителями. Во второй раз решилась все-таки войти в кабинет. При заполнении в анкетных данных говорила тихо, почти шёпотом, громко произнесла только заранее заготовленную фразу: «Я одну букву не могу сказать». ( В этой фразе нет звука[р]. Правильнее было бы: “Я одну букву не выговариваю”).

Во время первичного приема так и не удалось выявить особенности вида нарушения звука [р] из-за слишком тихого голоса пациентки. В беседе с логопедом девушка была достаточно откровенна. Рассказывала, что очень переживает из-за своего неверного произношения, что говорит всегда очень тихо те слова, где есть звук [р], поэтому постоянно находится в напряжении. (Действительно, перед тем как сказать какое-либо слово, сначала производится его звуковой анализ на наличие в нем звука [р]). Настя рассказала случай, врезавшийся ей в память, когда в 7 классе во время чтения пьесы по ролям на уроке литературы ребята стали подшучивать по поводу ее произношения, и долгое время она была объектом насмешек. Теперь у нее одна мечта – научиться правильно говорить. Настя поделилась и тем, что она постоянно покупает книги для логопедов, и уже много занималась самостоятельно по ним, но, по словам Насти, безуспешно.

На втором занятии по просьбе логопеда Настя повторила уже достаточно громко и ясно слова со звуком [р] в разных позициях. Перед произнесением звука в слове девушка останавливалась на какую-то долю секунды и буквально «проглатывала» звук [р], то есть вместо его произнесения сглатывала слюну или поджимала губы. Объясняла, что обычно говорит тихо, но если настаивают на громкой речи, то получается именно такое произношение.

В данном случае можно говорить об уловках, которые присущи заикающимся, имеющими цель скрыть судорожную речь.

На втором занятии девушка сразу же смогла правильно и четко воспроизвести изолированный звук, затем правильно повторила за логопедом закрытые / открытые слоги со звуками [р] и [р’]. Но когда звуки попытались ввести в слова, то Настя снова стала «проглатывать» звук.

Очевидно, девушка имела ротацизм в младшем возрасте, затем научилась самостоятельно правильному звуку [р] (ее чтение логопедической литературы), но в свой собственный успех не поверила.

Ds логопеда: Речь в норме.

После тестирования по патохарактерологическому опроснику Е.А. Личко у девушки была выявлена явная акцентуация по психостеническому типу.

Следовательно, при коррекции речи необходимо было постоянно учитывать особенности акцентуации характера Насти. В процессе всех логопедических занятий по введению [р] в слова, чистоговорки, предложения, скороговорки, стихотворения, фразы, свободную разговорную речь, вся речь Насти записывалась на диктофон, записи прослушивались, и с каждым днем Настя все больше убеждалась, что она говорит правильно.

Итак, в случае с этой конкретной пациенткой задача логопеда была: не научить, а убедить в правильности речи.

Настя была выписана через 3,5 месяца после обращения к логопеду с уверенностью, что теперь ее речь в норме. Стала говорить четко, громко, во внешнем облике девушки появилась уверенность, исчезла скованность движений. Все кассеты с записью своей речи Настя забрала себе.

Но ровно через год девушка обратилась к логопеду снова, объяснив свой визит тем, что «опять разучилась говорить эту букву». В беседе выяснилось, что около месяца назад на работе у девушки произошел конфликт, она считает, что начальник относится к ней плохо из-за того, что она выглядит, как маленькая девочка, не выговаривающая букву [р].

Из выше сказанного стало ясно, что девушке нужна помощь не только логопеда, но, прежде всего, психотерапевта. Настя была направлена на консультацию психотерапевта.

Наблюдая за жизнью своих речевых пациентов после выписки, следует отметить, что Александр М. Учится на «твердые тройки», имеет хорошие отношения с учителями и одноклассниками. Анастасия М. Прошла курс лечения у психотерапевта, результаты положительные, речь в норме. Антон Г., Евгений К., Мария К. встреч с логопедом стараются избегать, а при встрече никогда не здороваются, хотя все трое подростков на занятиях с логопедом были всегда доброжелательны, эмоционально открыты. После выписки все трое отметили положительный результат, успешную коррекцию, радовались тому, что их звукопроизношение стало нормальным.

Такое необычное, не совсем хорошее, отношение к логопеду после курса занятий, по-видимому, можно объяснить тем, что подростки подсознательно разделили свою жизнь на два периода: отрицательный – когда был «плохой» звук [р], и положительный – когда появился «хороший» звук [р].

Отрицательный период из их жизни ими же самими был стерт, по возможности забыт. А логопед остался теперь в той старой отрицательной жизни, тем более, что логопед знал об этой жизни все самое негативное (все трое были откровенны, рассказывая о своих личных интересах).

Наверное, в подобной ситуации взрослый вынужден был бы «замечать» логопеда и здороваться в силу психически сформировавшейся личности, живущие в социуме, и по законам социума. Подростка же еще пока нельзя рассматривать как сформировавшуюся социальную личность: подросток знает, что он знает логопеда, но прежняя жизнь с плохим [р] уже вычеркнута из его жизни, поэтому он и «не знает» логопеда, даже не здоровается с ним.

Из описанных выше примеров логопедической работы с подростками выявляется необходимость в поисках особых психолого-педагогических логопедических методов в коррекции произношения подростков, в отличие от коррекции звукопроизношения у детей.

В методике по логопедии четко разграничены особенности работы с заикающимися дошкольниками, заикающимися младшими школьниками, заикающимися подростками и взрослыми. Проблема же специальной методики по коррекции звукопроизношения у подростков и взрослых особенно остра и актуальна, поскольку у такого дефекта, как заикание, нет ограничения в возрастном периоде: заикаются и дети и взрослые. Дислалию и в логопедии, и обществе принято считать «детской болезнью», поэтому школьники в силу психо-физиологических особенностей пубертатного периода стыдятся своей «детской болезни», действительно страдают дислалией. Взрослые привыкают к своей «картавости», неправильное произношение уже не мешает им жить полноценной жизнью. Среди учителей, военнослужащих и даже телеведущих, можно встретить людей с ротацизмом. Очевидно, этот дефект никак не сказался на их жизни, в данном случае сложно судит является ли дефект -дефектом.

Иное дело подростки. Анализируя психологическую литературу о подростковом возрастном периоде [22,29,50,53], можно сделать вывод, что подросток всеми силами торопится стать взрослым, раздражается, если родители продолжают опекать его, как ребенка, и всеми силами старается скрыть от сверстников свои сохранившиеся еще детские привычки (игрушки, ласка к матери), поэтому наличие в речи ротацизма и воспринимается подростком как наличие «детскости», от которой он хотел бы избавиться, но не может этого сделать без помощи специалиста. Следоватедьно, отсюда выводы:

- разъяснять подросткам, их родителям, педагогам, что неправильное произношение возможно исправить в любом возрасте при желании пациента;

- школьным психологам, педагогам, больше уделять внимания состоянию речи детей младшего и старшего возраста, выявлять детей и подростков с нарушением произношения и направлять к специалистам;