Список основной литературы 48 страница
Последующие аналитические исследования показали иное понимание механизмов Н. т. р., отличных от идей Фрейда. Так, Райх (Reich W., 1934) сделал предположение о том, что появление Н. т. р. свидетельствует о неудачной аналитической методике, особенно неудаче в анализе негативного переноса. Делалась попытка расширить рамки понятия Н. т. р., с тем чтобы оно включало в себя целый ряд различных механизмов. Ривьер (Riviere J., 1936) полагала, что фактически под это понятие может подпадать любой случай, где пациент не получает от лечения необходимой пользы. Хорни (Horney K., 1936), напротив, вторит Фрейду, считая, что Н. т. р. характерна для людей с определенными «мазохистическими» наклонностями. О Н. т. р. мы можем говорить в случае, где с достаточной вероятностью можно было бы ожидать, что в состоянии пациента произойдет улучшение (Сандлер Дж. и др., 1995).
Современные авторы предлагают свое понимание психологических механизмов Н. т. р. Так, Олиник (Olinick S. L., 1964, 1970, 1978) считает, что Н. т. р. следует рассматривать как особый вид негативизма, формирующийся до стадии ранних лет жизни пациента и связанный с ситуациями, которые способствовали выработке у ребенка мстительной агрессивности и жажды противоречия. Более тщательные исследования проявлений бессознательного чувства вины выводят их за пределы эдипова соперничества. Сопротивление Сверх-Я оказывается вершиной пирамиды, корни которой глубоко уходят в мир бессознательных желаний. При терапевтической регрессии (Олиник, 1964, 1970) сближение вплоть до бессознательных желаний слияния также усиливает тенденции к Дифференциации (Сандлер Дж. и др., 1995; Томэ Х., Кёхеле Х., 1996).
Таким образом, предрасположение к реакциям типа Н. т. р. наблюдается у пациентов, проявляющих регрессивное стремление к слиянию с внутренним подавленным образом матери, амбивалентно любимой и ненавидимой. В частности, Лиментани (Limentani A., 1981) пишет о боязни пациентов вновь испытать психическую боль, ассоциируемую с травматическими переживаниями детских лет жизни. Представляется весьма вероятным, что чувство вины, испытываемое при мысли о разрыве связи с лицом, связанным с переживаниями раннего детства, играет важную роль в появлении Н. т. р. Эти тесные внутренние связи могут носить мазохистический характер, являть эффект самонаказания (Loewald H. W., 1972), и последующее наступление Н. т. р. окажется отражением потребности укрепить еще больше мазохистическую, наносящую ущерб самому себе связь с объектом. Неспособность пациента индивидуализироваться и сепарироваться от первичных объектов (Mahler M. S., 1968) — одна из причин развития Н. т. р. (Сандлер Дж. и др., 1995).
Со времени публикации работы Кляйн «Зависть и благодарность» (Klein M., 1957) значительное внимание придается зависти И связанной с ней деструктивности. Подчеркивается роль зависти в появлении Н. т. р. у пациентов, страдающих нарциссизмом и пограничными состояниями. Кляйн приводит доводы в пользу того, что в основе Н. т. р. всегда лежит зависть, ибо проблема Н. т. р. всегда возникает именно в тот момент, когда аналитик обретает уверенность в том, что он понимает пациента, а последний разделяет эту уверенность. С помощью Н. т. р. анализируемый разрушает успех аналитика и одерживает над ним верх. Это последний плацдарм пациента, ведь в конце концов он все-таки оказывается в состоянии нанести удар психоаналитику, хотя бы даже и ценой собственной неудачи.
Когут (Kohut Н., 1971), развивая психологию самости, пришел к выводу, что пациент, страдающий нарциссизмом, испытывал в раннем детстве «дефицит» в своих объект-отношениях. Н. т. р. связана с неспособностью пациента развивать и поддерживать «связную и сильную» самость. Пациенты с уязвимой самостью поддерживают связь с аналитиком, воспринимаемым как вечно терпящая неудачи фигура (Томэ Х., Кёхеле Х., 1996).
