Глава 10 Вторжение в психику и разрушение личности тоталитарной сектой 1 страница

Пришел в мир Учитель (Иисус Христос), построил фундамент здания (начатки Церкви), оставил проект – как строить дальше (Евангелие) – и ушел. Пришли одни люди и сказали: проект не ясен, будем консервировать основание. Другие сказали: основание устарело – будем строить на новом месте. Третьи же сказали: вспомним, что сказал Учитель: Он сказал – стройте на установленном основании.

Притча, рассказанная В. Соловьевым

Питательная среда

Каждый, кто не смог достичь зрелости и цельности, не может просто жить, равнодушный к своей неудаче, довольствуясь только тем, чтобы есть, пить, получать сексуальное удовлетворение и выполнять свою работу, он создаст иллюзорную картину и станет придерживаться ее.

Э. Фромм

По мере развития мировых религий все в большей мере облегчалось положение ущемленных групп населения, происходило уравнивание их в правах на исповедание представителей разных национальностей. Например, в христианстве человек, являвшийся по происхождению иудеем, уже не имел преимуществ перед эллином или римлянином. Рабы, которые и за людей не считались, а скорее приближались к скоту, тоже объявлялись равноправными, имеющими бессмертную душу, данную им Господом. Не только все отверженные, но и люди, презираемые до того в любом обществе, убогие, неполноценные, становились равными в правах и даже получали преимущества на том свете. Идеи социального равенства или избранности, получающие религиозное, то есть эмоциональное и образное подкрепление, могут создавать у человека представление о себе как об орудии божественной воли. При этом происходило резкое повышение самооценки, способствующее существенному возрастанию активности.

Аналогичные процессы происходили и при распространении буддизма .

Главным преимуществом и притягательной силой для многих низших каст и даже для самых презираемых в Индии людей (не кастовых) явились новые для них перспективы достижения нирваны либо путем вступления в общину монахов, либо после смерти. При появлении в Индии ислама громадное значение имело полное отрицание им кастовых различий. Уж е в XIX в. возникла новая религия – бахаизм , ориентированная еще на одну проблемную группу населения – межконфессиональные семьи. Когда у какого-нибудь социального слоя возникает потребность в самореализации, появляется и новая религия или секта, предлагающая форму ее удовлетворения. У современного роста религиозности есть и тревожная статистика, поскольку число верующих возрастает не только за счет естественной потребности в свободном духовном самоопределении, но и за счет духовной экспансии тоталитарных сект, стремящихся заменить мировые религии агрессивной практикой вторжения в психику. Такие секты активно отрывают человека от семьи, общества, культурной и социальной жизни своего народа. Среди них немало таких, которые отрицают и игнорируют исторические традиции, быт и нравы народов, наносят вред физическому и психическому здоровью граждан. В наше время наблюдается расцвет множества религиозных сект. Их успех связан с повышенной мобильностью, гибкостью и отсутствием скованности догмами, характерными для мировых и национальных религий.

Традиции этих религий, в отличие от сект, достаточно консервативны. Они нацеливают человека на постоянную внутреннюю работу, способствуют единению членов общества, поддерживают семейные ценности, с уважением относятся к государственной власти. Предлагаемые ими ориентиры духовного развития не предполагают регламентации жизни каждого прихожанина – кому, где и сколько работать, сколько и как отдыхать, с кем вступать в брак и т. п. Какой отсюда вывод? Общество, сохраняя межнациональный мир, должно с помощью всех социальных и культурных учреждений бдительно следить за тем, чтобы не появлялись привилегированные народы или группы и, соответственно, не страдали утесняемые. Их появление приводит к росту напряженности и возникновению глубоких трещин в общественных отношениях, чреватых усилением национализма, фанатизма и разгула анархии, что и создает питательную почву для появления тоталитарных сект.

