Глава 3. Охота на троллей.

«Дорогая тётушка.

Не пугайся совы. Другого способа связи с обычным миром нет, так что придётся писать так. Я беру школьных «почтальонов», но, думаю, всё же придётся приобрести собственную сову, чтобы не было проблем с перепиской. Как считаешь, на чердаке найдётся немного места для «совиного уголка»?

Ты просила писать тебе хотя бы раз в месяц, и я выполняю своё обещание. Правда, событий пока что слишком много для того, чтобы уместить их в одно послание, но я надеюсь, что подробный рассказ потерпит до каникул. Пером ужасно непривычно писать, и рука быстро устаёт. Мои ручки куда-то пропали, так что приходится привыкать.

Волшебный мир кажется застывшим в средневековой сказке. Пергаменты, перья, камины, факелы. Даже сама школа – холодный замок без всякого намёка на привычную цивилизацию. На самом деле, магический мир самобытен. Он развивается совершенно по другому пути. Не сказать, что это плохо, но достаточно непривычно.

Я постепенно изучаю законы и традиции этого мира. Многое кажется непонятным, но я стараюсь усвоить хотя бы основы. Учёба даётся не слишком легко, но с нагрузками справляюсь. Школьных предметов тут нет, не считая специальных необязательных факультативов специально для магглорождённых (хотя в нормальной школе преподают несравненно лучше). Большая часть знаний оставлена на самостоятельное изучение. В библиотеке есть всё, даже обычные учебники, правда, мало кто из студентов готов нагрузить свою голову ещё и математикой, химией, биологией и прочими науками, не имеющие к волшебству практически никакого отношения. С моего курса имеется парочка приятных исключений: Гермиона Грейнджер с Гриффиндора и… я.

Отношения с товарищами по факультету (ах, да, забыла сказать, что я учусь на Слизерине. Книгу о Хогвартсе отправлю вместе с письмом) складываются не слишком хорошо. Тут ценятся связи, богатство и – в первую очередь – родовитость. С моим «простецким» происхождением здесь приходится трудно, но, в принципе, терпимо, если не давать повода для насмешек и не «позорить факультет». Веду себя тише воды ниже травы, и это работает: на моё существование обращают внимание разве что на перекличках в начале занятий.

В замке прохладно, и с приближением зимы будет становиться только хуже. Уже сейчас летнюю одежду можно убирать в сундук (кстати, там оказалось очень много полезных приспособлений, и он совершенно не зря имеет такие габариты). Что будет в декабре, боюсь представить. Хорошо, что я взяла много тёплых вещей.

С программой-минимумом средней школы на этот семестр справилась. Тесты, что ты давала мне, отправляю вместе с письмом. Надеюсь, сова не надорвётся.

Кстати, ты можешь видеть «Дырявый котёл»? Тот самый, который вход в магический мир и о котором я тебе все уши прожужжала, когда выяснилось, что я приобрела слишком мало перьев. Если да, то это очень здорово.

Кажется, мне совершенно не даётся зельеварение. Следую рецепту, а всё равно получается что-то совершенно иное. Ну, хотя бы не взрывается, и то хорошо…

Надеюсь, у тебя всё нормально.

С пожеланием тёплой погоды,

С. М. Джексон»

Вздохнув, Сэм вяло поковырялась в овсяной каше. Её аппетита хватило ровно на небольшой сэндвич и четверть стакана тыквенного сока, и сейчас она только теряла время за факультетским столом. Но подождать стоило, потому что сегодня прилетала почта, и она надеялась получить ответ тётушки на письмо, написанное Самантой неделю назад.

Наконец, сверху раздался шум крыльев сотен птиц, и девочка вскинула голову, пытаясь угадать, какая из сов может принести долгожданное послание. Белый простой конверт ярким пятном выделялся на фоне пергамента, невольно приковывая к себе внимание; приглядевшись, Сэм поняла, что в дополнение к письму миссис Кроули отослала ей ещё что-то. Интуиция подсказывала, что это очередные тесты для семестрового зачёта в средней школе. Как показало вскрытие объёмного конверта, предчувствие оказалось верным.

Скормив усталой школьной сове кусочек бекона и получив в ответ благодарное уханье, Саманта внимательно изучила прочее содержимое конверта. Помимо письма и тестов там находилось несколько тонких чистых тетрадей и две упаковки шариковых ручек; девочка ощутила горячий прилив благодарности по отношению к тётушке.

Её канцелярские принадлежности пропадали с завидной регулярностью, и Сэм не страдала иллюзиями относительно того, что в этом могла быть повинна её рассеянность. Надо отдать должное «доброжелателям», вещи пропадали в малых количествах и нерегулярно, так что если бы она не имела привычки каждые выходные пересчитывать принадлежности, пропажи могли остаться незамеченными. Тем не менее, к концу сентября Сэм лишилась всех своих ручек и части тетрадей, так что испытывала некоторые затруднения. С пером она до сих пор справлялась едва-едва, а пергамент был слишком дорогим, нужным и ограниченным в количестве материалом для того, чтобы изводить его на различные записи и рисунки.

- Привет от грязнокровных родственничков, Джексон? – ухмыльнулся Малфой, невероятно гордый тем, что родители вновь передали ему посылку, полную сладостей.

Иногда Саманта жалела о том, что магические конфеты не вызывают кариес.

- Уж информативнее твоего. Родители хотят увидеть к лету вместо сыночка пончик на ножках? – хмыкнула Сэм.

- Да что ты понимаешь, грязнокровка! – огрызнулся мальчик, который, видимо, имел какое-то представление о том, что такое пончик. Или нет. Саманта ощутила лёгкий укол разочарования: она рассчитывала на более эмоциональную реакцию. Но, видимо, Малфой берёг силы и остроты для пикировок с Поттером и Уизли.

- Никаких ругательств за столом, Малфой! – строго бросила услышавшая его слова Джемма Фарли, девушка-староста.

Её «товарищ по оружию», полукровка Квентин Хопсон, медитировал над учебником по трансфигурации, так что пропустил маленькую словесную стычку первокурсников мимо сознания.

