Воздействие окружающей среды
Окружающая среда постоянно влияет на все жизненные процессы, в том числе и на психическую жизнь: с психопатологической точки зрения интересны те явления, которые удается наблюдать в связи со сменой времен суток и года, погоды, климата. Конкретный тип окружающей среды не играет специфической роли в тех случаях, когда предъявляемые жизнью максимальные требования приводят к полному истощению душевных сил или к перевороту в жизненных установках человека.
(а) Время суток, время года, погода, климат
Мы мало знаем о зависимости психических явлений от метеорологических факторов. Тем не менее такая зависимость очень ярко проявляется в особенности при патологии психической жизни. Конечно, мы должны различать прямые, причинно обусловленные воздействия на психику через соматическую сферу (именно они служат предметом настоящей главки) и непрямые воздействия через доступные пониманию впечатления, производимые на душу зрелищем тех или иных ландшафтов, погодой, климатом и т. п.: здесь в нашем распоряжении имеется широкий спектр всевозможных наглядных представлений, психологически понятных настроений и разнообразных содержательных элементов, осознаваемых не столько в результате научного исследования, сколько благодаря поэзии и искусству.
1. Время суток. Ухудшение депрессивного состояния часто наблюдается по утрам, а аменции и делириозных состояний — по вечерам. Больные с депрессией могут чувствовать себя тяжело больными утром и вполне здоровыми — вечером. Далее, по ночам типичны делирии, состояния беспокойства и тревоги, блуждание сенильных больных, которые днем ведут себя вполне разумно. Известны также случаи эпилепсии, при которых припадки случаются только по ночам.
2. Время года. Что касается вопроса о значении различных времен года, в нашем распоряжении есть статистический материал, на основании которого удается вывести годичные кривые частоты для целого ряда явлений. Так, самоубийства и преступления на сексуальной почве, а также, судя по всему, все те действия, которые могут быть приписаны росту психической активности, чаще всего происходят в мае и июне. Кроме того, весной и летом в клиники поступает особенно много душевнобольных. Годичные кривые, отражающие динамику приема больных в лечебницы, совпадают у разных наблюдателей. Их подробный анализ в клинике Гейдельбергского университета показал, что кривые для жителей сельской местности более характерны, нежели кривые для горожан, а кривые для женщин — более характерны, нежели кривые для мужчин. Чем старше возраст, тем слабее выражена связь с временем года. Характерны кривые для больных, поступивших в лечебницу впервые (то есть для больных на ранних стадиях). Судя по всему, динамику годичной кривой определяют не столько обстоятельства социальной жизни, сколько атмосферные влияния.
3. Погода. Зависимость некоторых нервных и ревматических жалоб от погоды (рост их числа при влажной погоде и падении атмосферного давления) объяснима только через прямое воздействие на соматическую сферу. Чувствительность к изменениям погоды, свойственная многим нервным людям, отчасти обусловлена психическими факторами. Но аномальные психические состояния — например, перед грозой или снегопадом — имеют явно причинную природу и не могут быть объяснены в терминах понимающей психологии.
4. Климат. Рассматривая патогенное влияние некоторых разновидностей климата, мы абстрагируемся от других болезнетворных факторов. Неизвестно, каким может быть влияние климата как такового; вполне возможно, что так называемое тропическое бешенство во многом обусловлено воздействием социальной среды колоний.
(б) Усталость и изнурение
Ослабление физических и психических функций вследствие усилий, предпринимаемых при их осуществлении, называется усталостью; при наличии вредных последствий мы говорим об истощении. Согласно данным физиологии, усталость (Ermьdung) возникает в результате накопления парализующих продуктов метаболизма, которые при нормальном функционировании системы кровообращения вымываются из организма достаточно быстро. Что касается изнурения (Erschцpfung), то оно возникает из-за неумеренного потребления организмом жизненно
важных веществ, недостаток которых должен быть восполнен. При усталости отмечается множество субъективных явлений.
