Генеральное сражение — не начало движения, и, тем более, не конец, а точка отсчета, с которой восхождение убыстряется до скорости курьерского поезда. 5 страница

Власть — не единственный выигрыш адлеровских паралитиков: своим “неуправляемым” дефектированием им не только удается обосрать жизнь окружающих в прямом и переносном смыслах, но они получают оправданную возможность полежать в собственных испражнениях. Как это прекрасно — когда в испражнениях не только полость рта, но и ты весь! Адлеровский паралитик может получить даже большее удовольствие, чем Гитлер: он получает повод лежать в испражнениях на глазах не одного, а многих наблюдателей. Это очень важно: это усиливает удовольствие.

Зная о тайнах адлеровских паралитиков, можно без затруднений реконструировать обстоятельства “чудотворного” исцеления “дорогого экстрасенса”. Пока из-под него выгребали те люди, которых скрючивало от отвращения, паралитик лежал и благостно выражал соболезнования с применением религиозной терминологии. Но вот появилась женщина, которая не только не испытывала отвращения, но, наоборот, каждой новой дефекации ожидала как праздника, немедленной уборкой и обмыванием лишая “мученика” возможности полежать в самой совершенной из субстанций. В сущности, он потерял все: не только буквальную возможность обсерать жизнь другим, но и власть — власть не в удовольствие, когда от ее проявлений подданные не мучаются. Естественно, он встал. “Чудесным”, разумеется, образом — у анальных развито магическое мышление и только оно. А женщина, естественно, тут же ушла. К другому неподвижному импотенту.

Адлеровские ханы безусловно убеждены, что они являются солью земли (“художники”), но для них сверхценные занятия — лишь сверхкомпенсация сильнейшего комплекса неполноценности, для сглаживания маятниковых колебаний которого им нравится считать, что в своих телесных уродствах они нисколько не повинны, и что вообще свойства тела никоим образом не являются продолжением свойств души. Это убеждение идеальным образом обслуживает антибиблейское учение о возможности существования души вне и помимо тела. Распространенных вариантов лишь два: учение о реинкарнации (верил Гитлер и “дорогой экстрасенс”) и учение о вечной душе (верил “дорогой Григорий”). Таким образом, художничество, копрофилия и вера в реинкарнации не изолированные феномены в жизни Гитлера и “дорогого экстрасенса”, но произрастающие один из другого симптомы определенного состояния души и духа, во всяком случае, определенной его формы.

Итак, “модный доктор” представляет собой слепок с Гришки Распутина, дополненный блоком взаимосвязанных черт, характерных для Гитлера. Что естественно, так как “дорогой экстрасенс” по крови — русский, но прибыл в столицу для соучастия в деле, которое почему-то называют управлением Россией, не из российской глубинки, как это было в случае с Гришкой, а из Прибалтики, где “дорогой экстрасенс” воспитывался в окружении народов, которые с удовольствием относят себя к немцам, германской группе.

Национальное несовпадение Гитлера и Гришки не носит антагонистического характера, что очевидно по множеству деталей. Гитлер любил Шекспира и Маркса, и хотя бы уж поэтому никак не мог симпатизировать Толстому. Григорий был малограмотен, но о его литературных предпочтениях вполне можно судить по вкусам его друзей: к примеру, его друг иеромонах Илиодор в бытность свою настоятелем монастыря распорядился повесить в переходе монастыря портрет Льва Николаевича и всякого проходящего заставлял в него плевать!

Григорий Распутин отличился тем, что “расслаблялся” и являл свою истинную сущность (мурло) откровенней прочих ему подобных. Обычно же, пока очередной “Гришка” не достиг желаемого в иерархии уровня, он позволяет себе “расслабляться” лишь в узком кругу лиц. Во все остальное время этого типа люди обречены не выходить за рамки навязываемого им публикой образа “Божьего человека” и довольствуются поклонением публики в формах, циркулирующих в национально-“религиозных” иерархиях.

Так и “дорогой экстрасенс” — вечный тип модного доктора.

