Групповых преступлений несовершеннолетних

Вопрос о процессуальном положении педагога и психолога в науке решен неоднозначно. Подчеркивая важность психологической помощи на этапе предварительного следствия, в 70-е годы прошлого столетия[169] высказывались мнения о том, что необходимо рассмотреть предложение о вынесении деятельности специалиста-психолога за рамки следственных действий или, как альтернативный вариант, введение в процесс, наряду с экспертом и специалистом, фигуры консультанта, работающего под руководством следователя, как специалиста в области возрастной, социальной, криминальной психологии. Подобная практика встречается и за рубежом.

Ряд авторов[170] отмечают, что психолог (педагог) выступает в качестве специалиста, имея познания в области педагогики, детской и юношеской психологи, оказывая следователю помощь в проведении следственных действий, изучении личности обвиняемого, установлении с ним психологического контакта. М.С. Строгович писал, что педагог и специалист «совершенно различные процессуальные фигуры»[171]. Подобное мнение имеет Л.Л.Каневский, который замечает, что фигура педагога не вписывается в правовой статус специалиста, регламентированный уголовно-правовым кодексом, после чего он делает обоснованный вывод о том, что педагог «в процессуальном смысле не является специалистом»[172].

В.К.Комаров полагает, что при установлении психологического контакта знающий подростка педагог окажет на него положительное воздействие, но не в связи с использованием специальных познаний в области педагогики и психологии, а благодаря авторитету, который питает к нему подросток[173]. С его точкой зрения соглашается Л.Л.Каневский, подчеркивая, что педагог, пользующийся у несовершеннолетнего уважением, является необходимым участником уголовного процесса по делам несовершеннолетних. Далее, однако, уточняется, что при совершении преступления с особым цинизмом и дерзостью, когда подростку будет неприятно встречаться со своим педагогом, следует привлекать постороннего (незнакомого) педагога. Кроме того, указанный автор считает, что участие в допросе педагога не исключает привлечения психолога, в том числе, при проведении других следственных действий с несовершеннолетним.

«Следы в психике, - замечает Л.Б. Филонов, - это такие же следы, со всеми присущими следам особенностями. Как и все следы, их можно выявить, оживить, зафиксировать. С ними можно работать так же, как работают со всеми латентными следами. Только здесь нужен особый «проявитель» для того, чтобы они стали отчетливыми, нужны особые средства и особые способы работы с личностью, которые могут раскрыть эти следы»[174]. К сказанному следует добавить, что для выявления следов в психике необходим подготовленный к этому специалист.

Уголовно-процессуальный кодекс «разводит» эти понятия соответствующими статьями. Участие педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, как это отмечено в ст. 425 п.3. УПК РФ рассматривается большинством теоретиков как одно из дополнений процессуальных гарантий, обеспечивающих учет возрастных и индивидуальных психологических особенностей несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых. «Назначение педагога состоит не только в оказании помощи следователю в процессе допроса, но и в обеспечении правового воздействия на детей и подростков с психологической, этической точки зрения; участие педагогов в допросе несовершеннолетних обусловлено необходимостью создать дополнительные гарантии прав и интересов этих лиц»[175].

Обратимся к практике расследования преступлений. По данным исследования, проведенным Д.М.Лосевым в 1980-е годы, в ряде случаев функции педагога сводятся в понимании следственных работников к тому, чтобы участвующий в допросе педагог удостоверил своей подписью в протоколе правильность фиксации показаний обвиняемого (11,2% от общего числа следователей-респондентов). По мнению других следователей, присутствие при допросе педагога является средством психологического воздействия на несовершеннолетнего с тем, чтобы в дальнейшем обвиняемый не изменил свои показания. Часть следователей считают, что педагог приглашается для оказания помощи следователю в установлении психологического контакта с подростком[176].

