Народ, держитесь крепко! – закричал кто-то с переднего сиденья.
Раздался рев и рывок, а потом машина поехала. Элиза прижалась к Аксу. Как… что…
Так быстро. Ее мозг не мог осознать, как быстро все произошло. Словно… в одну минуту они заходили в сигарный бар на встречу с Пэйтоном, а в следующую она попала в боевик, но все происходило на не на съемках, а в реальности.
Элиза подняла взгляд и сморгнула слезы. Пэйтон лежал на коленях женщины-бойца, сама она прижалась спиной к столу, вмонтированному в пол в центре кабины… это была скорая помощь, подумала Элиза. Огромный фургон с всевозможными медикаментами, рассованными по ящикам на стенах и на полу.
– Он жив? – спросила Элиза.
Женщина не подняла глаз.
– Да. Сейчас – да.
Было так много крови. Дражайшая Дева-Летописеца… кровь…
Но, по крайней мере, они набирали скорость … будем надеяться, они неслись к тому, кто сможет оперировать здесь, думала Элиза. И пока они ехали посреди дребезжания, подскакивая и ударяясь о мебель, Акс удерживал ее, не давая кататься по салону. Обхватив ее мощными руками вокруг талии, он уперся ногой в операционный стол.
– Как он смог? – прошептала Элиза. – Как Брат… смог выжить?
– Бронежилет, – мрачно ответил Акс. – Должно быть, на нем был бронежилет… он и спас ему жизнь.
Глава 44
Мобильная операционная доктора Манелло заехала в какой-то подземный гараж в центре города, хирург открыл раздвижную дверь… и только тогда адреналин пошел на убыль.
И даже в этот момент Акс не смог расслабиться. Ничего удивительного.
Выйдя из фургона, он окинул взглядом тускло освещенное помещение, здесь пахло бензином, газом и ржавым металлом… и он попытался притвориться, что не сходит с ума.
В его голове не укладывалось, что Элизу окружили вместе с остальными, и тем более то, что она разрядила половину обоймы в вооруженного лессера… и, что еще хуже, все по его вине, черт возьми. Если бы они с Пэйтоном, как два оленя, не сцепились в сигарном баре, то все трое, а потом еще и Ново с Рейджем, никогда бы не оказались на улице, открытые для нападения, не-в-том-месте-не-в-то-время.
И да, ее гребаный кузен, Золотой Мальчик Пэйтон, не словил бы пулю в голову. К тому же, что, если Рейдж не выбрался из той заварушки с полицией? Что, если копы взяли его или появились другие лессеры…
Этот кошмарный вопрос получил свой ответ, когда боковую дверь широко распахнули, и до Акса донесся запах крови вампира и мертвых лессеров.
– Как Пэйтон? – спросил Брат Рейдж, становясь в участке света, лившегося из салона скорой помощи. – Чем я могу помочь?
Проходя мимо, Рейдж сжал плечо Акса, здороваясь, но сфокусировался на докторе Манелло, который уложил Пэйтона на операционный стол и подтаскивал к нему разнообразное оборудование. Прежде, чем кто-то успел задать вопросы, через ту же дверь зашла Док Джейн. Она была в хирургической форме, как и Манелло, и сосредоточила все внимание на пациенте.
Ново стояла в салоне фургона, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди и низко опустив голову. Кровь стекала с ее подбородка. На нем был порез. И еще на плече.
Зазвонил чей-то телефон.
– Этой мой, – сказала Элиза, стоявшая рядом с ним.
Встряхнувшись, Акс приобнял Элизу, пока она доставала мобильный и прикладывала к уху.
– Трой? Нет, прости, я не могу говорить. Завтра? Не вопрос. Что? Ну… у меня… мой друг попал в беду. Мы сейчас в медпункте. Нет, все будет хорошо. Я позвоню завтра. Пока.
Завершив звонок, она прислонилась к Аксу, словно ее никто и не отвлекал. Благодаря чему желание найти Троя и поставить ему пару фингалов из принципа поутихло.