Глава тридцать третья.

СКРЫТЫЕ КОДИРОВКИ

(Техника психокатарсиса)

… В: Но все равно — души переселяются . Я это знаю .

П.: Смешно, конечно, спорить с носительницей женской логики, но… Но что-то у тебя получается уж очень нелогично. Даже для женщины. Если сравнивать Кришну и Христа…

В.: Разве можно сравнивать? Христос — это Бог, а Кришна — человек.

П.: Как же человек, когда верующие в него говорят, что — бог? Ты же знакома с Востоком. Ступни ног у Кришны — голубые, а это, по-ихнему, говорит о том, что он — бог… Уши у него особенные, мочки почти до плеч — тоже признак особой духовности…

В.: Ну и что? Все равно — человек. А Христос… Он — Бог.

П.: Так если для тебя Христос — Бог, следовательно, и то, чему Он учит, для тебя — Истина.

В.: Да.

П.: Тогда начнем от начала. В Бхагават-Гите Кришна на боевой колеснице в боевом порядке учит своего возничего Арджуну, что убивать противников, пусть даже родственников, против которых они сейчас обнажили оружие, вовсе не есть нечто дурное. Потому что умерщвляется только физическое тело, но не оно в человеке главное.

В.: Да.

П.: Не главное, потому что главное — душа, которая после смерти одного физического тела переселяется в другое. Причем, возможно, и не в человеческое. Но главное — не гибнет, а поэтому убивать в бою родственников не дурно. Не дурно, с точки зрения космических принципов, вообще любого, а родственника — в частности. Потому что…

В.: Да. Потому, что души переселяются.

П.: Но Христос учит другому. Причем, прямо противоположному. Личность — это, прежде всего, душа, она единственная в своем роде. Уникальна! Неповторима, а потому бесценна. И потому убивать нельзя никогда ! Куда ты Библию, которую я тебе подарил, положила? Ага… Вот она. Есть прекрасное определение души. Вот смотри, Бытие 2:7: “И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою”. Это же арифметическая формула! Прах — это химические элементы, то есть материя в самой привычной для нас ее форме. Дыхание жизни в других местах Библии — просто дух. Некая — если упрощенно — сила от Бога, энергия. Химические элементы, плюс особая энергия — равняется Душа. Прах + Дух = Душа. Душа, следовательно, есть сумма Духа и праха, но не просто арифметическая сумма, а качественно новое образование, подобно тому, как из водорода и кислорода, двух газов, которыми даже в сумме не напьешься, при химическом соединении получается вода. Которой как раз-то напиться можно. То есть — Душа.

В.: А энергия?

П.: Прах. Материя в энергию переходит и обратно — это уже в любом учебнике по физике. Причем переход экспериментально воспроизводится. А если эксперимент воспроизводится, то это естественнонаучная истина. Но вернемся к душе, как о ней говорит Библия. Что происходит при смерти? Опять по формуле: прах разъединяется с Духом, при этом качественно новое образование — Душа — должна исчезать. Чему мы и находим подтверждение в Библии… Сейчас найду… Так… Сейчас… Лука был врачом, поэтому его эти вопросы очень интересовали… Вот! Глава 23, стих 46: “Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в твои руки предаю дух (дух, а не душу!) Мой. И сие сказав, испустил дух". В точности по формуле: смерть есть отъединение от праха духа. А мертвые, как сказано про Воскресение, восстанут из праха . Праха! Искать соответствующую ссылку?

В.: Нет, не надо. Я знаю.

П.: А с душою при смерти что происходит?

В.: Что?

