Ситуация 2. история одного взрыва

Владимир Гольц: В ночь с 17 на 18 июня 1964 г. на Преображенской площади в Москве прогремел взрыв. Взорвали Преображенскую церковь. Один из трехсот шестидесяти восьми храмов, уничтоженных в городе "сорока сороков" советской властью.

Из воспоминаний прихожан Преображенской церкви:

"Это не просто храм, не просто памятник, а это жизнь была, это дом был..."

Константин Михайлов:

Покушение на храм вызвало к жизни массовое сопротивление прихожан, окруживших свою церковь живым кольцом. Снос Преображенской церкви - единственный случай уничтожения действующего храма в Москве хрущевских времен, а защита ее верующими - пожалуй, единственный пример массовой народной акции открытого противодействия властям в Москве в те годы...

Владимир Гольц: Об истории сноса московского храма Спаса Преображения и сегодняшних попытках восстановить его - московский журналист Константин Михайлов.

Константин Михайлов: На Преображенской столичной площади, перед мрачным фасадом производственного корпуса советских времен, стоит деревянный крест. 19 августа, в день Преображения, он делается центром торжественной церемонии - праздника района, но и в будние дни у креста можно видеть группки людей. Кто-то кладет цветы к подножию, кто-то молится, кто-то просто стоит в задумчивости. Крест отмечает место московского храма Спаса Преображения, который стоял здесь более 200 лет, дал название окрестной местности и был взорван летом 1964 года. Общепринятая версия гласит, что храм был снесен в связи с продлением Кировского радиуса метро и строительством станции "Преображенская площадь". О настоящих причинах сноса храма по Москве доныне ходят легенды. Память об этих драматических событиях жива на Преображенке до сих пор.

Владимир Гольц: Константин Михайлов давно уже собирает свидетельства очевидцев той взрывной ночи - старых москвичей, прихожан без малого уже сорок лет несуществующего храма. Вот фрагменты собранных им воспоминаний:

"Мой покойный отец ночью ехал на трамвае на Благушу. Вдруг трамвай остановился - линию перегораживало оцепление. Отец пошел в обход по совершенно пустым улицам. Когда проходил мимо бывшего Семеновского пруда - услышал взрыв".

"Мы жили на Котовской улице. Ночью слышим взрывы. Что такое? Выскочили на улицу, нам говорят - это взрывают нашу церковь. Хотели пойти туда - не пускают".

"В 1961 году меня крестили в этом храме, и до сих пор не найду покоя, в каком храме мне быть. Слишком больно вспоминать".

Владимир Гольц: Константин Михайлов изучил историю Преображенской церкви по самым разным источникам - документам и живым свидетельствам, часть из которых вы услышите в сегодняшней передаче. Он рассказывает.

Константин Михайлов: Церковь на Преображенке - в дореволюционные годы всего лишь один из многочисленных храмов окраинных городских районов - в советское время, после закрытия и уничтожения десятков старинных и знаменитых церквей первопрестольной, стала одним из заметных центров православной Москвы. Служба здесь никогда не прекращалась, храм принял под свои своды святыни из окрестных закрытых и разрушенных церквей. В 1920-е годы Преображенская церковь становится кафедральным храмом митрополитов московских - Владимира, Макария (Алтайского), Евсевия Крутицкого, патриаршего местоблюстителя Сергия (Страгородского), Николая (Ярушевича). По некоторым данным, здесь в эти годы рукополагали священников для всей Москвы и Московской области.

Известно, что в 1922 году, во время массового изъятия ценностей из храмов под предлогом помощи голодающим, собрание прихожан церкви (около 250 человек) постановило - ценности властям не сдавать. (Для сравнения - в 1942 году приход внес 40.000 руб. на нужды красноармейцев). В 1929 году, по данным историка В.Ф.Козлова, "безбожная резолюция" собрания окрестных атеистов постановила просить власти снять колокола с церкви.

Во время Великой Отечественной войны храм служил местным жителям не только местом духовного утешения.

Владимир Гольц: Бывшая прихожанка Преображенского храма Валентина Егорова помнит, как "ходили спать в эту церковь, в подвал, там бомбежек не слышали ночью", и как "ходили за водой во двор храма":

"В войну - 18 лет мне было - церковь действовала, мы молились за погибшие души. Мою дочь там крестили. За храмом был сад, во дворе жил причт. Церковь была маленькая, небогатая. Мы туда ходили запросто".