Саманта, спрятав конверт в кармане мантии, схватила сумку и вышла из-за стола. До первого урока было достаточно времени, но она всё же поспешила к нужному кабинету, желая занять удобное место до того, как в аудиторию хлынет толпа сокурсников.

У кабинета трансфигурации находилась лишь Гермиона Грейнджер, по обыкновению, уставившаяся в книгу и закрывшаяся от всего мира копной длинных волос. Сэм иногда ловила себя на том, что немного завидует густой шевелюре гриффиндорки: у неё самой были тонкие светлые волосы, которые ещё и вились в вечной влажности подземелий, так что ей приходилось всё время заплетать их в высокую причёску. Когда она их распускала, они выглядели жидко и жалко, так что девочка предпочитала не показываться в таком виде даже перед соседками по комнате. Особенно перед Пэнси Паркинсон и её вечной подпевалой Миллисентой Буллстроуд.

Саманта знала, что у Грейнджер отношения с другими гриффиндорцами тоже не сложились, но вовсе не из-за происхождения, а по причине своего характера. Будучи человеком, который добивается высот в учёбе благодаря упорному труду и недюжинному упрямству, она искренне считала, что и другие должны проявлять столько же рвения. Она могла прийти на помощь, если возникали трудности, но вела себя несколько высокомерно, что вызывало только раздражение и злость. Со слизеринцами девочка предпочитала не общаться, потому что считала, что все представители факультета такие же, как Малфой, и видела только то, что хотела видеть.

Сэм не раз видела её плачущей, но, помня о взрывном и бескомпромиссном характере девочки, предпочитала не лезть к ней. Ей хватало грязи и от собственных «братьев и сестёр».

- Заучка-Грейнджер снова вся в учебнике! – раздался издевательский голос Рона Уизли. Гермиона напряглась, но больше ничем не показала, что услышала его.

Саманта нахмурилась. Рыжего она с самой поездки в поезде не переносила и искренне не понимала, почему именно его Гарри выбрал в качестве друга, но не вмешивалась в чужие отношения. Она не могла терпеть, когда он прицеплялся к кому-то, кто не мог дать отпора, но старательно гасила в себе порывы защитить Гермиону. Мало ли, как сама гриффиндорка на это отреагирует, а слизеринцы и вовсе посчитают предательницей и нарушат хрупкий холодный нейтралитет.

«Почему же он заодно с ним?» - вздохнула Сэм, с разочарованием глядя на Гарри, который, как и в поезде, сделал вид, что его ничего не касается, и не стал останавливать товарища. Поттер поднял взгляд на Саманту, но девочка уже отвернулась от него, презрительно фыркнув.

«Первое впечатление обманчиво», - напомнила она себе.

- Кроме своих книг и не видит ничего, - продолжал изгаляться Уизли. – Зачем только в Гриффиндор пошла? Сидела бы себе на Когтевране, всем было бы лучше!

Гермиона подняла книгу чуть выше, полностью закрывая лицо. Её плечи слегка подрагивали.

- И это Гриффиндор, Дом благородных и храбрых? – издевательски протянула Сэм, устав терпеть его тон. – Великолепное же у вас отношение к товарищу, ничего не скажешь.

- О, слизеринская Грейнджер пожаловала, - усмехнулся Рон. Покрасневшие уши выдавали подступающую злость. – Что, защищаешь родственную душу?

- Просто выражаю своё мнение, Ронни, - хмыкнула девочка, прищурившись. – Смотрю, воспитанием и чувством товарищества факультет Годрика обделён. Ах, какие трудные времена для Гриффиндора, раз туда принимают таких, как ты.

Уизли жарко покраснел и запыхтел от злости, сжимая кулаки. Тихо зарычав, он в несколько широких шагов преодолел разделяющее их расстояние и схватил девочку за отвороты мантии и вжал её в стену, нависнув над ней.

- Что сказала, змеюка подземельная? – прошипел он, гневно раздувая ноздри.

- У тебя и со слухом плохо, Уизли? – усмехнулась Саманта, давя дрожь.

От чужого прикосновения тянуло распрощаться с содержимым желудка прямо на месте, но она держалась изо всех сил, глядя рыжему прямо в глаза. Любое послабление сейчас заклеймит её как минимум трусихой. К тому же, она просто обязана победить в этой схватке: за ними наблюдают и слизеринцы, и гриффиндорцы, уже пришедшие с завтрака, и она не имеет права дать осечку.

- Слушай, ты, подлая мелкая змеюка…

- Рон, прекрати, - Гарри крепко сжал плечо друга и умоляюще посмотрел на него.

- Но, Гарри, эту, - он слегка встряхнул её, - стоит проучить!

- С девочками так себя не ведут, - раздался поучительный голос Гермионы.

Уизли тут же переключился на неё, отпустив Саманту. Девочка, глубоко дыша и давя рвотные позывы, сделала самое непроницаемое лицо, на какое была только способна в данный момент, и выпрямилась, издевательски глядя на раскрасневшегося гриффиндорца из-под чёлки.

- Это твой выбор, Гарри? – тихо произнесла она так, чтобы её мог услышать только по-прежнему стоящий рядом Поттер.

Он бросил взгляд на эмблему её факультета и поджал губы; в зелёных глазах вспыхнул непримиримый огонь.

- Да.

Сэм, усмехнувшись, медленно покачала головой, но промолчала.

«Мне этого не понять»

***

В библиотеке, несмотря на то, что погода на улице стояла пресквернейшая, было не слишком много людей. Саманта, взяв дополнительную литературу по зельеварению, без которой написать заданное профессором Снейпом эссе было невозможно, уединилась с работой за одним из угловых столиков. Тишина, изредка нарушаемая шелестом переворачиваемых страниц и скрипом перьев, расслабляла и настраивала на рабочий лад.

«В зависимости от лунной фазы, корни белладонны могут проявлять различные свойства, потому при их использовании необходимо знать, в какую фазу лунного цикла они были добыты»

- Кхм, - тихо покашливание над головой оторвало Сэм от работы.

Приподняв голову, девочка едва сдержала удивлённое выражение лица. Перед ней едва ли не в обнимку с внушительной стопкой учебников стояла Гермиона Грейнджер.

