Приватность как психологическая категория
Как можно в самом общем виде соотнести между собой классический средовой подход и теорию приватности? Средовые воздействия, будучи объективными, влияют в первую очередь скорее на индивида, чем на личность. Субъект же способен выстраивать психологические защиты и взаимодействовать с этими воздействиями, модулируя и индивидуализируя их в контексте собственных потребностей и чувствительности к этим воздействиям. Та буферная область между субъектом и средой, в зоне которой возможно преобразование средовых воздействий, и называется приватностью. В самом общем виде приватность — это «личное дело», опыт сепарации от физической стимуляции и социального окружения, возможность устанавливать личный контроль над обстоятельствами своей жизни, возможность выбора и личной ответственности за него.
Первоначально, однако, понятие это использовалось в узком смысле и предполагало в основном возможность контролировать интенсивность контактов как социальную «доступность» субъекта. Автор наиболее систематического и полного исследования приватности И. Альтман считал необходимым опираться в изучении этого явления на контекст социального окружения (social-systems) данного человека, а также на особенности его личного пространства и проявлений территориальности. Он рассматривал приватность в основном поведенчески, используя при ее изучении преимущественно объективные методы и настаивая на том, чтобы исключить из круга рассматриваемых явлений чувства и установки. Однако историческая справедливость требует признать, что без работ Альтмана со всеми ограничениями
76
бихевиорально-средового исследования приватность не могла быть позже осознана как один из важнейших факторов развития и благополучия человека.
Приватность (privacy) — это центральный регуляторный процесс, посредством которого персона или группа делает себя более или менее открытой и доступной для других, селективный контроль доступности человеческого «Я», синтез стремления быть в контакте и вне контакта с другими; это процесс установления межличностных границ, который, подобно клеточной мембране, открывает или закрывает субъекта для общения [204]. Обратим внимание на то, что в ранних работах подчеркивается процессуальность, а не субстанциальность приватности, хотя операциональной основой этого определения является именно субъектность.
Несколько иначе приватность можно описать как диалектический процесс поиска взаимодействия и его ограничения (restriction), установление баланса между открытостью и закрытостью, оптимизацию интенсивности и избирательности общения применительно к текущему моменту. Приватность можно определить и в информационных терминах как процесс ввода (input) и вывода (output) информации; при этом важно, что отдается и что приобретается.
Остановимся и на некоторых других дефинициях. Многие авторы рассматривали приватность с точки зрения качества контактов. А. Бейтс (A. Bates) считал, что это чувство персоны, что другие могут быть отстранены от чего-то, что касается только его, и признают это право [210]. Ф. С. Чапин (F. S. Chapin) понимал приватность как уровень способности быть самим собой и избегать давления со стороны других, А. Кира (A. Kira) — как избегание общения и внедрения посредством визуальных, аудиальных и других каналов и их сочетаний [215, 243].
Другие исследователи основой приватности считали контроль открытости – закрытости. Так, А. Ф. Уэстин (A. F. Westin) полагал, что это право индивида решать, какая информация и при каких условиях может быть передана другим людям, А. Рапопорт (A. Rapoport) — что это способность индивидуума контролировать взаимодействие и располагать средствами предотвращения нежелательных контактов и достижения желательного взаимодействия [285, 266]. А. Зиммель (A. Simmel) считал сущностью приватности контроль над стимулами, поступающими от
77
других, и способность быть сепаратным от других, Е. Шилс (E. Shils) — контроль над движением информации сквозь границы между отдельными людьми, а также между человеком и группой или между группами, Х. М. Прошанский (H. M. Proshansky) — максимизацию свободы выбора поведения и контроля за своей активностью [273, 272, 248]. Таким образом, основой приватности оказываются либо категории, описывающие социальную динамику, либо качества контроля, свободы и ответственности, то есть субъектные свойства личности.
Еще более близкое нашему подходу понимание приватности мы находим в работах последовательницы И. Альтмана Максин Вольфе (M. Wolfe), которая в трактовке обсуждаемого понятия сделала серьезный шаг от средовой парадигмы к гуманистической [286]. Отмечая тот факт, что явления приватности выходят за рамки традиционного разделения научных дисциплин, исследовательница отмечает, что приватность может быть определена в понятиях экологической и физической собственности, и в качестве основных и необходимых выделяет два ее элемента: 1) регуляцию взаимодействия, 2) регуляцию информации. Последнее отвечает высокой потребности обладать личной, «неразделенной» информацией, например, иметь возможность находиться в таком месте, о котором никто не знает, что человек может там быть.
Но не только адаптации человека служит приватность. Понимаясь как «форма выбора параметров взаимодействия или отказа от него, форма использования информации о самом себе в прошлом и настоящем и попыток оценивать (gauge) свое поведение в настоящем и будущем» [286, с. 178], она представляет собой способ создавать и защищать собственное Self, сохранять автономию и личное достоинство. Основное положение работы М. Вольфе состоит в том, что количество и форма переживаемой приватности определяет качество жизни. Это позволяет рассматривать приватность как главный механизм развития идентичности, как проявление субъектности человека в последовательно совершаемых им выборах, что также отвечает пониманию личности в отечественной психологии и нашему собственному подходу.