Константин Михайлов: Помнят в округе и настоятеля Преображенской церкви 1930-50-х годов о. Вячеслава (Соллертинского), который ранее служил в соседней снесенной церкви Введения "на Платочках" в Зельевом переулке.

Но главное, что до сих пор москвичи вспоминают со слезами на глазах - удивительную атмосферу, что царила в Преображенском храме во время войны, когда митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), чьим кафедральным храмом эта церковь была с 1942 по 1960 год, читал здесь свои знаменитые проповеди.

Владимир Гольц: Из воспоминаний прихожан отца Николая:

"Много народу собиралось зимой, пальто были насквозь мокрые".

"В войну люди плакали - такое впечатление было от служб".

"Какие проповеди читал Николай Крутицкий! До сих пор забыть не могу. А когда вспоминаю, как храм взрывали, слезы наворачиваются на глаза".

Владимир Гольц: Отец Михаил (Фарковец), в 2001 г. - настоятель храмов в Косине, служивший в Преображенской церкви при Ярушевиче, вспоминает, что "прихожане со всей Москвы ходили слушать проповеди митрополита Николая".

А вот что рассказывает в московской студии Свободы Майя Александровна Стриженова, активный участник общественного движения в защиту памятников Москвы 1970-90-х годов:

Майя Стриженова: В 42-м году, когда был назначен Николай Коломенский (Крутицкий), это очень светлая личность, все к нему потянулись. Та вера, которую он вселял в людей в этом храме о том, что война будет окончена, мы победим, почему за ним все шли. Это не просто храм, не просто памятник, это жизнь была, это дом был. Я там с детства выросла, там меня и крестили в этом храме.

Константин Михайлов: В начале 1960-х годов Преображенская церковь была, без преувеличения, одним из самых заметных и почитаемых храмов Москвы. Секретный доклад "О положении и деятельности церкви на территории гор. Москвы и Московской области (за 1962 год)", сохранившийся в фонде Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР в Государственном архиве РФ, говорит о Преображенской церкви как о "наиболее активно" действующей. Здесь же сообщается, что общий сбор "по Преображенской церкви за 1962 г." составил 190 тыс. руб., крещений в ней было совершено 993, отпеваний - 236, венчаний - 17.

"Регистрационная анкета" (январь 1960 г.) из специального "Регистрационного дела" Преображенской церкви (хранится в Центральном Муниципальном архиве г. Москвы) сообщает о ней следующие сведения: храм находился по адресу - Преображенская пл., 11, имел площадь 411, 65 кв. м.; вместимость (из расчета 4 чел./кв.м.) - 1648 чел.; последний капитальный ремонт состоялся в 1957 г.; здание было "в хорошем состоянии", на государственной охране не состояло, имело 9 колоколов; церковные службы проходили "ежедневно 8.00. - 11.00, всенощные - с 18.00"; "количество посещающих - в будни до 100 человек, в воскресенье - полный храм".

Владимир Гольц: Преображенский храм погиб в ночь с 17 на 18 июля 1964 года. Вспоминает Майя Стриженова.

Майя Стриженова: В 64-м году там уже не просто молва была, а это были уже слезы, это был стон у людей, когда узнали. Действительно, верующие стояли, не уходя много дней, и когда уже не знало наше руководство, что делать, тогда приехал первый секретарь райкома партии и председатель райисполкома и заверили всех верующих, что храм не будет снесен, и только после этого люди разошлись. Никакие шашки, никакие дымовые завесы не могли их оттуда выгнать, только после заверения они разошлись. И ночью храм был взорван.

Владимир Гольц: Из воспоминаний Алексея Скороходова, в 2001 г. дьякона храма Успения в Путинках, а до середины 1950-х годов - прислужника митрополита Николая.

"Слух о сносе прошел задолго до взрыва. Но еще за несколько месяцев до сноса в церкви отделывали приделы, реставрировали - не верили".

Владимир Гольц: Исследователь Преображенского взрыва Константин Михайлов, собравший не только слухи и воспоминания о нем, но и изучивший его историю по документам, рассказывает:

Константин Михайлов: Петиции верующих в защиту Преображенской церкви, адресовавшиеся в том числе и первому секретарю ЦК КПСС Н.С.Хрущеву, собирали, судя по архивным данным, свыше 2500 тысяч подписей. Можно себе представить, каких размахов достигал весной 1964 г. "устный телеграф".

Лидия Моисеева, в 1964 г. - зав. орготделом Куйбышевского райисполкома, так вспоминает эти дни:

"Был многомесячный "бой" - только что не стреляли. Верующие осаждали исполком. Мы советовали обращаться выше. Районные руководители пытались заступиться, сигнализировали наверх - но свыше была команда о сносе. Население ее защищало - ходили они сотнями, человек двести даже ездили в Кремль, сидели возле него, но ничего не добились".

