Духовное начало человека

Подобное стремление человека предполагает наличие в нем особого начала – не сводимого ни к природному, ни к общественному началу; не объяснимого ни наследственностью, ни влиянием окружающей – сколь угодно культурной среды. Это начало – духовное, и оно составляет основу бытия человека во всех его измерениях; во всем, что в человеке (и с ним самим) свершается в пределах его индивидуальной жизни. Именно религиозный человеквпервые оказывается подлинным распорядителем (субъектом) своих душевных сил и автором собственной земной жизни, смысл которой раскрывается ему в его взаимоотношениях с Божеством.

Так получилось, что богословие, и особенно святоотеческое, не знало понятия человеческой личности. По словам В.Н. Лосского [5], в святоотеческом богословии нет того, что можно было бы назвать особым, отдельным учением о личности человеческой, тогда как учение о Лицах или Ипостасях Божественных изложено чрезвычайно четко. И тем не менее именно в тайне Пресвятой Троицы пытались раскрыть православные богословы и тайну человеческой личности. Не вдаваясь в подробное изложение всех рассуждений на эту тему, отмечу, что были выработаны две базовые категории: «усия» –сущность человека, фиксирующая глубину непознаваемой трансценденции его природы, его самости; и «ипостась» –как несводимость человека к его природе, как особый способ существования в мире, как его адресованность к Другим.

Человек не только усия, но и ипостась

О. Павел Флоренский говорил о том, что человек не только усия, но и ипостась, не только темное хотение, но и светлый образ, не только родовая подоснова человека, но и просвечивающий его лик, явно выступающий у святых, просвечивающий на иконе. Усия – самость – утверждается в человеке как его индивидуальное начало, через нее род собирается в одну точку. Напротив, ипостась – разумная, личная идея человека, его духовный облик, его лик. Говоря о несводимости личностного к природному, самостному, мы говорим не о другой, еще не об одной «природе, сущности», а ком-то, кто отличен от своей природы, о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, эту природу превосходит; кто этим превосходством дает существование ей как природе собственно человеческой; и в то же время не существует сам по себе, вне своей природы, которую он «воипостазирует» и над которой непрестанно восходит.

То, что является для нас самым дорогим в человеке, то, что делает его «им самим», – неопределимо, потому что в его природе нет ничего такого, что относилось бы собственно к личности, всегда единственной, несравнимой и «беспрецедентной». Человек, определяемый только своей природой, действующий в силу своих природных свойств, в силу своего характера, наименее личен.Утверждая себя как индивид, как собственник своей природы, сводя свое «Я» к своей природе и противополагая ее другим природам, человек тем самым осуществляет смешение личности и природы(ипостаси и усии). Это свойственное падшему человечеству смешение и обозначается по-русски самость,которая, кстати, не совпадает с содержанием таких слов, как «эгоизм», «эгоцентризм», «индивидуализм » и др. Последнее это уже индивидуальная, ценностная установка самосознания в своем дистанцировании, отчуждении человека от других.

Личность – целостный способ бытия человека

Введя две категории – сущности (природы) человека и способа его существования в человечестве, сообщая каждой из них свое отдельное значение, святые отцы могли впредь беспрепятственно укоренять личность в бытии и персонализировать саму онтологию человека.Итак, личность– не есть качество, не есть особая структура свойств или черт; это прежде все и главным образом – целостный, всеохватный способ бытия сразу всего человека, в своей предельной адресованности Другому и в своей предельной открытости – Богу. Подобная целостность, а главное – тотальность личностного бытия не есть, конечно, плод естественного созревания. Здесь всякий раз – усилие и преодоление собственной самости и восхождение к собственной ипостаси. Именно поэтому В.В. Давыдов мог позволить себе сказать, вслед за Ф.М. Достоевским: личностью надо «выделаться» и не всякий индивид во всякое время является личностью, осуществляет личностный способ бытия.

Шанс быть личностью

В заключение, опираясь на еще одно высказывание В.В. Давыдова, скажу буквально несколько слов о соотношении категорий «субъект» и «личность». Только становясь субъектом своих действий и своей деятельности(масштаб субъектности, понятно, может быть различным), человек впервые обретает шанс быть личностью.И еще раз подчеркну, что в нашей византийско-православной, европейско-русской культуре субъектностьесть предельно необходимая предпосылка личностного способа бытия человека в Мире. Необходимая, но… не достаточная .Необходим еще – и Другой, необходимо событийствование с Абсолютным Другим, чтобы эта возможность стала действительностью. В противном случае и сам человек, и мы – сожительствующие с ним, постоянно будем сталкиваться с пошлым разнообразием частных форм персональности (налично-обыденных форм «личности»), которые без Божьей помощи не соберутся в подлинно личное бытие.

§ Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Антропологический принцип в психологии развития // Вопросы психологии. 1998. № 6. С. 3–17.

§ Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987.

§ Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997.

§ Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1914.

§ Лосский В.Н. По образу и подобию. М., 1995.