IV Этап формирования коммуникативных умений и навыков

Цель: формировать умения и навыки безошибочного употребления звука [р] во всех ситуациях общения.

На логопедических занятиях этого этапа широко применяются стихотворения и тексты, используются различные формы и виды речи, творческие упражнения.

Если на предыдущих этапах по формированию звука работа с логопатом велась только индивидуально, то этап формирования коммуникативных умений и навыков будет закончен в более короткий срок и станет более интересным и полезным для подростков, если логопедические занятия будут поводиться в группе из 3-5 человек.

Задачи групповых занятий на последнем этапе введения звука в свободную речь:

1. Воспитание коммуникативных умений и навыков.

2. Развитие выразительного чтения.

3. Расширение литературных интересов.

Преимущество групповых занятий на данном этапе:

- возможность у подростков реализовать достигнутые успехи в группе сверстников;

- возможность у логопеда использовать разнообразные педагогические методы, формы и приемы работы.

4. Речевой материал на закрепление звука [р] и использованием

Программы по литературе и русскому языку.

Речевой материал на этапе формирования коммуникативных умений и навыков должен:

- во-первых, соответствовать возрасту пациента;

- во-вторых, насыщен звуками [р] [р’];

- в-третьих, быть интересным и полезным, а с этой целью целесообразно использовать программный материал по литературе, русскому языку и другим предмета;

- в-четвертых, соответствовать определенному этапу работы над звуком.

Автор предлагает сначала на занятиях использовать стихотворения поэтов периода «серебряного века».

Перед чтением необходимо провести словарную работу:

- объяснить лексическое значение некоторых слов;

- обратить внимание на эпитеты, метафоры;

- понаблюдать над звукописью, которая встречается у многих поэтов (в данных текстах – часто повторяющихся [р]).

Далее следует провести предварительную работу, помогающую выразительно прочитать стихотворение: постановка лексических ударений, соблюдение пауз.

Занятие можно построить в виде конкурса на лучшего чтеца (если группа набирается до 5 человек).

***

Мы встретились случайно, на углу.

Я быстро шел — и вдруг как свет зарницы

Вечернюю пролезал полумглу

Сквозь черные лучистые ресницы.

На ней был креп,— прозрачный легкий газ

Весенний ветер взвеял на мгновенье,

Но на лице и в ярком свете глаз

Я уловил былое оживленье.

И ласково кивнула мне она.

Слегка лицо от ветра наклонила

И скрылась за углом... Была весна...

Она меня простила — и забыла.

И. Бунин

ЧЕЛН ТОМЛЕНИЯ

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.

Величавый возглас волн.

Близко буря. В берег бьется

Чуждый чарам черный челн.

Чуждый чистым чарам счастья,

Челн томленья, челн тревог

Бросил берег, бьется с бурей,

Ищет светлых снов чертог.

Мчится взморьем, мчится морем,

Отдаваясь воле волн.

Месяц матовый взирает,

Месяц горькой грусти полн.

Умер вечер. Ночь чернеет. .

Ропщет море. Мрак растет.

Челн томленья тьмой охвачен.

Буря воет в бездне вод.

К. Бальмонт

***

Я — изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты — предтечи,

Я впервые открыл в этой речи "уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

Я — внезапный излом,

Я — играющий гром,

Я — прозрачный ручей,

Я — для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,

Самоцветные камни земли" самобытной,

Переклички лесные зеленого мая —

Всё пойму, всё возьму, у других отнимая.

Вечно юный, как сон,

Сильный тем, что влюблен

И в себя и в других,

Я — изысканный стих.

К. Бальмонт

ОСЕНЬ

Поспевает брусника,

Стали дни холоднее,

И от птичьего крика

В сердце стало грустнее.

Стаи птиц улетают

Прочь, за синее море.

Все деревья блистают

В разноцветном уборе.

Солнце реже смеется,

Нет в цветах благовонья.