Новые религиозные течения возникают и завоевывают новые пространства в период острых общественных кризисов, когда массами овладевают настроения отчаяния и безысходности. Вступление в секты облегчается идейным вакуумом, отсутствием в современной России ясных и привлекательных духовных ценностей и ориентиров. Именно в этих обстоятельствах предлагаемая тоталитарными сектами религиозная легенда сулит им выход из создавшейся ситуации. С точки зрения лиц, ждущих быстрых эффектов любым способом, древние мировые и национальные религии представляются не оправдавшими себя – слишком медлительными и избыточно требовательными к духовным усилиям.

Уход в секту вообще типичен для тех исторических ситуаций, когда в обществе у большинства людей распадаются прежние представления о реальности и они утрачивают понимание своей социальной позиции. Нарастающее недовольство, потеря надежд на перемены к лучшему прежде всего проявляется у молодежи, так как она острее переживает чувство социального дискомфорта, чем представители других возрастных групп. Это разочарование служит побуждающим фактором, толкающим юношу либо к участию в массовых протестах, либо к поиску общности (секты), обещающей быстрое достижение успеха в жизни, положительной самооценки и душевного комфорта. Почему именно секта? Дело в том, что мировая или национальная религия зачастую удручает молодого человека кажущейся сухостью, которой веет на его романтическую душу от всего устоявшегося и правильного.

Сейчас многие испытывают тяжесть от непосильного для них бремени выбора: либо оставаться в прошедшем времени, лелея переживаемые несправедливости, либо двигаться вперед, реагируя на новые требования жизни, более гибко искать новые сферы применения своим способностям, знаниям и опыту. Теперь становление капитализма и демократии возложило на каждого тяжелое бремя – повседневный выбор действий и ответственности за свои поступки. Часто такие требования к себе оказываются непосильными, что и доводит до трагедий. Поэтому некоторые люди страстно желают ослабить напряженность и избежать возникающего диссонанса («Надо что-то решать, но нет сил!»)

Происходящий в этот же период жизни нашей страны распад традиций порождает ощущение абсурдности существования, ведет к отрицанию авторитетов и традиционного порядка жизни. Все это побуждает воспринимать ситуацию как невыносимую. Поэтому фаза взросления молодых в последние годы проходит в обстановке обостренных конфликтов, бунтарства и агрессивности. Тем более что психические резервы не у всех одинаковы и не каждый может ежедневно принимать решение, как жить дальше. Раньше социализм обеспечивал определенную уверенность в завтрашнем дне. Обеспечивалась она на самом низком уровне, но у людей были жилье, работа, пенсии, бесплатное медицинское обслуживание и т. д. Все это избавляло их от необходимости непрерывно и осознанно строить свою жизнь.

Теперь демократия налагает тяжелое бремя повседневного выбора действий и ответственности за свои поступки. Под давлением таких требований человек нередко оказывается в той и иной степени дезадаптации, сопровождаемой страхом, неумением найти выход. Все эти негативные состояния провоцируют автоматическое включение механизмов психологической защиты. В результате их вторжения наступает некоторая стабилизация душевного равновесия за счет нарушения адекватного восприятия и интерпретации общественных явлений, что и подготавливает благоприятную почву для некритического, тенденциозного понимания заманчивых предложений секты. В такой ситуации вступление в тоталитарную секту с ее изолированностью от нормальных форм общения выступает как способ дистанцироваться от мира, оправдать для себя отказ от его требований и признавать право собственности, присягу, подчинение власти.

Подчеркнем, что в этой главе речь идет только о тоталитарных сектах. Положительные ответы на приведенные ниже вопросы помогут распознать такие секты (214, 254).

•Существуют ли материальные требования к членам?

•Применяется ли в ней принуждение выполнения заповедей и ритуалов?

•Наблюдается ли нетерпимость по отношению к окружающим?

•Уважаются ли в ней права личности? Нет ли требований сменить работу или семейное положение?

•Не ждут ли ее члены скорого конца света?

