Адаптироваться / адаптация / адаптационный процесс 9 страница

Еще одно подтверждение невыносимой природы уязвимости, с которой сталкиваются дети, ориентированные на ровесников - употребление наркотиков для того, чтобы заглушить чувство уязвимости. Дети, ориентированные на ровесников, сделают все, лишь быизбежать чувства одиночества, страдания и боли, закрыться от обид. незащищенности, тревоги, неуверенности, неадекватности или смущения. Чем старше и чем больше ориентированы на ровесников дети, тем чаще наркотики становятся необходимой частью их жизни. Ориентация на ровесников создает жажду ко всему, что может сни­зить уязвимость. Наркотики - это эмоциональные обезболивающие. Определенным образом они помогают молодым людям избежать оцепенения, в которое их вводит их защитная эмоциональная от­страненность. С подавлением эмоций приходит скука и безразличие. Наркотики обеспечивают искусственное возбуждение для эмоцио­нально измученных детей. Они усиливают ощущения и дают ложное чувство вовлеченности, без риска настоящей открытости. На самом деле, один и тот же наркотик на разных людей может оказывать раз­ное воздействие. Например, алкоголь и марихуана могут вызывать оцепенение или, наоборот, освобождать мозг и ум от различных со­циальных запретов. Другие наркотики стимулируют - кокаин, ам­фетамины и экстази; само название последнего многое говорит о том, чего не хватает в психической жизни наших эмоционально обес­силенных молодых людей. Психологическое действие, которое оказывают наркотики, часто остается без внимания исполненных благих намерений взрослых,

которые считают, что проблема возникает извне под давлением приятелей и обычаев молодежной культуры. Дело не только в том, чтобы научить детей говорить «нет». Проблема значительно глубже. Пока мы не можем противостоять ориентации на ровесников и предотвратить ее появление у наших детей, она будет провоцировать неутолимую жажду к наркотикам. Потребность в наркотиках, подавляющих уязвимость, зарождается глубоко внутри души, пытающейся защититься. Только мы сами можем дать нашим детям уверенность в эмоциональной безопасности; тогда им не придется прятаться от своих чувств и прибегать к анестезии в виде наркотиков. Их потребность чувствовать себя живыми и радоваться может и должна возникать внутри них самих, из их собственной безграничной способности принять этот мир.

Это напоминает нам о том, что природа привязанности, по сути иерархична. Чем более необходима привязанность ребенку для того, чтобы жить, тем важнее ему быть привязанным к взрослым, которые за него отвечают. Только в этом случае ребенок сможет выдержать уязвимость, которая неотделима от эмоциональной привязанности Дети не испытывают необходимости в друзьях, им нужны родители бабушки и дедушки, взрослые, готовые принять ответственность и не отпускать их. Чем более ребенок привязан к взрослым, которые заботятся о нем, тем легче ему общаться с ровесниками, не страдая при этом от подавляющего чувства уязвимости. Чем меньшее зна­чение имеют ровесники, тем проще переносить уязвимость взаимо­отношений с ними. Именно те дети, для которых друзья не имеют первостепенного значения, могут дружить с ровесниками, не теряя при этом способности глубоко и искренне чувствовать.

