Часть первая. Прелюдия 1 страница

В любви и боли

Автор: Евгения ВЛАДОН

Предупреждение: Книга выкладывается в своём черновом варианте только для ознакомления. Автор ещё не проводил глубокой редакции и корректировки текста, поэтому он за ранее приносит извинения за возможные ошибки, ляпы и т.п.

В первую очередь хочу поблагодарить своего главного вдохновителя и коллегу по творчеству, непревзойдённого автора и просто прекрасного человека Светлану (Extazyflame), чьё творчество и поддержка помогли не только вернуться к идеи данной книги, но и вдохнуть в неё совершенно новую жизнь, с новым звучанием и новыми оттенками.

Ну и конечно же, самая большая благодарность всем моим читателям, что были со мной от начала и до конца, от первой и до последней строчки этой книги! Татьяну (Вейланси) – замечательного и талантливейшего поэта, Ольгу (hani-spring) – верного и прекрасного друга, надёжную поддержку и опору! И всех-всех, кто был постоянно рядом – Маргариту, Марину, Алёну, Олю. Девочки, спасибо вам большое!!! Без вас бы не было ни этой книги, ни и того бесценного вдохновения, что помогало мне продержаться в этом творческом безумии столько месяцев!

Все права защищены ©Евгения Владон

Черное в белом или белое на черном…

«...Черное и белое... Люди не могут воспринимать вещи в «серых тонах», они видят либо только черное, либо белое, среднего перехода для них не существует, даже когда они говорят об обратном. То же самое и о контрастности этих цветов, она либо усиливается либо приглушается за счет восприятия человеком окружающих его вещей в меру его личного отношения, опыта и эмоционального диапазона в определенные периоды его индивидуальной жизни... Но все равно, черное для него остается ограниченно черным, как и белое – всего лишь только белым...»

Аннотация: Есть ли у мести сроки хранения, или она подобна богатому букету ароматного вина только усиливается и насыщается с каждым пройденным годом долгой принудительной выдержки? Винный камень оседает на дне, напоминая, что пора разлить сладкий терпкий напиток в новые чистые бутылки для последующего ожидания. Только настоящий мастер и истинный ценитель винного дела понимает, что молодое вино не даст того особенного утончённого послевкусия, какое возможно почувствовать лишь в старом выдержанном по всем правилам перебродившем напитке. Выбор ягод и плодов тоже играет не последнюю роль, как и количество добавляемого сахара – сухое, полусладкое, сладкое, приторно-медовое…

Настаивать месть подобно элитному вину из розового муската почти десять лет… десять долгих лет… просчитывать каждый шаг, слово, день, недели, месяцы и ждать! Ждать того исключительного момента, когда ты наконец-то распечатаешь на горлышке запылённой бутылки сургуч, вытащишь пробку и нальёшь немного прозрачной янтарно-розоватой жидкости на стенки бокала, поднимешь его на свет, наблюдая, как нежные капли оставляют брильянтовые тягучие следы на стекле.

Шаг первый – визуальная оценка! Шаг второй – оценка аромата рецепторами обоняния! Шаг третий – оценка вкуса рецепторами языка!..

Эллис Льюис (Алисия Людвидж)

Вместо пролога

Меня зовут Эллис Льюис, мне 32 года, почти тот же возраст, что был у Дэниэла, когда мы с ним впервые познакомились. Почему я решила рассказать эту историю, ещё одну слезливую и банальную историю о любви или, как это модно и принято говорить сейчас, рассказ о человеческих взаимоотношениях? Трудно сказать... Я через это прошла, пережила, прочувствовала, выстрадала... Я не говорю, что я испытала все 9 кругов ада и ужаса, которые только может вынести человек за всю свою возможную короткую жизнь, но если честно, мне вполне хватило и тех исключительных событий и жизненных моментов, последствия которых и побудили меня к их повествованию.

Как когда-то говорил мне сам Дэн: «Если тебе, как ты думаешь, есть что сказать другим людям, даже если им на самом деле это и не нужно, говори! Иначе можно пожалеть о том, что ты не рискнул сделать это раньше. По-крайней мере, ты покажешь другим свою точку зрения и личное мнение на определенное положение вещей. Не важно, совпадут ли твои взгляды с чужими, важно, что ты способна думать сама за себя, что ты умеешь думать, видеть, понимать, анализировать и соответственно принимать собственные решения в определенных ситуациях. А ещё важно, что ты не боишься собственной жизни и не стесняешься делиться личным опытом! Люди могут сделать вид, что не слышат тебя, и всё равно, они прислушиваются, пускай даже на подсознательном уровне...»