Как показали наши исследования, ранее отмеченные в п. 2.1 (см. табл. № 7) по мнению почти половины (48,7 %) от числа опрошенных нами следователей «психологи (педагоги) присутствуют на допросе, закрепляя это своей подписью в протоколе». Каждый четвертый следователь (25,6 %) получил помощь от психолога в установлении и поддержании психологического контакта с несовершеннолетним при проведении допроса с ним. Наше исследование проводилось почти 25 годами позже. Сравнивая эти результаты можно отметить, что своеобразная формальность в участии педагога (психолога) почти в 4 раза больше присутствует в ответах следователей, т.к. роль педагога сводилась лишь к подписи. Тем не менее, четвертая часть следователей, опрошенных в настоящее время, получили от психолога помощь в установлении психологического контакта. А четвертая часть из числа опрошенных следователей (25, 6%) получила от психолога информацию о личности несовершеннолетнего. В последнем варианте ответа психолог или педагог уже выступал в качестве специалиста, деятельность которого регламентирована ст. 168 УПК РФ.

В качестве причин редкого обращения следователей к психологу как к специалисту в настоящее время являются: «занятость психолога на своем рабочем месте», «не отлажен механизм привлечения психолога к производству следствия». В качестве выхода из складывающейся ситуации принявшие участие в интервью опытные следователи предлагают различные варианты по совершенствованию психологического обеспечения расследования групповых преступлений несовершеннолетних: ввести штатную должность практического психолога в следственном отделе (следственной части), службе ПДН, приглашать для дополнительных консультаций психолога-специалиста в области возрастной, криминальной психологии, а также психиатров, педагогов.

Как показали наши исследования, существующий уровень профессионально-психологической подготовленности следователей и сотрудников органов дознания говорит о не вполне достаточной компетентности в вопросах психологии (см. табл. № 3 и табл. № 9). Непосредственно в практической деятельности следователь, проводя следственные действия, пытается изучить и спрогнозировать поведение субъектов процесса расследования, степень его изменений в зависимости от различных факторов. По нашим данным такой прогноз у половины принявших в исследовании сотрудников (43,8 %) базируется не на глубоких систематизированных знаниях и соответствующих навыках и умениях, а лишь на основах психологической науки, приобретенных в образовательном учреждении.

Действующее законодательство процессуально закрепляет две формы применения специальных познаний: участие специалиста в производстве
конкретных следственных действий и проведение судебной экспертизы.
Экспертная деятельность осуществляется без участия правоприменителя. Ее
результаты являются самостоятельным видом доказательств по делу. Экспертиза может быть проведена однажды, а знания психологии нужны следователю в течение всего следствия.

Деятельность специалиста также направлена на обнаружение, закрепление, изъятие тех или иных доказательств, но в отличие от эксперта, который имеет полную процессуальную самостоятельность, специалист работает совместно с практиком. Результаты этой совместной деятельности закрепляются протоколом следственного действия. Доказательственную силу этим документам придает сам следователь.

В процессе расследования часто возникают такие вопросы, решение которых требует сиюминутного использования специальных знаний. Возникает вопрос о привлечении психолога-специалиста к производству следственных действий. При этом ст. 168 Уголовно-про­цессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено использование специалиста (в частности, в области психологии): «следователь вправе привлечь к участию в следственном действии специалиста в соответствии с требованиями части пятой статьи 164 настоящего Кодекса».

Как показывают данные проведенного исследования (см. табл. № 6) и, учитывая мнение Л.П. Конышевой[177], мы приходим к утверждению о том, что: «совершенствование практики расследования групповых преступлений требует активного использования накопленных юридической психологией знаний. Они могут применяться как практиком (следователем), так и профессиональным психологом, привлеченным к расследованию». Добавим к сказанному, что речь идет, безусловно, о тесном взаимодействии следователя и психолога-практика.

По мнению сотрудников кафедры психологии Академии Управления МВД РФ, осуществляющих подготовку практических психологов для органов внутренних дел, определение «практическая психология» для соответствующего специалиста в органах внутренних дел означает «научно-прикладное знание психологии поведения людей, психологические методы, технику, технологию ее изучения, личное искусство применения полученных знаний в практической работе специалиста. Важно при этом подчеркнуть, что деятельность практических психологов открывает широкие перспективы в работе с персоналом, в повышении эффективности и результативности усилий ОВД в борьбе с преступностью и обеспечении общественной безопасности»[178].