Но зачем нужно, чтобы дети оставались открытыми к своей уяз­вимости? Что произойдет, если защитное отчуждение заморозит эмоции, защищая ребенка? Интуитивно все мы понимаем, что чув­ствовать - лучше, чем не чувствовать. Наши эмоции - не роскошь, а необходимая составляющая нашей природы. Они даны нам не толь­ко как дополнительная опция; они необходимы для выживания. Они ориентируют нас, интерпретируя окружающий мир, дают нам необ­ходимую информацию, без которой мы не смогли бы прожить. Они подсказывают, что опасно, а что полезно, что угрожает нашему су­ществованию, а что поможет нам развиваться. Представьте, насколь­ко сложнее нам было бы, если бы мы не могли видеть, слышать или ощущать вкус, тепло, холод или физическую боль. Выключить эмо­ции - значит потерять необходимую часть нашей системы чувств и. более того, необходимую часть нас самих. Эмоции дают смысл жизни, делают ее интересной, яркой, важной. Они помогают нам иссле­довать мир, побуждают к открытиям, дают силы развиваться. Даже на клеточном уровне, человеческие существа могут жить в режиме защиты или в режиме развития, но эти два состояния невозможны одновременно. Становясь неуязвимыми, дети больше не замечают бесчисленное количество возможностей в жизни, безграничный по­тенциал в себе самих, и мир перестает быть для них гостеприимной и благоприятной площадкой для самовыражения. Heyязвимость, насаждаемая ориентацией на ровесников, заключает детей в собственных страхов и ограничений. Неудивительно, что в наши дни многие ребята страдают от депрессии, тревожности и прочих от­клонений. Любовь, внимание и ощущение надежности, которое могут дать только взрослые, освобождают детей от необходимости становиться неуязвимыми и позволяют им вновь обрести яркость впечатлений и жизнь, которой они не получат, даже увлекшись самыми рискован­ными занятиями, экстремальными видами спорта или наркотиками. Без этого ощущения надежности и безопасности, нашим детям при­ходится жертвовать своими способностями к развитию и к достиже­нию психологической зрелости, к серьезным отношениям, к реали­зации своих глубоких и сильных потребностей в самовыражении. В конечном итоге, бегство от уязвимости - это бегство от себя. Если мы не будем близки со своими детьми, они не смогут стать самими собой.

7 Застрявшие в незрелости

"С меня хватит, - сказала мама Сары, расстроенная непоследовательностью и непредсказуемостью дочери. - Она ничего не доводит до конца, как бы мы ни старались ей помочь". Родителей Сары особенно беспокоила одна проблема, возникавшая снова и снова. Они прикладывали все силы, чтобы осуществить очередную мечту своей дочери, но каждый раз девочка отступалась от задуман­ного, столкнувшись с первыми трудностями. Например, родители долго откладывали деньги на обучение дочери фигурному катанию Перестроили свой распорядок дня так, чтобы успевать отвозить ее занятия, но она бросила их уже после второго урока. Сара была импульсивна, нетерпелива, легко выходила из себя. Она все время обещала вести себя хорошо, но часто не сдерживала обещания. Родители Питера также беспокоились за сына. Он был хронически нетерпелив и раздражителен, скверно вел себя с родителями и с сестрой. "Он как будто, не понимает, - сказал мне его отец, - что его слова могутиспортить настроение всей семье». Питер постоянно со всеми спорил и ни с чем не соглашался. У него не было долгосрочных планов и стремлений. Он ничем не увлекался, кроме Nintendo и компьютерных игр. Понятие «труд» для него совершенно ничего не значило, касалось ли это школьных занятий, домашней работы или домашних обязанностей. «Больше всего меня беспокоит то, сказал его отец, - что Питера вообще ничего не беспокоит». Мальчика ни сколько не смущало отсутствие перспектив и хоть каких-то значи­мых целей.

С некоторыми отличиями, Сара и Питер демонстрировали одина­ковый набор личностных черт. Оба они были импульсивны. Оба, ка­залось, понимали, как нужно себя вести, но никогда этого не делали Оба не были склонны к размышлениям, действовали необдуманно под влиянием момента. Родители обоих детей хотели знать, пора ли бить тревогу. Мой ответ родителям Сары был: «Пожалуй, нет», Саре тогда было всего четыре года, и такие характеристики соответство­вали ее возрасту. При нормальном развитии, установки и поведение Сары должны были измениться в последующие годы. А вот родите­лям Питера беспокоиться стоило. Ему исполнилось четырнадцать, и, по крайней мере, в этом отношении, его личность не развивалась с тех пор, как он был дошкольником.

И Сара, и Питер проявляли симптомы того, что я называю «синдромом дошкольника» - поведения, характерного для детей дошкольного возраста. На этом этапе развития некоторые психи­ческие функции у детей пока еще не интегрированы; отсутствие интегративного функционирования - верный признак психологи­ческой незрелости. Конечно, «право» вести себя, как дошкольники. имеют только дошкольники. У детей постарше и у взрослых отсут­ствие интеграции указывает на незрелость, несоответствующую возрасту.