Прослежена определенная связь между Н. т. р. и депрессиями. Отмечается, что у некоторых пациентов успех в лечении представляется отходом или утратой «идеального» состояния, связанного с жесткими требованиями Сверх-Я. Сандлер и др. (1995) предполагает, что с утратой этого «идеального» состояния связано появление депрессии.
Олиник (1970) делает важное замечание о том, что «хотя Н. т. р. можно рассматривать в терминах интрапсихических, относящихся к одному лицу, вдействительности для ее возникновения требуется присутствие еще одного лица... Н. т. р. подразумевает поиски другого лица, который бы мог выступить в роли наказующего». Это высказывание вводит в поле зрения такой важный компонент аналитической ситуации, как контрпереносные чувства аналитика. Далее Олиник пишет, что «контрпереносы происходят у всех аналитиков и имеют тенденцию проявляться в ответ на возникновение у пациента Н. т. р.». Н. т. р. могут вызывать у аналитика чувство разочарования и подвергать испытанию его аналитическую нейтральность, и, следовательно, могут рассматриваться как один из способов вызвать или спровоцировать ответную реакцию аналитика в ответ на поведение пациента (Томэ Х., Кёхеле Х., 1996).
Анализ мазохистического характера показывает, что Н. т. р. может быть ответной реакцией по отношению к объекту, воспринимаемому как патогенный. Таким пациентам в детстве приходилось подчиняться родителям, которые, как они чувствовали, не любили, а презирали их. Чтобы защититься от последствий такого мироощущения, ребенок начинает идеализировать своих родителей и их жесткие требования. Он пытается удовлетворить эти требования и обвиняет и обесценивает себя, чтобы сохранить в себе иллюзию, что он любим родителями. Когда эта форма отношений возобновляется в переносе, пациент должен ответить на интерпретации аналитика Н. т. р. Пациент как бы меняется с ним ролями; он занимает положение матери, которая высмеивала его мнения, и помещает аналитика в положение ребенка, с которым постоянно обходились несправедливо, но который отчаянно добивается любви (Томэ X., Кёхеле X., 1996).
Сандлер и др. (1995) полагают, что поскольку Н. т. р. связана скорее со свойствами характера индивида и не является ситуативным действием в психоаналитическом процессе, эта парадоксальная реакция на перспективу выздоровления или успеха вполне возможна и в других клинических ситуациях. Ее проявления можно ожидать у пациентов любой области медицины; при этом может обнаружиться, что в прошлом у таких пациентов наблюдались случаи подобной «негативной» реакции на собственные успехи и достижения.
Существует точка зрения (Сандлер и др., 1995) о необходимости проведения различия между Н. т. р. и общим понятием сопротивления и сохранить термин «Н. т. р.» в том его значении, которое ему изначально придавал Фрейд, описывая как двухступенчатый процесс. Другое направление развития Н. т. р. состоит в том, чтобы расширить понимание его динамики и патологических факторов, помимо чувства вины. В частности, Томэ X., Кёхеле X., (1996) считают, что проблема Н. т. р. может служить весьма ярким примером, демонстрирующим «неблагоприятные последствия доктринерских положений теории влечений и структурной теории. Фактически разрешение сопротивления Сверх-Я уводит от метапсихологических положений Фрейда и приводит ко всеобщей интеракционной теории конфликта, способной дать понимание формирования Сверх-Я и, следовательно, сопротивления Сверх-Я».
Таким образом, существует много разных причин для возникновения Н. т. р. Сандлер (1995) рекомендует сохранить термин «Н. т. р.» для описания конкретной реакции. Сведение объяснения этой реакции к действию чувства вины, конечно же, слишком сужает сам термин и понятие Н. т. р.
НЕГАТИВНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ПО ДЕНЛАПУ.Относится к приемам поведенческой психотерапии.Денлап (Dunlap K., 1928) выдвинул положение о том, что от «дурной привычки» можно избавиться, если многократно сознательно повторять то привычное действие, от которого хочешь освободиться, и предложил соответствующую этому положению методику негативного воздействия. В 1942 г. он опубликовал приемы лечения навязчивых действий, тиков, энуреза, эзофагоспазма, некоторых форм заикания и др. А. М. Свядощ (1982) считает, что один из механизмов, объясняющих лечебный эффект данной методики, заключается в том, что нежелательные моторные навыки, навязчивые движения, тики, гиперкинезы, о которых идет речь, совершаются автоматически, без активного контроля сознания. Если же больной сам их многократно сознательно повторяет, то они приобретают новое качество: движение протекает на другом, более высоком уровне, превращается в осмысленное действие, подчиняющееся контролю сознания, и может быть произвольно заторможено.