- Я присяду? – полувопросительно, полуутвердительно произнесла она, неловко переступив с ноги на ногу.

- Если тебя устроит общество подземельной змеюки, то прошу, - не удержалась от шпильки Саманта.

Гриффиндорка вспыхнула.

- Рон говорит всякую ерунду! – воскликнула она, заработав предупреждающе шипение со стороны библиотекаря. – Не стоит обращать внимание на него, - уже тише прибавила девочка, садясь рядом с Сэм и раскладывая книги.

- Не похоже, чтобы ты следовала собственному совету, - хмыкнула слизеринка, заметив покрасневшие от слёз глаза собеседницы.

Гермиона поджала губы.

- Я пытаюсь, но… - она зажмурилась. – Хотелось бы мне так же хорошо держать себя, как ты. Ты так спокойно тогда отреагировала на него и даже не испугалась, когда он тебя к стене прижал. У тебя потрясающее самообладание.

- А у тебя потрясающее терпение, раз ты до сих пор не ударила его какой-нибудь книгой по голове, - усмехнулась Саманта.

- Ты что, так нельзя! – шёпотом воскликнула гриффиндорка. – К тому же, не думаю, что там есть чему сотрясаться, - со смешком закончила она.

- Это точно. У него мозгов будет явно поменьше, чем у флоббер-червя, - насмешливо фыркнула слизеринка, откинувшись на спинку стула. – А вообще, почему ты подсела ко мне? Я не против твоей компании, но всё же это странно, особенно если учесть отношение к представителям моего факультета, - она выразительно посмотрела на ало-золотой галстук собеседницы.

- Я просто подумала… - Грейнджер отвела взгляд, заправив прядь волос за ухо. Через пару мгновений волосы вернулись к прежнему состоянию. – Ну, в общем, факультет не столь важен. Главное то, какой человек сам по себе. Да и ещё мы обе магглорождённые, может, нам стоит объединиться, - уже закончив фразу, она поняла, что последнее предложение было явно лишним, и помрачнела.

- Деловое сотрудничество? – хмыкнула Саманта, не дав ей сказать что-то ещё. – Какой-то не гриффиндорский подход, - прищурилась она, насмешничая.

Гермиона, фыркнув, гордо вздёрнула подбородок.

- Какой уж есть.

Сэм улыбнулась. Грейнджер ей немного импонировала, не в последнюю очередь благодаря тому, что они обе являлись своего рода изгнанницами факультетов. Она понимала, что этого слишком мало для того, чтобы начать дружить, но ничто не мешало им побыть приятельницами. Хотя бы до тех пор, пока соперничество между Гриффиндором и Слизерином не разведут их по разные стороны баррикад.

- Идёт. Тогда предлагаю приступить к выполнению домашнего задания.

- Поддерживаю. Кстати, ты разобралась в том, где используют корни белладонны, собранные во время новолуния?

- М-м, насколько я помню, это было где-то на этой странице…

***

Подошёл Хеллоуин, а Саманта неожиданно для себя осознала, что совершенно забыла о времени и, соответственно, не написала тётушке октябрьский отчёт. Торопливо составив не слишком складное письмо, в которое она постаралась уместить всё, в том числе и неожиданное обретение новой приятельницы с вражеского факультета, девочка едва ли не бегом отправилась в совятню для того, чтобы отправить послание. На торжественный ужин она явилась с небольшим опозданием, что не преминули отметить слизеринцы:

- Опаздываешь на важные мероприятия, Джексон? – язвительно ухмыльнулся Малфой, в присутствии старост поостерёгшийся выплюнуть привычно-презрительное «грязнокровка».

- Вижу, ты и сам не слишком торопился, - кивнула девочка на пустую тарелку, стоящую перед ним, и села на практически единственное свободное место.

- У меня были дела, - протянул мальчик, - в которые тебя посвящать никто не собирается.

- Больно надо, - фыркнула Сэм, изучая убранство стола.

Тыква, тыква, тыква… Понятно, что Хеллоуин, но, на взгляд Саманты, с этим овощем был явный перебор. Осторожно выловив пару тефтелей под иллюзией человеческих глаз и положив остатки картофельного пюре на тарелку, она приступила к трапезе.

- И твоей… магглорождённой, - Малфой искоса посмотрел на Джемму Фарли, которая внимательно прислушивалась к беседе первокурсников, - подружки тоже что-то не видать. Обсуждали маггловский заговор?

- А вот это уже дела, в которые тебя никто не собирается посвящать, - ровно ответила девочка, не спеша поворачиваться в сторону гриффиндорского стола.

Внутри заворочался червячок смутного беспокойства за приятельницу. Саманта вспомнила, что не видела Гермиону с самых Чар, на которых она вместе с Роном отрабатывала чары левитации. Не нужно было быть предсказателем для того, чтобы понять: Уизли в очередной раз чем-то обидел её, и сейчас девочка приходит в себя где-то в одиночестве.

- Слышала, как она ревёт в туалете на втором этаже, - усмехнулась Паркинсон, медленно цедя сок, замаскированный чарами под нечто среднее между кровью и чернилами. – У Плаксы Миртл появилась новая конкурентка, должно быть.

- То-то она выглядела такой счастливой, - поддакнула Буллстроуд. – Не только ей теперь заливать слезами пол.

- Вы сами не устаёте трепаться сутками напролёт? – вздохнула Саманта, откладывая столовые приборы в сторону и поднимаясь со скамейки. – Такое впечатление, что недостаток магической силы вы компенсируете болтовнёй. Не самая лучшая альтернатива, знаете ли.

И, не обращая внимания на вскинувшихся слизеринок, девочка направилась к выходу из Большого зала. Теперь, когда она знала, где находится Гермиона, она могла попытаться уговорить её хотя бы не давать сплетницам очередной повод для гадких слухов.

«А ещё пора бы научить Уизли обращаться с дамами», - хмыкнула Сэм, пытаясь вспомнить, какое из изученных дополнительно заклинаний-розыгрышей могло послужить ярким и достаточно болезненным уроком.