Многие вовлеченные в секту люди полагают, что могут вступить в нее на некоторое время. Человек допускает, что пока плохо понимает цели и организацию секты, но надеется, что когда узнает все это получше, убедится, что не прав в некоторых своих отрицательных впечатлениях, а на самом деле в отношении этой секты скорее приемлем более широкий подход. Он продолжает надеяться и ищет ответы на волнующие его вопросы позднее, уже находясь внутри секты. Его ошибка – в убеждении, что «никогда не поздно» решить, как и когда выйти из секты. Такие «экспериментаторы» не имеют представления, насколько трудно, а иногда практически невозможно выйти из тоталитарной секты.

Группы лиц, пополняющих тоталитарные секты

Критерий повзросления – не в том, что человек становится членом каких бы то ни было сект или групп, но в том, что он становится способным подчиниться – духу собственной самостоятельности.

К. Г. Юнг

В секту человек может попасть по разным причинам. Большинство людей, не затронутых проблемами сект, считают, что на их приманки попадаются в основном люди ущербные, неполноценные, страдающие психическими заболеваниями. В этом есть только доля правды. Поэтому в качестве первой группы выделим тех, кто идет в секту из-за некоторых особенностей психического развития.

Еще П. И. Мельников-Печерский, размышляя о людях, обнаруживающих тягу к сектам, писал: «В хлыстовские корабли по большей части попадают люди нервные, раздражительные, потерпевшие в жизни – кто от житейского горя, кто от обид и огорчений. Забитые мужьями жены, обманутые или потерявшие надежду на замужество девушки, люди мечтательные, склонные к созерцанию, юроды, страдающие падучей болезнью. Такими людьми скорее, чем другими, овладевает восторг на радениях, им скорей являются призраки и видения, им громче и яснее слышатся неведомые голоса» (175, с. 260). Уже из этого краткого описания проясняется, почему многие секты действительно заинтересованы и проявляют усилия для привлечения в свои ряды психически больных людей. Действительно, такие люди обычно повышенно внушаемы, и вследствие этого их легко сделать слепым орудием в умелых руках. Затем можно их демонстрировать другим новичкам как особо духовно «продвинутых» и использовать для усиления психического «заражения» в группе.

Исследователи выявили связь между психической импульсивностью и склонностью к внешним проявлениям религиозности. По мнению Г. Оллпорта (194, с. 11), существуют два основных типа религиозных личностей. Только первому, «внутреннему» типу религиозность имманентно присуща. «Внешнему» она органически не присуща. Для личностей первого типа религия представляет самостоятельную и конечную ценность. Религиозные потребности имеют для них первостепенное значение, все свое поведение они стараются подчинить религиозным нормам и предписаниям. Для личностей второго типа религия является лишь способом достижения жизненных целей, внешних по отношению к самой религии. В эту группу могут попадать не только лица с наследственным отягощением или психическим заболеванием.

Какие виды психических отклонений чаще способствуют уходу в секты?

Общими условиями выступают психозы и неврозы. Л. Фрэнсис и Дж. Беннефт (цит. по: 253, 254) установили связь психозов и неврозов с экзальтированной религиозностью. Этих людей с нарциссическими доминантами самовлюбленности привлекают культы с идеями исключительности («Я самый-самый, у меня все особенное»). Для части таких людей характерно регрессивное поведение, связанное с «эмоциональным растворением», то есть склонностью к абсолютному подчинению религиозным идеям или служению идеалам. Они стремятся к самоактуализации через мистические переживания и особые состояния сознания и думают, что секта будет служить для них подходящим убежищем.

При этом разные куль ты влекут к себе лиц с разными акцентами проявления психики, лежащих в пределах нормы (акцентуациями). Иррациональные формы религиозного опыта, включающие транс, экстаз, мистические переживания, чаще привлекают истероидов, идеи ненависти к врагам веры сильнее влекут к себе лиц с паранойяльной акцентуацией, нередко превращающие их в ярых фанатиков, а культы, исповедующие жертвенность и страдания, – удел депрессантов (цит. по: 254). Депрессия делает человека особо восприимчивым к идеям греховности, бренности мира, необходимости искупления. Недаром в наше время значительный контингент сект – это люди, оставшиеся в период угнетенного настроения без поддержки близких или друзей и получившие утешение у новых «братьев» и «сестер». Поскольку депрессивное состояние не длится вечно, а продолжается обычно от нескольких недель до нескольких месяцев, то наступающее затем естественное выздоровление легко выдается за благотворное действие приобщения к секте.

