Тексты на английском языке читались американскими учащимися. 6 страница

Будем исходить при описании дальнейших преобразований из семантической теории информации, разработанной советским математиком и лингвистом Ю. А. Шрейдером. Согласно этой теории, читатель, изучай информацию, сравнивает ее с тем объемом знаний (тезаурусом), которым он располагает в данный момент. В результате такого сравнения читатель дает оценку поступающей информации. Это означает, что если вначале читатель не понял текста, то текст не несет для него никакой информации, Если затем, спустя даже длительное время, получив новые знания, читатель вторично обращается к этому же тексту, то на этот раз он уже извлекает из него нужную информацию. Что же происходит с ней дальше? В результате изучения текста читатель выделяет смысл, который преобразуется затем в значение. Здесь мы ввели два новых термина и, прежде чем разбирать сущность происходящего далее процесса, необходимо дать им объяснение. Что же такое смысл и значение? Впервые изучение понятий “смысл” и “значение” предпринял известный немецкий математик и логик Готлоб Фреге.

В 1892 г. вышла его работа “О смысле и значении”, которая до настоящего времени не потеряла своей актуальности и по-прежнему популярна среди математиков, лингвистов и логиков.

Г. Фреге определяет смысл как содержание языкового выражения, т. е. это мысль, содержащаяся в словах. Значением языкового выражения является тот сущностный предмет, который словесно зафиксирован в сознании человека. Например, значением слова “Луна” по существу является определенное небесное тело или естественный спутник Земли, вращающийся вокруг нее и видимый нами каждую ночь.

Согласно концепции Г. Фреге, отношение имени к тому, что оно называет или обозначает, является отношением называния, а вещь, которая называется, является значением этого имени. Всякое имя всегда что-то называет (это функция номинации) и это что-то — определенная вещь. Естественно, что могут быть и неназванные вещи.

Таким образом, значение — это сущностное свойство имени, которое реализуется путем многообразного называния вещей. Смыслом Г. Фреге называет различие в способе формального обозначения предметов именами. Имена типа: “А. Пушкин”, “Великий русский поэт”, “Поэт, убитый Дантесом” — различны по смыслу, но одинаковы по значению. В текстах можно найти разные способы использования имен: педагог — преподаватель; врач — доктор; разведчик — шпион и т. д. Эти примеры сообщают разные сведения об одном и том же предмете. Таким образом, смысл имени есть то, что передается и понимается в сообщении как социально значимая информация и что при приеме сообщения должно быть понято однозначно. Два выражения могут иметь одно и то же значение, но разный смысл, если эти выражения различаются по структуре реализации текста. Например, рассмотрим выражения: “5” и “3 + 2”.

Смысл в каждом из них различный, а значение и в первом и во втором одинаковое.

Теперь вновь обратимся к рис. 25. Заключительные этапы преобразования фрагмента текста включают выделение из полученного смысла значения. Означает ли это, что всегда, в любом тексте есть все компоненты этой схемы? Совсем нет. Однако вероятность наличия каждого ее элемента идет по убывающей. В самом деле, тексты всегда содержат информацию. Немного можно найти бессмысленных текстов. Но очень много текстов осмысленных и тем не менее не содержащих значения. В литературе по логике обычно приводят пример такого пустого выражения. Понятие, выраженное словами “король Франции”, имеет смысл, но применительно к XX в. значения не имеет. Возможны ли научные тексты подобного содержания?

Для ответа на этот вопрос достаточно самим узнать, есть ли значение в ниже цитируемом тексте?

“Рассмотрим некоторый тотальный и, следовательно, уникальный экземпляр ,,А”. Установление тождества экземпляра с самим собою можно рассматривать как отображение, приводящее образы „ А” в соответствии с прообразом ,,А”. Экземпляр ,,А” по определению может быть сопоставлен только с самим собою. Поэтому отображение является внутренним и, согласно теореме Стилова, может быть представлено в виде суперпозиции: топологического и последующего аналитического отображения. Совокупность образов ,,А” составляет точечную систему, элементы которой являются эквивалентными точками...”[16]

Выражения: “5” и “3 +2“. Смысл каждого из них различный, а значения в первом и втором случае одинаковые

Как показал анализ, проведенный И. П. Севбо, формальная связанность и наукообразное звучание не уменьшают пустоты этого текста.

Здесь полезно также вспомнить книгу физика А. И. Китайгородского “Реникса”, убедительно доказавшего пустоту поисков “Ауры биополя” и всех “феноменов” парапсихологии. Все тексты по парапсихологии имеют смысл, но не имеют научного значения, так как эти “феномены” не физичны.

Очевидно, теперь мы можем ответить на вопрос о том, что же следует читать в текстах: нужно уметь находить значение.

Быстрое чтение и выявляет смысл и значение мыслей автора. Как же практически научиться выделять значение? И здесь мы рассмотрим еще одно интересное явление. Как показал проф. Н. И. Жинкин, мозг каждого человека уже обладает этой способностью, так как содержит программу выделения значения в любом читаемом тексте, имеющем смысл. Эксперименты психологов подтвердили, что при обработка текста человеческий мозг всегда выделяет ядерное значение, независимо от способа его формального выражения или смысла. Так, в одном из опытов группе испытуемых предлагалось нажимать специальную кнопку каждый раз, как только на экране появлялось слово “доктор”, и не реагировать на сигнал, если появлялись другие слова, даже сходные по начертанию: например “диктор”. Большинство испытуемых справилось с этим заданием. Затем без предупреждения на экране была показана надпись “врач”. И что же?