Константин Михайлов: Рассказ о "походе на Кремль", не подтверждаемый иными источниками - возможно, отражение нереализованных намерений прихожан-преображенцев.

Власти, заверявшие в те времена весь мир о свободе вероисповедания и отсутствии притеснения верующих в СССР, конечно, не могли не быть обеспокоены этой народной агитационной кампанией. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по г. Москве и Московской области Алексей Трушин 11 апреля 1964 г. направил в МГК КПСС и Исполком Моссовета "в порядке информации" коллективное заявление верующих на имя Хрущева (за 2535 подписями), "ходатайствующих за сохранение церкви на Преображенской площади". Трушин сообщал отцам города, что верующие "уже ходили в Управление Метростроя, в райсовет и районную архитектуру... в протокольный отдел Моссовета". Отдельные группы верующих - предупреждал Трушин, - "заявляют о попытке собрать демонстрацию верующих и направиться в райсовет, говорят, что они лягут "стеной" около церкви, а сносить здание не дадут". Уполномоченный "полагал бы необходимым провести соответствующую разъяснительную работу среди верующих, а также установить, каким путем церковникам удалось собрать большое количество подписей, оставшихся незамеченными в районе".

В Преображенском же округе развернулась контрагитационная кампания, которая, видимо, должна была внушить населению простую истину: кто заступается за храм - мешает прокладке на Преображенку долгожданной линии метрополитена.

Владимир Гольц: Из воспоминаний Семена Ермолаевича Дмитриева, ветерана Всероссийского общества охраны памятников, инженера-энергетика:

"В 1950-60-е годы я жил на улице Хромова на Преображенке, сопровождал в церковь отца-инвалида. Как-то приезжаю домой - отец рассказывает: приходили из райисполкома, требовали, чтобы он подписался, что согласен со сносом храма, т.к. он мешает строительству метро. Он их выгнал. Приходили потом из райкома партии - он выгнал и их. Хотели, значит, чтобы верующие как бы сами согласились. Была в районе бешеная антирелигиозная пропаганда. Верующие вели себя отважно. Моя родная тетка писала во все инстанции. Мой отец подписывал письма Хрущеву".

Владимир Гольц: А вот что вспомнила другая старожительница Преображенки пенсионерка Стефания Витольдовна Щеглова:

"Знали, что будут церковь ломать для строительства метро. Я работала лаборантом в школе № 379. По указанию директора школы мы ходили по району агитировать за строительство метро. Бабушки собирали подписи, чтобы не ломали церковь. Нам сказали - их не обижать. Мы спрашивали - нужно ли вам метро? - чтобы выяснить настроения жителей. В основном все высказывались за метро. Говорили: "Надоела уже эта церковь, все с куличами ходят". Нас агитировать не заставляли - мы сами считали, что метро нужнее. Метро иначе нельзя было пустить".

Владимир Гольц: Специально для молодых наших слушателей хочу подчеркнуть, что все это происходило в пору, далекую от горбачевской гласности. Поэтому прихожанам Преображенской церкви не было ведомо, что решение о ее сносе было принято еще за 2 года до ее взрыва. 5 сентября 1962 года Управление регулирования застройки и отвода земель ГЛАВАПУ г. Москвы направил секретарю Исполкома Моссовета А.М.Пегову следующее письмо:

"В связи с производством работ по строительству Кировского радиуса Московского метрополитена (работы будут вестись открытым способом) подлежит сносу действующая церковь, расположенная на Преображенской площади, № 11, т.к. это здание находится в зоне обрушения и сохранено быть не может.

Управление... подготавливает проект решения Исполкома Моссовета об отводе Метрострою земельных участков для организации стройплощадок и просит Вас согласовать вопрос сноса здания церкви".

Владимир Гольц: 13 ноября 1962 года Уполномоченный Совета по делам РПЦ по Москве А.Трушин подписывает "Заключение по письму УПРАВЛЕНИЯ РЕГУЛИРОВКИ ЗАСТРОЙКИ":

"Учитывая, что на территории Куйбышевского района еще имеются 4 действующие церкви... нахожу возможным и нужным разрешить снести здание Преображенской церкви, а религиозную общину снять с регистрации".

Владимир Гольц: Свое окончательное решение о сносе церковного здания Моссовет принял в марте 63-го. Затем - по понятным причинам - решили повременить:

"В связи с приближением Пасхи, договорились с райкомом и райсоветом выполнить решение после 1 мая..."