Так, ладно. Он бы этого не сделал. По крайней мере, из одной ревности.
И какого черта он думает об этом в такую минуту?
– С ним все будет хорошо? – спросила Элиза, ни к кому не обращаясь.
– Нужно подождать, – услышал Акс свой ответ. – Остается только молиться.
Он недолюбливал Пэйтона, но не желал ублюдку кому или преждевременную смерть. Особенно если в этом косвенно была замешана Элиза.
Спустя какое-то время Рейдж высунул голову из фургона.
– Слушайте, я хочу, чтобы вы двое отправились домой. Вы здесь ничем не поможете. Мы будем держать вас в курсе его состояния, хорошо?
– Он… – Элиза не закончила предложение, осознав его бесполезность.
– Мы сделаем для него все возможное. – Рейдж перевел взгляд на Акса. – Сынок, ты опять отличился.
– Это моя вина.
– С чего ты взял? Ты послал лессерам сигнальную ракету или что? Оставил в «Крейглист»[80] заказ на убийство твоего приятеля? Сильно сомневаюсь в этом. Давай, проводи ее домой и сам отправляйся туда же. – Рейдж посмотрел в глаза Элизе. – Ты была невероятна. Правда, ты проявила себя в нужный момент.
– Я не умею стрелять из пистолета, – пробормотала она. – Я никогда не стреляла раньше.
– Что ж, теперь умеешь. И мне жаль, что тебе пришлось этому научиться.
С гудящей головой Акс повел Элизу к двери и открыл панель. Он вышел первым и осмотрелся по сторонам, обнаружив, что они находились под мостами, над ними расположилась скоростная дорога, с которой периодически доносился шум проезжающих грузовиков и автомобилей.
– Ты первая, – сказал он Элизе. – Я за тобой. К тебе домой.
Она кивнула так, что у него защемило сердце. А потом закрыла глаза.
Ей потребовалось пару минут, чтобы дематериализоваться.
А потом он последовал за ней, перемещаясь в холодной ночи беспорядочным потоком молекул, который намного лучше отражал его состояние, нежели его упорядоченная, физическая форма.
«В раздрае» – вот четкое определение его состоянию.
Он принял форму рядом с ней – это было возможным лишь потому, что они питались друг от друга.
Когда Элиза взяла его за руку и повела к парадному входу, Акс заставил ее остановиться.
– У тебя кровь на одежде. В твоем доме есть черный вход?
Элиза посмотрела на себя так, будто забыла, что такое одежда в принципе, не говоря уже о том, что носила в настоящий момент и в каком состоянии были тряпки.
– Забавно, – прошептала она. – Так все и началось.
– Что, прости?
Элиза посмотрела на него.
– С тобой. Я по ошибке зашла в дом через парадный вход, и отец застукал меня. Если бы не моя оплошность… мы бы никогда не встретились.
Да, и посмотри, к чему это привело, – подумал он мрачно. – Ты стреляла в лессера, сама едва не погибла и сейчас покрыта грязью и войной.
– Покажи, где черный вход, – сказал он хмуро. – Я проведу нас.
***
Рейдж ничего не мог сделать.
Когда Док Джейн и Мэнни занялись Пэйтоном, зашивая рану на виске, оценивая сотрясение, пытаясь восстановить слишком низкое кровяное давление, Рейдж понимал, что охрененно устал от чувства собственной беспомощности в подобных ситуациях.
Он посмотрел на Ново. Женщина-новобранец все это время стояла, не шелохнувшись. Она словно окаменела.
– Пойдешь?
– Нет.
При иных обстоятельствах он бы поспорил, но она была сильной. Что бы ни произошло, Ново справится…
Зазвонил его телефон, и Рейдж быстро выхватил его.
– О, черт… я должен уйти, – сказал он, читая сообщение. – Это Мэри.
– Мы в безопасности, – сказал Мэнни.
– Я пришлю кого-нибудь.
– Было бы неплохо.