П.: Как написано? Это классика. 53-я глава Исаии… Сейчас найду… Кстати, обрати внимание: за семь сотен лет до воплощения Христа насколько все точно про Него предсказано… Так, нашел… С 9 стиха… “…Потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; через познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих, и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душуСвою на смерть…" Вот так все предсказывалось, а ведь до воплощения оставалось еще лет семьсот… Обратила, верно, внимание, что душа, которая, как некоторые утверждают, бессмертна, у Христа умерла . В точном соответствии с формулой из “Бытия”. А дух — испустил. А если бы не надлежало Ему на третий день воскреснуть, то тело бы рассыпалось в прах…

В.: Но ведь… ведь душа-то вечная?.. Все же говорят…

П.: Мало ли чего говорят! Тем более все ! Если все начнут говорить, что в колодец надо прыгать, прыгнешь?

В.: Нет.

П.: И правильно сделаешь. А в Писании ты нигде не найдешь, что душа вечная. Потому что находить нечего. А Писание — это Слово, Слово же — Христос. Для тебя кто Бог: Кришна или Христос?

В.: Христос.

П.: Ну а если Он, то и Слово тебе должно быть органично. Слово принимать надо? Надо или желательно?

В.: Надо.

П.: Прекрасно. А если душа не вечна, следовательно, она, умерев, не существует. И так об этом в Библии повсюду и говорится, и у Екклесиаста в том числе. Сейчас найду…

В.: А это что такое?

П.: Екклесиаст? Это из Ветхого завета. Переводится как “учитель, проповедник”. Считается, что Соломон написал, а поскольку в Библии говорится, что он мудрейший человек на земле, то кто же он, как не учитель, кто как не Екклесиаст?.. Вот, нашел. 9 глава, 5 стих: “Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают (слышишь, ничего!), и уже нет им воздаяния, потому что и память их предана забвению; и любовь их, и ненависть их, и ревность уже исчезли, и нет им частиво веки ни в чем, что делается под солнцем”. Вот так. Нету ! В прахе покоятся. Если праведники, то покоятся до Второго Пришествия. А если не покаявшиеся, то до окончательного суда. Да к тому же, согласись, к чему оно нужно такое воскресение мертвых, причем, как написано, в физическом теле, если души после смерти, как полагают в народе, и без физического тела не только мыслят, но и могут принимать участие в этой жизни! И чувства, дескать, у них есть, и вообще находятся в более высоком, более совершенном состоянии. Скажем, могут свободно в пространстве перемещаться и так далее… Зачем при Воскресении наши несчастные души вновь ограничивать физическим телом, к чему Богу готовить для нас худшее вместо лучшего? Бог есть Бог, Он есть Любовь — и этим все сказано: понапрасну ограничивать нас Он не станет… Но не потому ли необходимо Воскресение, что, в точном соответствии с формулой из “Бытия”, вне физического тела человек существовать не может.Не может! И никуда не денешься — истина : прах + дух = душа. Диалектическая взаимосвязь, как и писал апостол Павел: дух, душа, тело… Согласна?

В.: Ну…

П.: Я могу еще цитаты найти. Сам Христос воскрес не в эфирном каком-то теле, а во плоти, в раны его персты можно было вложить, и вознесся, по “Деяниям”, во плоти. Найти?..

В.: Не надо. Я тебе верю.

П.: Мне верить не надо. Слову согласна верить?

В.: Согласна.

П.: Так если Слово говорит, что души не переселяются, они переселяются?

В.: М-м-м… Переселяются …

П.: Уф!.. Еще раз повторяю: переселениям не Иисус учит, а Кришна с его голубыми ногами, длинными ушами — и ему уподобившиеся. Католический же папа и подобные ему, хоть и против переселения душ, но учат, что душа вечна у всех. А по Библии, во-первых, душа имеет начало при рождении, и вечна только у тех, которые возрастут до покаяния, кому Бог подарит вечную жизнь. Ведь “дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем” (Римл. 6:23). Да и то с перерывом в существовании. От разделения духа и праха в момент смерти до воссоединения в момент первого воскресения. Я имею в виду воскресение праведных. О переселении душ учит убийца Кришна. А Христос не убийца. Он о Воскресении учит.

В.: Да.