Физический рост и физиологическая зрелость не дополняются психологическим и эмоциональным взрослением автоматически. В своей книге The Sibling Society Роберт Блай доказывает, что незре­лость свойственна всему нашему обществу. «Люди забывают взрослеть, все мы - рыбки в аквариуме полувзрослых людей»¹, - пишет
он. В современном мире синдром дошкольника поражает многих де­тей, давно вышедших из возраста детского сада; его можно встретить у подростков и даже у взрослых. Многие взрослые не достигли зре­лости: не научились быть независимыми, целеустремленными лич­ностями, способными удовлетворять собственные эмоциональные
потребности и уважать потребности других людей.

Есть несколько причин, по которым зрелость сегодня встречает­ся все реже, и основная из них, по нашему мнению – ориентация ровесников. Чем раньше ребенок начинает ориентироваться на ровесников, и чем значимее они для него будут, тем выше его шансы на «вечное детство».

Питер был очень сильно ориентирован на ровесников. Непонятно, что возникло раньше. То ли незрелость сделала его таким, то ли ранняя ориентация на ровесников привела к задержке развития. Перво­причиной может быть и то, и другое, но, однажды возникнув, ори­ентация на ровесников «консервирует» проблему. В любом случае, дети, ориентированные на ровесников, не могут повзрослеть.

Что значит «незрелость»

По мере того как мы взрослеем, наш мозг вырабатывает способность сочетать, одновременно испытывать различные впечатления, чув­ства, мысли, ощущения и импульсы, не путаясь в них и сохраняя способность действовать. Именно эту способность я назвал интегративным функционированием, говоря о синдроме дошкольника. До­стижение этой точки развития оказывает огромное преобразующее и воспитательное воздействие на личность и поведение. Признаки «детскости», например, импульсивность и эгоцентризм, исчезают, и начинается формирование сбалансированной личности. Научить этому мозг невозможно; способность к интеграции может развить­ся только сама, до нее нужно дорасти. У древних римлян было спе­циальное слово для этого: «tempero» («умерять, уравновешивать»). Сейчас мы используем слово «уравновешивать» в значении «регулировать», «сдерживать», но первоначально оно относилось к смешиванию различных компонентов для получения глины. И Сара, и Питер были «неуравновешенны» в своем опыте и выражении чувств, уравновешенность - неспособность вынести смешения чувств в один момент времени - признак незрелости. К примеру, Сара была очень привязана к родителям, но, как большинство детей, время от времени она расстраивалась. В такие моменты, раздражаясь, она могла сказать матери, что ненавидит ее. Подобные вспышки у Сары, на ее уровне развития, не были сбалансированы любовью к родителям, так же, как желание заниматься фигурным катанием не компенсировало разочарования от падений на льду. Отсюда и ее импульсивность. Питер, раздражаясь, начи­нал оскорблять близких и обзываться. Хотя он регулярно попадал из-за этого в неприятности, сильные негативные эмоции, которые он испытывал в такие моменты, заставляли его забыть о вероятных последствиях подобных «взрывов». И снова: он просто не был спо­собен испытывать несколько чувств одновременно. Оба ребенка в прямом смысле, теряли самообладание и равновесие, и в результате их реакции были резкими, дерзкими и острыми.

Аналогичным образом, Питер не мог усвоить идею труда, потому что эта концепция также требует смешения чувств. Часто труд ка­жется тяжелым, но, обычно, мы способны трудиться, поскольку вну­три нас сочетаются наше сопротивление и понимание важности или долгосрочной цели. Питер был слишком незрелым, чтобы стремить­ся к чему-либо, кроме удовлетворения сиюминутных потребностей, и трудился, только когда ему этого хотелось, а такое бывало нечасто. В этом смысле, он ничем не отличался от дошкольников. Ориента­ция на ровесников сделала его неспособным выносить противореча­щие друг другу мысли, чувства и цели.

Развитие человека по замыслу природы

В постоянном стремлении придумать, что делать по тому или иному поводу, мы часто забываем, что в первую очередь нужно «осмо­треться», поразмыслить, понять. В современном хаотическом мире мы пропускаем этот этап и при воспитании детей. Мы должны выяс­нить, что к чему, и понять, что может пойти не так - это необходимо, чтобы избежать ошибок или исправить их. Далее мы опишем общую схему взросления - процесса, понимать закономерности которого
важно для родителей и педагогов. Многие найдут здесь лишь под­тверждение того, что они уже знают интуитивно.