Наплыв мыслей: безразличные мысли беспорядочно проносятся в голове, или наоборот, человек никак не может избавиться от определенных мыслей, представлений и образов (в особенности от аффективно окрашенных воспоминаний). Явления обретают живость чувственных ощущений; образные представления начинают походить на псевдогаллюцинации, мысли — на разговор; имеет место также спонтанное чувственное возбуждение. Часто встречаются обманы восприятия наподобие «колокольного звона». Память перестает подчиняться воле; координация мыслей ослабевает; способность к произвольным движениям утрачивается; возникает повышенная двигательная возбудимость, тремор; иногда над всем господствует какое-то немотивированно приподнятое настроение.
Некоторые последствия усталости удалось продемонстрировать экспериментально.
Были осуществлены измерения работоспособности^ (способности к счету и т. п.), позволившие установить связь между усталостью и голодом, усталостью и сокращением времени сна и т. п. В то же время наблюдались: понижение работоспособности, повышенная рассеянность, склонность к неконтролируемой скачке ассоциаций.
Вебер (Weber) обнаружил, что при усталости наступает своего рода инверсия поведения тех механизмов, которые ответственны за кровоснабжение органов, причем этот феномен у здоровых людей быстро проходит, тогда как у неврастеников он может быть весьма длительным. У человека, занимающегося умственным трудом, усталость приводит в процессе работы к увеличению объема крови в руке и одновременно к падению объема крови в голове, в головном мозгу; сонная артерия, вместо того чтобы расшириться, сужается.
При включении гальванического тока, когда анод приводится в соприкосновение с одним глазом, испытуемый по достижении определенной силы тока видит световую вспышку; когда сила тока повышается еще больше, наблюдатель видит движение второго зрачка. Соотношение силы гальванического тока, при которой появляется световая вспышка (чувствительности к свету), и силы тока, при которой становится заметно движение второго зрачка (рефлекторной чувствительности), у здоровых людей равно приблизительно 1:3. Эта обнаруженная Бумке закономерность была использована Хайманом при исследовании ряда больных. В связи с самыми многообразными разновидностями изнурения (при конституциональной и приобретенной неврастении, после соматической болезни, при истерии) нормальное соотношение 1:3 превращалось в 1:30 или 1:40. Во всех четырех исследованных случаях травматического невроза соотношение было нормальным; то же относится и к функциональным психозам.
В свое время изнурение считалось одной из серьезных причин острых психозов; ныне, однако, мы склонны отрицать существование психозов, первопричиной которых было бы именно изнурение. С одной стороны, можно говорить о повышенной (иногда до чрезмерности) утомляемости; с другой стороны, существуют разнообразные внешние проявления усталости, которые зависят от конституциональных особенностей личности. Проявления усталости особенно многообразны при укорененных в конституции психопатических чертах: прогулка в горы может привести к депрессии, любая физическая работа — к явлениям деперсонализации; истощение может способствовать развитию долго вызревавшего бреда отношения (сверхценной идеи); возможны такие проявления, как плаксивость, повышенная раздражительность, апатия, тревога и беспокойство, навязчивые представления, короче говоря — полный комплект психопатических феноменов.
Наконец, изнурение наряду с другими факторами может оказывать провоцирующее воздействие на развитие эндогенных психозов всех типов. Во время первой мировой войны даже при самых тяжелых случаях изнурения никакие психозы не выявлялись; но изнурение могло подготовить почву для патологических реакций в связи с тяжелыми эмоциональными потрясениями.
Хотя психозов, обусловленных изнурением, строго говоря, не существует, мы обнаруживаем характерные состояния у людей, которые в силу своей предрасположенности выказывают повышенную утомляемость, равно как и у тех, кто в течение долгого времени вынужден был испытывать значительные физические нагрузки, лишения, стрессы, кто живет в нищете и плохо питается. Усталость у таких людей не проходит никогда. Они страдают от бесчисленных конституционально обусловленных психопатических явлений. Если они заболевают излечимым эндогенным психозом, развитие которого было спровоцировано изнурением, он часто бывает окрашен в своеобычные «астенические» тона — подобно всем психозам, имеющим место при тяжелых соматических заболеваниях (признаки слабости, бессилия, крайняя бедность внешних проявлений).