П.: Вообще знания о запредельном держатся только на авторитете учителей. Часто признанных. Но я не только сам не хочу, чтобы признанное имело власть надо мной, но и тебе не советую. А признанные для самооправдания все что хочешь могут выдумать: что Бог един, что богов множество, или что богов или Бога нет вовсе. Так же, все, что угодно, можно придумать и по поводу души. Это убийце желательно, чтобы считалось, что, убивая физическое тело, он ничего, в сущности, страшного не делает. Дескать, убил, душа переселилась, — и все дела. О запредельном ничего не докажешь. Все определяется только личностью учителя. Тем, каков он и что захотел увидеть. В том Центре бессознательно выбрали Кришну. Хотя на языке — Христос. Но Иисус из Назарета…

В.: Верно. Это понятно. Хотя никогда специально так не размышляла. Разумеется, Бог — Христос.

П.: Ну а раз Христос, то Ему и довериться можно. Можно?

В.: Не можно, а нужно.

П.: Христос учит о Воскресении. Ты с этим согласна?

В.: Согласна.

П.: В таком случае, души не переселяются.

В.: М-м-м… Все-таки… переселяются … Я это знаю …

П.: Так… Понятно… Похоже, у тебя тут какой-то на эту тему поставлен код. Невроз.

В.: Невроз? Ну, знаешь!.. Опять все на меня?!..

П.: Да мы только проверим, есть он или нет. Если нет никакой на этот счет кодировки — и прекрасно. Тебя же никто ни к чему не принуждает. Да это в психокатарсисе и невозможно. Сама скажешь, есть что в теле памяти или нет… Закрываешь глаза?.. Хорошо… Так… Ноги… Руки… Лицо: нет ли каких зажимов?.. Так… А теперь внимательно внутренним взором осмотри свое тело, нет ли какого-нибудь постороннего предмета, который влияет на исповедание твоей веры… Так… Начни с ног и подымайся выше…

В.: Нет. Ничего нет.

П.: Все тело осмотрела?

В.: Все.

П.: А может быть, что-то есть вне тебя?

В.: Ой-ой-ой!.. Больно!..

П.: Отчего слезы?

В.: Черное! Вокруг головы — черное! Больно!.. Очень больно!..

П.: Давно это у тебя?

В.: Больше года. Ой!..

П.: А кто автор? Первое, что приходит в голову — мужчина или женщина? Кто?..

В.: Ой-ой!.. Мужчина…

П.: Этот… из Центра?

В.: Да…

П.: Так… Как ты считаешь, нужно тебе это черное, чтобы быть здоровой?

В.: Нет.

П.: Как будешь от этого освобождаться?

В.: Сбросить. Закопать.

П.: Ну и вперед! Наблюдай, как это происходит… Почему глаза открыла?

В.: Все… Сбросила. Какой ужас… И как я раньше не замечала?..

П.: Очень просто. Как все… Итак, переселяются ли ду…

В.: Ох, не надо. Все понятно. Какие там переселения?! Конечно, Воскресение.

П.: Меня еще кое-что интересует. Закрой, пожалуйста, глаза.

В.: На сегодня хватит. Я уже устала.

П.: Пожалуйста. Я тебя прошу.

В.: Хорошо. Только недолго.

П.: Какое стало ощущение в голове?

В.: Легче стало. Легкость в голове… Прохладный лоб… Приятно.

П.: Еще?

В.: Ноги. Как будто ногам теплее стало.

П.: Скажи, есть еще что-нибудь, кодирующее на идею о переселении душ? Посмотри внимательно.

В.: Нет. Ничего нет.

П.: А было? Может быть, мы от какого-то предмета освободились раньше? Не разбирая, к чему он тебя принуждал?

В.: Было. Свинец на ногах. Свинцовые сапоги. Сапоги мы сняли. Еще раньше.

П.: Интересное сочетание: голова и ноги… Носители идеологии. Ноги носят … Мы уже с этим когда-то встречались… Очень интересно… А кто это тебя?

В.: Та женщина-врач, которая, помнишь, с молодым человеком.

П.: У которой все в Центре “на крючке”?

В.: Да.