В самом начале лечения пациенту разъясняют механизмы имеющихся у него болезненных симптомов, подчеркивая необходимость его активного участия в проведении лечения. Далее используются различные варианты методики негативного воздействия, например такой: больного предупреждают, что психотерапевт проведет с ним несколько лечебных сеансов, в течение которых будет беседовать с ним на свободные темы и наблюдать за ним. Если во время сеанса у пациента возникнет болезненный симптом, он должен воспроизвести его 15-20 раз подряд, причем обязательно повторяя весь комплекс одновременно возникающих симптомов (например, не только кивательные движения головой, но и напряжение мышц руки и поворот головы, если они совершались одновременно), после чего продолжается беседа и наблюдение за больным. Первый сеанс длится около 30 минут, последующие — до 1 часа. Частота сеансов — 2-3 в неделю.
Эффективность методики повышается при высоком авторитете психотерапевта. Ее можно сочетать с другими видами психотерапии (убеждение, внушение наяву и т. п.).
НЕГАТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ ПСИХОТЕРАПИИ.Несмотря на широкое распространение психотерапии, большинство авторов считает, что основные ее методы не имеют противопоказаний и безопасны. Как правило, речь может идти лишь об относительных противопоказаниях и негативных последствиях неквалифицированного применения некоторых методов, в частности гипноза (см. Отрицательные последствия (осложнения) гипнотерапии).
Вместе с тем с учетом весьма широкого использования психотерапии в настоящее время следует иметь в виду возможность появления некоторых негативных эффектов, вызванных ее применением. Н. э. п. определяются как длительное ухудшение состояния пациента, вызванное непосредственно лечением. В случаях симптоматического ухудшения Н. э. п. проявляются в виде: а) усиления прежних симптомов, в частности усиление тревоги, страха, депрессии, снижение самооценки, увеличение зависимости; б) появления новых симптомов — демонстративного поведения, злоупотребления лекарственными препаратами или алкоголем, психосоматических реакций, регрессии, разрыва прежних межличностных отношений, суицидных попыток. Н. э. п. могут также проявляться в виде неогоспитализма, бегства в болезнь, злоупотребления лечением и поиска выгоды от лечения. Это различные формы зависимости пациента от врача, обострение заболевания на начальных этапах психотерапии, негативные социальные последствия для пациента, обусловленные применением психотерапевтических методов.
Зависимость является наиболее частым осложнением участия в психотерапии и выражается в формировании у пациента особого отношения к врачу как к человеку, способному помочь в трудных жизненных ситуациях и уменьшить проявления болезни. При этом собственная активность пациента снижается, и он начинает рассматривать психотерапевтическое общение с врачом в качестве единственного способа борьбы с трудностями жизни и с болезнью. В литературе широко описаны подобные эффекты зависимости, возникающие чаще всего при применении гипнотерапии,аналитической терапии, в связи с чем во многих руководствах выделяется специальный этап окончания аналитической терапии с целью преодоления зависимости от врача.
В последнее время наблюдаются варианты такой зависимости, когда пациент стремится к участию в группе динамической ориентации, которая становится для него своеобразной «экологической нишей», где он способен выражать свои эмоции и получать поддержку от других участников группы. Особую трудность представляют случаи зависимости пациентов противоположного с врачом пола, переживающих влюбленность в своего врача и постепенно перестраивающих свое поведение с учетом вновь сформированного сексуального идеала. В настоящее время в практике психотерапии накоплен значительный опыт в преодолении состояний зависимости, однако такие случаи все еще встречаются. Они могут быть обусловлены недостаточной подготовкой психотерапевта, не осознающего своей ответственности за формирование зависимого поведения и даже осознанно или неосознанно формирующего у пациента подобное поведение с целью повышения своей профессиональной и личностной самооценки и оценки в глазах коллег. Эффективным путем преодоления зависимости является, во-первых, осознание врачом своей ответственности за формирование зависимого поведения пациента, во-вторых, обсуждение причин зависимого поведения с пациентом, в-третьих, привлечение к участию в психотерапии супервизора или, в крайнем случае, смена врача-психотерапевта.