§2. Яды
Изучать воздействие наркотических веществ и ядов на психическую жизнь относительно легко, поскольку причина этого воздействия кажется достаточно очевидной, а осуществление экспериментов на людях не представляет особых трудностей. Исследования могут проводиться по трем направлениям:
(а) Во-первых, мы можем попытаться получить представление о субъективно переживаемых явлениях и о том, как они возникают после принятия определенного токсина. Мы можем отметить различия в воздействии одного и того же яда на разных людей или на одного и того же человека в разное время; мы можем отметить также различия в действии разных ядов. Примеры первого рода — разнообразные случаи алкогольного опьянения и отравления гашишем; примеры второго рода — различия в действии алкоголя, гашиша, морфия. В относительно больших дозах яды приводят к изменениям сознания (таким, как опьянение, потеря сознания, кома) или вызывают сон.
В отдельных случаях мгновенное воздействие яда настолько резко отклоняется от среднестатистического и характеризуется настолько высокой степенью тяжести, что мы говорим о патологической реакции на яд. Хорошо известны
случаи патологической реакции на алкоголь. При этом даже относительно небольшие количества алкоголя приводят к помрачению сознания, которое проявляется в форме сумеречного состояния, сопровождающегося бессмысленными действиями, или других аномальных состояний, которые часто кончаются глубоким сном и почти не оставляют следов в памяти. Люди с патологической реакцией на алкоголь часто страдают и иными типами патологических реакций (на инфекции, неудачи, переживания и т. п.). Известны и случаи непереносимости алкоголя в самых незначительных дозах; у людей с этим синдромом психические изменения наступают почти мгновенно, и для них необходим режим абсолютного воздержания от алкоголя. Этот синдром может быть как врожденным, так и приобретенным (как результат травмы головы и т. п.).
Переживания, испытываемые во время интоксикации, представляют значительный интерес. Переживания эти примечательны не только как особого рода феномены, интригующие нас своей необычностью и тем разрушительным воздействием на организм, которое служит оборотной стороной доставляемого ими удовольствия; они к тому же выступают в качестве своего рода «моделей психозов» («Modellpsychose», термин К. Берингера), позволяющих более или менее точно судить о том, что человек испытывает при острых психозах (особенно при шизофрении). Литература об этих явлениях необычайно интересна. Джеймс (James) пишет: «Наше бодрствующее сознание, — которое есть лишь одна из разновидностей сознания, — окружено другими потенциальными формами сознания, и нельзя сказать, чтобы разделяющая их стена была непроходима. Мы можем жить, не подозревая об их существовании; но при возникновении необходимого стимула им достаточно бывает легчайшего толчка, чтобы проявить себя». Самоописания больных предоставляют огромный объем информации о феноменологии отравлений. С другой стороны, эти разрозненные описания побуждают задаться вопросом о наличии какого-то общего принципа, связывающего все множество феноменов. Бесчисленные случаи отравления — даже несмотря на весьма существенные колебания, обусловленные различием между конкретными людьми и ядами, — во многом похожи, что явно указывает на существование чего-то такого, что их объединяет.
(б) Во-вторых, мы исследуем проявления способностей, которые могут быть измерены объективно, — апперцепцию, ассоциации, реальную работоспособность и т. п., — и выясняем, каким образом они модифицируются под воздействием того или иного яда. Благодаря этой, разработанной Крепелином «фармакопсихологии»1 удалось выявить различия в модификации продуктивности, обусловленные введением в организм разных токсичных веществ. Так, обнаружилось, что под воздействием алкоголя двигательная способность вначале повышается, но способность к апперцепции мгновенно падает; с другой стороны, под воздействием крепкого чая апперцепция улучшается, тогда как двигательная способность остается без изменений. Полученные результаты едва ли могут выдержать критику: ведь связи в большинстве случаев отличаются большой сложностью. Методы анализа достигли настолько высокого уровня развития, что простое собирание результатов, представляющих общепсихопатологический интерес, уже никого не может удовлетворить.