Из-за неплотно закрытой двери женского туалета и впрямь слышались судорожные всхлипы. Вздохнув, Саманта решительно зашла внутрь, осматриваясь. Закрытой оказалась только одна кабинка, из-под двери которой торчал край гермиониной сумки. Кашлянув, Сэм аккуратно постучала костяшками пальцев по запертой двери.

- Гермиона? Это Саманта. Хватит дуться на этого рыжего идиота, лучше подумай над тем, что лучше будет смотреться на его голове: оленьи рога или ослиные уши, - чуть громче нужного сказала девочка, отойдя на полшага в сторону.

Сквозь ещё не прекратившиеся всхлипы послышался сдавленный смешок.

- Можно попытаться наколдовать и то, и другое, чтобы чары было сложнее снять, - срывающимся голосом сказала гриффиндорка, открывая дверь, но не спеша выходить наружу.

Взглянув на заплаканное и слегка распухшее лицо приятельницы, Саманта вздохнула и подала ей свой платок. Благодарно кивнув, Грейнджер приняла его и стала приводить себя в порядок.

- Что ему не понравилось на этот раз? – сделав вид, что её очень заинтересовал ржавый рисунок на плитке, произнесла Сэм.

- Он… Он неправильно произносил заклинание, и я решила показать ему, как нужно, - на удивление ровно и практически спокойно ответила Гермиона, и только вновь подозрительно заблестевшие глаза указали на то, что она едва сдерживает эмоции. – После Чар он снова назвал меня занудой и заучкой, и… Не знаю, это показалось настолько обидным, ведь я старалась ему помочь, а он вот так, - плечи девочки вновь мелко затряслись.

В этой ситуации, наверное, стоило бы как-то успокаивающе сжать плечо или хотя бы прикоснуться к руке, но Саманта не могла заставить себя приблизиться к приятельнице ближе минимально комфортного для неё расстояния. Если кто другой вторгался в её личное пространство, то она могла терпеть это некоторое время, но чтобы самостоятельно попытаться совершить тактильный контакт – нет. Поэтому, увидев, что Гермиона вновь находится на грани истерики, она вздохнула и достала из кармана мантии палочку, принявшись перебирать в уме слабенькие иллюзии, которые ей хорошо удавались.

- Он не видит дальше своего носа и соображает хуже горного тролля, - хмыкнула Сэм, наколдовывая стайку золотых и изумрудных бабочек. Иллюзии окружили Грейнджер, и та, восхищённо замерев, отвлеклась от неприятных воспоминаний.

- Да уж, он на удивление твердолоб, - хихикнула гриффиндорка, окончательно успокаиваясь. Коснувшись пальцами одной из бабочек, она с улыбкой наблюдала за тем, как насекомое, затрепетав, медленно тает в воздухе, рассыпаясь яркими искорками.

Они просидели в полной тишине ещё пару минут: Саманта наколдовывала ещё бабочек по мере того, как Гермиона ловила их и заставляла истаивать.

«Хоть на что-то моих сил хватает», - улыбнулась слизеринка. Простенькие иллюзии и различные детские розыгрыши удавались ей на удивление легко, а вот с более сложными чарами приходилось довольно-таки трудно. Несмотря на то, что она быстро «срослась» со своей волшебной палочкой – яблоня, перо феникса, двенадцать и три четверти дюймов – и стала ощущать тепло всякий раз, как касалась её, артефакт казался ей несколько лишним. Ощущение было сродни тому, что появлялось у Саманты после того, как она только начала носить тонкие светлые перчатки, по примеру тётушки. Сейчас лишняя ткань на коже практически не ощущалась, чему помогали и специально наложенные профессором Флитвиком чары, но некая неправильность всё же присутствовала.

Вдруг в коридоре послышался оглушительный грохот. Вздрогнув, Сэм едва не выронила палочку, но быстро взяла себя в руки; бабочки с лёгким треском исчезли. Грохот раздался ещё раз.

- Это ещё что? – прошептала Гермиона, отряхивая мантию и тоже вытаскивая палочку из кармана.

- Понятия не имею, - сквозь зубы выдавила Саманта, когда грохот послышался в третий раз, уже гораздо ближе.

- Это шаги, - дрожащим голосом сказала гриффиндорка, разом побледнев.

Тут в помещение вплыл ужасный тошнотворный запах тухлых носков вперемешку с какой-то тухлой гадостью, и девочки, сдавленно вскрикнув, закрыли лицо рукавами мантий.

- Прячемся за раковинами. Скорее! – прошипела Сэм, стараясь дышать не слишком глубоко.

Гермиона, бросив на неё перепуганный взгляд, по которому стало понятно, что она уже поняла, кто громыхает своими шагами в коридоре, последовала её совету.

- Что ты там говорила о троллях? – выдохнула она на ухо Саманте, когда они спрятались в ненадёжном, но хоть каком-то укрытии.

Сэм чертыхнулась.

- Надо было сразу уходить отсюда, - досадливо цыкнула она, схватив палочку крепче.

Судя по звуку, тролль – а Саманта доверяла догадкам Гермионы – остановился у самых дверей и начал старательно принюхиваться.

- Он может нас учуять. У троллей очень чувствительное обоняние, - сдавленно пискнула Грейнджер, прислушиваясь к шуму.

Словно в ответ на её реплику, дверь в туалет резко открылась, и в помещение ввалилось что-то огромное.

«Тут бабочки не помогут», - с нарастающей паникой подумала Сэм, лихорадочно вспоминая хотя бы какое-нибудь полезное заклинание. Как назло, в голову лезла всякая чепуха вроде чар щекотки. Слизеринка зло стиснула зубы. – «Если выберусь отсюда живой, окопаюсь в библиотеке и найду что-нибудь действительно полезное!»

Судя по лицу Гермионы, её одолевали те же мысли.

Тролль же тем временем заворчал и вновь принюхался. Но не успели девочки задержать дыхание, как дверь в туалет с треском захлопнулась, и послышался звук запираемого замка.

«Нам конец», - обречённо застонала Саманта.