Владимир Гольц: Взрыв откладывался и дальше - в течение всего 63-го года. Надо иметь в виду, что вместе с церковью под снос было обречено более 40 жилых строений по будущей трассе метро, в которых проживало более 1300 человек. Хотя ныне некоторые участники тех давних событий вспоминают все несколько иначе.

Из рассказа Михаила Егоровича Сафронова, (в 1964 году он был капитаном, зам. начальника 30 отделения милиции на Преображенке):

"Бывший первый секретарь РК КПСС Николай Сычев ставил вопрос о продлении метро на Преображенку. Специалисты наметили трассу, старались обходить жилые дома, но предложили ломать церковь. Перед райкомом и райисполкомом встал вопрос о сносе. Решили сносить - не просто так, а для пользы всех окружающих".

Владимир Гольц: Кроме "пользы всех окружающих", выражавшейся в создании новой линии метро и сносе "лишнего" для властей храма, был у них в этом решении и другой резон. О нем Константину Михайлову рассказал Евгений Капитонович Афанасьев, (в 1964-м он был секретарем Куйбышевского райкома КПСС):

"Раньше деньги считали - это был самый дешевый вариант прокладки метро. Отселять хотели дом № 5 по Преображенской ул., предоставляли жителям квартиры, но они отказались уезжать. Снесли и квартал домов по Преображенской площади - Сбербанк, магазины. Вся Преображенка была разворочена открытым способом. Вопрос о сносе решался продуманно. Церквей в районе и так было много. Было 2 варианта - вести метро под Яузой или над Яузой. Выбирали из соображений экономии".

Владимир Гольц: И снова - микрофон историографу Преображенского взрыва Константину Михайлову.

Константин Михайлов: Весь 1963 год, в течение которого решение Мосгорисполкома о сносе храма было принято, подтверждено и должно было быть выполнено, прошел для Преображенки без потрясений. Видимо, во избежание народных волнений власти решили оттянуть снос до того момента, когда метростроевцы подойдут к Преображенке вплотную, и отступать будет некуда.

10 апреля 1964 года газета "Московский метрополитен" сообщила, что на участке "Сокольники" - "Преображенская площадь" "развернулись строительные работы". Но, видимо, по примеру предыдущего года, власти вновь решили "переждать" Пасху.

На Пасху у храма, как водится, стоял посланный райкомом ВЛКСМ комсомольский пикет из старшеклассников.

Задача пикета, вспоминает Ефим Борисович Штейнберг, ныне советник районного собрания "Преображенское", была - не пускать в храм школьников. Но "было нам не по себе, и мы в конце концов просто стояли возле церкви".

Владимир Гольц: - Ну, а верующие, прихожане Преображенской церкви?..

Константин Михайлов: - Верующие, которые до самого последнего момента не видели постановления о сносе храма (за ним и ходили они в протокольный отдел Моссовета), продолжали писать письма Хрущеву, во все советские инстанции и даже, по некоторым сведениям, папе Римскому. За несколько дней до взрыва их пытались заверить, что взрыва не будет...

Владимир Гольц: ...В "Регистрационном деле" Преображенской церкви Константин Михайлов нашел уникальный документ, позволяющий чуть ли детально спустя почти сорок лет восстановить горькую хронику последних дней Преображенского храма:

"1964 г. Справка (по церкви на Преображенской площади)

6 ИЮЛЯ - Выкуривали верующих из церкви, которые блокировали исполнительный орган и молились самостоятельно, т.к. служба была прекращена с 6/VII. Служили последний раз в воскресенье 5 ИЮЛЯ.

7-9 ИЮЛЯ - Демонтировали церковь и все имущество перевозили в Сокольническую церковь.

10-17 ИЮЛЯ - Происходила подготовка к взрыву здания

17 ИЮЛЯ - в 4 часа утра здание было взорвано".

Владимир Гольц: Константин Михайлов так комментирует приведенный документ.

Константин Михайлов: Подписи под этой "Справкой" нет, однако само ее нахождение в фонде секретных документов Уполномоченного Совета по делам РПЦ по г. Москве (которому, она, вероятно, и была подана в виде отчета о проделанной в Куйбышевском районе общественно-полезной работе) придает ей характер достоверного официального документа.