Несмотря на дискуссионный характер вопросов о том, каким образом должна строиться работа психолога как специалиста при расследовании преступлений, Л.П. Конышева выделяет три формы такого участия. С учетом особенностей расследования органами внутренних дел групповых преступлений несовершеннолетних, а также пожеланий опрошенных нами сотрудников внесем некоторые изменения в эти формы участия психолога на этапе предварительного расследования и выделим пять форм такого участия.

1) Оказание психологом консультационной помощи справочного характера: о закономерностях, механизмах и свойствах психики, возрастных особенностях несовершеннолетнего обвиняемого или свидетеля и т.п. Эта информация может облегчить поиск скрывшегося преступника, определить роль и функции участников группового преступления, помочь оценить необходимость назначения судебно-психологической или комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы и ее направленность, дать дополнительную информацию для выработки тактики допроса и пр. Кроме того, следственные органы обращаются к вопросам, ведущим к принятию правовых решений: о возможности и необходимости проведения экспертного исследования и его направленности, по поводу оценки уже проведенных психологических экспертиз, о наличии признаков состава отдельных преступлений.

2) Непосредственное участие психолога в производстве следственных действий имеет своей целью получение, фиксацию, оценку информации, исходящей от свидетеля, потерпевшего или обвиняемого; установление психологического контакта с несовершеннолетними подследственными, выработку с учетом состояния и личности несовершеннолетнего участника уголовного процесса оптимальных условий для допроса, очной ставки. Психолог-специалист в области невербальных коммуникаций, знакомый, в частности, с техникой нейролингвистического программирования, способен помочь в сборе у свидетеля информации по незаметным для обычного взгляда особенностям облика человека, облегчить выявление искренности/лживости показаний у обвиняемых. Кроме того, психолог, основываясь на результаты наблюдения на очной ставке, может предоставить дополнительную информацию следователю о специфике взаимоотношений между членами группы и взаимовлияний друга на друга.

3) Оказание помощи в изучении социально-психологических характеристик преступной группы: взаимоотношений между членами преступной группы; социального статуса, роли, вклада каждого подозреваемого (особенно устойчивой группы); выявление лидера и ядра, уровня развития и сплоченности группы; изучение мотивов преступной деятельности и каждого подозреваемого (обвиняемого); составление психологического портрета группы; анализ собранной информации с последующим прогнозом поведения в ходе расследования группового преступления, совершенного несовершеннолетними.

4) Консультирование следователя и разработка рекомендаций для проведения следственных действий; по вопросам оказания воспитательного воздействия, выбора соответствующих приемов и методов на основе учета возрастных, индивидуально - и социально-психологических особенностей несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых) в групповом преступлении; учета специфики межличностных отношений членов группы, их взаимовлияния друг на друга; выявлении причин и условий группового преступления; подготовки представления в школу и т.п.

5) Длительное участие психолога в расследовании. Практический психолог выступает в качестве постоянного консультанта следователя и наряду с решением задач, упомянутых выше, помогает следователю увидеть проблемы, требующие психологического осмысления, интерпретировать полученные сведения о личности несовершеннолетнего обвиняемого, свидетеля, потерпевшего; оказывает профессиональную помощь в разработке версий о причастности, в установлении психологических причин, способствующих совершению группового преступления, в решении вопроса о необходимости назначения судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы и пр. Психолог, действуя в составе следственной бригады, получает возможность участвовать в обсуждении хода следствия, в определении вероятностных психологических механизмов конкретного группового преступления.

Одной из основных задач, решение которой будет непосредственно влиять на успешность следственных действий (особенно по наиболее сложным уголовным делам), является разработка и реализация психологом и следователем специальной программы с целью сбора оперативно-значимой информации. Суть ее заключается в том, что она позволит всесторонне изучить личность каждого несовершеннолетнего подозреваемого и группу в целом не только со стороны криминальных связей, но и психологической точки зрения.

Психологическая информация о подозреваемом и его ближайшем окружении даст возможность психологу совместно со следователем смоделировать, и как следствие, спрогнозировать поведение несовершеннолетнего, определить последовательность следственных действий, психологические перспективы успешности предварительного следствия.