Рейдж вышел через боковую дверь и дематериализовался мгновенье спустя. Появляясь перед домом для аудиенций, он, не тратя время на раздумья, бегом пересек газон и распахнул дверь…
Куча народу в фойе, и все повернулись в его сторону…
Полный. Гребаный Хаос.
Мэри охнула. Битти вскрикнула. Кто-то выругался… Ви, судя по голосу. А потом его женщины бросились к нему, что-то говорили наперебой и указывали на его грудь.
Он не мог понять, о чем шла речь.
– Подождите, – он вскинул ладони. – Как прошла встреча с Раном… Битти, ты в порядке?
– Ты ранен! Ты истекаешь кровью!
– А?
Но потом он опустил взгляд на свое тело. Да, вся его рубашка и кожаная куртка напоминали решето; на его руках и одежде было полно крови… а с кинжалов, которые он устроил в ножках, стекала черная кровь лессеров.
О. Точно. Он же, типа, с поля боя.
– Я в порядке, – ответил Рейдж. – Я…
– Я звоню Доку Джейн! Немедленно! – воскликнула Мэри, потянувшись к телефону.
– Нет! – Он снова вскинул руку. – Они оперируют! И я не ранен…
– Совсем недавно я наблюдала пулю в твоей груди! Рейдж, почему ты до сих пор стоишь?!
Рейдж встал напротив своей супруги и разорвал рубашку ровно посередине.
Когда слетевшие пуговицы поскакали по мраморному полу, он показал Мэри свой новый блестящий бронежилет. Точнее, он был таковым совсем недавно. Сейчас жилет напоминал швейцарский сыр.
Рейдж постучал по груди.
– Кевлар. – Вытащив еще одну пулю, он бросил ее на пол… она ускакала вслед за пуговицами. – Я ношу его с того ранения, ну, последнего, в грудь. Мы, конечно, договорились, что ты останешься с Битти, если я умру, но это не повод торопиться в могилу.
И внезапно он заметил Рана, который стоял в дальнем углу, внимательно следя за происходящим.
Рейдж прокашлялся.
– Точнее, раньше не было повода торопиться.
Повисла пауза. А потом Мэри и Битти сжали его в объятиях, выплескивая накопившееся беспокойство, он был потным и весь в крови, но это, казалось, нисколько не волновало их.
– Зи, – позвал он Брата, посмотрев поверх головы Битти, пока девочка засовывала пальцы в дырки от пуль. – Тебе нужно быть в гараже. Они без защиты, оперируют Пэйтона. И, Ви, думаю, им не помешает лишняя пара рук.
После чего последовал какой-то разговор, и кто-то предложил Рану отправиться туда, где он остался на ночлег.
И это полностью изменило атмосферу. Битти повернулась к дяде, а за ней и Мэри.
– Когда я увижу тебя снова? – спросила Битти со свойственной ей прямолинейностью.
– Завтра ночью? – предложил Ран тихо.
– Хорошо.
По крайней мере, они не стали обниматься, подумал Рейдж, когда мужчина поклонился, сказал пару слов Мариссе и Мэри, а потом направился к выходу…
– Стой, – окликнула его девочка.
Без предупреждения она бросилась вперед… и обняла Рана.
Она делала так же, когда только узнавала его и Мэри: порывисто, тем не менее, это был первый признак того, что девочка открывала сердце.
Рейдж ощутил, как глаза защипало от слез. Больше, чем любые подробности о встрече, больше, чем он-сказал-она-ответила, обсуждали-то-и-это… действия Битти сообщили ему, как она провела время с Раном.
Забавно, когда они с Мэри еще были в процессе удочерения, Рейдж подмечал изменения в их отношениях, которые развивались в определенном направлении. Например, он показал ей свой «ГТО», и Битти понравился запах машины… они с Мэри отвели ее во «Фрайдиз» на площади Луки, и он объяснил, что они могут уйти в любой момент, если ей что-то не понравится… поездка за мороженым…
Сейчас он тоже сделал мысленную зарубку.