Лица с паранойяльной акцентуацией первыми заражаются нужным для секты настроением и могут катализировать общий процесс при различных групповых «радениях». Их фанатизм проявляется в том, что уже с начала своего «служения» они постоянно усиливают старания для распространения «правильной» веры. Затем эти усилия становятся самоцелью, происходит смещение «мотива на цель» и они совершенно забывают саму цель, для достижения которой первоначально эти усилия были предназначены. Постепенно из памяти фанатиков изглаживается не только предмет устремлений, но и аргументы, оправдывающие и питающие фанатизм.

Вторую группу представляют здоровые лица, но со слабым характером. Для них секта обладает особой притягательностью, поскольку свобода представляется им тяжким бременем, они не способны ежедневно проявлять свою самостоятельность и потому стремятся любым способом избавиться от ответственности. Таким нерешительным людям включение в жизнь тоталитарной секты дает возможность обретения «нравственных костылей», то есть той опоры, которая представляется им намного более прочной, чем шаткое основание индивидуальной свободы. («Там за меня все решат, а я буду только выполнять».) У слабовольных людей отсутствие прочных жизненных ценностей приводит к неспособности проявлять настойчивость в достижении серьезной цели и самостоятельно обрести соответственно подлинный смысл жизни. Они стремятся найти душевный комфорт без длительных усилий («Хочу все сразу и вчера!»). Подобная установка нередко ведет к зависимости от наркотиков, алкоголя, компьютерных игр и даже поп-музыки. Разные формы зависимости имеют физиологические отличия, но сходны по своим психологическим последствиям: разрушению личности и ослаблению воли, что и облегчает втягивание человека в жизнь секты. В этом случае уход в секту представляется истинным избавлением от всех трудностей.

Третья группа представлена неудачниками – людьми, не сумевшими реализовать себя в семейной жизни или в профессиональной деятельности. Для снижения числа неудачников необходимы духоподъемные идеи. Однако именно их в настоящее время в стране и не хватает. Пока наше общество не выполняет своей обязанности – создавать мифы и символы, помогающие согражданам справляться с тревогой и отчаянием. Когда символы, имеющие трансцендентное значение, отсутствуют, люди лишаются специфической защиты, не могут преодолеть потерю работы или побороть возникшее заболевание. Можно сказать, что группу неудачников наполняют люди, страдающие от «престижной неудовлетворенности» при сравнении себя с ровесниками, сослуживцами, учителями и бизнесменами. Им остро не хватает успеха и внимания, уважения и любви родных и близких. Их отличает чувство слабости и страха. Чем сильнее внутренняя неуверенность, тем сильнее стремление вернуть веру в себя. Они нуждаются в поддержке, готовы за нее со стороны покровителя, наставника полностью им повиноваться, поскольку такое повиновение превращает их опять в детей.

Представители этой группы чаще других приходят в секты из тех семей, где у ребенка нарушено формирование базовых ценностей, отсутствует душевное тепло и царит жесткий, авторитарный стиль воспитания. Дети бегут из них от боли, которую им причинил внешний мир. Поэтому они предпочитают те формы поддержки, которые вновь возвращают их в детство, и те организации, которые имеют близкую к семье структуру – с внутренним доверием и определенными идеалами. В секте они видят возможность возврата самоуважения, которое растет по мере того, как человек приближается к стандартам, установленным им для самого себя. Вступление в секту подогревается не удовлетворяемым обществом спросом на «настоящих героев» и надеждами, что в секте можно стать если не героем, то избранным, приверженцем идеи.