Как взрослеют человеческие существа? Один из главных проры­вов в теории развития произошел в 50-е годы прошлого века. Тогда ученые открыли, что в процессе созревания все живые существа ходят через последовательные, унифицированные стадии, не важно, где и когда это происходит. Первый этап характеризуется разделе­нием, или дифференциацией. Затем, на втором этапе, разделённые элементы усиленно интегрируются. Такая последовательность прослеживается и у растений, и у животных, на биологическом и на психологическом уровне, у одноклеточных организмов и у сложнейших существ, таких как человек. Созревание сначала проходит этап разделения, разграничения составляющих, до того момента, пока они не станут четкими и независимыми. Только после этого развитие пойдет по пути объединения отдельных элементов. Этот простой и, одновременно, много-гранный процесс, можно наблюдать даже на самом базовом уровне. Эмбрион сначала растет за счет деления клеток, у каждой из которых есть собственное ядро и четкие границы. Как только клетки будут достаточно разделены, и исчезнет опасность синтеза, целью развития станет взаимодействие между ними. Группы клеток объ­единятся в функциональные органы. В свою очередь, отдельные органы развиваются независимо, а затем организуются в системы; например, сердце и кровеносные сосуды составляют сердечно-сосу­дистую систему. Той же модели следуют два полушария головного мозга. В развивающихся участках мозга сначала идут независимые от других участков физиологические и электрические процессы, а затем уже, постепенно, они интегрируются. По мере того как это происходит, ребенок проявляет новые признаки поведения и фор­мирует новые навыки. Этот процесс продолжается в подростковом возрасте и даже дольше.

Психологическое взросление предполагает дифференциацию эле-ментов сознания; мыслей, чувств, импульсов, ценностей, мнений, предпочтений, интересов, намерений, амбиций. Дифференциация необходима, прежде чем эти элементы сознания смогут смешиваться,' создавая уравновешенные переживания и выражая их. Так же и в отношениях с другими людьми: взросление требует, чтобы ребенок сначала стал уникальным и отделился от других индивидов. Чем больше ондифференцируется, тем проще ему будет общаться с другими, не теряя ощущения своей личности. В более фундаментальном смысле, чувство собственного «я» должно сначала отделиться от внутренних переживаний - способность, полностью отсутствующая у маленьких детей. Ребенок должен уметь отделять себя от ощущений, которые он испытывает в конкретный момент. Что бы он ни чувствовал, сиюминутные эмоции не должны управлять его действиями. Он не должен забывать о дру­гих чувствах, мыслях, ценностях и обязательствах, противоречащих ощущениям, которые он испытывает в такой момент. Он должен на­учиться выбирать.

И Питеру, и Саре не хватало умения строить отношения с самим собой, потому что обязательного разделения, о котором мы сейчас говорим, у них еще не произошло. Они не склонны были анализиро­вать свой внутренний опыт, соглашаться или не соглашаться с собой оценивать свои ощущения и мысли. Их мысли и чувства не были до­статочно дифференцированы, чтобы выдержать смешение, поэтому они способны были испытывать только одно чувство, мысль или им­пульс в конкретный момент времени. Ни один из них не был готов сказать себе: «Какая-то часть меня чувствует себя так-то, а другая - иначе». Ни у одного из них не было опыта «неоднозначных» ощу­щений, они не понимали противоречивости своих приступов разоча­рования или попыток избежать определенных ситуаций. Не обладая способностью рефлексировать, они были вынуждены действовать под влиянием момента. Какие бы эмоции у них ни возникали, они тут же транслировали их в окружающий мир. Эти эмоции следовало сначала пережить внутри себя, но дети просто не понимали этого. Такая неспособность сделала их импульсивными, эгоцентричными возбудимыми и нетерпеливыми. Их гнев не смешивался с любовью, а потому они не умели прощать. Разочарование не компенсирова­лось страхом или привязанностью, и они выходили из себя. Kopoче говоря, им не хватало зрелости.

Вряд ли было бы разумным требовать от Сары умения испыты­вать смешанные чувства или ждать от нее умеренности в выражении своих эмоций. Она была слишком мала. При этом совершенно ло­гично было бы ожидать саморефлексии и способности справляться со смешанными импульсами и эмоциями от Питера, однако это ожидание было далеко от реальности. Питер оказался не более зре­лым, чем Сара.