Скоро Осень проснется

И заплачет спросонья.

К. Бальмонт

НЕЗНАКОМКА

По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

И каждый вечер за шлагбаумами,

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,

И раздается женский визг,

А в небе, ко всему приученный,

Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный

В моем стакане отражен

И влагой терпкой и таинственной,

Как я, смирён и оглушен.

А рядом у соседних столиков

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

«In vino veritas!»¹ кричат.

И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

И веют древними поверьями

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные

В моем качаются мозгу,

И очи синие бездонные

Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,

И ключ поручен только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина в вине. А. Блок

***

О, весна без конца и без краю —

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

Принимаю тебя, неудача,

И удача, тебе мой привет!

В заколдованной области плача,

В тайне смеха — позорного нет!

Принимаю бессонные споры,

Утро в завесях темных окна,

Чтоб мои воспаленные взоры

Раздражала, пьянила весна!

Принимаю пустынные веси!

И колодцы земных городов!

Осветленный простор поднебесий

И томления рабьих трудов!

И встречаю тебя у порога —

С буйным ветром в змеиных кудрях,

С неразгаданным именем бога

На холодных и сжатых губах...

Перед этой враждующей встречей

Никогда я не брошу щита...

Никогда не откроешь ты плечи...

Но над нами — хмельная мечта!

И смотрю, и вражду измеряю,

Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель — я знаю —

Всё равно: принимаю тебя! А. Блок

РОССИЯ

Опять, как в годы золотые,

Три стертых треплются шлеи,

И вязнут спицы

В расхлябанные колеи...

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые —

Как слезы первые любви!

Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу...

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет,—

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты...

Ну что ж? Одной заботой боле —

Одной слезой река шумней,

А ты всё та же — лес, да поле,

Да плат узорный до бровей...

И невозможное возможно,

Дорога долгая легка,

Когда блеснет в дали дорожной

Мгновенный взор из-под платка,

Когда звенит тоской острожной

Глухая песня ямщика!.."

А. Блок

***

Разбуди меня завтра рано,

О моя терпеливая мать!

Я пойду за дорожным туманом

Дорогого гостя встречать.

Я сегодня увидел в пуще

След широких колес на лугу.

Треплет ветер под облачной кущей

Золотую его дугу.

На рассвете он завтра промчится,

Шапку-месяц пригнув под кустом,

И игриво взмахнет кобылица

Над равниною красным хвостом.

Разбуди меня завтра рано,

Засвети в нашей горнице свет.

Говорят, что я скоро стану

Знаменитый русский поэт.

Воспою я тебя и гостя,

Нашу печь, петуха и кров...

И на песни мои прольется

Молоко твоих рыжих коров.

С. Есенин

А ВЫ МОГЛИ БЫ?

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

В. Маяковский

***

Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Достать пролетку.

За шесть гривен,

Чрез благовест, чрез клик колес,

Перенестись туда, где ливень

Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Б. Пастернак

***

По вторникам над мостовой

Воздушный шар летал пустой.

Он тихо в воздухе парил;

В нем кто-то трубочку курил,

Смотрел на площади, сады,

Смотрел спокойно до среды,

А в среду, лампу потушив,

Он говорил: «Ну, город жив».

Д. Хармс

ДУШИСТЫЙ ГОРОШЕК

Сказка

Прост и ласков, как помыслы крошек,

У колонок веранды и тумб

Распускался душистый горошек

На взлелеянной пажити клумб.

И нечаянно или нарочно.

Но влюбился он в мрамор немой,

Точно был очарован он, точно

Одурачен любовью самой!

Но напрасно с зарей розовел он,

Обвивая бесчувственный стан:

Не для счастия камень был сделан,

И любить не умел истукан.

Наступали осенние стужи,

Угасал ароматный горох;

И смотрелся в зеркальные лужи

Грубый мрамор, закутанный в мох.