Клиническое обострение симптоматики — достаточно частое явление в процессе психотерапии, и возникает этот феномен при различных психотерапевтических подходах. Разные школы психотерапии по-разному объясняют подобные явления. Обычно полагают, что здесь имеет значение изменение отношения к своему заболеванию и своим проблемам, которые становятся объектом чрезмерного внимания пациента и психотерапевта, что в конечном счете способствует снижению эффективности функционирования защитных психологических механизмов и переживанию кризиса в отношении к болезни. Современные подходы конвенциальной (договорной) психотерапии способствуют снижению страха перед ухудшением состояния, поскольку создают условия для осознанного стремления пациента к разрешению психологических трудностей и интраперсональной проблематики и к принятию личной ответственности за процесс психотерапии и ее последствия.
Негативные эффекты социального плана могут возникать в результате того, что пациент не готов к проведению психотерапии, недостаточно ответственно оценивает значение собственного поведения в процессе психотерапии из-за не вполне адекватно сформулированных целей психотерапии или недоучета возможных последствий применения данной методики.
Среди частых причин Н. э. п. следует отметить недостаточную или ошибочную диагностику психологических проблем больного, экспектаций и мотивации к лечению, возможностей и ресурсов личности пациента, а также такие особенности личности психотерапевта, как эмоциональная холодность, бессознательная враждебность, отсутствие искренности. В качестве примеров негативных эффектов социального плана можно назвать случаи разводов после психотерапии, нарастание конфликтности пациента, резкую необдуманную смену места работы и жительства и т. д.
НЕЙРОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ.Модель человеческих коммуникаций и поведения, которая может быть эффективно использована для организации или описания взаимодействий в психотерапии, педагогике, менеджменте с целью их оптимизации; современное направление постэриксоновской психотерапии (эриксоновский гипноз,позитивная психотерапия), разрабатываемое с 1975 г. американцами Бендлером (Bandler R.) и Гриндером (Grinder J.) (математиком и лингвистом по базисному образованию) и их последователями.
Н. п. базируется на ряде источников: 1) на изучении и анализе практики Эриксонa (Erickson M. H.), Сатир (Satir V.) (семейная психотерапия), Перлса (Perls F. S.) (гештальт-терапия)и других представителей американской психотерапии; 2) на современных данных о межполушарной асимметрии — различиях в переработке информации правым и левым полушариями; работах Бейтсона (Bateson G.), посвященных «экологии разума», со ссылкой на зоопсихологические данные формирования нестандартных «творческих» стереотипов поведения дельфинов при определенных условиях дрессировки; 3) на трансформационной грамматике Хомского (Chomsky N.), выделяющей глубинные структуры языка, правила организации и трансформации сообщения; 4) на исследованиях кибернетики 1950-1960-х гг., стирающих границы между искусственным и естественным интеллектом; на теории логических типов Рассела (Rassel В.). Таким образом, Н.п. является междисциплинарной интегративной концепцией необихевиористской ориентации.
Базисные постулаты Н. п. можно сформулировать следующим образом:
1. Человеческий организм, мозг подобны компьютеру, имеющему набор программ. Помимо генетического программирования, формирование «программ» стереотипов поведения и жизнедеятельности в целом осуществляется путем закрепления внушений значимых лиц, самопрограммирования и стрессовых переживаний, сопровождающихся трансовыми состояниями сознания.
2. Большая часть «программы» не осознается и не предъявляется в речи, но отражена в глубинных речевых структурах. Важную информацию «программы» подготовленный наблюдатель может считывать, задавая целенаправленно сформулированные вопросы и ориентируясь на специфические (формальные) языковые структуры и индивидуальные невербальные проявления в ответе человека.
3. Все поведенческие стереотипы (симптомы) имели в прошлом и, вероятно, имеют и в настоящем адаптивные функции. Но возможно «перепрограммирование» (точнее — самопрограммирование) человека на новые, более адаптивные стереотипы на основе особенностей переработки информации и трансовых состояний пациента.