Монстр, поняв, что его заперли в ловушке, оглушительно заревел и начал крушить туалет. Укрытие сразу же превратилось в невероятно опасное место; до девочек долетели крупные щепки – единственное, что осталось от кабинок.

Оглушительно завизжав, они бросились в другой конец помещения, сопровождаемые протяжным рёвом тролля и грохотом и треском ломающейся сантехники. Спасаясь от огромной дубины тролля, которой тот одним взмахом мог расплющить их по стенам ровнёхоньким слоем, Сэм краем глаза заметила, как распахнулась дверь, и на пороге появились бледные до зелени Поттер и Уизли.

- На выход! Бежим! – крикнула Саманта, с трудом перекрывая раздающийся грохот, и тут же зашлась в кашле, вдохнув слишком много пыли.

Гермиона, не тратившая силы на команды, схватила её за рукав мантии, и они вместе со всех ног побежали к выходу. Мальчишки, увидев мчащихся на них девочек, отпрыгнули в стороны, и только поэтому они успели вылететь из туалета быстрее, чем дубина обрушилась прямо перед входной дверью. Тролль, сообразив, что желанная добыча сбежала, заревел громче прежнего и своей тушей выломал часть стены, прорываясь в коридор.

Не церемонясь, Саманта схватила открывших в ужасе рот Поттера и Уизли за мантии и потянула их в сторону Большого зала. Гриффиндорцы, сообразив, что надо убегать, почему-то вдруг резко затормозили по дороге.

- Вы с ума сошли? Вас тут размажет! – крикнула Сэм, с силой потянув Гарри за рукав.

- Там все эвакуируются, мы только приманим тролля! – сверкнул глазами Уизли.

- Нам нужно увести его подальше отсюда! – кивнул Поттер, бросаясь в какое-то узкое ответвление основного коридора.

«Что за идиот! Там же ещё меньше места, чем в туалете!» - зашипела Сэм, бросаясь вслед за мальчишками. Судя по мрачно насупившейся Гермионе, бегущей следом, она тоже поняла, что они очень сильно рискуют.

«Надеюсь, он застрянет», - читалось на лице гриффиндорки, и слизеринка не могла мысленно не согласиться с ней.

Но то ли тролль соблюдал необходимую диету, то ли его туша была недостаточно громоздка для небольшого коридора, но он достаточно резво преследовал детей, с рёвом размахивая дубиной и круша стены на своём пути.

Вдруг Гарри резко затормозил.

- Что такое? – выдохнула Саманта, едва не врезавшись в спину брюнета.

- Т-тупик.

- Что?!

Она даже возмутиться не успела, как их нагнал тролль. Увидев жмущихся к сплошной стене детей, он жутко осклабился и занёс над головой свою дубину.

«Нет, я ошиблась. Тролль гораздо сообразительней Уизли», - пронеслось в голове Сэм.

- Вингардиум Левиоса! – раздался оглушительный крик из-за спины.

Узнав тональность вопля и поняв, что на сей раз произношение выдалось идеальным, Саманта мысленно поаплодировала учительскому таланту Грейнджер и нормально работающими в подобных ситуациях мозгам Рона.

Под ошарашенными взглядами первокурсников тяжеленная дубина, вырвавшись из хвата тролля, описав красивую дугу, спланировала тому прямо на макушку и с оглушительным треском проломила череп. Троллья туша, покачиваясь, начала заваливаться вперёд. Девочки, завизжав, вжались в стену за их спинами, придавив заодно и мальчиков; Сэм могла поклясться, что услышала вырвавшееся у Рона сдавленное ругательство, когда она врезалась макушкой в его подбородок. Подняв тучу пыли и вызвав локальное землетрясение, туша монстра всё-таки нашла своё успокоение и застыла. Первокурсники, впрочем, отлипать от стены не спешили.

- Сдох? – прохрипел Уизли, внимательно присматриваясь к троллю.

- Не, он без сознания, - авторитетно заявил Гарри, изловчившийся пнуть руку монстра.

- Тогда чего же мы ждём? – с дрожью выдавила Гермиона, первая отлипая от стены.

«Да чтобы я ещё раз связалась с гриффиндорцами», - мысленно перекрестилась Саманта, выходя из тупика следом за приятельницей.

Впрочем, её мнения никто не спрашивал. По крайней мере, разъяренные профессора оштрафовали её наравне с остальными.

Глава 4. Змеиный яд.

Как ни удивительно, после происшествия с троллем Гермиона достаточно быстро сдружилась с Поттером и Уизли. В принципе, этого стоило ожидать: они учились на одном факультете, могли проводить много времени вместе, не рискуя заработать осуждение со стороны других студентов, да и объединяло их что-то особенное. Возможно, тот самый мифический «факультетский дух», которого Саманта не ощущала ни разу за всё время обучения в Хогвартсе. Сэм была рада за приятельницу: ей ли не знать, как трудно найти друзей с не самым лёгким характером, но всё равно её грызла обида. Несмотря на то, что она тоже участвовала в «охоте на тролля», как именовал это приключение Уизли, с большей теплотой к ней относиться не стали. Разве что тот же Рон стал поменьше бросаться на неё в коридорах.

Закономерным итогом и без того призрачного приятельства с Грейнджер стал нейтралитет, предполагающий приветствия и дежурные вопросы о погоде. Малфой открыто злорадствовал, глядя на то, во что превратились отношения между двумя магглорождёнными, и не упускал случая подколоть Саманту по этому поводу. Девочка отвечала ему в уже отработанной высокомерно-холодной манере, стараясь не показать ему, насколько болезненными оказываются его удары.

Сэм, и раньше часами пропадавшая в укромном уголке библиотеки, теперь, казалось, собиралась туда переселиться. Всё время, что не тратилось на еду, посещение уроков, гигиенические процедуры и сон, она проводила в книжном царстве и, похоже, не испытывала по этому поводу никаких затруднений. Наученная горьким опытом столкновения с троллем, девочка стала отыскивать не столько зрелищные и интересные, сколько полезные заклинания, которые могли бы пригодиться как в быту, так и в пылу сражения. Отрабатывать их было пока негде, и Саманта собиралась ближе к Рождеству приспособить один из заброшенных классов, коих в Хогвартсе было более чем достаточно, под маленькое убежище.