Из "Справки" следует, что верующие - в последней отчаянной попытке спасти свой храм - заперлись в нем, чтобы собственными телами оградить здание от гибели (по разным оценкам, их было в самой церкви от 50 до 125 человек, а возле храма до тысячи). "Испол. орган", т.е. церковная "двадцатка" из "Справки" предстает менее радикальным в противодействии властям, чем прихожане, которые его "блокировали" и "молились самостоятельно". Добавлю, что, если верить цитированному выше письму уполномоченного Трушина в МГК КПСС и Моссовет, староста Преображенской церкви сказала ему на приеме, "что исполнительный орган церкви в последние дни якобы вынужден сам успокаивать верующих ... что церковная "двадцатка" под давлением верующих вынуждена была также написать заявление на имя тов. Хрущева".

Прихожанка Валентина Егорова вспоминает: "Перед сносом люди сидели в подвале храма, оттуда их выволакивали". Как выволакивали? - Слово "выкуривали" из архивной справки я поначалу воспринял в переносном смысле. Но один из бывших работников Совета по делам религий, не пожелавший упоминания своего имени в печати, вспоминает страшный рассказ своих родственников - очевидцев насильственного закрытия храма 6 июля: "верующие заперлись в храме, и их выкуривали оттуда дымовыми шашками".

Владимир Гольц: Обратимся к воспоминаниям очевидцев.

Отец. Михаил (Фарковец): "Мне было 26-27 лет, я служил священником в Преображенской церкви, начал служить при владыке Николае, который меня рукополагал в дьяконы в 1960 году. За неделю до летнего праздника Владимирской Богоматери, в который я должен был служить литургию, меня вызвали и сказали: "Литургии не будет". На Владимирскую, несмотря на предупреждение, подготовился, прочел правила. Пришел, но меня в храм не впустили, только в архиерейскую комнату. Вокруг храма был забор, действовало что-то вроде пропускной системы, но неупорядоченной. Три дня народ, собравшись в церкви, пел акафисты. Настоятелем храма был протоиерей Константин. Пришли представители властей и попросили о. Константина, чтобы он убедил народ освободить храм. Но народ его перекричал, когда понял, о чем речь. Битком храм был набит. Пели они без священников - нас не пускали туда.

С нами перед этим так беседовали: необходимо-де храм закрыть и убрать, т.к. он мешает строительству метро. А вы не беспокойтесь, дадим другой закрытый храм в Москве...

Я наблюдал, прячась за углом, как выгоняли людей из храма - и слышал страшный крик, когда те, кто это делал, вошли вовнутрь. Я с болью вспоминаю этот крик народа, он у меня и сейчас в ушах стоит, у меня эта картина и теперь перед глазами".

Владимир Гольц: Из воспоминаний Анатолия Буторова, (в 2001 г. он был председателем Совета ветеранов органов внутренних дел Восточного административного округа Москвы, а в 1964 - служил на Преображенке):

"Было с верующими сложно, они блокировали храм, сидели-бастовали. Вопрос долго решался. Мы принимали меры, чтобы не было жертв".

Владимир Гольц: И снова из воспоминаний отца Михаила (Фраковеца):

"После закрытия храма нам позвонил секретарь московского митрополита - "идите в храм и разоблачите престол". Я сказал - "лучше пулю в лоб". А мне - "лучше, если гражданские люди коснутся престола?". Я - "это не мое дело". Я не подчинился. Но иконостас перенесли, чтимые иконы вывезли в Воскресенскую церковь в Сокольниках".

Владимир Гольц: Майя Александровна Стриженова вспоминает, что "до взрыва несколько дней храм был закрыт - выносили утварь. 5-7 дней люди стояли у храма и не давали рабочим подойти. Когда разошлись - в ту же ночь церковь была взорвана".

Из воспоминаний Семена Дмитриева:

"Храм обнесли дощатым забором и начали бурить шурфы вокруг, сверлить стены. Я заглядывал в щели забора, милиция отгоняла. День и ночь верующие стояли у храма - милиция волокла их на другую сторону площади - я это видел. Я, как мог, успокаивал отца. Я был у храма и в последний вечер перед взрывом - люди кричали, плакали".

Владимир Гольц: Вспоминает Ефим Штейнберг:

"Стояли бабульки возле церкви, плакали, причитали, не пускали к ней милиционеров - так несколько дней. Все спрашивали - зачем ломать?"

Владимир Гольц: Из воспоминаний Евгения Афанасьева:

"В районе был создан штаб по сносу. Районное руководство вопрос о сносе церкви не решало, его задача была - обеспечить порядок и безопасность граждан".