Теоретические концепции понимания приватности, ее качественных и количественных выражений тоже несколько различаются. Так, А. Ф. Уэстин выделил 4 уровня приватности: одиночество (solitude) — когда человек полностью один и свободен от воздействия
78
со стороны других, интимность (intimacy) — в малой группе, например, с мужем, анонимность, потерянность в толпе (anonymity, «lost in a crowd») — когда человек в толпе и не хочет, чтобы его узнавали; «заповедник» (reserve) — когда человек скрывается от общения и возводит психологические барьеры [285]. Уэстин считал, что приватность служит четырем различным задачам, среди которых могут быть названы: 1) установление личной автономии, 2) эмоциональное расслабление, 3) самооценка и построение планов, 4) поддержка и ограничение коммуникаций.
При описании феноменологии и развития приватности Р. С. Лауфер (R. S. Laufer), Х. М. Прошанский (H. M. Proshansky) и М. Вольфе (M. Wolfe) считали целесообразным выделить следующие измерения, это: 1) сила Эго (self-ego dimension), то есть рост личной автономии, 2) качество взаимодействия (interaction), 3) жизненный цикл (life-cycle), то есть изменение приватности в онтогенезе, 4) биографичность (biography-history) как возможное появление особой сензитивности к сохранению приватности вследствие каких-то жизненных событий, 5) контроль и свобода выбора, 6) культурная обусловленность (ecology-culture), 7) ориентация на задачу (task orientation), 8) ритуализация (ritual privacy) как указание на то, что типично совершается вне публичных мест, 9) проявления (phenomenological dimension) — указание на сопровождающее приватность уникальное психологическое переживание (unique psychological experience) [248]. Некоторые из этих измерений мы также использовали в качестве опорных точек при описании феноменологии психологического пространства личности.
Приватность как проявление свободного выбора всегда характеризуется двумя аспектами: это желаемая (desired) как состояние идеального уровня взаимодействия и достигнутая (achived) как актуальный уровень контактов. Положение дел, при котором эти аспекты совпадают, достигается нечасто, в других же случаях человек переживает психологический дискомфорт.
Приватность может затрагивать разные социальные группы, приобретая коллективные качества (что также позволяет проводить параллели между личной и социальной идентичностью). Поведенческие проявления стремления к приватности разнообразны, среди них можно выделить: а) вербальное и невербальное поведение, б) личное пространство, в) территорию, владение
79
(possession), использование областей и объектов в географическом районе, г) культурные механизмы (ценности, нормы, стили поведения). Если обозначить эти механизмы кратко, то это вербальные, невербальные, средовые и идеологические (субкультурные), то есть по своему семантическому полю общение и регуляция приватности в начале исследований практически совпадали.
И наконец, можно определить три основные функции приватности:
а) регулирование контактов между персоной и социальным миром;
б) средство связи между «Я» и социальным миром;
в) самоопределение и поддержание признаков личной идентичности.
Обобщая, можно заключить, что приватность действительно служит возможности избегать манипуляций, переживанию чувства интегрированности и независимости, то есть достижению личной автономии.
Первоначально приватность, как уже отмечалось, исследовалась посредством наблюдения объективного человеческого поведения, направленного на желаемое преобразование среды. И. Альтман выделял несколько форм такого преобразования. 1. Дистанция — соблюдение во время общения определенного, относительно стабильного расстояния между собой и другим человеком и соответствующая организация мест общения. 2. Личное пространство — сфера вокруг тела человека, внедрение в которую приводит к переживанию дискомфорта (введенное Эд. Холлом и Р. Соммером понятие unvisible bubble). 3. Территориальность — контроль и управление со стороны человека определенным местом, территорией, объектом, структурирование среды на «свои» и «чужие» части. 4. Персонализация среды — включение некоторого места или объекта в сферу своего «Я», экспозиция с его помощью себя другим.
В соответствии с методологией средового подхода для изучения приватности Альтманом использовались следующие приемы и техники. 1. Моделирование (simulation) — размещение фигурок людей относительно друг друга, figure-placement task. 2. Лабораторный метод (изучение дистанции в искусственных условиях). 3. Прямые техники (использование ситуаций, прямое наблюдение, фотографирование). 4. Опросники и самооценочные методы.
80
5. Объективные критерии (измерение «событий» среды, подобных открыванию – закрыванию дверей или количеству случаев стучания в дверь).
Все эти методы, среди которых, как мы видим, преобладают объективные, использовались как при изучении поведения в домашней среде, так и в особых условиях, например, в тюрьме, психиатрической больнице или в игровом пространстве детей.
Концептуальные рамки исследования задавались следующими положениями.
1. Межличностное общение включает в себя невербальные и средовые проявления. Средовое поведение, в свою очередь, включает межличностную дистанцию, характерное использование территории и объектов, обозначение (маркеры) личного пространства, использование таких механизмов контроля приватности и границ, как двери и перегородки.
2. Физическая среда может быть рассмотрена как детерминанта и проявление межличностного поведения, то есть физическая дистанция отражает психологическую и эмоциональную близость.