Здоровый человек может ощущать себя неудачником по разным причинам. Достаточно часто такое состояние наступает после перенесенного стресса. В этом плане интересны исследования, обнаружившие, что рост религиозности обладает буферным влиянием, то есть смягчает проявления стресса, возникшего по любой причине. Поскольку война безусловно является фактором, формирующим стресс у изначально здоровых людей, неудивительно, что ужасы Второй мировой войны вызвали почти у 80 % американцев, участвовавших в боях, усиление религиозности.

Из группы здоровых, вступающих в секту, особенно уязвимы подростки. У них одновременно с формированием стресса часто наблюдается нарушение самооценки. В мышлении подростка или молодого человека обнаруживается ряд отклонений от нормы в сторону примитивных, подростковых форм, которые приводят к недостаточному разграничению существенных элементов личной ситуации и второстепенных. При этом происходит возвращение к детскому конкретно-ситуативному характеру мышления. Обнаруживаются известная поверхностность, легковесность суждений, неустойчивость внимания, эмоциональная беспечность («море по колено»). В секте у них возникает надежда, что неудачная прошлая реализация себя в одном социальном окружении не противоречит успехам в другом. И действительно, в секте они субъективно ощущают некое улучшение душевного равновесия и гармонии с миром. Особенно если обретают референтную группу, которая способна поддержать в трудную минуту. Человек не осознает, что облегчение его психического состояния наступает за счет самой ориентации на новую среду обитания, снижающей напряженность исходного когнитивного диссонанса.

К факторам, повышающим уязвимость людей данной группы, относят разнообразные критические ситуации и переломные моменты в их личной биографии. Вероятность нервных срывов сильно возрастает во время периодов, приводящих к смене образа жизни, – первый год вне семьи, смена работы или безработица, первый год учебы или год после окончания учебного заведения; влияние внезапной болезни, смерти близкого человека. Во всех этих случаях секта обещает помощь, чтобы справиться с кризисом и формой религиозного служения заменить отсутствие у человека достойного социального положения.

Четвертую группу наполняют самые полноценные и духовно развитые люди – идеалисты, которые стремятся к моральным и этическим ценностям, не востребованным в нашем обществе. Свойственное им ощущение одиночества появляется от невозможности (неумения) донести до других то, что человеку представляется важным, поскольку никто не разделяет их мыслей и мнений. Таких людей можно даже рассматривать как цвет общества. Недовольство своими социальными контактами у них обостряется, если выдвинутые ими прекрасные идеи и идеалы для общества представляются несовременными или нереалистичными. Подростки и молодежь этой группы находятся в «зоне риска».

Где и как вызревают эти идеалисты? В семье. Это «домашние», чистые и добрые молодые люди. Они неравнодушны и эмоционально чувствительны к чужой боли. Для снятия напряженности, возникающей от окружающей несправедливости, они видят одну возможность – приобщение к чему-то высокому, главному, имеющему целью искоренение зла. Такие люди идут в секту в надежде не только обрести веру и разобраться в себе, но и преобразовать окружающую действительность. Их одаренность, искренность и доверчивость предопределяет фактор риска. Эти люди легко становятся на путь участия в жизни секты, считая, что это сделает их участниками изменения этого мира к лучшему! В семье они еще относительно свободны от серьезной ответственности на работе или семейных обязательств. Поэтому у них нарушены оценочные способности, при этом нарушены неравномерно. Все, относящееся к себе самому, переоценивается, а все, что находится вне его, недооценивается. Такое смещение связано с остаточным детским эгоцентризмом. Именно недостаток полноценного жизненного и рабочего опыта позволяет таким людям «консервировать» наивность и идеализм, оставаясь беззащитными перед лицемерными обещаниями сектантов. Подростки стремятся туда, тем сильнее, чем чаще окружающие их взрослые отвергают их, называя идеалистами. Подобная социальная инфантильность, незрелость появляется в результате «тепличных условий» воспитания, преднамеренного ограждения подростка или даже молодого человека от всяких обязанностей, от самостоятельных усилий по достижению каких-либо жизненных целей.

