Философская проблема идеального и разведение философского и психологического аспектов изучения сознания

В психологической литературе (особенно отечественной — в силу специфических социокультурных условий развития психологии в советский период) часто встречается определение психического (точнее — сознательного психического) через категорию идеального (тогда как физиологические процессы, естественно, рассматриваются как материальные процессы). На наш взгляд, обращение к философским категориям «материальное» и «идеальное» не только не помогает решить поставленную психофизиологическую (и — шире — психофизическую) проблему, но и чрезвычайно затрудняет ее решение. Попробуем доказать это.

Начнем с того, что даже в марксистской философии (в верности которой в свое время клялись, вероятно, почти все отечественные философы) определения категории «идеальное» были весьма различными (с «материальным» было проще — считалось, что классическое определение категории «материя» было дано В. И.Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм» — и с ним никто, естественно, не спорил). Существовало минимум три разных определения категории идеального в работах наиболее известных советских философов, работавших над этой проблемой. Идеальное трактовалось как субъективная реальность, субъективный образ объективного мира (наиболее распространенная точка зрения) [31; 32]. Идеальное определялось и гораздо более нетрадиционно — как «схема реальной, предметной деятельности человека, согласующаяся с формой вне головы, вне мозга», обладающая особого рода объективностью (так определялось идеальное в работах Э.В.Ильенкова [42; 30]). Наконец, под идеальным понималось «совершенное», объективные пределы совершенства

(завершенности) природных и материальных вешей, т.е. «идеальное» было прилагательным от существительного «идеал»' [72]. Имелись и попытки соединить эти три точки зрения в одну [45; 93].

Нам представляется, что следует выделить два основных значения понятия «идеальное» в философии. Они отличаются друг от друга не только собственно содержанием, но и своей функцией при решении проблем двух разделов философии: онтологии (учения о бытии) и гносеологии (учения о познании). Рассмотрим сначала «гносеологическое значение» понятия идеального. Одним из главных вопросов гносеологии является вопрос о соотношении материального и идеального. В данном случае, если термин «материя» обозначает объективную реальность, существующую независимо от сознания субъекта, совершенно логично предположить, что под идеальным следует иметь в виду субъективную реальность. Речь идет в данном случае о философствующем субъекте, который в процессе философской рефлексии обнаружил для себя непримиримую противоположность Я и не-Я, субъективно переживаемого и объективно существующего (вспомним, например, как Р.Декарт пришел к этому выводу), реальности «для» меня и реальности «вне» меня.

Эта противоположность существует как непримиримая только в контексте упомянутого выше гносеологического вопроса (т.е. вопроса, связанного с познанием мира: что первично, что вторично). По тому, как отвечают философы на этот вопрос, они условно разделяются на два лагеря: материалисты считают первичной объективную реальность, а субъективные явления — вторичным; идеалисты, напротив, рассматривают субъективную² реальность как исходную, а материальный мир — как вторичное по отношению к ней³. Надо отметить, что в истории философии для обозначения этих двух реальностей использовались, как известно, многообразные термины: «бытие» и «мышление», «материя» и «сознание», «материя» и «ощущение», «материальное» и «идеальное», «природа» и «дух», «физическое» и «психическое». Многие из этих понятий используются и в конкретных науках, в частности в психологии. Это-то и вносит путаницу в понимание сущности психики.

Если психолог будет использовать применительно к психике и сознанию термин «идеальное» именно в этом, гносеологическом значении (т.е. считать их абсолютной противоположностью материальному), он придет к отождествлению психики и сознания с субъективной реальностью — и тогда надо признать, что психо-

¹ В немецком языке существуют два прилагательных от слова «идеал» — ideate и ideelle.

² В качестве субъекта мог выступать и Бог.

³ Мы уже говорили выше о том, что для некоторых философов данный вопрос не был основным или они решали его иначе.