— Мох идет мне, — подумал он важно: —

Но зачем я цветами обвит? —

Услыхал это вихрь и отважно

Порешил изменить его вид.

Взял он в свиту песчинки с дорожек

И шутливо на старца напал, —

И опал разноцветный горошек.

Алым снегом мечтаний опал!..

И. Северянин

ЗАВЕТ

Не убивайте голубей.

Мирра Лохвицкая

Целуйте искренней уста —

Для вас раскрытые бутоны,

Чтоб ихГне иссушили стоны,

Чтоб не поблекла красота!

С мечтой о благости Мадонны

Целуйте искренней уста!

Прощайте пламенней врагов,

Вам причинивших горечь муки,

Сковавших холодом разлуки,

Топящих в зле без берегов.

Дружней протягивайте руки,

Прощайте пламенней врагов,

Страдайте стойче и святей,

Познав величие страданья.

Да не смутят твои рыданья

Покоя светлого детей!

Своим потомкам в назиданье

Страдайте стойче и святей!

Любите глубже и верней —

Как любят вас, не рассуждая,

Своим порывом побуждая

Гнать сонмы мертвенных теней...

Бессмертен, кто любил, страдая, —

Любите глубже и верней! И. Северянин

ЭТО БЫЛО У МОРЯ...

Поэма-миньонет

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж...

Королёва играла — в башне замка — Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:

Королева просила перерезать гранат;

И дала половину, и пажа истомила,

И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа...

Это было у моря. где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа. И. Северянин

КЕНЗЕЛЬ

В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом

По аллее олуненной Вы проходите морево...

Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,

А дорожка песочная от листвы разуверена —

Точно лапы научные, точно мех ягуаровый.

Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная...

Упоенье любовное Вам судьбой предназначено...

В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом —

Вы такая эстетная, Вы такая изящная...

Но кого же в любовники? и найдется ли пара Вам?

Ножки пледом закутайте дорогим, ягуаровым,

И, садясь комфортабельно в ландо лете* бензиновом,

Жизнь доверьте Вы мальчику, в макинтоше резиновом,

И закройте глаза ему Вашим платьем жасминовым —

Шумным платьем муаровым, шумным платьем муаровым!..

И. Северянин

ДОЖДЬ

Сквозь дождем забрызганные стекла

- Мир мне кажется рябым;

Я гляжу: ничто в нем не поблекло

И не сделалось чужим.

Только зелень стала чуть зловещей,

Словно пролит купорос,

Но зато рисуется в ней резче

Круглый куст кровавых роз.

Капли в лужах плещутся размерней

И бормочут свой псалом,

Как монашенки в часы вечерни

Торопливым голоском.

Слава, слава небу в тучах черных!

То — река весною, где

Вместо рыб стволы деревьев горных

В мутной мечутся воде.

Н. Гумилев

АДМИРАЛТЕЙСТВО

В столице северной томится пыльный тополь.

Запутался в листве прозрачный циферблат,

И в темной зелени фрегат или акрополь

Сияет издали, воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта-недотрога,

Служа линейкою преемникам Петра,

Он учит: красота не прихоть полубога,

А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырех стихий приязненно господство;

Но создал пятую свободный человек.

Не отрицает ли пространства превосходство

Сей целомудренно построенный ковчег?

Сердито лепятся капризные Медузы,

Как плуги брошены ржавеют якоря,

И вот разорваны трех измерений узы

И открываются всемирные моря!

О. Мандельштам

***

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо, и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь ;

Пушистый кот мурлыкает умильней,

И яркий загорается огонь

На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь

Крик аиста, слетевшего на крышу.

И если в дверь мою ты постучишь,

Мне кажется, я даже не услышу.

А. Ахматова

***

Еще весна таинственная млела,

Блуждал прозрачный ветер по горам,

И озеро глубокое синело,

Крестителя нерукотворный храм.