На этом фоне у молодого человека может возникнуть мысль, что в его семье в этом обществе воплощение его идей невозможно, но есть другие места, где они уже воплощаются. При этом начинается построение новой модели мира, противостоящей неприемлемой для него реальности. Такая позиция приводит к поиску людей, понимающих и разделяющих его высокие стремления. Вообще говоря, крах надежд на быстрое, легкое, почти волшебное воплощение своих идей ставит идеалиста перед выбором.

1. Наиболее бесповоротное решение – самоубийство. («Я в этом мире жить не в состоянии!»)

2. Изоляция от общества вместе с другими отчаявшимися. («Найду таких людей, которые разделяют мои идеи».)

3. Избавление от лиц, которым приписывается ответственность за крах надежд. («Я не могу жить с этими ограниченными людьми».)

4. Излечение от иллюзий, то есть начало новой жизни в реальном мире. Это самое трудное решение. Понятно, что если молодой человек не решился на отчаянный шаг, но все еще не набрался мужества войти в реальную действительность, то секта совмещает и вторую, и третью возможности для облегчения его душевного состояния.

Максимализм и идеализм – нормальное возрастное явление. Специфика человеческого развития такова, что здоровые молодые люди, вступающие в кризисный период полового созревания, часто выглядят странными и даже внушающими опасения. Однако все эти особенности представляют обычные возрастные акцентуации личности в попытках поиска своего пути. Пристрастия подростков и молодежи столь характерны, что можно выделить причины притягательности тоталитарных сект для молодежи. Они предлагают нечто необходимое всем четырем типам лиц, вступающих в секту.

1. Простую и понятную перспективу на будущее (для слабых).

2. Избавление лиц с заниженной самооценкой от застенчивости и навязчивого самоанализа.

3. Ослабление чувства личной вины (для депрессивных).

4. Реализацию роли героя (для лиц с паранойяльной акцентуацией).

5. Избавление лиц из проблемных семей от противостояния детей и родителей.

6. Вместо отца предлагается гуру, наделенный божественными чертами.

Таким образом, у входящих в каждую из групп обнаруживается существенный дефицит в психическом или в физическом здоровье, мешающий им обрести признание и тепло человеческого общения, либо в социальных условиях, позволяющих надеяться на воплощение их идеалистических идеалов. При текущих обстоятельствах они уже потеряли надежду состояться или были близки к этому. Возникшее психическое напряжение, глубинный конфликт провоцирует включение системы психологической защиты, побуждающей изменить свое поведение и его трактовку (82, 83, 84).

1. Вербовка – это замалчивание важной информации, введение в заблуждение, подготовка к приему дезинформации, откровенная ложь и такая подтасовка сведений, когда информация о секте подается односторонне и избирательно.

В отличие от традиционных конфессий, куда человек попадает обычно от рождения, секты сами находят своих адептов как среди верующих, так и среди атеистов. Например, вербовщики Д. Джонса (лидера секты «Народный храм») начинали поиск своих будущих членов на улицах Сан-Франциско с того, что просили помочь им в течение пяти минут заклеивать конверты. Они учитывали, что человек, сделавший что-либо, пусть малозначительное, и услышавший благодарность и похвалу, готов на что-то большее для тех, кому помог. Если человека просят о пустяковой помощи – отказать очень трудно! Затем откликнувшихся на первую просьбу просили сделать нечто немного большее. Потом помощь становилась регулярной и все более серьезной. Человек не замечал того момента, когда он терял самостоятельность.

2. Секта умеет «подать товар лицом»! При вербовке большее значение играет не доктрина организации, а представляющие ее люди. Общение с умными и обладающими красноречием членами группы, которые выглядят счастливыми, свободными, искренними и преданными делу, а также рассказывают о головокружительных творческих перспективах, порождая доверие. Пытаясь объяснить себе причину неожиданного внимания и любви к себе, которыми новичка окружают в секте, «гости» вынуждены приписать это высоким личным качествам и высоким идеалам людей секты.

3. Главное – установить контакт и заманить на свою территорию. Там, по ходу семинара, лекции, обсуждения фильма или музыкальных произведений на новичка будет направлено групповое давление, противостоять которому очень трудно. Людям, склонным подчиняться авторитету и идти за харизматическим лидером, предъявляется «гуру».