…Действительно, Дэнни? Ты ко мне прислушиваешься? И сейчас тоже?

А у меня сложилось такое ощущение, что ты вообще меня не слышишь! Или это ты делаешь вид, что не слышишь? А может, ты тайно мечтаешь, чтобы я рано или поздно упала перед тобой на колени и стала молиться вслух с надрывными рыданиями, взывая к твоему гуманному благоразумию, скрытому где-то глубоко-глубоко в этом твоём новом жутком жёстком панцире «экзоскелета» непреклонного беспощадного божества. Ты и вправду настолько неуязвим и непробиваем, как выглядишь? В тебе не осталось ничего, кроме чёрной вязкой пустоты, изголодавшейся за долгие годы десятилетия демонической сущности? Месть? Вендетта? Чего же ты хочешь? Утолить этот разъедающий твой мозг голод или высосать мою сущность до последней капли? Тебе станет от этого легче? Это тебя освободит? Сделает более сильным и счастливым?...

Отчёт от нуля

В голове крутились самые изощрённые ругательства, которые я когда-либо слышала в течении своей не маленькой жизни и которые я теперь вспоминала со столь необычайной лёгкостью, словно пользовалась ими в повседневной жизни, как стандартным набором будничных фраз. И “Fuck!” было самым безобидным из всех!

Да! Fuck! Впервые я позволяла себе так ругаться (на благо Дэн уже успел прописать в моём мозгу соответствующую программу со словарём специфического лексикона своего богатого словарного запаса из вульгарных выражений). Ненавидела ли я его сейчас ещё и за это? За всё, что он успел сделать или только-только собирался?..

Как долго? Чёрт! Как долго он думает это продолжать? Неужели весь срок прописанный в контракте? Тогда это действительно тройное Fuck!

И почему я позволяю ему это делать вообще? Может, я и в самом деле мазохистка и стопроцентная жертва? Или всё-таки это?..

Мой бурный мыслительный шторм прервался звуком электронных колокольчиков и открывшихся передо мной зеркальных створок лифта. Последний этаж, но не пентхаус. Ключа у меня нет, подъём лифта осуществился за счёт разрешения хозяина квартиры. Меня пропустили в огромное жёлто-молочное фойе кондоминиума только после того, как дежурный портье за монументальной административной стойкой получил по коммутатору подтверждение, что меня ожидают.

«Эллис Льюис?» - портье вопросительно посмотрел на меня.

Я судорожно сглотнула. Он назвал меня моим настоящим именем.

Хотя, что ещё можно было от Него ожидать?

«Да, я… Эллис Льюис!»

Первый раз двери лифта открылись от меня на расстоянии в десять метров, когда я ещё стояла перед стойкой ресепшена. Даже с такого расстояния было видно, что в кабинке никого нет! Чёрт…

Я ведь впервые здесь была. Откуда тогда у меня такое странное ощущение, что это не было одним из семейных гнёздышек президента «Глобал-Вижн»? Мои широко раскрытые глаза смотрели внутрь «саркофага» белого вестибюля с чёрным круглым столиком для писем по центру. Фойе или холл с шестью углами и тремя дверьми по периметру, практически наглухо зашит изнутри от пола и до потолка гладкими плитами натурального мрамора. Серебристо-черный ломаный рисунок оплетал поверхность камня хаотичной паутиной, вызывая в сознании странные ощущения. На стенах, возле каждой из дверей, молочные плафоны красивых ультрамодных светильников с приглушённым дневным светом и всё! Даже вазы с цветами на столике нет. Ни картин, ни вешалки, ник корзины для зонтов и тростей.

Зачем вообще делать такие помещения, где даже присесть не на что? Если бы не раскрытые прямо за столиком и напротив лифта центральные двустворчатые белые двери, я бы точно ощутила себя внутри шикарной камеры-клетки изощрённого палача-эстета.

Не знаю как, но мне удалось заставить себя войти в этот немаленький вестибюль. Чёрт, я даже в лифте не ощущала себя настолько задавленной, как этими стенами и отсутствием окон этой комнаты! Ещё немного, и у меня точно начнётся клаустрофобия!