За учёбой ноябрь пролетел незаметно. Нашумевший дебют Поттера на квиддичном матче, ужесточившиеся стычки между Слизерином и Гриффиндором, странные слухи, связанные с запретным коридором на третьем этаже, - всё это прошло мимо Сэм. Она не видела смысла распыляться на пустые развлечения, да ей бы и не позволили: она чувствовала, что напряжение на её собственном факультете растёт, поэтому старалась не попадаться ровесникам на глаза лишний раз.

Когда-то затянувшееся затишье должно было разразиться бурей. И надо же было этому случиться в обычный пятничный вечер, после урока Зельеварения.

На этом занятии проходили зелье, которое рекомендовалось варить в парах. С Самантой слизеринцы отказывались сотрудничать, так что она в очередной раз осталась в гордом одиночестве. И так совпало, что и Гермиона осталась без напарника: Невилл Лонгботтом умудрился сломать ногу по пути в подземелья и отлёживался в Больничном крыле. Сэм не видела ничего зазорного в том, чтобы ненадолго объединиться с гриффиндоркой, тем более, с варкой зелья она бы вряд ли справилась в одиночку. Её товарищи по факультету, видимо, думали иначе.

Её подловили по пути в библиотеку и затащили в тесное пыльное помещение, похоже на заброшенную кладовую.

- Тебя предупреждали, Джексон, что стоит вести себя тихо и не высовываться, - с нескрываемым злорадством протянула Паркинсон, выглядывая из-за плеча мерзко ухмыляющегося Малфоя.

- И в чём же я провинилась, господа? – хмыкнула Саманта, демонстративно отряхивая мантию от пыли.

«Не будут же они делать ничего такого. Правила запрещают причинение намеренного вреда хоть магическим, хоть обычным путём», - эта мысль не давала ей удариться в панику перед лицом ровесников, загородивших вход в комнатушку. И всё равно она сильно нервничала, пусть и старалась этого не показывать. Заметят слабину – будет ещё хуже.

- Задираешь нос, - бросила Буллстроуд, явно наслаждающаяся ситуацией.

- Якшаешься с гриффами, - послышался мерзкий голосок Паркинсон, которая не бросилась в первый ряд только потому, что там находился Малфой.

Негласный лидер первого курса Слизерина до сих пор не проронил ни слова, хотя в обычной ситуации он бы не упустил случая проехаться по самолюбию Джексон. Он только смотрел на неё с таинственным блеском в глазах, мерзко ухмылялся и поигрывал волшебной палочкой, и от этого становилось ещё более жутко, чем от обвинений, сыпавшихся на неё со всех сторон.

- Ваш вердикт, господа? – манерно произнёс Малфой в какой-то момент, прерывая поток выкриков.

Слизеринцы усмехнулись.

- Виновна! – единым духом выдали они.

«И в чём же я виновна? Что за детский сад?» - могла бы спросить Саманта, если бы её неожиданно не охватил ужас. В этот момент она поняла, что по-настоящему опасен был вовсе не тролль. Всё это время настоящие враги находились у неё за спиной.

- Грязнокровку, возомнившую себя великой волшебницей, - эти слова Малфой произнёс с открытым сарказмом, - надобно проучить.

Слизеринцы за его спиной дружно загоготали.

- Посиди здесь и подумай над своим поведением, Джексон, - усмехнулся блондин. – Кребб, отбери у неё палочку, - лениво бросил он молчаливо застывшему справа Винсенту.

- Ну, уж нет! – вскрикнула Саманта, отшатываясь от хвата мальчика.

Силы, разумеется, были несопоставимы. Девочка, огрызаясь, пыталась бороться с Креббом, но когда ему на помощь пришёл Гойл, они без труда прижали её к стене и, обшарив карманы мантии, из-за чего Саманту едва не стошнило, вытащили её волшебную палочку.

- Вы не посмеете!..

Но она не успела даже закончить фразу. Малфой, запустив в неё Петрификус, оставил её обездвиженной лежать на пыльном полу, а затем дверь закрылась, и Сэм услышала пущенное в неё запирающее заклинание.

Ситуация казалась настолько абсурдной, что девочка даже не осознала, что с ней происходит. Ей казалось, что однокурсники вот-вот вернутся обратно и расколдуют её, объяснив своё поведение либо шуткой, либо проверкой на прочность. Но время шло, а даже шагов поблизости не слышалось. Заклинание успело ослабнуть, и вскоре девочка вновь смогла свободно двигаться, но не стала бросаться к двери и звать на помощь, хотя это и было, должно быть, самым разумным шагом в данной ситуации.

Темнота не давила на неё, а тонкого лучика неверного света, идущего от факела из коридора, вполне хватало для того, чтобы понять, где стены, а где пол. Большего Саманте нужно не было. Закрыв глаза, она уткнулась лицом в колени. Рано или поздно её всё равно найдут, она даже сильно проголодаться не успеет. Не может же быть так, что на её неожиданное исчезновение не обратят внимания взрослые, верно? Именно этим она себя успокаивала в моменты, когда ей казалось, что тут она и останется навеки.

Тело затекло от долгого нахождения в неудобной позе, и Сэм решила немного размяться. В тесной комнатушке особо не походишь, но для элементарных упражнений места было достаточно. Пару раз она стукалась руками и головой об остатки полок, вмурованных в стены. Для пробы девочка всё же побарабанила в дверь, но, не услышав в коридоре даже малейшего отзвука, поняла, что кто-то наложил специальные чары. Из всей компании, заперевшей её здесь, достаточно умным был разве что Малфой – ну, по крайней мере, так казалось Саманте.

Справедливости ради, «наказывать» её спешили не все слизеринцы-первокурсники. Большинство, но всё же не все. И это её немного примиряло с действительностью: были шансы на то, что со временем она сможет найти среди «нейтралов» хотя бы приятеля.

Делать было совершенно нечего, и Саманта, отыскав в углу комнатушки обломанный черенок то ли лопаты, то ли метлы, решила отработать движения палочкой, нужные для заклинаний. Забавляясь, она даже произносила некоторые формулы вслух.