Но происходящее не показывало ему дорогу в будущее…
… это была кирпичная стена.
Глава 45
Пэйтон очнулся с жутчайшей головной болью.
Но ему было плевать на мигрень.
У его губ было запястье, и самая офигенная кровь, которую он когда-либо пробовал, наполняла его рот, спускаясь по горлу в желудок. И чем больше он пил, тем больше незнакомый ему инстинкт выживания заставлял его брать.
Только открыв глаза, он увидел, кто давал ему кровь.
Ново стояла над ним с бледным и осунувшимся лицом, ее плечи и руки были обнажены, куртка куда-то исчезла.
Они перемещались? – подумал он, когда машина налетела на что-то, и он почувствовал удар всем телом…
Разом в памяти воскрес инцидент в сигарном баре, они с Аксом сцепились, Элиза выбежала вслед за ними, появилась Ново… лессеры…
Размыкая губы, он пробормотал:
– Мертв? Господи… Рейдж мертв?
– Нет, только лессеры, – ответила Ново, прежде чем вернуть запястье к его губам.
Он шумно выдохнул и снова припал губами к ее вене. И спустя годы, ну или часы, хотя на самом деле прошло минут десять, не больше, Пэйтон обмяк, парящее блаженство от утоления жажды успокоило его лучше морфия в любом количестве.
Так он не улетал ни с одного наркотика.
Но он не мог позволить себе потеряться в божественных ощущениях. Нет, потому что над ним стояла такая женщина.
– Со мной все будет в порядке. – По крайней мере, это он собирался сказать, но вышло что-то другое. Либо так, либо его подводил слух.
– Что? – спросила Ново, подавшись вперед, словно непосредственная близость могла сработать как Гугл-переводчик.
Пэйтон прокашлялся, заставляя мозг включиться.
– Элиза цела? Акс?
– Оба в порядке.
– Ты?
Ново вытянула руки и повернулась по кругу… и не в первый раз Пэйтон отметил, что она была офигенной женщиной, пусть и немного отталкивающей. Она была жесткой, ее тело испещрено мускулами.
Почувствовав, что возбуждается, Пэйтон принял это как хороший знак.
– Я рад, что ты не пострадала, – сказал он хрипло.
– Надумал в меня влюбиться?
– Нет, ты меня возбуждаешь.
На мгновение она, казалась, была поражена. Потом выразительно посмотрела на него… наверное, для них это прогресс. Ну, типа, они возвращались к привычным отношениям.
– Издеваешься?
Пэйтон пожал плечами.
– Ты – привлекательная женщина. Уверен, что не первый говорю тебе об этом. И, что еще сказать, у меня всегда была здоровая реакция на слабый пол.
Запрокинув голову, она рассмеялась. Но радости в ее смехе не было.
– Давай проясним ситуацию. Мы с тобой в передвижной операционной Братства, направляемся в учебный центр, потому что тебя подстрелили, и сейчас из твоей головы торчит трубка, чтобы уменьшить отек мозга… а ты умудряешься подкатывать ко мне свои яйца?
– Ну, сейчас набухает не только мой мозг.
– Ты – неисправимая шлюха, в курсе?
– Знаешь, большинство посчитает слово «шлюха» оскорблением. – Пэйтон попытался поднять руку, чтобы жестом сделать акцент, но провалился. – Лично я приму это как комплимент. Он свидетельствует о моей преданности делу.
– Какому делу?
Учитывая все произошедшее сегодня, они вполне могли провести дорогу до учебного центра в споре: он испытывал зуд под кожей, и энергия нуждалась в выходе… и, видит Бог, Ново могла обеспечить ему этот выход.
– Именно, – ответил Пэйтон. – Секс – мое призвание. Практика позволяет совершенствоваться и все такое.
Когда Ново снова скрестила руки на груди и прислонилась к стене, Пэйтон нахмурился:
– Раз мы едем, то тебе полагается сидеть?
– Да, но я не хочу.
– Не мне взывать к твоей сознательности.