Ускорив шаг, я попыталась отключить внимание от окружающих белых стен, мысленно уже находясь в следующем помещении. Но это мало чем помогло. Прессинг на сознание не ослабился, даже когда я очутилась в пятиметровом коридоре, у простых смертных именуемом «прихожей». Да, конечно! Прихожая с несколькими арочными нишами под тубы для вазонов и статуэток, плюс два огромных зеркала в тяжёлых позолоченных багетах друг напротив друга. Не зацепиться за них взглядом было просто невозможно, особенно за эти две бесконечные параллели в недоступное для людей пространство иллюзорных переходов. На несколько секунд они поймали в свои ломанные сети отражение высокой стройной девушки в молочно-белом подпоясанном плаще с расклешённым подолом.

Белый! Он сказал, чтобы плащ или демисезонное пальто (но ни в коем случае ни куртка и не парка!) было чисто белого цвета. Но это был цвет топлённого молока и в окружении приглушённого искусственного холодного света этот оттенок проступал как никогда. Заметит ли Он? И если да, то что сделает? Неужели накажет? Зараза!

Я быстро отвернулась от зеркала, но перед глазами всё ещё стояло бледное лицо напуганной молодой женщины с длинными распущенными по плечам и спине идеально прямыми локонами волос оттенка мокрого песка. Длинные стройные ноги в тонком скользком капроне черных чулок визуально вытянутые за счёт высоких каблуков чёрных замшевых туфель. Странно, но мне раньше казалось, что я не смогу пройти в них и трёх метров. Может потому, что это был Danial Hachter?

Ха, у Робин определённо садистское чувство юмора. Теперь она (обратиться к Сэм за помощью я так и не рискнула!) заделалась моим личным стилистом и гуру по миру «изысканного» дамского романа на определённую тематику (по моей, естественно, просьбе).

И откуда у меня вообще возникли подобные мысли?..

«Историю О» я решила не читать, воспользовавшись упрощённой версией ознакомления с этим специфическим произведением больного авторского воображения. Посмотрела фильм! Там конечно, не было таких ярко выраженных подробностей и изобилия мужских и женских гениталий, да и год выпуска вместе с уровнем игры актёров очень ослаблял антураж и ауру кинофильма, но не сказать, что это было довольно мило, наивно и немного захватывающе, откровенно соврать самой себе. Да и музыка (ох, французские фильмы всегда этим грешили!) оставляла свой особый неизгладимый отпечаток где-то там глубоко-глубоко в притаившемся подсознании вместе с предчувствием чего-то большого… нет, просто огромного, жаждущего вырваться наружу в любой не подходящий момент…

С «50 оттенками серого» дела обстояли посложней. Я пыталась читать эту книгу уже больше двух недель, едва добравшись до середины. Этот роман убивал мою психику не своей особой тематикой, а тем, что… он ни черта, даже сотой доли не напоминал мне того, что делал со мной мой собственный Кристиан Грей!

Теперь я окончательно утвердилась в понимании того, отчего всегда так ненавидела читать бульварный дамский роман, за исключением настоящей живой классики.

Это были натуральные «50 оттенков розового»!!! И они бесили меня с каждой следующей главой всё больше и больше.

Представить себе, как Дэниэл нальёт мне в пупок дешёвого вина и начнёт там пускать кораблики… Fuck! Даже я, полный ноль во всей этой чуждой для меня Д/С-шной белеберде отторгала на верхнем уровне сознания всю эту нелепую романтически-радужную авторскую чушь! Чем дальше я читала, тем больше сомневалась, что правильно растолковала поведение Дэна. Эта муть не шла в меня ни под каким соусом. Поскольку я была уверена, что мой «Кристиан Грей» разорвал бы книжного Грея, как Мистер Грей из «Ловца снов» на красную пыль. А Дориан Грей стоял бы где-то на заднем плане и нервно курил в сторонке!

Хотя чего удивляться на мой счёт? Сэм ещё в колледже всегда доставала меня тем, что я не такая как все! Повёрнутая на всю голову жертва собственных вывернутых на изнанку фантазий, ненормального виденья и извращённого сознания. Хорошо, что это относилось к моему творчеству, а не к моей личной и интимной жизни! Правда теперь я стала сомневаться и на этот счёт. Как будто мой собственный внутренний мир со взглядом на окружающие вещи пытался выйти мне боком…

…В какой-то момент я остановилась, почувствовав себя ещё больше Алисой в Стране Чудес от Тима Бёртона. Нет, мрачной готикой здесь не пахло, но полусумрачное освещение, дорогая монументальная мебель круглой тёмно-вишнёвой гостиной с несколькими дверьми по всему периметру диорамы вызвала во мне почему-то именно такие ощущения.