Проведенное нами интервью показывает, что просчеты в следственной деятельности, как считают профессионалы-следователи, часто объясняется тем, что имеющаяся информация о несовершеннолетних лицах, совершивших групповое преступление и самой группе, должным образом не анализировалась специалистами, на ее основе не строились профессиональные заключения и прогнозы. Об этом же свидетельствуют и результаты анкетирования, и анализ материалов уголовных дел. Недостаточно высокий уровень профессионально-психологической подготовленности специализированных следователей, а также отсутствие в следственных подразделениях специалистов-психологов не способствует всестороннему проведению анализа получаемой информации о подозреваемых в групповом преступлении, выявлению их межличностных отношений, характеристик группы и т.д.

Поэтому задача психолога заключается в том, чтобы из всей информации о подозреваемом выделить характеризующие его признаки; соотнести их с частотой проявления в повседневной жизни; интерпретировать их, и на этой основе дать профессиональное психологические заключение с психологическими рекомендациями о работе с лицом. При подготовке такого заключения следует учитывать особенности ситуации, в которой находился объект и наблюдатель, профессиональную подготовленность наблюдателя и способы получения информации.

Анализируя поведенческие реакции несовершеннолетнего лица в различных ситуациях и обстоятельствах (на допросе, при задержании, видеосюжетах и пр.), его манеру поведения, полученную информацию из разных источников психолог-специалист определяет доминирующие цели и мотивы поведения подозреваемого, свойства нервной системы, уровень подверженности влиянию или давлению группы.

Для того чтобы профессионально изучить подозреваемых лиц (лицо) в совершении группового преступления и подготовить необходимое психологические заключение, практическому психологу целесообразно составить план (программу) мероприятий и действий по изучению этих лиц.

1) Необходимо тщательно изучить, проанализировать и оценить поступающую информацию, сопоставить ее с уже имеющимися данными о подозреваемом несовершеннолетнем лице.

2) Определить, что необходимо выяснить, уточнить, а также выявить круг лиц, которые могут такую информацию сообщить.

3) Определить последовательность действий, направленных на поиски дополнительных источников ее получения.

Суть программы изучения подозреваемых заключается в том, что, только выполнив ее всю, психолог способен подготовить профессиональное заключение и соответствующие рекомендации следователю для проведения очередных (последующих) следственных действий.

В ходе реализации программы и получении новой информации о каждом подозреваемом в совершении группового преступления лице можно для наглядности заполнять таблицу, которая позволит сопоставить данные и найти те наиболее устойчивые свойства, которые характерны для данной личности (см. табл. № 19).

Важно отметить, что при расследовании групповых преступлений психологу совместно со следователем необходимо выяснить уровень криминального опыта членов группы. В преступных группах несовершеннолетних могут оказаться как ранее не судимые, так и судимые, не привлекаемые по причине недостижения возраста уголовной ответственности, состоящие на учете в ПДН за правонарушения. При этом следует иметь в виду, что отсутствие судимости у лица не свидетельствует об отсутствии преступного опыта. Относительно преступного опыта в группе Р.А. Каледин пишет: «Поскольку групповая деятельность есть качественно иное явление, чем деятельность одного лица,
то было бы неверным говорить только о преступном опыте каждого соучастника в отдельности - возникает категория группового опыта как продукта совместной преступной деятельности»[179].

В качестве определенной совокупности знаний, навыков и умений,
связанных с преступной деятельностью, групповой преступный опыт проявляется в:

- приобретении каждым соучастником определенных преступных навыков;

- совершении преступления квалифицированным способом;

- оптимальном распределении ролей при совершении преступлений;

- умелом использовании различных приемов и уловок для противодействия раскрытию и расследованию группового преступления, выявлению действительной роли каждого соучастника.

В преступной группе, где усилия каждого находят отражение в групповом результате совместной преступной деятельности, криминальный опыт усваивается очень быстро. Процесс криминального научения, обучения, развития и воспитания происходит не только более динамично, но и намного продуктивнее, чем социально-позитивный опыт.