П.: Еще что-нибудь было?

В.: Нет.

П.: Еще поработаем?

В.: Нет, достаточно.

П.: Хорошо. Вспомни что-нибудь очень приятное. Было у тебя что-нибудь очень приятное, скажем, за последние месяца три?

В. (улыбаясь): Очень много. Да все, начиная с того момента, как мы с тобой встретились. На Хаббардовском семинаре…

П.: Прекрасно. Открывай глаза.

Стоит ли удивляться, что если таким образом подсовываются черные предметы убеждений, которые принято называть религиозными, то церковных направлений существует столько, сколько мы их видим на нашем “белом” свете? Таков общий принцип существования человеческих мнений: важно не что сказано, а кто сказал.Стоит ли удивляться инквизиции, переселениям душ и тому подобному?

***

П.: Хорошо. Раз уж мы затронули эту сторону бытия… Вновь к предыдущему возвращаться стоит?

В.: Не надо. Пошли дальше.

П.: Ты мне говорила, что Бог отвечает на твои молитвы… А еще говорила, что иконы к Нему не приближают.

В.: Говорила.

П.: Тогда почему у тебя все стены в иконах?

В.: Ну… Они способствуют .

П.: Я не совсем понимаю… Может быть, я чересчур от строгого инженерного мышления засушился — и потому не понимаю… Ты мне определенно скажи: приближают или не приближают?

В.: Не приближают.

П.: Но способствуют?

В.: Способствуют.

П.: То есть приближают… Как же так? Как это может быть одновременно: способствуют и не способствуют?

В.: …

П.: Ты же мне буквально вчера говорила, что если существующие религиозные структуры есть подобия бюрократической лестницы, где нижестоящий должен упрашивать вышестоящего, лестницы, где Бог лишь на верхушке лестницы, и вообще если Бог слышит лишь с определенных мест, то нет в такой системе силы . Когда я от тебя это услышал, меня поразила определенность интонации. Прочувствованно сказала. Так в иерархической лестнице эти угодники с икон как раз и есть та угождающая ступень. Я даже не вспоминаю, что между тобой и Богом угодников быть не может, по той простой причине, что умершие, по Библии, покоятся во прахе… Я не гово…

В.: А они между мной и Богом не стоят.

П.: Так ты ко Христу обращаешься непосредственно ?

В.: Да. Знаешь, в этом Центре учат, что надо обязательно выбрать себе какого-нибудь святого, чтобы он был покровителем. Учителем тоже. И не просто так, случайно, выбрать, а искать, от которого тепло становится… Я ходила, искала… А потом подхожу к иконе, где Христос нарисован, и думаю: “Ну Кто еще может быть для меня Учителем? Только Он…”

П.: А то, что между тобой и Им никого нет, ты это ощущаешь?

В.: Ну, ты мне и вопросы задаешь!

П.: Тогда икона зачем?

В.: Помогает сосредоточиться, говорят. Помогает создать внутренний образ. Кому как не тебе знать, какую великую силу имеет внутренний образ?

П.: Знаю. Так этот внутренний образ тебя к Богу приближает?

В.: Нет, не приближает.

П.: А кого-нибудь в состоянии приблизить?

В.: Вряд ли.

П.: Но способствует?

В.: М-м-м…

П.: Образ, тем более внутренний, не может быть совершенно нейтрален. Он непременно влияет на душевное состояние, а, следовательно, на события жизни; мы с тобой, как специалисты, действительно, это хорошо знаем. А если влияет, но не приближает, следовательно, отделяет. Это и понятно: вместо духовного общения сознание ограничивается созерцанием внутреннего визуального образа, как правило, искаженного. Отсюда и заповедь: “не делай изображения и не поклоняйся”.

В.: А никто иконам и не поклоняется.

П.: Но ведь внутренний же образ от созерцания, то есть от рассмотрения с любованием, создается?

В.: Создается. Неизбежно создается.

П.: И не приближает?

В.: Не приближает.