Если бы я не заметила боковым зрением в раскрытых справа от меня лакированных дверях чьё-то движение, возможно, я тут точно застряла бы до прибытия отряда службы спасения… Тем более, Дэн запретил мне брать дамскую сумочку и в особенности мобильный. Не дай бог его отвлекут нежелательные звонки моего смартфона, особенно от нежелательного для него абонента (или сразу парочки!).

Раздумывать было уже поздно, поэтому я сразу повернула в очередной переход бесконечного лабиринта невероятно огромной квартиры. Главное, не забыть прорисовать в памяти все ходы и повороты, по которым можно было бы вернуться обратно к лифту! Пока я прошла всего несколько помещений, но ведь это был ещё не предел?

Я остановилась в трёх шагах от широкого проема дверей, в который раз прибалдев от габаритов и размеров представшего передо мной пространства.

Наверное, я надеялась, что сразу же попаду в спальню с огромной кроватью на платформе из трёх ступенек и высоким балдахином под самым потолком. Наивная девочка.

Это оказалась ванная комната и просто невероятно огромная гардеробная. От подобных масштабов у меня голова кругом пошла. А когда я увидела Его, выходящего из ближайшего «галерейного» пролёта двух длинных рядов шкафов-стеллажей, у меня ко всему прочему ещё и дыхание перехватило.

Дэн!!! Твою ж мать!

Я уставилась на него, моментально забывая о шикарном интерьере огромной ванной комнаты слева, чёрном кафеле с белёсыми разводами, огромной ванны-«бассейна» вмонтированной в ступеньки чёрного мрамора, позолоченных кранах и трубах вдоль остальной мебели и отдельной душевой кабинкой.

Только сейчас я понимаю, что впервые за столь долгое время вижу Его абсолютно голым!

Он проходит мимо меня всего в каких-то паре шагов, не поворачивая головы и в упор не «замечая» моего присутствия. Может я по дороге сюда случайно умерла, не заметила этого и теперь болтаюсь невидимым призраком в его королевских апартаментах?

Ещё на ходу он снял с левого запястья массивный платиновый браслет с часами, останавливаясь перед широкой чёрной столешницей с нижним рядом шкафчиков, и подвешивая их на специальную подставку в виде вычурной абстрактной бронзовой статуэтки. За часами последовал перстень почётного члена какого-то там весьма престижного мужского клуба (наверное, чисто мужского и закрытого) и… обручальное кольцо. Моё сердце сделало смертельную петлю болезненного перебоя вначале под рёбрами, потом в горле.

- Ты опоздала! – его голос вернул меня в реальность так же неожиданно, как вид его абсолютно нагого тела перед этим выдернул меня из неё.

- Прости, но ты запретил мне брать часы, телефон, органайзер… я понятия не имею, который сейчас час!

- Ты слишком много говоришь! – он произнёс это своим всё ещё для меня непривычным новым голосом хладнокровного киллера, обладающего способностью резать своих жертв лишь одними словами и фразами.

И опять он на меня не взглянул, разворачиваясь ко мне спиной окончательно и направляясь в сторону душевой кабинки.

Я была просто не в состоянии оторвать глаз от его спины. Теперь я видела, насколько сильно он успел измениться за эти годы, не только изнутри, но и внешне. Едва я могла помнить во всех деталях каким он был десять лет назад, но то что видели сейчас мои глаза – зрительный нерв оставлял на моём винчестере жёсткой памяти весьма захватывающие отпечатки незабываемых «фотокадров».

Мне показалось, или он прибавил в весе? Нет, не в жировой прослойке, а именно в мышечной. Плечи стали шире, как и размах спины, ягодицы, бёдра, мощные бицепсы и икры на ногах.

Стало вдруг резко жарко, хотя он ещё не включал горячую воду… Ага, вот теперь включил! И мне сразу захотелось расстегнуть на груди пуговицы плаща и развязать поскорей пояс.

Замечательно!

Что это вообще было? Если я, как он говорит, опоздала, то что он делает сейчас?

Коварная пифия в подсознании посмеивалась над моими чувствами и реакцией организма своим отвратительным скрипучим смехом, уверяя меня, что Он не станет приглашать меня к себе в душ или просить потереть ему спинку.