Ты был испуган нашей первой встречей,

А я уже молилась о второй —

И вот сегодня снова жаркий вечер...

Как низко солнце стало над горой...

Ты не со мной, но это не разлука,

Мне каждый миг — торжественная весть.

Я знаю, что в тебе такая мука,

Что ты не можешь слова произнесть.

А. Ахматова

СКОРОГОВОРКИ

Скворец скроил сороконожке

Из кожи красные сапожки.

Сошьет скворец исправно в срок

Все сорок скроенных сапог.

Продавец продает сухие продукты:

Сухарики, сушки и сухофрукты.

Сухие баранки и крекеры есть.

Но всухомятку не нужно их есть.

Скороход покупал скороварки –

Друзьям скороходам подарки.

Скороходы скоро ходят.

Скороварки им подходят.

Захар сахар запасал.

Закрома им заполнял.

Захаровы закрома

Засахарены сполна.

Разодрались петухи,

Закачались лопухи,

Громко лает пес Трезор...

Во дворе у нас раздор.

Две подруги загорали

Загорали за горами.

За горами зря загорали –

Загорожено солнце горами.

Ярослав и Ярославна

Поселились в Ярославле.

В Ярославле живут славно

Ярослав и Ярославна.

Пел перепел за деревней.

Пел тетерев средь деревьев.

Перепел пел-пел

Тетерева перепел.

Подорожник по дороге

Собирал прохожий строгий.

Выбирал себе прохожий

Подорожник подороже.

Откуда на просеке просо?

Просыпали просо здесь просто.

Про просо просянки прознали.

Без спроса все просо склевали.

Макару в карман комарик попал.

Комар у Макара в кармане пропал.

Про это сорока в бору протрещала:

"В кармане Макара корова пропала!"

СКОРОГОВОРКИ

Дробью по перепелам да по тетеревам.

У нас на дворе-подворье погода размокропогодилась.

Два дровосека, два дровокола, два дроворуба говорили про Ларьку, про Варьку, про Ларину жену.

Клара кралась с крокодилом к Ларе.

Говорил командир про полковника и про полковницу, про подполковника и про подполковницу, про поручика и про поручицу, про подпоручика и про подпоручицу, про прапорщика и про прапорщицу, про подпрапорщика, а про подпрапорщицу промолчал.

На дворе трава, на траве дрова. Не руби дрова на траве двора.

Курфюрст скомпроментировал ландскнехта.

Рапортовал да не дорапортавал, дорапортовывал да зарапортовался.

Рыла свинья белорыла, тупорыла; полдвора рылом изрыла, вырыла, подрыла.

Съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да не все с творогом.

Тридцать три корабля лавировали, лавировали, да не вылавировали.

Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.

Королева Клара строго карала Карла за кражу коралла.

Карл клал лук на ларь. Клара крала лук с ларя.

Всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь.

Мамаша Ромаше дала сыворотку из-под простокваши.

Расскажите про покупки. Про какие про покупки?

Про покупки, про покупки, про покупочки свои.

Сшит колпак, да не по-колпаковски; вылит колокол, да не по-колоколовски. Надо колпак переколпаковать, перевыколпаковать, надо колокол переколоколовать, перевыколоковать.

Протокол про протокол протоколом запротоколировали.

Была у Фрола, Фролу на Лавра наврала. Подойду к Лавру, на Флора Лавру навру.

Король — орел.

Курьера курьер обгоняет в карьер.

Маланья-болтунья молоко болтала, выбалтывали, да не выболтала.

Регулировщик лигуриец регулировал в Лигурии.

Талер тарелка стоит.

Идти на рать, так бердыш брать.

Интервьюер интервента интервьюировал

Либретто «Риголетто».

Мы ели, ели ершей у ели, их еле-еле у ели доели.

Не жалела мама мыла. Мама Милу мылом мыла. Мила мыла не любила, мыло Мила уронила.