Я заверил родителей Сары в том, что процесс ее взросления про­ходит активно, и тому есть много свидетельств. Были видны вселя­ющие надежду признаки этапа дифференциации: ей нравились са­мостоятельные занятия, она с удовольствием сама решала задачи. Она явно хотела быть независимой, иметь собственные мысли, идеи.

и свои причины для поступков. Она также обладала замечательной энергией дерзновения, которая выражалась в интересе к вещам, с которыми она не встречалась раньше, в стремлении к исследованию неизведанного и в увлеченности всем новым и непривычным. Более того, она часто играла самостоятельно, и ее игры были творческими, созидательными и абсолютно самодостаточными. Эти красноречивые признаки процесса взросления снимали все подозрения о том, что Сара не развивается. Ее личность «вызревала», и в свое время этодолжно было принести плоды. Нужно было лишь проявить тер­пение.

В Питере никаких похожих признаков развития я не нашел. Не было творческих занятий в одиночестве, желания самостоятельно разобраться в чем-то, гордости от самодостаточности, попыток быть самим собой. Его волновало только то, как провести и охранять гра­ницы между собой и родителями, но в этом не было истинной инди­видуализации, только попытки не впускать родителей в свою жизнь. Его сопротивление родителям основывалось не на желании делать что-то самостоятельно. Он возражал ине соглашался, но, как мы об­суждали в главе 6, он делал это в силу интенсивной связи с ровесни­ками, а не из искреннего желания быть независимым.

Взросление - процесс спонтанный, но не неизбежный. Он - как компьютерная программа, предустановленная на жестком диске, ко­торую необходимо активировать перед использованием. Если Питера не вывести из тупика, он, скорее всего, пополнит ряды взрослых, "застрявших" на уровне дошкольников. Но как вывести из тупика таких, как Питер? Как активировать программу взросления?

Как создать условия для взросления?

Родители иучителя все время твердят детям, что им пора "повзрослеть", новзросление невозможно по команде. Невозможно научить ребёнка быть личностью или сделать его самостоятельным посредством тренировок. Это произойдет только в процессе взросления. Мы можем способствовать этому процессу, создавать необходимые условия, убирая препятствия, но мы не можем заставить ребенка повзрослеть, так же, как не можем заставить вырасти

растения в саду.

Работая с незрелыми детьми, мы иногда должны показывать им, как нужно действовать, проводить границы того, что допустимо, и озву­чивать наши ожидания. Детей, не знакомых с понятием справедли­вости, нужно научить делать все по очереди. Детям, недостаточно зрелым для того, чтобы оценить последствия своих действий, нужно установить правила и нормы допустимого поведения. Но следование предписаниям нельзя путать с настоящей зрелостью. Человек не мо­жет быть более зрелым, чем он есть на самом деле, даже если может делать так, как ему сказали. Делать что-то по очереди, потому что так велели - конечно, хорошо, но руководствоваться чувством справед­ливости может только зрелый человек. В какой-то ситуации можно попросить прощения, но способность принимать на себя ответствен­ность за свои действия приходит лишь в процессе индивидуации. Замены естественному взрослению нет, как нет и «горячих клавиш» для этого. Нормы поведения могут быть предписаны или насаждены, но зрелость приходит через ум и сердце. Важнейшая и сложнейшая задача родителей - помочь детям повзрослеть, а не просто казаться взрослыми.

Если дисциплина не является панацеей от незрелости, а создание сценариев не слишком эффективно, как же помочь нашим детям до­стигнуть зрелости? Годами девелопменталисты искали ответ на во­прос, какие условия способствуют взрослению. Прорыв произошел, когда исследователи открыли фундаментальное значение привязан­ности.

Как ни удивительно, схема взросления довольно прямолинейна и очевидна. Подобно многим другим факторам развития ребенка, взросление начинается с привязанности. Как я пояснил в главе 2, привязанность первична для всех живых существ. Только если эта потребность удовлетворена, может происходить взросление. Пре­жде, чем растение вырастет и начнет плодоносить, должны закре­питься корни. Дети превращаются в самостоятельных взрослых только если удовлетворены все их потребности в привязанности и в заботе, и если они могут безусловно рассчитывать на отношения близкими. Мало кто из родителей, и еще меньше экспертов, интуи­тивно понимают это.