4. Н. п. акцентирует внимание на «подстройке» к пациенту и эффективных технологиях взаимодействия с ним (а не на концептуальных основаниях или эмпатических взаимоотношениях с пациентом, что характерно для психодинамического или гуманистического направления). Такая «техническая» ориентация сочетается с бережным вниманием к самоценности человека и принципом «не вреди».
В Н. п. разработаны специфические методы диагностики и коррекции. При диагностике выявляются речевые искажения метамодели,ведущие репрезентативные системы переработки информации, проводится калибровка индивидуальных невербальных ответов «да—нет» и поверхностных коррелятов глубинных речевых структур.
Диагностика ведущей репрезентативной системы, позволяющая выбрать оптимальную форму подстройки к пациенту, проводится посредством анализа речевой продукции и поведенческих стереотипов (см. Биас-тест определения репрезентативных систем)и калибровки глазодвигательных сигналов.
Представленная схема (табл. 5) отражает пространственную проекцию репрезентативных систем на поле зрения человека. Так, быстрые нистагмоидные движения глазных яблок влево—вверх указывают на репрезентацию визуальных воспоминаний и т. д. Можно предположить, что подобная проекция глазодвигательных сигналов отражает и мозговую архитектонику. Помимо приведенной типичной пространственной структуры, могут встречаться и индивидуальные отличия. В любом случае в работе с пациентом рекомендуется калибровка индивидуальных проекций репрезентативных систем и стратегий переработки информации посредством целенаправленных команд-вопросов с последующим отслеживанием глазодвигательных реакций. Тест-вопрос, адресованный визуальной памяти, может быть сформулирован так: «Какого цвета были...?» и т. п.; на выявление проекции внутреннего диалога: «Что вы себе обычно говорите, когда довольны собой?» и т. п.
Таблица 5. Типичная схема глазодвигательных сигналов доступа к репрезентативной системе
| Право | Лево | |
| Визуальное конструирование | Концентрация внимания на воспоминаниях, эйдетическая память | Визуальные образы |
| Аудиальное конструирование | Концентрация внимания на внешних или внутренних объектах | Аудиальные образы |
| Кинестетические образы | Концентрация внимания на внутренних переживаниях | Внутренний диалог |
Калибровка индивидуальных невербальных ответов используется в приеме «разговор с подсознанием» и проводится с помощью тестовых вопросов с фиксацией микромимических, пантомимических и вегетативных реакций. При калибровке ответов «да—нет» сначала задаются вопросы, предполагающие однозначные утвердительные ответы, затем — отрицательные. Пациент может говорить или молчать, в любом случае внимание исследователя направлено на невербальные компоненты, стереотипно повторяющиеся при ответах «да» и «нет». Квалифицированный Н. п.-коммуникатор вставляет тестовые вопросы в обычное интервью и считывает до десятка стандартных телесных ответов «да» и «нет» (расширение зрачков, учащение дыхания, подергивание щеки или стопы и др.). Аналогичным образом калиброваться могут многие семантические структуры, преимущественно дихотомического характера («мужчина—женщина», «толстый— тонкий»), что позволяет целенаправленно вмешиваться в переживания пациента, ориентируясь на выявленные невербальные сигналы.
Коррекционные техники Н. п. преимущественно базируются на трансовых состояниях пациента. (Методики наведения транса, реализующие принципы подстройки к пациенту опосредованного вызывания реакций и многозначности.) Разработаны различные способы использования транса. Применяются и описаны методики «взмаха» («свиста»), рефрейминга,«якоря», аудиально-кинестетической и визуально-кинестетической диссоциации, изменения личной истории и др.
Переформирование (refraiming) — перепрограммирование, апеллирующее к бессознательным ресурсам пациента, смена неудовлетворяющего стереотипа реагирования (симптома) или способа решения (нерешения) проблемы более адекватным и адаптивным. Возможна (и даже желательна) такая структура проработки, когда врач не знает о содержании перепрограммируемого стереотипа. Кроме названия «рефрейминг» используют и другие термины: перепрограммирование, переработка, перестройка. Предлагаемая схема переформирования является модификацией наиболее известной техники Н. п. — «шестишагового рефрейминга» — и заимствована из книги Бендлера и Гриндера «Трансформация» (1981):
1. Выработка невербальной сигнальной системы ответов «да—нет». (Нарушения метамодели см. табл. 6)
2. Идентификация стереотипа поведения, подлежащего изменению: «Прошу вас выбрать некий стереотип поведения, который вам не нравится, назовем его — X, дать сигнал "да", когда выбор будет завершен» (+ -> 3-й шаг).