П.: Уф!.. Скажи, Бог для тебя реальность?

В.: Реальность.

П.: Как я?

В.: Да.

П.: Так разве для того, чтобы со мной поговорить, когда я сижу напротив, неужели тебе нужно на полку оглядываться, где моя фотография стоит, чтобы лучше меня представлять?

В.: Что ты такое говоришь! Нет, конечно!

П.: Так. Если для тебя Бог реальность, если, как Он Сам обетовал, Он всегда рядом и все знает, то разве икона не та же фотография? На полке и за спиной? Чтобы от Бога отвернуться?

В.: Н-н-н… Нет, конечно. Говорят , что она помогает сосредоточиться .

П.: Ты на ней сосредотачиваешься, когда обращаешься к Богу?

В.: Я?! Нет. Она к Богу не приближает.

П.: Уф! На каком мы уже витке?.. Третьем? Четвертом? Так, вижу, можно до бесконечности… Не приближает… В таком случае получается, что ты еретичка, если с Богом напрямую общаешься. Но зачем тогда иконы на стенах?

В.: Ведь не всегда же удобно обращаться к Нему Самому с какой-нибудь мелочью… Не хочется беспокоить. А вот к кому-нибудь помельче…

П.: Но ведь ты же сама говорила, что Бог знает тобой просимое еще до того, как ты даже собралась произнести слова просьбы.

В.: Да, это так. Он такой. Отец.

П.: Предположим, ты потеряла что-нибудь… Какую-то мелочь… Что бы такое придумать?.. Чтобы поярче пример был — чем ничтожней просьба, тем ярче пример… Карандаш, к примеру! Ты потеряла карандаш, не можешь его найти, а карандаш необходим — так Бог знает, что тебе он нужен?

В.: Знает. Он все про меня знает.

П.: Он знает о всякой твоей нужде, очень желает принять участие в твоей жизни, а ты Его оскорбляешь тем, что отказываешься к Нему обратиться с тем, о чем Он и без твоей словесной просьбы знает?

В.: А… Э-э…

П.: Я уж не говорю о том, что те, кого люди признали как Божьих угодников — умерли, нет их, и обращаться к ним — все равно что в ямку выкопанную говорить.

В.: Задавил.

П.: Я?

В.: Ты.

П.: В каком смысле? Энергетически?

В.: Нет, энергетически ты чистый. Логикой задавил.

П.: А тебе, как женщине, это не нравится? Но пойдем дальше, получается, что вместо того, чтобы говорить к Богу, воспарить в духе, чтобы более не опускаться, человеку внушают отдать силы, энергию на создание образа того угодника, который мало того, что признанный , причем людьми признанный, но и которого попросту нет. Вот и получается: вместо уровня духовного — картинки психики. Разве могут они приблизить к Богу?

В.: Нет, конечно.

П.: Так нужны иконы?

В.: М-м-м… Да.

П.: Четвертый круг. Или пятый? Как с переселением душ. Сбой в элементарной логике. Может у тебя кодировка и на этот счет? Хочешь проверить?

В.: Хочу. (Закрывает глаза и расслабляется в кресле, в котором сидит.) В голове.

П.: В голове? А что это? Форма?

В.: Не знаю.

П.: Хорошо. Сосредоточься на этом. Какого цвета?

В.: Темного. Черного.

П.: А сколько процентов энергии это черное у тебя отнимает?

В.: Не всегда… отнимает не всегда.

П.: А когда это задействовано, то сколько процентов отнимает?

В.: Не так много. Процентов 20.

П.: Действительно, немного… Но согласись, что и не мало… Это черное ставит тебя в зависимость к иконам?

В.: Да.

П.: А что это ? Какой это формы?

В.: Не знаю… Не могу определить.

П.: Кто автор? Опять те из Центра?

В.: Нет, это более старое… И форма… Как будто из многих предметов состоит.

П.: А может быть, эти предметы не за один раз внедрялись, а за несколько?

В.: Да. Потому и форму не могу различить, что предметов много… А знаешь, что вспоминается?