«Когда у меня появились дети, - сказал один мудрый отец кото­рый это понял, - я заметил, что все вокруг убеждены, что родители должны «создавать» своих детей - активно формировать их характер, а не просто обеспечивать условия, в которых они могли бы развиваться и расцветать. Как будто никто не понимал, что если дать им любовь и связь, которые так им необходимы, у них и у самих все получится».

Ключ к активации процесса взросления в том, чтобы удовлетворить потребность ребенка в привязанности. Для того, чтобы воспи­тать независимость, мы должны сначала создать зависимость; чтобы запустить индивидуацию, нужно дать ребенку чувство принадлеж­ности и единства; чтобы помочь ему выделиться, нужно принять на себя ответственность и сохранять близость с ним. Мы помогаем ре­бенку отпустить нас, давая ему больше контакта и связи с нами, чем он сам просит. Если он просит обнять его, обнимите его сильнее, чем он обнимает вас. Мы освобождаем детей, не заставляя их заслужить нашу любовь, а позволив им найти в ней убежище. Мы помогаем ре­бенку справиться с разлукой, когда он идет спать или отправляется в школу, удовлетворяя его потребность в близости. Процесс взрос­ления парадоксален: зависимость и привязанность поощряют неза­висимость и, в конечном итоге, отделение.

Привязанность - это лоно взросления. Так же, как биологическая утроба матери дает жизнь отдельному существу в физическом смыс­ле, привязанность дает жизнь независимому существу в смысле пси­хологическом. После физического рождения, схема развития пред­полагает создание лона эмоциональной привязанности для ребенка, из которого он снова родится как автономная личность, способная действовать независимо от импульсов привязанности. Человеческие существа никогда не перерастут своей потребности в связи с други­ми людьми, этого и не нужно, но в жизни зрелых, по настоящему самостоятельных людей эта потребность не доминирует. Чтобы стать таким независимым существом, потребуется все детство, а в наше время этот процесс длится, по крайней мере, до конца подросткового возраста, и даже дольше.

Мы должны освободить ребенка от переживаний по поводу привязанности, чтобы он смог продолжать двигаться в соответствии с задуманным природой планом взросления. Секрет этого в том, чтобы ребенку не пришлось прилагать усилия и «заслуживать» контакт и близость:

мы должны дать ему опору, ориентир. Детям нужно, чтобы их потребности в привязанности были удовлетворены; толь­ко тогда они смогут перебросить свою энергию на индивидуацию процесс становления по-настоящему независимой личности. Только тогда ребенок сможет свободно и безбоязненно двигаться вперед, расти эмоционально.

Голод привязанности очень похож на физический голод. Потреб­ность в пище постоянна, так же, как и потребность ребенка в при­вязанности. Как родители, мы освобождаем ребенка от постоянного поиска пищи. Мы принимаем на себя ответственность за питание ребенка, а также даем ему чувство уверенности в том, что ему не при­дется голодать. Сколько бы пищи ни было у ребенка прямо сейчас, если он не уверен в том, что так будет всегда, поиск пропитания ста­нет для него основной задачей. Ребенок не сможет учиться и жить, пока не будет решена проблема поиска пищи, и эту проблему реша­ем мы. Так же очевидна для нас должна быть наша задача по поиску пищи для удовлетворения голода привязанности.

В своей книге «Становление человека» психотерапевт Карл Род­жерс описывает теплое, заботливое отношение, которое он называет безусловным позитивным принятием, поскольку, по его словам: «К нему не предъявляются условия ценности». Это забота, писал Род­жерс, «которая не требует обладания, вознаграждения. Это атмосфе­ра, которая говорит: «Я люблю тебя», а не «Я буду любить тебя, если ты будешь вести себя так-то и так-то».

Роджерс выделил качества, необходимые хорошему психоте­рапевту для работы с клиентом. Заменив терапевта родителем, а клиента - ребенком, мы получим исчерпывающее описание того. что необходимо в детско-родительских отношениях. Безусловная родительская любовь- необходимый питательный элемент для здорового эмоционального роста ребенка. Первая задача -создать пространство в сердце ребенка, где поселится уверенность в том, что он - именно тот человек, которого родители любят и в котором нуж­даются. Ему не нужно ничего делать, не нужно становиться другим чтобы заслужить эту любовь - на самом деле, он и не может ниче­го сделать, потому что любовь невозможно завоевать или потерять. Она безусловна. Она есть, независимо от того, за какую команду играет ребенок: «хороший» он или «плохой». Ребенок может быть упрямым, вредным, плаксивым, не идти на контакт и даже грубить, но родители все равно позволяют ему чувствовать себя любимым. Нужно найти способы сообщить о том, что те или иные действия нежелательны, не давая ребенку почувствовать нежеланным себя. Нужно, чтобы ребенок шел к родителям со всеми своими тревогами, не скрывал от них свои самые неприятные качества, и при этом мог сохранять их абсолютную, внушающую уверенность безусловную любовь.