логия как наука не может существовать в принципе, поскольку не может быть науки «о призраках», «о кажимости», как говорил Л.С.Выготский, т.е., собственно говоря, о том, что существует только «для» субъекта¹. Как ни странно, до сих пор многие современные отечественные философы, решая проблему идеального, отождествляют психическое с субъективным и тем самым возрождают в той или иной степени позиции интроспективной психологии. Вот характерные цитаты: «Сознание потому и понимается как субъективная реальность, что выступает как реальность лишь для субъекта (человека), обладающего этим сознанием» [77, 213]; «Для другого человека его сознание существует так же, как для меня существует мое сознание» [77, 214]. Мало того, что тем самым психология как объективная наука о сознании оказывается невозможной: данные высказывания противоречат также и накопленному в научной психологии опыту объективного изучения сознания — в частности в школе Выготского — Леонтьева — Лу-рия.

Известный отечественной психолог Б. М.Теплов не уставал повторять, что в самонаблюдении наше сознание нам непосредственно не дано: «В ощущении и восприятии мы непосредственно воспринимаем объективную реальность. Самих же ощущений и восприятий мы непосредственно не воспринимаем, о них мы узнаем опосредствованно» [119, 293]. И уж совсем анахронизмом (после трудов А. Р.Лурия и Н.А. Бернштейна) выглядят попытки некоторых философов, загнавших себя в угол абсолютного противопоставления психического как идеального физиологическому как материальному, искать «интимный механизм» их взаимодействия на клеточном и субклеточном уровнях [34].

На наш взгляд, подобные попытки представляют собой поиски ответа на неверно поставленный вопрос. Ведь определяя (в пределах гносеологии) психические явления как идеальные, мы находимся лишь в начале исследования, а не в его конце, поскольку относим их к некоторой категории явлений, еще только требующих объяснения, и намечаем в лучшем случае путь, ведущий к этому объяснению (материалистический или идеалистический). С точки зрения материализма, определение психических явлений через категорию «идеальное» говорит лишь об их вторичности по отношению к материи, но не об их конкретных механизмах. Для идеалистов, наоборот, идеальные явления — исходная точка отсчета для дальнейших процедур познания. В любом случае гносео-

¹ «Невозможна никакая наука только о субъективном, о кажимости, о призраках, о том, чего нет. Чего нет — того нет вовсе, а не полунет, полуесть... Нельзя сказать: в мире существуют реальные и нереальные вещи — нереальное не существует. Нереальное должно быть объяснено как несовпадение, вообще отношение двух реальных вещей; субъективное — как следствие двух объективных процессов. Субъективное есть кажущееся, а потому — его нет» [17, 415\.

логия не может дать ответа на вопрос о конкретных механизмах этих явлений.

Теперь обратимся к онтологическому значению категории «идеальное». На наш взгляд, известный отечественный философ Э. В. Ильенков давал именно онтологическое определение идеального, характеризуя его как «очень своеобразное и строго фиксируемое соотношение между двумя (по крайней мере) материальными объектами (вещами, процессами, событиями, состояниями), внутри которого один материальный объект, оставаясь самим собой, выступает в роли представителя другого объекта, а еще точнее — всеобщей природы этого другого объекта...» [42, 17]. Таким образом, и в онтологическом плане идеального как особого бытия нет, оно представляет собой «инобытие» материального. Если теперь определять психическое через так понимаемое идеальное, то и в этом случае мы не можем без специального исследования конкретных механизмов установить, в чем заключается специфика психической деятельности. Поэтому, по нашему мнению, в психологии как конкретной науке о психической деятельности определение психического через философскую категорию идеального имеет смысл только в ограниченном масштабе, для определения возможной философской основы конкретного исследования. Когда, например, А. Н.Леонтьев говорил о значениях как «идеальной форме существования предметного мира», он имел в виду то, что система значений представляет собой форму существования предметного мира в формах деятельности субьекта (идеальное — бытие одного в другом), но, если ограничиться этим философским определением, мы не раскроем никаких конкретных механизмов значений как таковых, для изучения которых на конкретно-психологическом уровне категория «идеальное» нам уже помочь не может.