Срань господня! У него была просто шикарная спина и всё что ниже, с ровным бронзовым загаром по всему телу, с лоснящейся от прозрачных струй воды гладкой кожей, под которой от каждого незначительного движения переминались шикарные рельефы мышц.

Я почему-то принялась сравнивать его с Брайаном. Они определённо были из одной весовой категории и даже одного роста. Но насколько они были равными в реальном соперничестве? И хотела ли я знать это?

Засранство!

И что, я теперь буду просто стоять тут ни при делах и молча смотреть, как Дэн невозмутимыми апатичными движениями намыливает своё гладиаторское тело?.. Так, мне показалось издалека, или он на самом деле делает себе эпиляцию? Уж слишком кожа выглядела совершенно гладкой и практически зеркально глянцевой под тончайшим слоем живой воды.

Дэниэл повернулся ко мне лицом, и я почувствовала, что начинаю краснеть.

Похоже да, волосы он удалил на многих участках тела.

Неужели я ощутила приступ возбуждения? Это меня завёл вид его члена, безучастно покоящегося поверх тяжёлой бритой мошонки?.. О, чёрт!

У меня даже дыхание сбилось.

Захотелось отвести взгляд в сторону, поправить на голове причёску или просто бесследно раствориться в бесконечных просторах этих комнат! Не спасало даже лицезрение более высоких точек на его теле – лепных кубиков пресса, накаченных грудных мышц. Они определённо стали больше и рельефней, чем десять лет назад.

Сама того не замечая, я прикусила край нижней губы, на подсознательном или условном рефлексе.

Мне только что показалось, или его движения как-то… сбились с равномерного ритма, член шевельнулся…

Сердце в груди изошлось от ненормальной чечётки, намереваясь проломить мне рёбра, не иначе. Я резко подняла испуганный взгляд к лицу мужчины.

Дэн едва заметно хмурился. Впервые я видела, как он позволил себе проявление хоть каких-то внутренних чувств, пусть и неопределённых… Недовольство, сдержанная злость?

- Пройди в гардеробную и принеси мне отложенный костюм, рубашку и туфли, раз уж не знаешь чем себя занять.

Его голос оставался всё таким же бесчувственным, сдержанным… невозмутимым. Но в этом ледяном спокойствии мне почему-то чудилось хорошо скрытая раздражённость. Он захотел на время избавиться от моего присутствия.

Да бога ради!

- Слушаю и повинуюсь, мой господин! – желание поддеть его за живое в тот момент граничило с ослабевшим инстинктом самосохранения.

- Эл, не поясничай!

Я ошиблась. Он не собирался терять лица ни при каких обстоятельствах.

Ну, и чёрт с тобой!

Зато разнервничалась я.

В голове настоящая каша из противоречивых мыслей и полного отсутствия хоть каких-то вразумительных ответов.

Во-первых, я понятия не имела зачем именно он пригласил меня в эту свою шикарнейшую квартиру и почему заставляет смотреть на все эти вещи – его купание, его восхитительное обнаженное тело… И во-вторых! Зачем ему костюм?!!!

Почти на автомате и не совсем уверенно я шагнула наобум в ближайший длинный проход стеллажей гардеробной.

- Не туда, в секции справа! – поправил моё нерешительное метание хозяин всего этого вещевого добра.

Я свернула направо, всё равно ощущая полную дезориентацию.

Боже! Сколько костюмов! И все мужские. Некоторые казались одинаковыми по цвету и крою, пока внимательно не приглядишься и не увидишь вполне различимые отличия вроде формы и ширины лацканов, количества и размера пуговиц на рукавах и бортах полочек, форм карманов или клапанов под обманки, длина или полное отсутствие шлиц. То же и с цветом. Если это был чёрный ещё и из одинакового фасона ткани, то он имел абсолютно разные оттенки – угольно чёрный, мокрый асфальт, пепельный, чёрный кофе, отлив-хамелеон. Чёрт!

Неужели он все их носит? И неужели?..

Я обернулась, стараясь охватить взглядом оба длиннющих пролёта двух параллельных гардеробных шкафов. Здесь была чисто мужская одежда, и каждая секция шла под отдельный элемент и вид собранных здесь вещей – обувь, рубашки, пальто, галстуки… нижнее бельё.