Чтобы произошел необходимый сдвиг энергии, ребенку нужен определенный объем безопасности и безусловной любви. Его мозг будто говорит: «Большое спасибо, это все, что мне нужно, теперь я могу заняться делом, начать развиваться и стать самостоятельным человеком. Мне не нужно охотиться за топливом, мой бак полон, так что можно снова отправляться в путь». Нет ничего важнее естествен­ного плана развития.

Отец одиннадцатилетнего Эвана, приятель моего соавтора, только что прошел семинар выходного дня по семейным отношениям и вот, утром в понедельник он провожал сына в школу. Он пытался уго­ворить Эвана не бросать секцию каратэ, а мальчик сопротивлялся. «Знаешь, сынок», - сказал отец, - «если ты продолжишь заниматься каратэ, я буду тебя любить. И знаешь еще, что? Если ты бросишь ка­ратэ, я все равно буду любить тебя так же сильно». Мальчик несколь­ко минут шел молча. Вдруг он посмотрел наверх, в затянутое обла­ками небо, и улыбнулся отцу. «Чудесный день, да, пап? - сказал он. - Облака такие красивые». И, помолчав немного, добавил: «Думаю, я получу черный пояс». Так он продолжил изучать боевые искусства. Даже взрослые, при благоприятных условиях, могут ощутить эффект «переключения передач» в действии. Одна из ситуаций, которая может заставить нас испытать огромный прилив энергии -Глубокая влюбленность и уверенность, что чувства взаимны. У влюбленных возникают новые интересы, появляется острое чувство уникальности и индивидуальности, просыпается стремление к новым открытиям. Это происходит не оттого, что кто-то подталкивает нас к взрослению и независимости, а потому что наши потребности в привязанности полностью удовлетворены. Многимнашим детям мешает развиваться их неспособность переключиться с удовлетворения голода привязанности на создание независимой, активной связи с миром. Родителям и воспитателям

важно понять пять причин, по которым ориентация на ровесников отнимает у детей способность к удовлетворению своих потребно­стей.

Ориентация на ровесников задерживает рост в пяти важных направлениях

Ребенок не впитывает родительскую заботу

Одним из результатов ориентации на ровесников является то, что любовь и забота, которыми мы окружаем наших детей, не могут «пробиться» к ним. Это, определенно, произошло с Питером, а так же с детьми многих родителей, с которыми я общался. Без сомнения родители Питера любили его, желали ему только хорошего и готовы были пойти ради него на все. И все же им, как многим другим роди­телям в подобной ситуации, было трудно сохранять любовь в отсут­ствие хотя бы намека на взаимность со стороны сына; еще труднее им было, когда он активно отвергал их шаги навстречу, отклонял их чувства, игнорировал любые проявления заинтересованности с их стороны. Питер просто не позволял родительскому теплу и заботе проникнуть в свое сердце.

Мне часто встречаются ситуации, когда ребенок находится в цен­тре эмоционального пиршества, предложенного ему, и при этом стра­дает от недостатка психологического питания из-за проблем привя­занности. Нельзя накормить кого-то, кто отказывается садиться с вами за стол. Всей любви мира может быть недостаточно, чтобы под­готовить ребенка к переходу на другой уровень - для питания необ­ходима пуповина. Невозможно удовлетворить потребности ребенка в привязанности, если он не привязан к человеку, который хочет и может их удовлетворить. Когда в качестве первичных объектов при­вязанности родителей заменяют ровесники, именно от них ребенок ожидает эмоционального питания. Проще говоря, привязанность к ровесникам практически никогда не удовлетворяет потребность в привязанности. Сдвиг в энергии развития невозможен. В таком слу­чае, движения от привязанности к индивидуации не происходит, поэтому ориентация на ровесников и незрелость идут бок о бок.