3. Подключение сигнальной системы «да—нет»: «Прошу Ваше подсознание подключить систему ответов "да—нет" к той его области, которая ведает действием стереотипа X. Когда это произойдет, прошу эту область подсознания подать сигнал "да", а затем — "нет"» (+ -> 4-й шаг).
4. Выделение положительной функции поведенческого стереотипа: «Желаете ли вы позволить вашему сознанию узнать, каково значение того, что происходит, когда проявляется стереотип X, каков его смысл?» («-» -> 5-й шаг; + -> «Продолжайте, проинформируйте ваше сознание. Когда это будет сделано, подайте мне сигнал "да", и мы сможем перейти к следующему шагу»).
5. Создание новых альтернатив: «Желает ли область подсознания, ответственная за стереотип X, обратиться к созидающим ресурсам личности и выработать новые способы поведения, отличающиеся от стереотипа X, но выполняющие такие же позитивные функции?» (+ -> «Прошу подсознание продолжать и подать сигнал "да", когда оно найдет не менее трех новых вариантов поведения». Дождавшись + ответа — перейти к 6-му шагу. Можно предварительно определить время, необходимое для поиска, предлагая конкретные временные интервалы и ориентируясь на ответы «да—нет», что позволит врачу на это время предоставить пациента самому себе).
6. Оценка новых альтернатив: «Прошу область подсознания, ответственную за стереотип X, оценить каждый из найденных вариантов. Уверено ли подсознание в том, что данный вариант поведения по крайней мере настолько же непосредствен, доступен и эффективен, как стереотип X? Прошу подавать мне сигнал "да", когда таким образом будет положительно оценен каждый новый вариант. Всякий раз, когда один из вариантов будет определен как соответствующий поставленным условиям, должен быть подан сигнал "да"». (При получении менее трех сигналов «да» — просьба о продолжении поиска и выработке большего количества вариантов, повторение 5-го шага. При достаточном количестве + ответов -> 7-й шаг.)
7. Выбор лучшей альтернативы: «Прошу подсознание выбрать новый способ поведения, наиболее доступный и наиболее точно выполняющий позитивные функции стереотипа X, и подать сигнал "да", когда такой способ будет найден» (+ -> 8-й шаг).
8. Экологическая проверка, подстройка к будущему поведению: «Прошу ваше подсознание представить использование нового способа поведения в соответствующей ситуации и сообщить сигналом "да", если он окажется удовлетворительным» (- -> 5-й шаг; + -> закрепление выбора и выведение из транса).
Таблица 6. Нарушения метамодели
| Формы нарушений метамодели | Примеры речевых искажений | Примеры соответствующих уточняющих и корригирующих вопросов |
| 1. Номинализация (обозначение процесса существительным) | Моя депрессия мучает меня. Тревога сводит меня с ума | Что вас угнетает? (Перевод существительного в глагол). Что тревожит? |
| 2. Неспецифический глагол | Переживаю, чувствую | Как вы это чувствуете? |
| 3. Отсутствующий референтный индекс | Этому... некое ощущение | Чему именно? Какое конкретно? |
| 4. Простое ощущение | Отсутствие значимого уточнения | Что? Кто? Когда? Где? |
| 5. Универсальный квантификатор (сверхобобщение) | Всегда... никогда | Действительно никогда? |
| 6. Модальный оператор (предполагающий отсутствие выбора) | Я должен это сделать. Не могу... | Что случится, если не сделаете? Что вас останавливает? |
| 7. Нарушение причинно-следственных связей | Он делает меня несчастным | Как именно он это делает с вами? |
| 8. «Чтение мыслей» (от интуитивного высказывания «это может быть» отличается тем, что «это точно так») | Наверняка они думают, что я... | Какие конкретные признаки того, что они думают именно так? |
| 9. Утраченный преформатив (оценочное суждение без указания стандарта-оценки) | Я недостаточно хорошо это сделал | Относительно чего (какого стандарта)? |
Пуцелик (Pucelik F.) выделяет несколько принципов эффективной психотерапевтической коммуникации:
1. Каждый пациент имеет ресурсы, которые могут ему помочь; дело психотерапевта — способствовать их реализации.