– Первая разумная вещь, которую я услышала от тебя.
– С тех пор, как я пришел в себя?
– Сколько тебя знаю.
Он рассмеялся, но, почувствовав боль в голове, сразу остановил себя.
– Ответь на вопрос… где ты была прошлой ночью?
– Прости, что?
– Я должен говорить медленней? Кажется, это у меня треснутая черепушка.
– Что ты несешь, черт возьми?
На мгновение Пэйтон подумал, что у него случился инсульт, и он обзавелся афазией[81]. Но нет, он говорил без ошибок.
– Я звонил тебе прошлой ночью.
– Не звонил.
– Мммм. – Он хотел кивнуть, но резкая боль снова остановила его. – Уверен, что звонил.
– Со своего телефона не звонил.
А, точно.
– Черт, Я звонил с номера Элизы. Она оставила его у меня, чтобы спокойно потрахаться с Аксом.
Да, в его голосе слышалась горечь. Что неуместно с его стороны, учитывая, что парень, вероятно, участвовал в спасении его жизни.
Вычеркните «вероятно».
Ново нахмурилась.
– Акс был со мной.
Сейчас валенка изображал Пэйтон:
– Прости, что?
– Акс водил меня в «Ключи».
Пэйтон попытался сесть. Когда он охнул от боли, Ново положила ладонь ему на грудь, укладывая обратно.
– Перестань уже дергаться, – приказала она.
– На хрена он водил тебя в «Ключи»? Женщинам там не место.
На очередной кочке все тело вспыхнуло от боли, словно сам асфальт поддерживал Ново.
О, а ее убийственный взгляд? Если бы Пэйтон уже не валялся ничком, ее взгляд сшиб бы его с ног.
– Во-первых, я сама попросила Акса отвести меня. И я занималась сексом с женщиной, так что да, женщин пускают в тот клуб.
Пэйтон моргнул пару раз. Потом натянул на лицо сдержанную маску.
– Не знал, что ты по девочкам.
– Я люблю всех – женщин и мужчин, вампирш и вампиров.
– И Акс среди них.
– Да, Акс среди них.
Пэйтон ощутил покалывание в клыках.
– Что ж, уверен, вы классно провели время. А после тебя он отправился домой, к моей кузине. – Пэйтон поднял руку, чтобы потереть лицо, но ему мешал катетер в вене. – Я предупреждал, чтобы он не приближался к ней… и прежде чем ты прочтешь мне лекцию, дело не в том, что он гражданский, а она из аристократии. Элиза не такая, как мы. Она… чистая. Она лучше нас. Она заслуживает уважения… как Пэрадайз.
– Ааааа, ну точно. Твой, несомненно, продвинутый взгляд на женщин. Сделаю вид, что не заметила, в какую из корзин ты забросил меня.
– Ново, уймись, а? Ты поняла, что я имею в виду. Пэрадайз и Элиза ни за что не пойдут в подобное место, тем более они не станут от скуки трахаться с первым встречным или со своим одногруппником.
– Осмелюсь напомнить, что Пэрадайз как раз трахается со своим одногруппником.
– Да, но они состоят в отношениях. Пэрадайз была девственницей. Элиза тоже. Черт возьми… она же теперь не выйдет замуж…
Ново очень долго смотрела на него.
– Знаешь, что я нахожу поразительным?
– Что? Если это цвет моих глаз, то я тоже считаю твои офигенными…
– Насколько ты сексист и свинья, обожающая судить других. За время нашего знакомства ты поимел два-три десятка женщин… и не отрицай, мы вместе тусовались по клубам, я видела, как ты уходил с ними. И при этом ты говоришь, что женщина не может вести себя таким же образом. Скажи, тебе не жмут твои двойные стандарты? Совсем, ни капли?
– Женщины – другое дело. – Он пожал плечами. – Так устроен мир.
Ново посмотрела в точку где-то над его головой… и у Пэйтона возникло ощущение, что в своих мыслях она доделывала работу за лессером, не добившим его.