(в) Третье направление анализа относится не к непосредственному воздействию токсичных веществ, а к тому последействию, которое наступает за многократным введением яда в организм, осуществляемым как незаметно (при отравлении), так и ради получения удовольствия (при злоупотреблении алкоголем, морфием, гашишем)2. Именно это и есть настоящее поле для клинических наблюдений. Мы обнаруживаем устойчивое изменение личности как следствие продолжительного злоупотребления алкоголем, морфием, кокаином и т. п. и преходящие острые психозы — как следствие введения в организм ядов, осуществляемого регулярно в течение долгого времени. Принципиально важно отметить, что далеко не все индивиды испытывают одно и то же; например, есть люди, способные подолгу вливать в себя чудовищные дозы алкоголя и при этом не испытывающие никаких отрицательных последствий. С другой стороны, существенно, что воздействие одного и того же яда на разных людей часто выказывает настолько большое сходство, что этот яд удается почти наверняка определить по одному только характеру его влияния на психику. Так, алкогольный делирий (белая горячка, delirium tremens) — это один из наиболее типичных психозов, известных психиатрической науке.
Причинные связи между хроническим отравлением и психозом весьма сложны. Мы имеем дело не с непосредственным воздействием отравления; весьма вероятно, что в процессе участвуют какие-то еще неизвестные промежуточные звенья (можно предполагать, что это расстройства метаболизма, образование токсинов, сосудистые изменения). Иногда добавляются и иные причинные факторы — такие, как травма, инфекция и т. п. В каждом отдельном случае причинная связь может однозначно оцениваться только при условии, что имеет место типичный психоз, возникающий, как правило, всякий раз после введения в организм соответствующего яда. В других случаях всегда существует вероятность того, что мы имеем дело с психозом совершенно иного типа, возникшим у человека, находящегося к тому же в состоянии хронического отравления.
Психозы, возникающие в результате хронического отравления, выказывают отдельные черты сходства и целый ряд различий. Черты сходства отчасти связаны с психотическими феноменами, выявляемыми при мозговых процессах и других экзогенных органических заболеваниях (Бонгеффер). Это:
1. Преходящие состояния помраченного сознания с многочисленными обманами восприятия, явлениями дезориентировки и страхом (делирии). По излечении к больному полностью возвращается рассудок.
2. Соматические симптомы, указывающие на болезни в других органах и часто характерные для различных ядов.
3. Судорожные припадки при острых состояниях.
4. Устойчивые изменения личности, заключающиеся в огрублении эмоциональной жизни, сужении сферы интересов, преобладании инстинктов, полной утрате воли. Все это приводит к ухудшению отношений с другими людьми, чрезмерной раздражительности; поведение становится крайне грубым и при этом сочетается с настойчивым утверждением собственной невиновности; утрачивается всякая ответственность — в особенности в связи с обещаниями в дальнейшем вести воздержанный образ жизни. Такие изменения выступают почти исключительно как следствия воздействия наркотических средств — алкоголя, опия, морфия, гашиша. Они обычно имеют место у изначально психопатических личностей, именно в результате этой своей психопатии ставших пьяницами или наркоманами'. Что касается других ядов (окись углерода, эрготин, соединения свинца и т. п.), то в связи с ними мы наблюдаем лишь состояния психической слабости с признаками синдрома Корсакова, но без тех характерологических признаков, которые сопровождают пьянство или наркоманию.