Качества личности подозреваемого:	Наблю­дение	Анализ результатов деятельности (в т.ч. преступной)	Обобщение независимых характеристик	Тестирование	Биографический метод	Анализ видеосюжетов и пр. и т.д.
Возрастные и социально-психологические качества:
направленность (ценности, интересы, идеалы, влечения, желания)
ведущие черты характера (в отношении к нормам морали и права, труду, людям, самому себе)
способности (успешность выполнения той или иной деятельности: организовывать, обманывать, конфликтовать и пр.)
особенности интеллектуального развития (мышления, памяти, внимания)
манеры поведения
волевые качества
доминирующие состояния
Психофизиологические качества:
тип нервной системы (сила, подвижность, уравновешенность)
преобладающий тип темперамента
типы реакций в различных ситуациях
Социально-психологические особенности, обусловленные положением в преступной группе
занимаемый статус и роль в преступной группе
система сложившихся отношений в преступной группе, ближайшем окружении
удовлетворенность своим положением
Криминальный опыт
Коммуникативные качества
артистизм, маскировочные линии поведения на допросе, очной ставке

Таблица № 19. Сводная таблица для сбора информации о социально-психологических свойствах несовершеннолетних подозреваемых

Психологу-практику можно использовать базисную модель уголовно-релевантных свойств личности, значимых для индивидуализации ответственности. Данная модель была разработана О.Д. Ситковской[180] в качестве основного итога изучения психологических основ уголовной ответственности. При этом она выделила три основные группы личностных свойств:

1. Относящиеся к ценностным ориентациям и направленности личности (эти качества позволяют судить о закономерности или случайности содеянного):

1.1.направленность, ценностные ориентации, интересы, увле­чения, нравственность - безнравственность, принципиальность - беспринципность, интеллект (высокий - средний - низкий), целе­устремленность - нецелеустремленность, оптимизм - пессимизм, трудолюбие - лень, инициативность - безынициативность, испол­нительность - неисполнительность, интроверсия - экстраверсия, пассивность- активность, эгоизм - альтруизм;

1.2. доброта - злобность, жадность - бескорыстие, лживость - правдивость, враждебность - доброжелательность, ответственность - безответственность, конформизм - нонконформизм, самодовольство-самоуничижение, интеллигентность, скромность, практичность, предприимчивость, выносливость, гордость, беззаботность, беспечность, безрассудство, самонадеянность, избалован­ность, негативизм, лицемерие, двуличность;

1.3. уравновешенность - возбудимость, доверчивость - подо­зрительность, конфликтность - миролюбие, жестокость - склон­ность к эмпатии, агрессивность - дружелюбие, самоуверенность - неуверенность в себе, самостоятельность - зависимость, проница­тельность - наивность, скрытность - открытость, завистливость, заносчивость, льстивость, хитрость, бесцеремонность, высокомерие, властолюбие, стремление к доминированию, упрямство, угодливость, искренность, терпимость.

2. Свойства личности, связанные со способностью к целенаправленному управлению поведением в самом процессе совершения преступления:

2.1. сила - слабость эмоциональных реакций, инертность -
подвижность психических процессов, возбудимость - уравновешенность, истощаемость - выносливость, устойчивость - неустойчивость настроения, ригидность психических процессов;

2.2. самооценка (адекватность, устойчивость), уровень притяза­ний (адекватность), спокойствие - тревожность, решительность- осторожность, легкомыслие - расчетливость, трусость- смелость, впечатлительность - хладнокровие, слабоволие - сильная воля, критичность - некритичность, самолюбие - самоуничижение, чувствительность - бесчувственность, самоуверенность - неуверен­ность в себе, самоконтроль;

2.3. агрессивность - дружелюбие, жестокость - эмпатия, злобность - доброта, подчиняемость - независимость, подозрительность - доверчивость, враждебность - доброжелательность, конфликтность - миролюбие, грубость - мягкость, внушаемость - невнушаемость, вспыльчивость - самообладание, стремление к доминированию, обидчивость, мстительность[181].

Как отмечает О.Д. Ситковская, очерченный круг свойств ориентирует на расширение объе­ма исследования личности как целостности с использованием пси­хологических знаний, а, следовательно, на применение в перспекти­ве более тонких методик, нежели нынешние «чисто» следственные и судебные. Иными словами, она подчеркивает усиление роли психолога в изучении личности, в частности на предварительном следствии.