П.: Что?

В.: В детстве, когда на лето в деревню приезжали… Сидим, помню, за столом… Икона в углу… А знаешь, бабушка мне часто говорила: “Не отрицай того, чего не знаешь…”

П.: С этого момента — страх?

В.: Нет… Страха нет.

П.: Тогда своего рода ностальгия? В воспоминаниях прошлое всегда лучше настоящего?

В.: Не знаю.

П.: Так… А нужно тебе это черное?

В.: Нет, не нужно.

П.: Мешает оно тебе здраво мыслить?

В.: Мешает. Немного давит… Разумеется, надо от этого избавиться. Оставить только как память.

П.: А воспоминание о бабушке красивое?

В.: Да, красивое.

П.: А остальные предметы-случаи в этом темном следует разбирать? Твое ощущение? Стоит?

В.: Нет. Можно так освободиться.

П.: Как ты это удаляешь?

В.: А уже все. Еще до того, как ты сказал. Собрала в совок — и выбросила.

П.: Так… А как изменились ощущения в голове? Как там?

В.: Ясная, свежая голова, Ничего не мешает.

П.: Настроение?

В.: Настроение?.. Какое, в смысле, настроение?

П.: Приятно тебя видеть улыбающуюся. Все. Открывай глаза… И сразу целоваться! Маньячка! Эй, подожди! М-м-м…