Владимир Гольц: В ночь взрыва капитан милиции Михаил Сафронов командовал специальным милицейским нарядом, стоявшим в оцеплении на Преображенской площади. В 2001 году, беседуя с Константином Михайловым, он вспоминал:

"Большинство верующих протестовало против сноса храма - даже ночевали там человек пятьдесят. После первой попытки противодействия верующих секретарь райкома не стал входить в конфликт - надо подождать, подготовиться. Прошла неделя, все успокоились, разошлись. Договорились со взрывниками. Храм огородили тяжелой техникой - самосвалы с песком. Поставили оцепление. Я взял из 30 отделения наряд человек в десять. Нас в райкоме проинструктировали - особо никого не трогать. Мы стояли в оцеплении. Присутствовало все начальство из райкома, райисполкома. Приходили и граждане - 5-6 человек - мы их не подпустили. Приблизительно в 2 часа ночи - пух, хлопок - и церковь осела. Сразу пошла техника - 6-7 самосвалов за два-три часа вывезли все остатки. Песком из самосвалов засыпали, и к 6 утра все было заровнено бульдозерами. Была церковь - и нету. Никого мы не оттесняли, не растаскивали. Митингов не было. Взорвали неожиданно - и все на этом закончилось. Оперативно сработали".

Владимир Гольц: Из других воспоминаний и свидетельств, собранных Константином Михайловым.

- "Моя бабушка ходила, сторожила храм от сноса. Взорвали приблизительно в 4 утра - мы слышали. Соседка видела из окна, как взрывали: церковь как будто поднялась над землей - и рассыпалась. Бабушка очень горевала, молилась на коленях".

- "Бурильщики пробурили отверстия в стенах храма, заложили взрывчатку и на следующий день, во втором часу ночи взорвали. Взрывали по специальному проекту - чтобы не разлетались обломки. Взрыв был уникальным - как стояла церковь, так и легла - разброса обломков не было. Нагнали машин и быстро разобрали руины".

- "Колокола были на храме из Германии, из чугуна, глухие - взрывали вместе с ними. Подвал перед взрывом заполняли водой - говорили, чтобы приглушить шум от взрыва. Наутро после взрыва не пошел туда - тяжело было".

Владимир Гольц: И снова из воспоминаний священника Михаила (Фарковца):

"18 июля у меня ночевал преображенский протодьякон, я близко жил. Утром встали, идем к Преображенке на остановку троллейбуса - не вижу креста. В чем дело? Из окна троллейбуса вижу - руины, груды кирпича. Я вскрикнул на весь троллейбус, истерически. Я знал, что будут взрывать, но не верил. Ночью народ был у храма. Три дня после взрыва народ круглые сутки молился у руин - нагнали комсомольцев, дружинников, они растаскивали народ - крик, шум стоял..."

Владимир Гольц: В московской студии Свободы рассказывает Майя Стриженова.

Майя Стриженова: Там был архитектор, я не помню фамилию этого архитектора, он ходил по этим обломкам и нашел кирпич с автографом Петра Первого, почему потом мы стали говорить о том, что этот храм был построен в начале 18-го века.

Владимир Гольц: Майя Александровна вспоминает, что "рабочие, разбиравшие церковные руины, сами жалели храм... Слез было много, стон стоял, людей к руинам не подпускали, их прогоняла милиция. Это не было организовано, это шло изнутри. Это была громкая печаль", - говорит она.

Без малого 40 лет прошло, а люди не могут забыть драмы переживаний того послевзрывного утра:

- "На рассвете шли мимо церкви на работу - развозили кирпич, глыбы. Многие люди брали на память кирпичи. Если бы вы видели, сколько людей было, масса молящихся. Люди плакали, как им было жаль эту церковь".

- "Утром мы пошли оттуда. Я поехал в трамвае на Маленковскую улицу. Народ разговаривает: "Смотри, а церкви нету! - Как нету, я вчера мимо нее проходил!?"

- "В округе говорили, что Патриарх благословил снос, т.к. церковь не имеет ценности. Сначала все возмущались, но потом шум утих. Бабушки на лавочках плакали так, будто кто умер. Так рыдали во время похорон Сталина. Обсуждали в районе и "новый метод взрыва", и как быстро все убрали. У руин бабушки крестились и целовали камни".

Владимир Гольц: И тогда, и много спустя среди верующего народа было много толков о роли Патриарха Алексия и других иерархов в сносе Преображенской церкви. В Госархиве Российской Федерации Константин Михайлов нашел документ, возможно позволяющий рассмотреть этот вопрос по-новому. Речь идет о письме, направленном 25 мая 1964 года (то есть за три недели до взрыва) в Совет по делам Русской православной церкви. Отправитель - Патриарх Московский и Всея Руси Алексий:

"Решение о сносе храма на Преображенской площади в Москве было воспринято прихожанами этого храма, и не только ими, но и вообще верующими Москвы с большим огорчением.