§3. Соматические болезни
У одного и того же человека можно наблюдать и соматическую болезнь, и психическую аномалию; связь между ними, однако, представляется не более очевидной, чем связь между патологическим мозговым процессом и психозом. Нужно различать несколько возможностей. Во-первых, причиной соматического и психического расстройства может быть одно и то же известное вредоносное воздействие — например, алкоголь может быть причиной как полиневрита, так и синдрома Корсакова. Во-вторых, в качестве причины расстройств обоих видов может выступить неизвестное вредоносное воздействие — например, при кататонии, когда прогрессирующее, несмотря на кормление, нарушение питания сочетается с психотическим истощением (Inanition). В-третьих, в соматической болезни можно усмотреть следствие психического расстройства; таковы, в частности, желудочные недомогания как результат тяжелого эмоционального потрясения или циклотимной депрессии. В-четвертых, соматическая и психическая болезни могут быть совершенно независимы друг от друга — например, рак и dementia praecox. В-пятых, может обнаруживаться статистическая корреляция, указывающая на существование какой-то наследственной связи — например, между туберкулезом и dementia praecox. Наконец, возможна ситуация, когда соматическая болезнь является одной из причин психического расстройства. К рассмотрению связей именно этого типа мы обратимся в настоящем параграфе.
(а) Внутренние болезни
Почти любые соматические болезни так или иначе влияют на психическую жизнь. С другой стороны, психическая жизнь также воздействует на физическое состояние (о чем говорилось выше, в разделе о соматопсихологии). Здесь иногда возникает порочный круг. Расстройство деятельности сердца развивается как следствие страха перед заболеванием; будучи установлено на соматическом уровне, это расстройство дополнительно усиливает чувство страха. В связи с симптомами, носящими поначалу чисто соматический характер, может образоваться своего рода «невротическое наслоение», которое только способствует развитию болезни. Повышенная чувствительность, концентрация внимания на болезни и ее возможных симптомах и, в особенности, непроизвольное внушение со стороны врача — все это, действуя совместно, образует картину, в рамках которой прямые соматические следствия уже не могут быть отделены от тех следствий, которые в большей или меньшей степени обусловлены психическими факторами. И все же, несмотря на возможность такого порочного круга, существует множество чисто соматических заболеваний; наша задача состоит в выявлении того, как именно они воздействуют на психическую жизнь.
Причинные связи нужно всегда отличать от понятных связей. Соматические болезни действуют либо по принципу причинности, оказывая влияние на локализующийся в головном мозгу физический субстрат психической субстанции (обычно — каким-либо неизвестным способом, например, при посредстве ядов, продуктов внутренней секреции и т. п.), либо способом, доступным пониманию в терминах образа жизни, навязанного человеку его болезнью, и в терминах его чувств, переживаний, несчастной судьбы. Мы часто наблюдаем такого рода воздействия на примере всякого рода «долгожителей» санаториев и хронических больных; у них развивается умственная ограниченность, сфера их интересов сужается, они становятся сентиментальны, возникает «санаторное слабоумие», развиваются эгоцентризм и эгоизм.
Легкие психические изменения выступают в качестве прямого следствия почти любой соматической болезни; это снижение уровня проявления способностей, повышенная утомляемость, тенденция к спонтанным перепадам настроения, к спонтанной раздражительности или эйфории. Иногда — особенно у детей — начало инфекционной болезни может быть распознано именно благодаря смене настроения. Перечисленные явления относительно редко встречаются у уравновешенных, психически крепких людей; с другой стороны, они могут приобретать богатые и разнообразные формы у тех людей, которых как раз именно в этой связи принято называть «нервными».
Вопрос о психических следствиях привлекает внимание в особенности в связи с некоторыми группами заболеваний. У больных-сердечников тяжелые состояния физиологической тревоги наблюдаются как следствие нарушения кровообращения и кислородного голодания тканей. Стенокардия связывается с невыносимым чувством физического страха; примечательно, однако, что у лиц с тяжелыми сердечными болезнями ощущение болезни часто бывает очень слабым или его не бывает вовсе — тогда как при кардионеврозах это ощущение всегда очень сильно.