2. Индивидуально-субъективное восприятие пациентом реальности — основа психотерапии.
3. Психотерапевтическая коммуникация равна эффективной манипуляции, при которой выигрывают оба партнера взаимодействия.
4. Темп психотерапевтического процесса задается пациентом. При «регрессе» пациента на пройденную ранее ступень психотерапевт должен вернуться на эту ступень, успокоить больного, поздравить его с хорошей самозащитой от неверного шага и составить вместе с ним новый план действий.
5. Сопротивление следует расценивать как знак неправильного использования энергии пациента.
6. Предлагаемые приемы должны удовлетворять требованиям готовности пациента, конкретности и достижимости в недалеком будущем определенных целей, низкого риска и ориентации на успех.
7. Самый важный пациент — сам психотерапевт: половина успеха зависит не от методик, а от модели жизни самого психотерапевта, ее соответствия его поступкам.
8. Нужно доверять своей интуиции, своему «бессознательному», предоставлять себе право на эксперимент с новыми приемами и право на ошибку в работе с пациентом.
В настоящее время последователи Н. п. есть во многих странах мира.
Наиболее значительные книги, посвященные Н. п., представляют собой переработанные стенограммы семинаров Гриндера и Бендлера и содержат ответы на критические вопросы и практические упражнения.
НЕОПСИХОАНАЛИЗ.Изучение истории психоанализа,приближающегося к концу первого века своего существования, показывает, что это не статическая и монолитная теория, а динамическая, с постоянно изменяющейся и расширяющейся системой взглядов на человеческую психику. В то время как определенные основополагающие элементы остаются в виде прочного фундамента, изменяющиеся социальные и культурные условия приводят к образованию новых концепций о человеческой психике. Развитие психоанализа после Фрейда (Freud S.) составляет содержание Н., включающего ряд концепций, реформирующих классическую психоаналитическую теорию.
1. Концепции Эго-защит и адаптивной функции Эго включают взгляды Нанберга (Nunberg H.) о синтетической функции и принцип множественной функции Уэльдера (Waelder R.), которые становятся предвестниками понятия об адаптивных функциях Эго, выражающих попытку смягчения давления со стороны влечений, Супер-Эго и внешней реальности. Работа А. Фрейд (Freud А.) «Эго и механизмы защиты» (1936) явилась значительным вкладом, консолидировавшим эти научные идеи. В своей книге А. Фрейд разрабатывает концепцию специфических защит, дополняющих основной механизм подавления.
2. Концепции культурного психоанализа перемещают центр тяжести в направлении культурных сил, при этом значение биологических и интрапсихических аспектов психического функционирования сводится к минимуму. Типичным представителем такой теории является Кардинер (Cardiner А.), ставящий акцент на влиянии социальных институтов, деятельность которых определяется методами, используемыми обществом для разрешения проблем выживания при формировании личности. Хорни (Horney K.) также радикально отходит от аналитических концепций о влечении, интрапсихическом конфликте, пережитом в детстве, и влиянии прошлого опыта, отдавая первенство культурным воздействиям. Она пренебрегает психобиологическим фундаментом взросления человека и взаимодействием этого психобиологического начала с опытом. Фромм (Fromm E.) исследует связи личности и индивидуального развития с социальной структурой. Салливан (Sullivan H. S.) считает, что источником психического заболевания являются нарушенные интерперсональные отношения. Соглашаясь с некоторыми психобиологическими концепциями Фрейда, в том числе об инстинктивных влечениях, главным он считает конфликт между индивидом и человеческим окружением. Салливан занимается в основном больными шизофренией и с пограничными состояниями, у которых отсутствует здоровая структура внутренней жизни, в результате чего у них возникли патологические отношения с окружающими. Его концепция интерперсональной психотерапии находит применение главным образом в работе с такими пациентами, помогает им более успешно адаптироваться к реальности.