Ко мне многие обращались... с усиленными просьбами исходатайствовать сохранение храма. Конечно, в настоящее время, когда все уже подготовлено к реорганизации этой местности, удовлетворение их просьб не возможно, и кроме того, в данном случае налицо не стремление уничтожить приход, а лишь осуществление плана реконструкции данного участка гор. Москвы...

Но, тем не менее, это фактическое уничтожение одного из известных, притом древнего храма, может повести к нежелательным осложнениям, именно оно может стать достоянием зарубежной пропаганды, которая сделает из него целую сенсацию. Она несомненно истолкует уничтожение Московского приходского храма, как явление административного нажима и ущемление прав верующих граждан.

Парализовать такую вредную провокационную шумиху в западной прессе можно только предоставлением прихожанам уничтожаемого храма другого церковного здания из числа закрытых московских храмов, куда могли бы быть перенесены святыни Преображенского храма. И таким образом был бы сохранен приход, хотя бы и в другом месте.

Это удовлетворило бы прихожан и прекратилось бы таким образом брожение в приходе... Считаю долгом просить Совет по делам Русской Православной Церкви оказать свое авторитетное содействие к удовлетворению законного стремления прихожан Преображенского храма к сохранению их прихода со всеми их святынями, т.к. главным образом их волнует сказанное их представителям в местном районном Совете, что все их святыни - иконы, церковная утварь и средства будут отобраны у прихода и самый приход уничтожен.

Патриарх Алексий".

Владимир Гольц: Комментируя эту свою находку, Константин Михайлов говорит сегодня:

Константин Михайлов: Завзятые критики "примиренческой" позиции руководства РПЦ в советские времена, конечно, обратят внимание на то, что Патриарх заранее признает невозможным сохранение храма, что он сразу отвергает саму мысль о стремлении властей уничтожить приход, что большая часть Патриаршего письма посвящена не правам верующих, а предупреждению "провокационной шумихи" в западной прессе... И будут они, думается, неправы. Во-первых, Патриарх называет вещи своими именами: "фактическое уничтожение одного из известных, притом древнего храма". Стремление преображенцев сохранить свой приход Алексий I объявляет "законным". Во-вторых, Патриарх Алексий, надо думать, прекрасно понимал, что говорить с Хрущевым и его церковным министром Куроедовым в стиле митрополита Филиппа, обличающего злодеяния Ивана Грозного, или языком Патриарха Гермогена, проклинающего поляков в 1612 году - практически бесполезно. А вот шумиха в западной прессе - это струна, на которой можно сыграть в неравной игре с властями. По крайней мере, это разговор о доступных этим властям материях.

Жертвуя зданием Преображенского храма, Алексий I пытался спасти его приход, а заодно и открыть взамен погибающего другой храм в Москве. И нужно отметить, что ходатайство Патриарха возымело действие, хотя и не в полной мере: если в 1962 году Совет по делам РПЦ постановил "снять с регистрации" Преображенскую общину, то в 1964 году на этом больше не настаивали.

Владимир Гольц: Среди церковного народа были и другие толки - о неблаговидной, якобы, роли в сносе Преображенской церкви будущего Патриарха, а тогда митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена, стремившегося будто бы таким образом уничтожить память о скончавшимся в 1961 г. владыке Николаем (Ярушевичем), которого он сменил на митрополичьем престоле, (напомню: именно в Преображенской церкви владыка Николай читал свои яркие проповеди); о якобы личной мести Хрущева покойному Владыке, имевшему смелость открыто говорить первому партсекретарю страны: "Прекратите душить церковь" и отказывавшемуся выступить с заявлением, что СССР нет притеснений религии.

Но, как указывает Константин Михайлов, внутренние отношения в РПЦ - тема и сегодня настолько закрытая, что "для размышлений на эту тему на материале событий сорокалетней давности у нас просто нет достоверной информации." Да и воспоминания о личных отношениях Хрущева с Николаем Ярушевичем тоже не очень достоверны.