По-видимому, туберкулез легких сам по себе не имеет специфического значения; причинная обусловленность этой болезнью таких явлений, как эйфория и повышенный эротизм, не доказана. Даже падение уровня проявления способностей иногда оказывается ничтожным. Известны великие чахоточные, сохранявшие творческую силу чуть ли не до последних дней жизни. Тем не менее смена обстановки и ситуации неизбежно оказывает на больных очевидное влияние, результаты которого могут трактоваться как своего рода «социология туберкулеза». В санаториях развивается определенная атмосфера, обусловленная специфическим «духом заведения», укладом жизни в нем, возможностями ухода за больными. Сообщество больных перерождается в своеобразный мирок со своими особыми обычаями, сплетнями, группировками, интригами и эротическими взаимоотношениями. Больные, вернувшиеся домой после долгого лечения, прошедшие через длительную и полную изоляцию от внешнего мира и вынужденное неучастие в повседневных делах, испытывают значительные трудности с адаптацией. Больные выказывают особого рода привязанность к собственной болезни даже после физического выздоровления.
(б) Эндокринные нарушения
Эндокринные нарушения особенно важны для психиатрии. Именно они дали повод для выдвижения гипотез, претендующих на максимально емкое биологическое объяснение психической болезни. Здесь необходимо с полной ясностью обрисовать картину соответствующих биологических факторов.
1. Общефизиологическая картина. Жизнь организма — это обширное единство. Оно управляется взаимосвязанными соматическими системами — цереброспинальной нервной системой, вегетативной нервной системой и гормонами желез внутренней секреции. Цереброспинальная нервная система управляет взаимоотношениями тела с внешним миром и обеспечивает витальный оптимум для тела в его среде. Вегетативная нервная система (симпатическая и парасимпатическая) ответственна за витальный оптимум во внутренней среде соматических функций. Железы внутренней секреции (эндокринные железы) находятся во всесторонней связи друг с другом и выполняют совокупность функций, регулируя деятельность нервной системы при посредстве своих «посланцев»-гормонов и подвергаясь регуляции со стороны обеих нервных систем. Так называемая гормональная интеграция функций является итогом взаимодействия этих трех систем. Все три системы регулируют друг друга. Можно выразиться и иначе: жизнь как целое регулируется, с одной стороны, нервными системами (то есть всеприсутствием сообщений и связей, передаваемых по нервным волокнам) и, с другой стороны, гормонами (то есть всеприсутствием стимулов и торможений, достигаемым благодаря системе кровообращения). Органическую целостность, как некий первоначальный набросок, можно усмотреть и в морфологии тела; но она актуализируется только в физиологической, функциональной целостности, в значащем, осмысленном взаимодействии регулирующих факторов. Невозможно сказать, в какой из этих трех систем регуляции скрывается последняя, центральная «инстанция», управляющая всем остальным. Сомнительно, чтобы такая «инстанция» вообще существовала. На передний план в соответствии с отчетливо распознаваемыми взаимосвязями выходит то одна, то другая, то третья из перечисленных систем. Единство никоим образом не «втискивается» в ту или иную из них в отдельности. Любая попытка абсолютизации неизбежно будет опровергнута фактом формирования других единств; в итоге наше физиологическое знание так и останется неполным. Единство гормональной и нервной регуляции — это бесконечно сложная целостность, и лишь немногие ее аспекты могут считаться познанными.
Эндокринная система функционирует во взаимодействии желез внутренней секреции, к числу которых относятся гипофиз, половые железы, щитовидная и паращитовидная железы, надпочечники, поджелудочная железа и т. д.
Продуцируемые этими железами гормоны принадлежат к числу действенных биохимических факторов, то есть веществ, которые оказывают стимулирующее и регулирующее воздействие. Биохимические факторы, вводимые извне, с пищей, называются витаминами. Биохимические факторы, продуцируемые в самом организме, называются гормонами. Если ферменты — это вещества, присутствие которых служит необходимым условием химических реакций (главным образом реакций восстановления), то гормоны только действуют на живое вещество. Для функционирования гормонов достаточно крайне малого их количества. Химический состав некоторых из них известен, и они могут быть синтезированы.