Далее О.Д. Ситковская отмечает, что данную модель не следует использовать в полном ее объеме. Напри­мер, такие дихотомии, как возбудимость - уравновешенность, кон­фликтность - миролюбие и т.д. необходимы для понимания меха­низма, прежде всего, насильственных и корыстно-насильственных, но не корыстных пре­ступлений. Такой подход, основанный на сопоставлении предель­ной по объему модели изучения личности и реально необходимых пределов этого изучения, исходя из содеянного, позволит существен­но ограничить по конкретному делу масштабы психологического исследования уголовно-релевантных свойств личности без ущерба для индивидуализации наказания[182].

В завершении такой работы, касающейся изучения социально-психологических качеств личности подводятся предварительные итоги, и составляется промежуточное заключение:

1) выявленные психологические качества подозреваемых в совершении преступления. При описании того или иного качества психолог должен указать, чем это качество подтверждается или из чего это следует;

2) на основании этих данных дается интерпретация его поведенческих особенностей, возможной роли и мотивов преступления.

Кроме этого психологу-практику совместно со следователем необходимо изучить характеристики преступной группы. Отметим, что такую работу особенно необходимо проводить в случае устойчивой или организованной группы несовершеннолетних.

Обобщая различные характеристики преступной группы и подходы по ее изучению, выделим логически взаимосвязанные характеристики, которые можно использовать психологу в совместной работе со следователем для изучения и составления психологического портрета преступной группы, основываясь на информацию, получаемой в ходе следственных мероприятий о подозреваемых и их взаимоотношениях в группе:

1) состав и структура группы (статус каждого члена группы, возможное распределение ролей, функций при совершении преступления; наличие и тип лидера или ядра группы);

2) причины, особенности формирования и группы и ее функционирование (невозможность совершить преступление без объединения, признание одних и тех же норм и целей в жизни, единство убеждений, аналогичные дефекты правосознания; как долго существовали отношения в группе; кто управлял ею и пр.);

3) групповые цели, мотивы и ценности (общность преступных интересов и ценностей);

4) особенности межличностных отношений между ее членами (возможные симпатии/антипатии, неприязни, противоречия, конфликты; товарищество, поддержка друг друга и пр.);

5) уровень криминального опыта и подготовки каждого подозреваемого (когда и где был приобретен, уровень развития этого криминально опыта);

6) уровень группового развития (низкий уровень для случайной группы, высокий – для устойчивой и организованной группы);

7) особенности и характер взаимодействия при совершении преступления (оптимальность распределения ролей, умелость в противодействии расследованию, выявление действительной роли и вклада каждого подозреваемого в совместную преступную деятельность).

А.Р. Ратинов с соавторами одними из первых указали, что при изучении преступной группы применим методологический подход, связанный с использованием стратометрической концепции группы[183]. На признании групповой деятельности ведущей для формирования структуры и отношений в группе основана так называемая стратометрическая концепция групп и коллективов, разработанная А.В. Петровским. Рассматривая отношения в группе с позиций деятельностного подхода, он сделал важный вывод: межличностные отношения в группе опосредствуются содержанием реальной деятельности группы, что позволяет увидеть ее объемную структуру[184].

С позиций стратометрической концепции многоуровневая структура отношений и связей в преступных группах выглядит следующим образом
(в виде концентрических окружностей):

- центральное звено (А) - преступная деятельность группы;

- первая страта (Б) - отношение каждого члена преступной группы к ее преступной деятельности;

- вторая страта (В) - характеристика межличностных отношений, опосредствованных содержанием преступной деятельности группы;

- поверхностный слои (Г) - межличностные отношения между членами преступной группы, основанные на личных, эмоциональных связях и выборах, не связанные непосредственно с самой преступной деятельностью группы.

Применяя стратометрическую концепцию к изучению преступных групп, следует иметь в виду, что преступные группы представляют собой объединения, которые преследуют антиобщественные цели и ценности, а сами члены преступных групп преследуют узкие, лично выгодные им цели.