Впрочем, совсем изгнать термин «идеальное» из психологии не представляется возможным, поскольку он несет в себе еще одно значение, отмеченное М.А.Лифшицем: идеальное — прилагательное от слова «идеал». Можно спорить о том, является ли это значение философским, однако в психологии оно в большом ходу. Когда мы говорим в психологии, например, о «реальных» и «идеальных» целях, мы ведь не предполагаем их абсолютной противоположности как «материальных» и «идеальных». Реальные цели, с точки зрения гносеологии, столь же «идеальны», поскольку принадлежат субъекту и представляют собой лишь «модель», «план» потребного будущего, которые еще не осуществлены в реальности. Психолог же имеет в виду совсем другое. Реальные цели достижимы человеком в данных конкретных условиях, идеальные — в особо благоприятных («идеальных») обстоятельствах.

Отвергнув все варианты редукционизма в объяснении психической деятельности в психологии (как физиологические, так и

философские), подведем итоги обсуждения возможных решений двух рассмотренных в данной главе проблем — психофизической и психофизиологической. С точки зрения представителей школы А.Н.Леонтьева, психика (появляющаяся на определенной стадии эволюции живой материи как смысловое отражение мира субъектом) является неотъемлемой составляющей его деятельности в целом, обеспечивающей ориентацию субъекта в мире и адекватную регуляцию этой деятельности. Поэтому любой психический процесс подлежит объективному научному изучению, как и любое другое свойство или составляющая объективной реальности.

Однако не следует забывать о чрезвычайной сложности изучения психики, поскольку ее носитель часто ведет себя непредсказуемо, ставит перед собой нереальные цели, поступает порой нелогично, изменяется в диалоге с психологом и т.п. Таково в целом решение психофизической проблемы в школе Выготского — Леонтьева — Лурия.

Кроме того, объективное изучение психического не может быть сведено (редуцировано) к изучению его физиологических оснований. Несмотря на то что психическое невозможно без физиологического, оно не сводимо к физиологическим процессам. Психика есть функция деятельности субъекта, а не его мозга как такового — мозг лишь обеспечивает реализацию тех целей и задач, которые поставил перед собой субъект, им обладающий. Таково, на наш взгляд, решение психофизиологической проблемы с точки зрения данной школы.

Контрольные вопросы и задания

1.Когда и почему возникла в психологии психофизическая проблема? Каково возможное соотношение психофизической и психофизиологической проблем?

2. В чем специфика решения психофизической проблемы в варианте взаимодействия?

3. В чем ограниченность решения психофизической и психофизиологической проблем с позиций параллелизма? Приведите известные вам примеры подобного решения указанных проблем в истории философии и психологии.

4. Какие исторические варианты решения данных проблем с позиций единства вы знаете? Как конкретно представляет Б.Спиноза единство тела и души?

5. Почему И.М.Сеченова нельзя назвать редукционистом, сводящим психическое к физиологическому?

6. Дайте сравнительный анализ основных положений «классической» и «неклассической» физиологии.

7. Подробно раскройте значение идей «физиологии активности» Н. А. Бернштейна для психологии.

8. В чем принципиальное отличие концепции системной динамической локализации психических функций в головном мозге (А.Р.Лурия) от предшествующих точек зрения?

9. Каковы основные функции трех блоков мозга по А. Р.Лурия?

10. Почему использование категории «идеальное» в психологии имеет свои границы?

11. Каково возможное решение психофизической и психофизиологической проблем в школе Выготского — Леонтьева — Лурия?

Рекомендуемая литература

Бернштейн Н.А. Назревшие проблемы регуляции двигательных актов // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. — М., 1999. — С. 493 — 508; или по изданию: Бернштейн Н.А. Физиология движений и активность. — М., 1990. — С. 373 — 392.

Бернштейн Н.А. Уровни построения движений // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. — М., 1999. — С. 509 — 538; или по изданиям: Бернштейн Н.А. О ловкости и ее развитии. — М., 1991. — С. 139— 184; Бернштейн Н.А. Физиология движений и активность. — М., 1990.-С. 135-141.

Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию: Курс лекций. — М., 1988 (или более поздние издания). — Лекции 9— 10.

Давыдов В. В. Сознание и проблема идеального // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. — ML, 1999. — С. 399 — 404; или по изданию: Давыдов В. В. Теория развивающего обучения. - М., 1996.-С. 33-44.

Леонтьев А. Н. Психофизиологическая проблема и ее решение в теории деятельности // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. — М., 1999. — С. 479 — 482; или по изданию: Леонтьев А.Н. Пзбр. психол. произв.: В 2т. — М., 1983. —Т. 2. — С. 159—165.

Лурия А. Р. Лекции по общей психологии. — СПб., 2004. — С. 73 — 94.

Лурия А. Р. Поражения мозга и мозговая локализация высших психических функций // Хрестоматия по курсу «Введение в психологию» / Ред.-сост. Е.Е.Соколова. — М., 1999. — С. 483 — 492; или по изданию: Лурия А. Р. Этапы пройденного пути: научная автобиография. — М., 1982. — С. 110-121, 130-138.

Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии. — М., 2003. — С. 560-615.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Внастоящей книге были изложены основы учебного курса «Введение в психологию» (раздела курса общей психологии) с позиций психологической теории деятельности школы А.Н.Леонтьева (шире — с позиций школы —направления в психологии Выготского — Леонтьева — Лурия). Мы отдаем себе отчет в том, что эта книга была бы иной, если бы мы избрали другую точку отсчета. Однако нам представляется, что системно изложенный с определенной позиции материал дает существенные преимущества новичкам в психологии, которые только начинают свое путешествие в просторах психологического океана. При этом, как мы пытались доказать в представленной книге, деятельностный подход в психологии еще рано списывать в архив — напротив, он содержит еще не реализованный потенциал и вполне может стать основой интеграции многих психологических идей и концепций. Поэтому для лучшего усвоения материала повторим сделанные нами на основе этого подхода выводы относительно возможности и конкретной формы решения основных психологических проблем, изучаемых в курсе «Введение в психологию».

Объектомпсихологической науки выступает деятельность субъекта (животных и человека) в мире, ее предметом— психика как функциональный орган деятельности, решающий задачи ориентировки субъекта в мире и регуляции этой деятельности (на основе образа, построенного в результате ориентировки).

Основными принципами психологической науки (при всей их специфике и сложностях их применения) являются объективность, детерминизм, принципы системности и развития. Деятельностный подход в психологии снимает существующую в психологии противопоставленность естественно-научной и гуманитарной стратегий в психологии, поскольку считает, что они абсолютизируют один их полюсов единства субъекта и объекта, которое существует в форме деятельности.

Арсенал используемых в психологии методов чрезвычайно велик: наблюдение в различных его видах, эксперимент, измерение, психодиагностические процедуры, интервью, изучение продуктов деятельности (в том числе созданных людьми текстов разного рода) и т.д.

Анализ развития представлений о предмете психологии показал, что все возникавшие на протяжении ее исторического пути направления и школы так или иначе изучали разные стороны че-

ловеческой деятельности, ее проявления и продукты (и в той или иной степени ориентировочной «части» этой деятельности, т.е. психики). Целостное изучение древними философами души приводило к выводу о внутреннем принципе организации жизни (деятельности) субъекта. Интроспективная психология занималась явлениями сознания, понимая их как процессы и результаты исключительно духовной деятельности субъекта. Психоаналитики, погрузив психологов в изучение бессознательного, пытались исследовать мотивацию деятельности человека и обусловленность сознания бессознательным. Бихевиористы, стремясь к объективности психологии как науки, основное свое внимание сосредоточили на «внешнем» рисунке поведения человека, что проблема-тизировало понимание психологами человеческой деятельности. Вместе с тем сохранялся разрыв между изучением сознания, понимаемого как замкнутый в себе мир субъективных явлений, и поведения, понимаемого как внешне наблюдаемая объективная реальность.