Необозримо многообразные регулирующие воздействия, осуществляемые гормонами как своего рода «посланцами», имеют отношение прежде всего к метаболизму, а также к росту, созреванию, процессам, связанным с воспроизводимостью (например, таким, как менструальные циклы), вазомоторному поведению, деятельности органов пищеварения и т. п.
Большинство гормонов человеческого организма не отличается от тех, которые вырабатываются другими позвоночными. Но витальное значение единства функций возрастает по мере эволюционного приближения к тому уровню развития, на котором находится человек. Результаты оперативного удаления гипофиза почти никак не сказываются на низших позвоночных, вызывают более или менее тяжелые расстройства у млекопитающих и приводят к смертельному исходу у людей. По существу, эндокринные заболевания известны только у людей.
Вся эта область исследований означает возрождение гуморальной патологии на таких основаниях, которые в эмпирическом аспекте не возбуждают никаких сомнений. В отличие от древних греков мы уже не строим сомнительных гипотез о вариациях в соотношении «соков» внутри организма как основе темперамента; науке удалось выявить ряд специфических, уловимых воздействий и тем самым открыть обширную исследовательскую перспективу. Гетевское выражение «Blut ist ein ganz besonderer Saft» («Кровь — вещество особенное») ныне обнаруживает кое-какие совершенно неожиданные дополнительные значения.
2. Методы исследования. Представленный здесь набросок целостности разработан благодаря сочетанию различных методов исследования: клинических наблюдений, физиологических и фармакологических экспериментов, анализа состава крови и метаболизма. Столь впечатляющие итоги оказались возможны только благодаря сотрудничеству специалистов в области клинической медицины, фармакологии, физиологии и химии. Патологоанатомическое исследование желез, терапевтические наблюдения в связи с введением в организм экстрактов желез или чистых гормонов, фармакологический анализ эндокринно-вегетативных систем, серологические наблюдения, опыты над животными — все это привело к весьма существенному расширению рамок терапевтической науки.
3. Известные терапевтам эндокринные заболевания и их психические симптомы. Обширная область таких заболеваний, включающая, в частности, базедову болезнь, микседему, тетанию, акромегалию, болезнь Кушинга и т. п., не может быть предметом нашего рассмотрения. Среди множества результатов общего характера специальный психопатологический интерес представляют прежде всего следующие:
(аа) Исключительно важна контролирующая роль гипофиза, и есть нечто удивительное в том, что эта железа расположена в голове. «Все корреляции в эндокринной системе осуществляются через гормоны передней доли гипофиза… Не существует таких нарушений деятельности эндокринных желез, за которыми не последовали бы морфологические изменения гипофиза… Показано, что практически все, происходящее в нашем организме, небезразлично к влиянию гипофиза — вплоть до деятельности кроветворных органов, белкового обмена, давления крови» (Jores).
(66} При эндокринном заболевании регуляция нарушается, что выражается в нарушении количества продуцируемых гормонов и временной динамики их секреции. Нейроэндокринные регуляции пребывают в постоянно лабильном состоянии. Можно сказать, что нейроэндокринная система постоянно регенерируется из состояния лабильности благодаря бесчисленным и легчайшим модификациям, которые сопровождаются варьирующими состояниями соматических и психических изменений. Эндокринные заболевания возможны именно из-за этой лабильности. «Мы обнаруживаем плавные переходы между ясно выраженными болезнями эндокринной системы и нормой; и мы говорим о тиреоидной, акромегалической или тетаноидной конституции» (Jores). Вопрос заключается в том, существует ли у расстройства определенная простая, однозначно определяемая исходная точка или в случае расстройства мы имеем дело со сложным, бесконечно изменчивым событием. Наследственная конституция играет важную роль, причем применительно не столько к конкретной болезни, сколько к общей готовности организма к эндокринному расстройству; это удается показать на примере повышенной частоты метаболических нарушений и болезней эндокринной системы в пределах отдельных семей. Эндокринные болезни развиваются «во многом благодаря недостаточности вегетативной системы, выражают нарушенную связь между психофизическими потребностями и дееспособностью нейроэндокринной системы» (Jores).