- Репаро! Вингардиум Левиоса! Люмос!

Разумеется, ни одно заклинание не сработало, но это всё равно было забавно.

- Цетус папильонем! – воскликнула она, взмахнув деревяшкой.

Вдруг в воздухе вспыхнуло множество золотисто-зелёных огоньков. Зажмурившись от неожиданности, девочка отвернулась. Сморгнув выступившие слёзы, она приоткрыла глаза и замерла в изумлении. Во мраке реяло множество бабочек; они садились на стены, остатки полок, пол, складки мантии Саманты. Особо смелые даже подлетали к её лицу, но не касались его, только трепетали крыльями и отлетали на небольшое расстояние.

- Чт… Как такое возможно? – выдохнула девочка, встряхнув головой.

Бабочки не пропадали. Более того, они, казалось, светились ещё ярче, чем те, которые она колдовала раньше, при помощи волшебной палочки, да и не спешили рассыпаться от контакта с твёрдыми предметами. Затаив дыхание, девочка протянула руку, и золотистая бабочка, задумчиво замерев, приземлилась на кончик вытянутого пальца. Прикосновение сквозь перчатку, конечно же, не ощущалось, но Сэм почему-то знала, что эта иллюзия каким-то образом стала материальной.

Поддавшись внезапному порыву, Саманта зубами стянула перчатку с левой руки и коснулась кончиками пальцев изумрудной бабочки, летающей над её животом. Она успела почувствовать лёгкую пыльцу на ярких крыльях, касание тонких усиков и пушок на туловище, как вдруг насекомое рассыпалось снопом ярких, как бенгальский огонь, искр. Золотая же бабочка не спешила исчезать; на гибель своей родственницы она лишь пошевелила усиками – укоризненно, как показалось Сэм, - и коротко взмахнула крыльями, устраиваясь поудобнее.

«Значит, они погибают от контакта с живым существом», - задумчиво прикусила губу Саманта, устраиваясь у стены так, чтобы ненароком не придавить кого-нибудь. – «Или только с человеком? Это нужно проверить, вот только знать бы, как именно»

Появление волшебных иллюзий отвлекло девочку от мрачных мыслей, и некоторое время она развлекалась, ловя бабочек, но стараясь делать так, чтобы они не таяли. Это удавалось не всегда: кто-то обязательно касался её лица или шеи, и тогда иллюзия вспыхивала снопом искр, освещая комнатушку практически праздничным огоньком. В такие моменты Саманте становилось грустно, но её тут же отвлекала какая-нибудь бабочка, пролетевшая прямо перед глазами, и забава продолжалась. В конце концов, утомившись, Сэм устроилась у стены и, закутавшись в мантию, свернулась в клубочек.

Оставшиеся иллюзии мерцали ещё некоторое время, но, стоило Саманте забыться на удивление крепким и глубоким сном, они медленно истаяли в воздухе без всяких вспышек. Золотистая бабочка, та самая, что села на руку девочки, подлетела к самому её лицу и, мазнув крылом по щеке, растворилась в воздухе.

Ей снилось что-то странное, но смутно знакомое. Пляски у костра, разноцветные ленты, ловко вплетаемые в длинную золотую косу, чьи-то прикосновения рук, от которых шло приятное родное тепло, аромат земляники и малины, вкус сладкого ягодного молока – образы-воспоминания сверкали в голове, что те бабочки в полумраке комнатки. Стоило их коснуться, как вместе с новой вспышкой ощущений они рассыпались тысячами ярких разноцветных искр. Она успела поймать совсем немного, как сон неожиданно закончился, и девочка пришла в себя на пыльном холодном полу.

Чихнув, Саманта встала на ноги и отряхнулась. С некоторой опаской подойдя к двери, она подёргала ручку; как ни странно, вход открылся, и девочка смогла выйти в коридор.

«Сейчас бесполезно думать о том, сколько занятий я успела пропустить. Нужно сначала привести себя в порядок», - решила Сэм, осмотрев свою одежду при свете и не найдя ни единого чистого участка. Она не хотела думать о том, сколько пыли и грязи успело скопиться в её волосах, но ей казалось, будто по голове ползают миллионы мелких букашек, и это ощущение преследовало её до тех пор, пока она не вымылась почти до скрипа.

В гостиной не было ни души, из чего Саманта сделала вывод, что занятия всё ещё идут. Посмотрев на часы, она поняла, что умудрилась провести в кладовке почти сутки: оставалось полчаса до обеда, а Малфой и компания поймали её как раз после вчерашнего. Как только она подумала о том, сколько времени не ела и не пила, горло резко пересохло, а желудок издал жуткий звук, похожий на стон умирающего кита. Усмехнувшись, Саманта быстро заплела ещё влажные волосы в косичку и, переодевшись в сменную мантию, пошла на обед.

По пути в Большой зал она неожиданно вспомнила, что сегодня суббота.

«Почему же тогда в гостиной никого не было?» - нахмурилась девочка, прекрасно помнившая, что не все слизеринцы посещали Большой зал во время приёма пищи. Впрочем, она тут же успокоила себя тем, что кто-то мог найти себе занятие в замке, а не сидеть целый день в подземелье.

Попадающиеся ей на пути студенты смотрели на неё так же, как и обычно. Невольно Саманте подумалось, что Малфой и компания поступили достаточно умно, заперев её после уроков в пятницу: её бы не сразу бросились искать, потому что занятий не было, а иначе заметить её отсутствие было сложно. К тому же, они явно не собирались бросать её умирать, потому что дверь всё же расколдовали. И впрямь, решили проучить.

Ступив в Большой зал, Сэм ощутила на себе внимательные взгляды слизеринцев-первокурсников и обеспокоенный Гермионы. Хмыкнув, она с прежним независимым видом села на своё место и, как ни в чём не бывало, принялась за трапезу.

- Как провела вечер? – лениво протянул Малфой, гоняя вилкой горошину по своей тарелке.

- Благодарю, достаточно неплохо, - усмехнулась Саманта, потянувшись за кубком с апельсиновым соком. – Тишина и покой.