– Нет, – пробормотала она. – На самом деле, мудак – это диагноз, и не важно, что у человека промеж ног.
***
В другом конце города Элиза завела Акса в свою комнату и тихо прикрыла за ними дверь.
– Получилось, – выдохнула она, направляясь сразу к ванной. – Никто не заметил…
Увидев свое отражение в зеркале, она резко остановилась и ухватилась за голову.
Господи… сколько крови.
Акс встал позади нее, качая головой.
– Я не хотел, чтобы ты видела что-то подобное. И, тем более, оказалась посреди этой грязи.
– Такую жизнь ты ведешь? Уходишь туда… каждую ночь… сражаешься до тех пор, пока какой-нибудь лессер рано или поздно не убьет тебя?
– Не думай в таком ключе. Нельзя так.
– Разве я могу? – Элиза повернулась к нему, чувствуя желание осмотреть его с головы до пят, выискивая незамеченные раны или пулевые отверстия. – Разве я могу это забыть?
Будто почувствовав¸ что ей нужно, Акс накрыл ее губы своими в глубоком поцелуе. Элизу мгновенно охватила нужда, ее руки отчаянно срывали одежду – с него и с себя, тряпки оставляли пятна на плитке, и она с Аксом устремились в душевую кабину.
Кабинка в его доме была простой, ее же представляла собой отдельную зону, шесть душевых насадок подавали воду, которую можно было запрограммировать в соответствии с температурными предпочтениями.
Но ей не нужна была эта роскошь. Ничего не нужно, когда она с Аксом, ни сейчас, ни в будущем.
Смыв с себя грязные сувениры, оставленные после сражения, они вышли из ванной, и Элиза выключила все лампы, оставив всего одну в дальнем углу спальни. Устроившись на ее большой кровати, они тихо занялись любовью под мягкими покрывалами, Акс был сверху, и, сливаясь телами, они не сводили друг с друга глаз. Элиза пришла к разрядке первой, оцарапав его спину ногтями… и вскоре Акс последовал за ней, его бедра резко вбивались в нее, он наполнял ее лоно своим семенем, провоцируя очередной оргазм с ее стороны.
Но у них не было возможности понежиться после.
– Мне нужно уходить, – прошептал Акс. – Я не могу здесь остаться.
– Можешь. Отец никогда не поднимается в мою комнату.
– Я не хочу рисковать. Тебя и так чуть не убили этой ночью.
Когда он выбрался из их уютного гнездышка, Элиза тоже поднялась и натянула розовый банный халат… думая, как это печально, что ему приходится надевать грязную одежду на чистое тело. Но Акса, казалось, это совсем не заботило.
И вскоре… чересчур скоро… он стоял перед ней, растирая ее плечи.
– Не могу поверить, насколько храброй ты была этой ночью.
– Храброй? Ты шутишь? Если говорить на сленге, я наложила в штаны.
– Ты пошла на лессера, не переставала стрелять. Если бы я не боялся за тебя до одури, то обязательно бы возбудился.
Элиза улыбнулась ему, но не смогла сохранить улыбку.
– Когда мы увидимся?
– Завтра ночью. И, прежде чем ты попросишь – да, конечно. Я сразу сообщу тебе, как появятся новости о Пэйтоне.
– Спасибо. – Она нахмурилась, вспоминая ситуацию в сигарном баре. – Мне жаль, что он проявил к тебе такое неуважение. Порой он бывает… старомодным, и с ним сложно сладить, но он не так плох.
– Я не желаю ему смерти. И не хочу проблем с ним. Пусть держится в стороне, и я его не трону.
Элиза кивнула, а потом ее словно накрыл некий стазис. Она не хотела отпускать Акса, но понимала, что ему неудобно оставаться… и не винила его.
– Черт, – выдохнул Акс. – Иди ко мне.
Чувствуя себя в безопасности в его объятиях, Элиза расслабилась, прижимаясь к его телу, ощущая его тепло и силу.