В неклассической психологии школы Выготского — Леонтьева — Лурия этот разрыв устранялся введением в психологию категории деятельности, связывающей субъект и объект в единое целое. Изучение структуры этой деятельности (деятельность — действие — операция, выделяемые соответственно по критериям мотива, цели, задачи) показало сложные диалектические связи между ее образующими, возможность их перехода друг в друга. Поскольку психика представляет собой функциональный орган деятельности, неотделимый от этой последней, постольку она — в процессуальном плане — также может быть рассмотрена с точки зрения указанной структуры деятельности. Психика как процесс имеет и вторую ипостась — психика как образ, представляющий собой «свернутый процесс», его «симультанный слепок». Образ более «консервативен», чем процесс, так как несет в себе опыт предшествующей деятельности, процесс более «революционен», так как строится как функция разворачивающейся в конкретных условиях деятельности.

Возникновение в эволюции живой материи психического отражения реальности (отличающегося от иных его форм своим смысловым характером) связано с возникновением для живых существ необходимости действовать в предметно расчлененной среде. Объекты окружающего мира теперь выделяются для субъектов данной деятельности как ее предметы и тем самым приобретают для них смысл. Развитие психики животных в филогенезе проходит ряд стадий, среди которых А.Н.Леонтьев выделял стадии элементарной сенсорной и перцептивной психики, а также стадию интеллекта. Каждая из этих стадий характеризуется своеобразными формами деятельности субъекта в мире и соответствующими формами психического отражения этого мира. Несмотря

на то что выделение в качестве отдельной ступени психического развития стадии интеллекта признается не всеми современными зоопсихологами, концепция А.Н.Леонтьева, раскрывающая механизмы психического развития в филогенезе, выдержала проверку временем.

Сознание появляется в антропогенезе как особая форма психического отражения человека, обусловленная существенными изменениями образа жизни первых людей по сравнению с ископаемыми гоминидами. Эти изменения заключаются в преобладании социальных отношений над биологическими и орудийно опосредствованной трудовой деятельности, реализующей эти отношения. Сознательное отражение субъектом реальности характеризуется его способностью различить мир, представленный в образе, и собственно образ как таковой. Следствием этого являются возможность более объективного познания человеком мира и себя в нем, чем это позволяют досознательные формы психики, а также способность произвольно регулировать психические процессы. Важнейшую роль в процессе развития человеческой психики играет речь, основными функциями которой являются: 1) передача общечеловеческого опыта в особой — экстериоризированной — форме от поколения к поколению, 2) произвольная регуляция человеком на основе поставленных им целей своих собственных психических процессов, 3) обеспечение качественно нового уровня общения в человеческих сообществах. При этом кроме сознательных форм человеческая психика включает в себя и бессознательные формы психических процессов и состояний (установки, автоматизмы и т.д.), которые можно упорядочить по их функции в деятельности субъекта.

Психика как особый функциональный орган деятельности субъекта (решающий прежде всего задачи ориентировки) имеет конкретные формы своего существования. Условно выделяют мо-тивационную и операциональную (операционную) составляющие ориентировки. Мотивы обеспечивают побуждение субъекта к деятельности, в том числе к построению образа мира, необходимого для ее осуществления и регуляции. Операциональные составляющие обеспечивают построение самого образа мира, выяснение значимости тех или иных явлений мира для субъекта, создание плана действий в конкретных условиях деятельности, а также ее осуществление и регуляцию.

Результатом ориентировочной деятельности человека является построение соответствующего образа мира, составляющими которого являются чувственная и биодинамическая ткань, значения и смыслы. В отличие от значений, несущих в себе в обобщенной и — в известном смысле — объективной форме усвоенный индивидом опыт познания человечеством свойств и закономерностей этого мира, преломленный через его собственный опыт действий,

система смыслов более пристрастно представляет человеку его мир, поскольку она более непосредственно, чем система значений, обусловлена мотивацией деятельности субъекта.