Секты проводят специальные вербовочные кампании, включающие бесплатные поездки за границу, курсы иностранных языков, воскресные семинары для отдельных социальных групп населения, например студентов, занятия боевыми искусствами, вегетарианские обеды и т. п. На этих мероприятиях не представляется возможным получить полную информацию о целях и методах секты. В процессе вербовки тщательно маскируется профессионально организованное манипулирование, что исключает осознанное согласие. К тому времени когда человек поймет (если он успеет и сумеет это понять), что, включившись в секту, он становится рабом, объектом манипуляций и реализации чьих-то авантюрных замыслов, он уже превращается в безвольного и зависимого члена секты в результате очень грамотной психической интервенции.

Как встречает неофита секта?

Человек нуждается в объекте почитания по многим причинам.

Такой объект концентрирует и направляет его энергию, поднимает его самого над уровнем своего индивидуального бытия, над всеми его сомнениями и сложностями, он придает его жизни определенный смысл.

Э. Фромм

На человека, впервые пришедшего в секту, особое впечатление производит появление в его жизни смысла и чувства безопасности. Вместо серости и обыденности здесь ему предлагают яркую и оригинальную альтернативу, этот контраст, в отличие от мировых и национальных религий, и притягивает неофита. Почему этого нет там? Стремясь к поддержанию действенного влияния на самых разных людей, религия не может противоречить реалиям общественной жизни. Только при снижении требований к непрерывному эмоциональному накалу возможно многовековое сохранение религии с ее относительным признанием государства, общества и существующей в нем культуры. Однако слишком большая приспособляемость мировой или национальной религии приводит к утрате ее идентичности, плодит желающих вернуть ее к истокам, к первоначальным идеалам, невзирая на их несовместимость с текущими ценностями общества. Так возникают секты. Однако мировая или национальная религия может терять значимость в современном обществе, пытаясь слишком жестко пресекать любые изменения, избегать любых компромиссов. Вместе с тем, эти религии способствуют духовному развитию человека, раскрытию его лучших качеств; в то время как секты эти качества парализуют. В них духовные искания личности беззастенчиво эксплуатируются группой людей, жаждущих управлять другими, властвовать над ними, контролируя их сознание и поведение. Это грубейшее нарушение прав человека. Эти крайности можно соотнести с противостоянием мировых религий и сект (73, с. 136).

Секта предстает как добровольная общность, к ней примыкают как бы с сознательным намерением. Там формируется личное соучастие, чувство долга перед новыми собратьями. В сплоченной секте новичок чувствует себя обогретым и защищенным. У него удовлетворяется до того не насыщенная потребность в человеческом тепле и эмоциональной близости. Особенно покоряет лидер секты, который выдает себя за наследника пророка и искренне убежден, что восстанавливает связь с основами данной мировой религии с целью ее возрождения. Перед членами секты ее лидер предстает как посланник Бога. В связи с этим он имеет право требовать безусловного подчинения и безоговорочного исполнения его указаний. Такая позиция лидера опирается на неколебимую уверенность, что под руководством этого «гуру» найдена формула абсолютной, вечной гармонии.

Сила воздействия лидера усиливается тем, что до вовлечения в секту большинство новичков успели извериться в обычных авторитетах (родителей, учителей, начальников, депутатов и т. п.). Они искали магическую фигуру, которая могла бы подарить судьбу, делающую жизнь осмысленной. Внутренний конфликт активизировал их психологическую защиту, в частности механизмы проекции и идентификации. Увидев грандиозную фигуру учителя «гуру», они смогли спроецировать на нее свои потребности в возвеличивании себя. За ней они хотели бы следовать и даже ей поклоняться. Они превращаются в верных учеников, убежденных, что «изменников» ожидают печальные последствия. Восторженное отношение новичка к «гуру» подкрепляется подобным же отношением других членов секты. В таком окружении у неофита появляется целительное ощущение целенаправленности, осмысленности своей жизни.