– Жаль, я ничем не могу помочь тебе, – прошептал он, поглаживая ее спину. – Кажется, я тебе совсем не подхожу.
– Это не так.
Спустя мгновение, она продолжила:
– На самом деле… – Она отстранилась, делая глубокий вдох. – Кое-что ты можешь сделать для меня.
– Скажи, что, – ответил он. – И я исполню.
Глава 46
Следующим вечером они с Рейджем снова отпустили Битти на встречу с дядей в доме для аудиенций.
Но легче не становилось, поняла Мэри. Нет, к такому нельзя привыкнуть… особенно после того, как в Рейджа стреляли.
Когда «Мерседес» снова отъехал от особняка, они с Рейджем зашли в дом и застопорились в фойе. В особняке царила тишина, столовую уже убрали после Первой Трапезы, Братья и их шеллан разошлись по своим делам.
– Ощущение, будто меня бросили, – сказала она, садясь на первую ступеньку лестницы. – Знаешь, в каком-то смысле наша жизнь подошла к концу. Все остальные продолжают жить. Понимаю, это грустная тема для разговора, но таковы мои чувства.
Рейдж подошел к ней и сел рядом.
– Я с тобой.
Она посмотрела на него.
– Я так рада, что прошлой ночью ты надел бронежилет. Почему ты не рассказал мне?
– Не знаю. Это всего лишь дополнение к амуниции. После последнего ранения… тогда я оказался на волосок от гибели, такого не случалось прежде. А сейчас, когда с нами Битти… – Рейдж прокашлялся. – Да, поэтому я попросил Фритца купить бронежилет. Я опробовал несколько, и вчерашний мне понравился больше всего. И он волшебно сработал.
– Ты закажешь еще?
Он пожал плечами.
– Похоже на то.
Мэри обхватила рукой его плечи… не целиком, его габариты не позволяли.
– Битти так обрадовалась, что ты не пострадал.
– Она – прелестная девочка.
Когда Рейдж опустил взгляд на руки, увлеченно разглядывая подстриженные ногти, Мэри, ощутив скорбь, ставшую за последнее время привычной, поняла, что ей предстоит жить с ней до конца своих дней. В какие-то дни горечь не будет ощущаться так остро, сказала она себе. Будут и времена, когда боль станет почти невыносимой. Сейчас скорбь – ее вечная спутница, шрам внутри, который никуда не исчезнет.
Не нужно было спрашивать у Рейджа, чтобы понимать: он чувствует то же самое.
– Ты жалеешь? – спросила она тихо.
– О том, что мы взяли ее к себе?
– Да.
Рейдж молчал какое-то время, а Мэри изучала его красивый профиль. Его светлые волосы нуждались в стрижке. Лицо, казалось, осунулось. А от мрачного огонька в голубых глазах он выглядел старше своих лет.
Она погладила его по спине, чувствуя, как зверь следует за ее рукой, скользившей по майке, татуировка перемещалась вместе с ее ладонью.
– Я не знаю, – ответил Рейдж. – Все так сложно. Очень трудно. Но нет, я бы все равно удочерил ее. Если мне изначально полагалось два месяца побыть ее отцом, чтобы потом передать ее настоящей семье? Что ж, я благодарен за такую возможность. И уж лучше я буду страдать без нее до конца жизни, чем малышка осталась бы одна в целом мире, с операцией на руках и ногах и без поддержки, не зная, где в итоге она окажется. Это того стоило.
Мэри устроила голову на его плече.
– Я чувствую то же самое.
– Кстати, я должен извиниться перед тобой.
– За что?
– Я должен был рассказать, что они собирались сделать с ее руками и ногами. Но я не хотел, чтобы ты волновалась, и надеялся, что в конечном итоге все обойдется.
– О, Боже… не волнуйся. Это в прошлом.
Ну да.
Они еще долго сидели на лестнице, до них изредка доносились разговоры из кухни, отдаленный шум пылесоса и голос Рофа из кабинета.
В конечном итоге к ним пришел Бу, черный кот устроился рядом с ними на ступени.