В школе А. Н.Леонтьева выделяют три основные стадии развития человека: индивид, социальный индивид и личность. Родившись индивидом, человек становится социальным индивидом, когда у него возникает внутренняя регуляция своего поведения в соответствии с определенными социальными нормами, и личностью, когда он становится способным на поступок как ответственное и самостоятельное действие. В процессе онтогенетического развития субъекта выделяются периоды преимущественного развития мо-тивационно-смысловой составляющей его деятельности, с одной стороны, и периоды преимущественного развития ее операционально-технического обеспечения, с другой.

При анализе психологами физиологических процессов, обеспечивающих реализацию субъектом той или иной конкретной деятельности, не следует отождествлять их с психическими. Несмотря на то что психофизиологическая проблема принадлежит к наиболее трудным проблемам не только психологии, но и других наук, затрагивающих данную тему, в школе Выготского — Леонтьева — Лурия дается возможная точка зрения на ее решение, диалектически снимающая противоречие между позициями психофизиологического (и психофизического) взаимодействия и психофизиологического параллелизма. С одной стороны, нет ни одного психического процесса, который не существовал бы без физиологических его основ, с другой — эти последние лишь реализуют поставленные субъектом цели и задачи, и поэтому работа соответствующих физиологических структур обусловлена данными целями и ими определяется. При этом «локализация» психических процессов в головном мозге имеет динамический (она меняется в онтогенезе) и системный характер.

Система мозговых структур, обеспечивающих адекватное протекание психических процессов, может быть условно представлена в виде трех блоков: энергетического, информационного и регулирующего. Психолог все время должен помнить об опасности физиологического редукционизма, к которому ведет убеждение в том, что мозг продуцирует психику, как печень — желчь. Однако, строго говоря, психика не функция мозга, а функция деятельности субъекта,обладающего мозгом (мыслит не мозг, а человек при помощи мозга). Помня об опасности физиологического редукционизма, психолог не должен, в свою очередь, впадать в философский редукционизм. Последний возникает в том случае, когда ученый, определяя психику через философскую категорию идеального, начинает отождествлять ее с субъективной реальностью (т.е. с одной формой существования психической деятельности для рефлексирующего, философствующего субъекта; именно в этом, гно-

сеологическом, значении чаще всего используется термин «идеальное» в философии). В этом случае психология как наука о субъективном (кажущемся) становится невозможной.

Трудная история развития психологической науки привела психологов к убеждению, что психическое и субъективное — нетождественные понятия. Впрочем, использование термина «идеальное» возможно и в психологии как конкретной науке, но в другом значении — в качестве прилагательного от слова «идеал». Это означает, что психолог, говоря, например, об идеальных и реальных целях, не предполагает, что последние — в отличие от первых — материальны. Они просто достижимы в данных, наличных условиях жизни субъекта, тогда как первые могут выступать предметом фантазий субъекта, который мечтал бы достичь этих целей, будь условия более благоприятны.

Представленная в книге концепция курса «Введение в психологию» не означает, что ее методологическая основа — психологическая теория деятельности А. Н.Леонтьева (шире — идеи школы—направления в науке Выготского — Леонтьева — Лурия) лишена противоречий и недостатков. Напротив, в ней есть много нерешенных проблем и узких мест. Например, заслуживает дальнейшей разработки структура деятельности (поскольку она представлена как принципиально открытая «вверх» и «вниз» система), требует анализа и развития структура сознания как образа мира (с выделением в ней разных слоев и обоснованием необходимости такого выделения), предметом современных дискуссий являются проблемы соотношения смыслов и значений в структуре сознания, выделения разных стадий психического развития в филогенезе, стадий становления субъекта в онтогенезе и т.д. Вместе с тем, на наш взгляд, использование концептуальных построений упомянутой школы дает надежду на создание объективной науки о психике, способной интегрировать в единую систему самые разнообразные знания о ней и подходы к ее изучению, поскольку понимание психики как функционального органа деятельности учитывает все ее возможные грани, изучавшиеся в той или иной степени другими психологическими направлениями и школами современной психологии.