Однако, и официальная версия о необходимости обязательно снести храм, чтобы можно было построить метро, весьма сомнительна. Во-первых, фундаменты и подвалы церкви уцелели при строительстве метро, трасса обошла их, и поезда Сокольнической линии Московского метро и сегодня их объезжают, Заметно отклоняясь от прямой линии. Ныне метрополитен официально сообщил, что не возражает против воссоздания храма на прежнем месте. Во-вторых, судя по воспоминаниям бывших прихожан, владыка Николай произносил в Преображенском храме настолько смелые проповеди в защиту гонимой церкви, что они вполне могли казаться тогдашним хранителям Госбезопасности антисоветскими. Приход же эти проповеди устно и письменно распространял по всей православной Москве. Так что вполне можно предположить, что власти воспользовались метростроевским предлогом, чтобы покончить с приходом и храмом, помнившими откровенные речи митрополита Николая. Во всяком случае то, что преображенский взрыв был одной из составных хрущевского наступления на церковь - несомненно.

Константин Михайлов: Как рассказывал мне историк Р.А.Медведев, вспышка гнева Хрущева против Церкви была вызвана ростом числа верующих и совершаемых в стране крещений. Речь на эту тему, услышанная первым секретарем ЦК на одном из совещаний, по мнению Медведева, просто "взвинтила" Хрущева - "надо положить этому конец".

Напомним, что в 1959 году началась разработка новой Программы партии - знаменитой хрущевской программы строительства коммунизма к 1980 году. Крещение будущих коммунаров в "очагах мракобесия", конечно, никак не вписывалось в планы партии. В Москве, согласно тогдашним секретным отчетам, в 1960 году было крещено 43% новорожденных, в 1961 году - 46%.

И началось великое наступление на церковь. Согласно отчетам Совета по делам РПЦ, на 1 января 1960 года в СССР действовало 13.008 православных храмов и молитвенных домов. 1 января 1962 г. их было уже 10.221, а 1 января 1963 года - 8.637. За три года было закрыто более трети храмов (в том числе знаменитые Киево-Печерская лавра, Глинская пустынь).

Темпы вполне сталинские, так что представления о хрущевском правлении исключительно как о времени "оттепели" и либерализации режима - мягко говоря, представления односторонние. Такими темпами можно было бы полностью извести религию в Советском Союзе задолго до намеченной даты наступления коммунизма, если бы не протесты верующих и западной интеллигенции, изнутри и извне портившие благородный облик Советского государства, гарантирующего соблюдение прав всех своих граждан независимо от вероисповедания.

Сопротивление прихожан Преображенского храма, уникальное для Москвы хрущевских времен, занимает важное, но не единственное место в ряду случаев противостояния властей и верующих по всей стране.

Владимир Гольц: Несмотря на это сопротивление, Преображенский храм был, как мы знаем взорван. Осталась лишь горькая память, перевезенное в другой храм церковное имущество и разошедшиеся кто куда прихожане... Но только ли?

В московской студии Свободы кроме уже выступавшей Майи Александровны Стриженовой находится архитектор, сотрудник Государственного института искусствознания Игорь Клементьевич Русакомский. В 1970-1990-е годы Игорь Клементьевич боролся за сохранение и реставрацию монастырских комплексов Преображенского кладбища, создал клуб добровольных помощников реставраторов "Преображенцы", и вот уже многие годы ведет вместе с прихожанами взорванной церкви борьбу за ее восстановление.

Спрашиваю его: почему? Разве нет других храмов?

Игорь Русакомский:

- Поймите, что это место особое - место, где рождалась Российская империя. Здесь рождалась армия, здесь рождался флот. Недаром же существует Преображенская слобода и Матросская слобода за Яузой - это все единый организм, и сюда приезжали и освещали знамена у стен этой церкви.

Само название - Преображение, Преображенская - это особое название, это все время побуждающее нас помнить о постоянном возрождении и о работе над собой.

Я должен сказать, что, как все помнят о владыке Николае Ярушевиче, который известен был не только как крупный богослов, как просветитель, мне рассказывали, что люди, входя в храм неверующими, выходили после его проповедей верующими. Просто ему достаточно было взглянуть на человека, и та доброта, которая от него исходила, и искренность, она поражала людей, и человек становился верующим в то атеистическое время. И на могиле владыки Николая Ярушевича в Троицко-Сергиевской лавре стоит макет этого храма Преображения Господня...

Владимир Гольц: - Вы боретесь за восстановление храма уже долгие годы, что достигнуто?

Игорь Русакомский: - За эти годы достигнуто прежде всего, что люди вспомнили о том храме, который стоял на этом месте. На этом месте стоит крест, на этом месте произошла закладка памятного камня, закладка храма. По благословению патриарха приехал епископ и освящал этот закладной камень, то есть практически уже положена основа восстановления храма.