– Бу, ты хочешь нам что-то сказать? – пробормотала Мэри. – Нам не помешают хорошие новости.
В ответ она услышала два неподдающихся переводу «мяу». А потом Бу пошел дальше, очевидно, по своим невероятно важным кошачьим делам.
– Ты разговаривала с Мариссой о том, что будет дальше? – спросил Рейдж. – Ну… и когда?
Мэри сделала глубокий вдох.
– Соцработник снова отправилась на осмотр коттеджа Рана. Периодически они будут проверять бытовые условия, хотя Ви и так уже все осмотрел. О… и выяснилось, что работодатель Рана поможет со школой для Битти. Они готовы оказать ему полную поддержку в этом вопросе. Звучит потрясающе.
– Она там никого не знает.
– Она никого не знала, когда приехала в этом дом. Но адаптировалась.
– Они не знают, что она любит есть. Ее любимое мороженое…сейчас она без ума от мятного с шоколадной крошкой.
– Она расскажет им. – Мэри потерла глаза. – Я помогу ей собрать вещи. Думаю, не стоит оттягивать неизбежное. Перемены и так сложно скажутся на ней, не стоит держать малышку в подвешенном состоянии.
– Я не останусь жить на третьем этаже. Как только она уедет, мы вернемся в нашу старую спальню.
– Думаю, это хорошая мысль. – Мэри размяла шею. – Бедный Трэз. Ему снова придется переезжать.
– Кажется, сейчас его мало что волнует.
– Да.
И, воистину, Мэри изо всех сил пыталась не скатиться в такое же отчаяние.
– Вечером я собираюсь на работу, – сказала она. – Не хочу, но нужно.
– Я тоже. В двенадцать у нас встреча с новобранцами по поводу прошлой ночи.
– Пэйтон выжил?
– Да, Мэнни разослал всем сообщения… этот ублюдок – блестящий хирург. Отек мозга спал, показатели стабилизировались. Парню нельзя появляться на занятиях и спаррингах пару ночей, но он скоро оправится. Ново спасла ему жизнь.
– Я так рада, что все живы.
– Да, они были на волосок от смерти.
Хотя Мэри нужно было поторопиться, она не сдвинулась с места. Она просто сидела рядом со своим мужчиной… а когда Рейдж взял ее за руку, она устроила голову на его плече.
Когда от тебя уходят, потеря воспринимается по-особенному.
***
Натянув пальто и обмотав шарф вокруг шеи, Элиза открыла окно над своей ванной и дематериализовалась в центр города, где ее ждал Акс, узы крови позволили мгновенно определить его местонахождение, пусть они до этого и договорились встретиться в определенном месте.
Когда она приняла форму, Акс стоял, изучая взглядом высокое многоквартирное здание так, словно оценивал прочность конструкции.
– Эллисон жила на четырнадцатом этаже, – сказала Элиза, когда они поцелуем поприветствовали друг друга. – Главная дверь закрыта, но, может, открыта дверь на террасе?
– Ты знаешь, на какую сторону входят ее окна? В этом здании сотни квартир.
Она вспомнила, где в коридоре находился лифт. Направление самого коридора. Куда шла она.
– На Гудзон. На ту сторону.
– Тогда обойдем.
Они направились к дальней стороне высотки, продираясь через вечнозеленые кустарники, прокрадываясь по отмосткам, пока не дошли до стороны, выходящей на реку.
Элиза запрокинула голову, и пришлось придержать рукой волосы, ведь порывы ветра дули прямо в спину.
– Почти везде включен свет. – Она посчитала этажи. – Видишь? На четырнадцатом этаже нет освещения в двух квартирах… если, конечно, они вели отсчет этажей с вестибюля на первом. Одна из квартир, должно быть, наша.
– Плевать, если даже придется залезть в пятьдесят. Просто сотрем за собой память.
Элиза кивнула.
– Ты первый?
– Нет, ты. Я посторожу тебя здесь, пока ты дематериализуешься.