***

Из стенограммы сеанса видно, что выяснять происхождения множества предметов, составляющих нечто черное, наши герои не стали. Жаль. Весьма интересное могло получиться исследование. И поучительное. Ведь бабушка с иконой в углу — явно причина не самого черного из всего конгломерата предмета. Поэтому мы попытаемся реконструировать если не фактические случаи из жизни Возлюбленной, то хотя бы наиболее вероятные, типичные в нашей с вами жизни. Нечто черное и металлическое могло появиться при внешне совершенно невинных обстоятельствах! К примеру, человек (неверующий) стоит в храме у самой почитаемой, то есть признанной широкой публикой иконы. Он настолько увлекся рассматриванием изображения, сюжета и техники письма, что подсознание перестало контролировать необходимый уровень настороженности, обеспечивающий защиту от психоэнергетических травм. В этот момент рядом оказывается подавляющий индивид. Профессионально это может быть кто угодно, поэтому рассмотрим вариант, наиболее парадоксальный (тех, кому он покажется недостаточно правдоподобным, отсылаем поразмышлять еще раз над опытами Бине и Фере в главе “Комбинации эроса”). Если происходило это, скажем, в эпоху, когда государственной верой был атеизм, то вполне вероятно, что в храме мог оказаться уполномоченный совета по делам религии. Психоэнергетическая травма от такого индивида обеспечена любому, а уж тем более человеку увлеченному, пусть даже рассматриванием старинной иконы, и позабывшему обо всем. Человек этот вдруг сжался, как от удара, но не обратил на это внимание, а просто вытер вдруг выступивший холодный пот, отошел от иконы и вышел из храма. С тех пор этот некогда неверующий человек стал чаще и чаще возвращаться мыслями к той иконе. А будет он мыслями проваливаться к ней потому, что психоэнергетические травмы болят и требуют к себе терапевтического внимания. Будет возвращаться к иконе потому, что жреца некрофилии рядом с собой он не заметил, да и не мог заметить потому, что тот тихо подошел сзади, постоял за спиной ровно столько, чтобы убедиться, что все в порядке, — и отошел. Людям гордым — а во всех нас тлеет гордыня — свойственно боль полученных психоэнергетических травм воспевать, и, как мы уже выяснили на примере страстной любви к некрофилам, доводить это воспевание до уровня веры в свою исключительность. Поэтому через некоторое время тот случайно заглянувший в храм неверующий прохожий почувствует непреодолимое желание вновь оказаться в храме, и сила эта будет, возможно, не намного меньшей, чем та, которая влечет преступника к месту преступления. Дальше больше. Процесс воспевания углубляется, — и вот уже случайный прохожий проповедует о своем “обращении” у иконы. Можно, конечно, отвернуться от действительности, отречься от закономерностей окружающей нас жизни, и возразить нечто вроде: Бог не попустит, Бог защитит. Все так! Бог не попускает и Бог защищает! Но часто ли вы слышали, что Бог не попустил, чтобы выпадающие из окна десятого этажа не разбивались? И это притом, что на шее крестик? А раз, как выясняется, чаще все-таки попускает, то в таком случае не удивляйтесь, уважаемый читатель, тому множеству психоэнергетических травм, которые люди получают именно в так называемых храмах Божьих — это закономерно. Сотрудники Центра, где уродовали Возлюбленную, как на работу ходили и ходят в храмы “очищаться”: исповедуются, свечки ставят и непременно выстаивают всю службу — а ведь рядом люди, сознание которых деструктурировано (хотя бы уже одним только равномерным раскачиванием кадила) и тем подготовлено к получению травмы. А потом невольно увлекшийся маятником кадила приходит домой и оказывается, что это посещение стало для него незабываемым . И по поводу храма и всего, что с ним связано, тело его памяти будет отзываться особенным напряжением до тех пор, пока не помогут ему психотерапией и, в частности, высшей ее формой — психокатарсисом. Как-то один несостоявшийся православный священник рассказал мне, как он “прозрел”: после окончания духовной семинарии в епархиальном совете ему предложили отправиться домой и там ожидать письменного вызова, когда для него будет подобран приход. Он ждет два месяца, три, а письма все нет. Наконец, он решил в этот епархиальный совет отправиться сам. А там его матом: такой-сякой, письмо было, почему сразу не прибыл? А он ничего не получал — то ли на почте затерялось, то ли вообще и не отправляли. Слушал наш будущий батюшка эту матерщину, слушал, а потом подумал, цитирую: “Да какие они, в задницу, святые отцы?” Повернулся и ушел. Потом закончил все и всяческие курсы по гипнозу, экстрасенсорике и стал целителем. Я к нему ходил. Познакомиться. Суфийский костюм, иконы на стенах, восточные амулеты. А ведь он мог и не “прозреть”: письмо могло дойти вовремя, мог он, как и предполагалось, получить приход, а свойства своей души наносить психоэнергетические травмы обратил бы не на целительство, а на дело обращения душ в лоно Православной Церкви. И если уж наш телесно крупный и давным-давно освободившийся от вредных привычек П. после беседы с этим несостоявшимся попом целый день пролежал больной, то можете себе представить, что было бы с человеком более восприимчивым, скажем, с Возлюбленной? Или с ребенком, которого внесли в храм для совершения над ним обряда, который в народе признают за крещение? Слово “признают” не случайно, потому что по учению Христа крещение есть знамение совершившегося обращения, обещание служить Богу доброй совестью, а это возможно, как говорит Писание, только при выполнении трех условий: человек должен научиться, уверовать и покаяться. Научиться — это свойство сформировавшегося сознания, поэтому несмышленый младенец до этого попросту не дорос. Любая другая трактовка крещения на поверку непременно окажется признанной и будет бытовать или в изуверских сектах или в государственных религиях. Характерно, что среди малообразованных слоев населения бытует мнение, что признанный обряд крещения младенца необходим ему для здоровья. Это мнение не случайно, и не случайно именно потому, что все в точности наоборот — на практике это здоровье ухудшает. Профессия священника, т. е. признанного властителя над умами, относится к разряду тех профессий, которые наиболее привлекательны для некрофилов, поэтому младенцу, отнесенному в храм государственной религии, травма гарантирована. Полученный младенцем невроз может проявиться много лет спустя, уже во взрослом состоянии (феномен латенции), и может привести к чему угодно: болезни, разводу, смерти. С содержанием разрушительных влечений, которыми дети начиняются во время так называемого крещения, проще всего ознакомиться самостоятельно на конкретной практике лечебного психокатарсиса.