Чем ближе страты к центральному кругу, тем большее значение они имеют для функционирования и развития преступной группы. Так, например, в группах высокого уровня развития – устойчивых и организованных группах - поверхностный слой межличностных отношений может присутствовать в минимальной степени, но это не мешает преступной группе успешно функционировать. Определяющим фактором в функционировании преступной группы, а также в формировании отношений между ее членами является преступная деятельность. В случайно организованной группе (нестойкой, группе лиц) преобладающим может быть поверхностный слой, хотя центральное звено – совместная преступная деятельность, безусловно, имеется.

В итоговом заключении психолог отражает:

1) психологическую структуру взаимоотношений в группе, предполагаемые статус и роли подозреваемых, уровень развития группы, специфику взаимоотношений в группе, мотивы и причины, приведшие к групповому преступлению;

2) прогнозируемые выводы о возможных вариантах реагирования каждого участника на те или иные приемы допроса, в целом следственные действия.

Кроме того, психолог в заключение готовит рекомендации следователю, касающиеся особенностей поведения каждого подозреваемого в процессе проведения следственных мероприятий. При этом он указывает то или иное психологическое свойство подозреваемого, которое необходимо учитывать следователю на различных этапах расследования преступления, насколько его статус и роль в группе будет способствовать или затруднять процесс общения, проведения отдельных следственных действий.

При подготовке заключения психологу следует пользоваться простым языком, опуская специфические термины, которых могут не знать следователи. Прогностическое значение данного заключения поможет следователю определить линию поведения и общения с подозреваемыми в групповом преступлении. Помимо психологического мышления, психолог должен обладать развитым мышлением следователя, т.к. без этого невозможно подготовить ни одной психологической рекомендации для следователей.

Прогнозирование поведенческих особенностей и реакций подозреваемых должно осуществляться психологом на основании познаний «практической психологии», на психологических знаниях не только о типологических и личностных особенностях подозреваемых и обвиняемых, но и ролях (позициях, тактике поведения), которую предпочитают занимать эти участники уголовного процесса. Подобная диссертационная работа по проблемам прогнозирования уже выполнена на базе кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами Академии управления МВД России[185], а ее результаты апробированы и внедрены не только в образовательный процесс некоторых вузов МВД России, но и в деятельность следственных подразделений.

Таким образом, многие указанные выше практически полезные виды деятельности психолога как специалиста (неэксперта) не укладываются в процессуально предусмотренные рамки и выступают в качестве внепроцессуальных. Чтобы повысить эффективность и надежность результатов такой деятельности психолога, необходимо совершенствовать законодательную регламентацию его деятельности.

Использование психолога как специалиста на этапе предварительного расследования предъявляет высокие требования к его профессиональной подготовленности, сочетающей психологическую и юридическую составляющие.

По нашему мнению совместная работа следователя и практического психолога (особенно по наиболее сложным уголовным делам) будет способствовать расширению и углублению их профессионального опыта, а также повышению эффективности работы по расследованию групповых преступлений несовершеннолетних.

Заключение

Практическая значимость проведенного нами исследования определяется тем, что одной из важнейших задач повышения эффективности расследования и профилактики групповых преступлений несовершеннолетних на этапе предварительного следствия является использование приемов и методов современной психологической науки. Решение этой задачи, как показали наши исследования, затрагивает не только интересы юридической и практической психологии, но и криминологии, криминалистики, а также практики расследования и предупреждения преступлений несовершеннолетних.

Эффективность деятельности сотрудников органов внутренних дел по расследованию групповых преступлений несовершеннолетних зависит от того, насколько слаженно и грамотно не только с процессуальной, но с психологической точки зрения действует следователь совместно с сотрудниками органов дознания. Назвать согласованным и эффективным такое взаимодействие не предоставляется возможным. Как показало наше исследование материал, который готовят сотрудники по поручению следователя, лишь в половине случаев несет ценную информацию о личности несовершеннолетнего, подозреваемого в групповом преступлении. Причем о личностных качествах несовершеннолетних инспекторы по делам несовершеннолетних и участковые уполномоченные милиции пишут очень скупо и сухо. Об условиях жизни и воспитания несовершеннолетних следователи могут судить еще меньше: лишь в третьей части проанализированных нами уголовных дел имеются акты обследования жилищно-бытовых условий.