Блондин, прищурившись, смерил её недоверчивым взглядом, но девочка говорила совершенно искренне. Правда, она не стала добавлять, что с книгой ей было бы гораздо интереснее: в ближайшее время ей не хотелось повторять опыт с ночёвкой на холодном полу. Итак, кажется, она немного простудилась.

- Тем не менее, я бы не советовала выбирать тебе столь экстремальные места для отдыха, - произнесла вдруг Дафна Гринграсс, с тихим, но всё же слышимым стуком отставив кубок в сторону. Она бросила холодный колючий взгляд на Малфоя, и мальчик едва заметно поморщился. Саманта же воспряла духом, но постаралась этого не показывать.

- Надеюсь, тебя не затруднит объяснить мне последнюю тему по трансфигурации? – несмотря на вопросительную интонацию, Дафна явно давала понять, что возражения со стороны Сэм не принимаются.

- Разумеется, - кивнула девочка. – Я буду рада тебе помочь.

Гринграсс, царственно кивнув, принялась за салат, орудуя приборами так медленно, что Саманта поняла: её будут дожидаться. И что-то подсказывало ей, что отныне в одиночку по замку она ходить не будет.

«Интересно, что я буду должна за это покровительство», - Сэм едва сдержала тяжёлый вздох.

Быть в должниках у чистокровной волшебницы, которая вдруг решила взять над ней шефство, ей не хотелось, но выбора ей не оставили. Мотивы Дафны тоже были неизвестны – не в шпильку же Малфою она решила взять на себя столько проблем. Тем не менее, Саманта ощущала, что понемногу ситуация в Слизерине изменяется, и она, даже не предпринимая активных действий, невольно становится одной из центральных разменных фигур в игре «Кто кого переинтригует».

Она чувствовала на себе взгляд Грейнджер и ещё чей-то, менее настойчивый, но тоже обеспокоенный, и это почему-то придало ей сил. Обедать она закончила в куда более приподнятом настроении, правда, кивок Дафны, которым она фактически приказывала следовать за собой, немного сбил хороший настрой.

- Почему ты решила заступиться за меня? – поинтересовалась Саманта по пути в гостиную.

Гринграсс, обернувшись, бросила на неё короткий взгляд.

- Ты выглядишь перспективно, - произнесла она, пожав плечами.

И это почему-то всё объяснило.

***

Заброшенный класс для тренировок был найден на удивление легко, правда, не без помощи Дафны. Гринграсс, услышав об идее заниматься практикой втайне от учителей и любопытных ушей, лишь сверкнула глазами, но Сэм поняла, что в ближайшие сроки они получат своё «убежище». Делить воспринимаемое сугубо личным пространство с девочкой, которая и не скрывала, что пользуется услугами Саманты до тех пор, пока ей это выгодно, не очень хотелось, но это было всё же лучше, чем ничего.

Декабрь пролетел ещё быстрее ноября, по крайней мере, когда соседки по комнате собрали свои вещи и приготовились к поездке домой на каникулы, Сэм не сдержала удивлённого взгляда. Ещё после Хеллоуина она получила послание от тётушки, в котором говорилось, что она будет слишком занята зимой, и наличие лишнего человека в доме её будет только угнетать, так что Саманта собиралась встретить Рождество в Хогвартсе.

- Из младших курсов в замке остаёшься только ты, - бросила ей Дафна, поправляя нежно-голубой шарф крупной вязки. – Постарайся не влипнуть в неприятности.

Сэм вздохнула. За всё время их «дружбы» с Гринграсс неприятностей с ней практически не случалось, по крайней мере, намеренно их она точно не искала. Неприятностью Дафна считала любую мелочь, выбивающуюся из намеченного ею плана. Например, если Саманта не могла за отведённую пару часов тайных занятий освоить какие-то чары, её «подруга» не стеснялась выразить своё неудовольствие. К тому же, Гринграсс была очень требовательна. Она замечала малейшие недостатки и огрехи, и Сэм пришлось выслушать немало нелестных комментариев, прежде чем она научилась выглядеть, говорить, колдовать идеально.

Режим вечного надсмотра её здорово выматывал, так что Саманта была неприлично счастлива отъезду Дафны. К счастью, та этого не замечала, потому что искусством держать лицо Сэм овладела даже слишком хорошо за ничтожно малый промежуток времени.

«Поправь причёску!», «Не смотри в глаза!», «Ты похожа на самку тролля в период гона, улыбайся нейтральнее!» - теперь она была ненадолго свободна от всех этих замечаний, высказанных свистящим шёпотом, если они находились на людях, или ледяным командным тоном, если они были в «убежище».

- Желаю приятно провести каникулы, - улыбнулась Саманта, обнимая Дафну на прощание.

Держать образ «лучшей подруги принцессы Слизерина» у неё получалось хорошо. Зачем Гринграсс, пользующейся немалым авторитетом не только у представителей собственного факультета, поддерживать эту игру, она не знала, но считала за благо просто подчиниться и не задаваться лишними вопросами. В чужие интриги лучше не влезать – это правило она усвоила ещё на первой неделе учёбы.

Наконец её личный надсмотрщик, смерив её очередным придирчивым взглядом и не найдя к чему придраться, хмыкнула и забралась в карету, которая должна была доставить её к станции. Саманте чудились странные плывущие образы на месте лошадей, но она не заостряла на этом внимание; будто ей мало своих проблем, в самом деле.

Подождав ради приличия ещё пару минут, до тех пор, пока не скрылись за поворотом будто бы двигающиеся сами по себе кареты, девочка развернулась на каблуках и быстро пошла в замок, практически не следя за скоростью движения и осанкой.

Кажется, её кто-то окликнул по пути в Большой зал, но Сэм была слишком поглощена эйфорией от обретённой свободы и не отреагировала, спеша в «убежище». Наконец-то она сможет расслабиться и позаниматься в своё удовольствие, не опасаясь, что за малейший промах на неё выльют море презрения. Ей хотелось вновь попробовать наколдовать бабочек без применения палочки. Кто бы знал, как она соскучилась по этим иллюзиям, на которые после занятий с Дафной не оставалось ни времени, ни сил.