Сознание никак не желало вязать моего Дэниэла со всем этим. Мне до сих пор не верилось, чтобы он имел какое-то прямое отношение ко всем этим вещам и предметам, этим комнатам и этой квартирой. Я никак не могла привыкнуть к его образу делового бизнесмена в строгом идеально выглаженном костюме за пять тысяч евро! Как я могла поверить, что вся эта одежда принадлежала лишь одному человеку – моему Дэнни?! Я, наверное, сплю и вижу свой очередной бредовый кошмар!

- Ты случаем тут не заблудилась?

Я практически подпрыгнула на месте, резко оборачиваясь в одну из сторон, откуда сама только что сюда прошла.

Дэн стоял у «выхода» с обмотанным вокруг бёдер махровым полотенцем.

Я нервно сглотнула. Наверное, слишком заметно.

Неужели я успела тут даже ненадолго застрять?

- Да вроде как нет.

- Тогда почему не несёшь вещи?

Прямо босиком по мягкому ворсу бежевого ковра, он стал делать неспешные шаги в мою сторону (хотя другого направления в этом месте по любому не было).

Мне опять захотелось сглотнуть, но в горле, казалось, что-то перемкнуло, как от какого-то заклинившего спазма.

Зараза!

- Я… я…ещё не дошла до них.

В подтверждение своим словам, я поспешно отвернулась, собираясь найти взглядом место расположения отобранных Дэниэлом вещей.

- Да неужели?

Чёрт!!! Я стояла почти впритык возле кофейного пуфа со спинкой по центру, на которой аккуратно лежал костюм классического чёрного цвета из натуральной шерсти может твида, может крепа (с моими-то познаниями мира моды!). Рядом на мягком сиденье красовалась запечатанная совершенно новая чёрная сорочка из креп-сатина, атласный чёрный галстук с отливом, чёрный ремень и чёрные лакированные туфли из натуральной кожи (в мой нос наконец-то ударил острый запах специфического аромата).

Мне захотелось одновременно расхохотаться и провалиться сквозь землю. Если сделаю первое, Дэн вряд ли меня поддержит.

Я опять резко обернулась, потому что… потому что почувствовала его близость. Он успел дойти до меня и теперь стоял почти впритык, источая тонкие ароматы дорогого геля для душа, мокрых волос и горячей натянутой на упругих мышцах кожи. Я ощутила его потенциальную физическую силу, наверное, увеличившуюся за эти годы в разы, буквально внутри себя, будто поры на моей коже начали впитывать исходящие от него биоволны и прочую энергию, пропитываясь ими, как сухая губка живительной влагой. О, боже! Мне стало резко жарко, и первое горячее возбуждение опалило практически ничем не прикрытые половые губы, напрягая и растягивая изнутри сильным приливом крови затомившуюся плоть.

Словно на каком-то автопилоте я принялась хвататься за неожиданно всплывшие из памяти забытые и почти полностью размытые образы прошлого. Дэн подхватывает меня на руки, как пушинку, переносит на кровать без какого либо перенапряжения или просто держит на руках, намеренно не собираясь меня отпускать и ставить на землю… Что ему теперь стоит свернуть мне шею прямо здесь и сейчас? Уверена, я даже не успею заметить, как он это сделает.

- Не бойся, я не копалась в твоих шмотках! – густо краснея и желая отступить на автомате шагов эдак на пять назад, я смотрела в его невозмутимое лицо, стараясь держаться за его черты мёртвой хваткой.

Соблазн осмотреть его гладиаторский торс был не менее велик, как и невыносимое желание прикоснуться к нему. Спустя столько времени! Узнать, насколько сильно он изменился или же наоборот, вспомнить, как это – чувствовать его тело под пальцами и ладонями, как напрягаются и твердеют под этой тонкой гладкой кожей тугие волокна мышц.

Зараза! Не помогло даже его отмороженное холодное лицо с почерневшими из-за плохого освещения глазами. Я чувствовала жар его тела даже сквозь плащ.

- Я знаю! Ты ведь у нас хорошая девочка!

Ах, тыж… ублюдок!

- Подай мне рубашку!

Он отдал приказание (назвать это просьбой не поворачивался язык) до того, как у меня назрело ответное желание ему нагрубить.

Спасаясь от собственных противоречивых эмоций и даже радуясь случаю, что не буду какое-то время смотреть в это пугающе отмороженное лицо, я отвернулась чуть ли не в раболепной готовности выполнить любую прихоть Дэниэла Мэнделла младшего. Подхватив пакет с сорочкой, я поспешно протянула его к уровню груди мужчины. Он даже не взглянул на неё, продолжая сверлить мои глаза своим ледяным буравом обмораживающей черноты.