(ев) Эндокринные болезни приводят к изменению телосложения больного, его экспрессивных проявлений и характерологической природы. Нарушение функции щитовидной железы в форме микседемы приводит к развитию неуклюжести движений, медлительности, апатии, больной приобретает перманентно усталый вид; при базедовой болезни оно же приводит к суетливости и беспокойству движений, тревожному настроению и внешним проявлениям возбужденности. Больные с акромегалией — это обычно «добродушные, туповатые, неповоротливые больные, отчетливо осознающие те изменения, которые происходят с их природой. Повышенную возбудимость у таких больных приходилось наблюдать крайне редко» (Jores).
На фоне относительно широко распространенных психических изменений собственно психозы при эндокринных расстройствах встречаются редко. Рейнхардт (Reinhardt) утверждает, что, хотя все болезни желез внутренней секреции способны привести к душевным заболеваниям, их практическая значимость для психиатрии близка к нулю.
(гг) Сплошь и рядом мы не знаем, на каком именно участке связи между центральной и вегетативной нервной системой и эндокринной системой кроется первопричина нарушений. Неизвестно, следует ли считать базедову болезнь первичным нарушением щитовидной железы или первичным вегетативным неврозом, или и тем и другим одновременно. Не исключено, что базедова болезнь может выступать в обеих формах.
(дд) Считается, что нарушения метаболизма, также способные изменить внешний соматический облик человека, связаны с эндокринной системой какой-то причинной связью. Такую связь удалось выявить для диабета (с поджелудочной железой), для некоторых случаев ожирения (но не для артрита или подагры). Роль нервной системы и психических факторов в этих заболеваниях объясняется именно на основе замеченных связей.
4. Эндокринные изменения при психозах. Развитие знания о болезнях, обусловленных эндокринными расстройствами, привело к изменению точки зрения на соматические основы психических расстройств'.
К сожалению, результаты, полученные психиатрами, незначительны. Выработать определенную точку зрения, основываясь на представленных обобщениях, невозможно хотя бы потому, что данные роковым образом противоречат друг другу. Известно множество разрозненных фактов, которые методологически ценны как описания изолированных случаев, но совершенно не сводимы к какой бы то ни было системе. Пытаясь формулировать гипотезы, мы рискуем подпасть под нежелательное влияние используемых нами эмпирических (физиологических и клинических) данных и пойти по пути фантазирования в духе старой гуморальной патологии.
Значительные надежды связывались с применением метода Абдергальдена, но им не суждено было сбыться. Этот метод предназначался для дифференциации органических и функциональных психозов путем оценки физического «износа» отдельных органов (например, щитовидной железы, мозга, половых желез). Те или иные проявления износа органов — пусть с разной частотой — обнаруживаются при любых болезнях; у истериков износ часто достигает значительной степени, тогда как у здоровых людей он наблюдается относительно редко. Очевидно, во всех случаях существенную роль играют эндокринные процессы. Мы обладаем большим объемом медицинской информации, относящейся к специфическим расстройствам, связанным со щитовидной железой, гипофизом и т. п.; но до сих пор не существует окончательно выверенных данных, которые указывали бы на значимость эндокринных расстройств с точки зрения развития психозов. Можно отметить только кое-какие «намеки», из которых никак не удается вывести что-либо эмпирически надежное: временную динамику событий, связанных с половой сферой, у больных маниакально-депрессивным психозом и шизофренией (у последних иногда наблюдается первоначальный резкий рост полового инстинкта, за которым следует его затухание), а также, в отдельных случаях, морфологические и функциональные изменения, выказывающие сходство с известными эндокринными расстройствами.