- Распечатанную… - произнёс он едва не по слогам где-то через долгие пары секунд выжидательного молчания.

Кровь опять загудела в моих висках, выбивая все мысли и прежние идеи с образами. Странно, но смеяться мне больше не хотелось!

Чуть трясущимися руками, я кое-как разорвала целлофан, буквально через секунду сообразив, что он открывался, как и большинство пакетов по липкому шву на загибе нижнего края.

Господи, да что со мной такое? Хорошо ещё, что я не уронила рубашку на пол.

- Про стойку под воротничком не забудь, - мне показалось, или в голосе Дэниэла послышались нотки… ласковой издёвки?

- Ты хочешь, чтобы я одела её на тебя? – спросила почти дрожащим голосом, стараясь как можно спокойней расстегивать ряд мелких чёрных пуговок на планках шикарной мягкой сорочки.

Чёрт, этот креп-сатин был действительно по качеству и на ощупь настолько нереально охренительным… Рискнуть спросить Дэна, где он их покупает, чтобы самой заказать дюжину для Брайана? Ага, как раз сейчас ты ему это и расскажи!

- Я хочу, чтобы ты перестала болтать! Всё что мне надо будет от тебя, я сам скажу и попрошу.

Как вовремя он напомнил мне о моём месте! Попросит он, как же!

Я протянула сорочку, чувствуя, как собственное дыхание сбивается вместе с гулкими ударами сердца. Мне всё это не нравилось. Определённо не нравилось! Хотя я не могла сказать, что Дэн мне тоже не нравился… таким!

Я всё ещё молилась всем известным богам, чтобы он не оказался одним из последователей секс-субкультуры с пугающей меня уже не первую неделю аббревиатурой БДСМ. Что он намеренно пытается вызвать во мне эти страхи, напугать ещё больше, чем успел сделать, довести моё сознание до критической точки… увидеть, как я сломаюсь и растекусь жалкой рыдающей массой в его ногах!

Он просто хочет меня унизить – повторяю я сама себе, как мантру, от которой я и вправду могу реально успокоится.

И к тому же, он абсолютно трезв!

Вот именно!!! Как стёклышко! И все его мысли против меня, как остро заточенные грани бритвы. И этот взгляд тоже режет меня всё глубже и глубже! Fuck!

- Подай мне брюки!

Его длинные ухоженные пальцы с безупречным маникюром (тройное Fuck!) неспешно застёгивали ряд пуговиц, перед этим скрыв шикарный торс не менее шикарной мягкой тканью чёрной сорочки, обхватившей его безупречные формы второй лоснящейся кожей. Меня непреодолимо потянуло погладить поверхность рубашки именно на теле Дэниэла, ощутить бархатное скольжение под чувствительными подушечками дрожащих пальчиков, втянуть поглубже её аромат с запахом мужчины…

Да что же это со мной сегодня такое?!

Какое счастье, что я мола на время отвернуться и отвлечь себя хоть чем-то… пускай и ненадолго.

Когда я вновь развернулась к Дэниэлу лицом, он как раз размотал с бёдер полотенце и… слегка наклонившись, вытянутой рукой пытался закинуть его на сиденье пуфика буквально из-за моего бока. Его близость была на грани соприкосновения со мной! И не смотря на то, что я была защищена от него до самых колен плотной тканью плаща, мне казалось… что я была куда обнажённей в эти секунды, чем сам мужчина (хотя возможно, это было не столь далеко от истины).

Боже, его пенис и мошонка (даже в спокойном состоянии будоражили моё сознание своими размерами), едва прикрытые краями полочек рубашки практически касались к моему животу. Это было в принципе невозможно, но мой разум, моё сознание чувствовали их объем и тяжесть буквально в моей голове или даже… на моей коже и под кожей… везде! Ведь я так жаждала прикоснуться к ним, сжать в своих пальцах, почувствовать пульсацию члена в своих ладошках, как он вырастет, затвердеет и нальётся кровью. Как я освобожу гладкую вздувшуюся головку от крайней плоти, оттянув подвижную нежную кожицу с краев венчика и центральной бороздки, размажу кончиками пальцев выступившую каплю из тёмной глубокой впадинки… Как он будет меня заполнять, растягивая мои внутренние мышцы изнутри… Fuck!