Практически все нажали кнопку, хотя по начертанию это слово никак не походило на слово “доктор”.

Этот пример — доказательство того, что при восприятии текстовой информации мозг реагирует не на языковую структуру слова, а на его содержательную часть.

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ АЛГОРИТМ ЧТЕНИЯ

Итак, при чтении текста мозг формирует “свою трактовку содержаниях того, что читается. Происходит перекодирование сообщения на язык собственных мыслей читателя. Мозг выделяет ядерное сущностное значение из читаемого текста. Однако всегда ли эта программа используется эффективно? Есть основания считать, что большинство людей возможности этой программы используют слабо. Вместе с тем только при осмысленном внимательном чтении текст понимается глубоко и полно.

Из этого следует, что при обучении методам быстрого чтения учат произвольно использовать эту принципиально важную программу работы мозга. Как показали наши эксперименты, знание и умелое применение некоторых упражнений дают возможность извлекать ядерное значение в тексте быстро и достаточно надежно. Эти упражнения основаны на использовании дифференциального алгоритма чтения.

В третьей главе мы говорили об интегральном алгоритме чтения, который облегчает поиск нужной информации в тексте в целом. Для каждого отдельного предложения и абзаца подобную программу, конечно, составить нельзя. Однако для активизации чтения нужно заранее знать, что прежде всего следует отыскивать в каждом смысловом отрезке текста. Для этого и разработан дифференциальный алгоритм чтения (рис. 9). С его помощью можно разбивать каждый формально самостоятельный фрагмент текста на отдельные логические элементы (потому алгоритм и назван дифференциальным).

РИС. 9

В соответствии с этой схемой формальные единицы печатного текста вначале ставятся нами в соответствие с языковыми нормами, а затем языковые единицы превращаются в означаемые единицы мыслительного уровня. Образуется своеобразная пирамида понятий, являющаяся одновременно и классификационной системой для опознания смысловой фильтрации каждого нового фрагмента текста и для определения его места в уже сложившейся системе наших представлений. Любая единица этой мнемонической пирамиды абстракций и представляет собой часть алгоритма или структурной модели тех определяющих характеристик, которые являются общими признаками для любого текста.

При такой связи между мыслительными единицами верхняя часть пирамиды абстракции является универсальной для автора и для читателя в понятийном смысле.

Работу по интегральному алгоритму чтения мы с вами сравнивали с отбором товаров в универсаме. По аналогии с этим примером и дифференциальный алгоритм можно сравнить с отбором товара какого-либо вида на одной полке отдела универсама; чтобы успешней и быстрее отобрать из однородного товара необходимую вещь, надо заранее знать, что именно нужно, и суметь быстро оценить предлагаемое.

Представим себе, что мы сфотографировали мыслительный процесс быстро читающего человека на кинопленку и теперь прокручиваем ее в замедленном темпе. Кадры фильма покажут, что сначала в предложениях абзаца выделяются ключевые слова (первый блок дифференциального алгоритма), несущие основную смысловую нагрузку. Заметим, что под абзацем в данном случае понимается законченный в смысловом отношении отрезок текста, состоящий, как правило, из нескольких предложений (смысловой и печатный абзацы могут и не совпадать).

Ключевое слово, как правило, предметно, т. е. обозначает какой-либо объект, его признак, состояние или действие. Предлоги, союзы, междометия и частицы почти никогда не бывают ключевыми словами. Очень редко выступают в этой роли и местоимения, которые лишь замещают уже употребляемое ранее в тексте предметное (ключевое) слово. Если абзац играет второстепенную роль, ключевых слов в нем может и не быть.

Затем, опираясь на ключевые слова, в тексте выявляются смысловые ряды (второй блок дифференциального алгоритма). Что такое Смысловые ряды? Это непрерывные ряды пар слов, состоящие из комбинаций ключевых слов и некоторых определяющих и дополняющих их вспомогательных, которые помогают в сжатом виде понять его содержание. Именно смысловые ряды и составляют “золотое ядро” содержания текста.

Смысловые ряды бывают трех основных видов: именные, предикативные и фактографические.

Именной смысловой ряд обеспечивает функцию так называемой номинации — он дает название основному действующему лицу, предмету, например: “старый мастер”. По нашему определению, смысловой ряд — это всегда пара слов. Именной смысловой ряд — это такая свернутая логическая конструкция, которая состоит из имени существительного и имени прилагательного. Имя прилагательное дает дополнительное определение: “мастер хороший”, “мастер молодой”, “мастер веселый”, — обычно в сообщении бывает до трех прилагательных-определителей при одном существительном — это норма русского языка.

Предикативный смысловой ряд показывает, что делает или что делается с предметом: “мастер чеканит”. Предикативный смысловой ряд — это всегда глагольная конструкция и она бывает трех видов.

Одноместный предикат: “Мастер чеканит”. Двухместный: “Мастер чеканит монету”, — действие перешло на второй предмет, от мастера на монету. Трехместный: “Мастер чеканит монету заказчику”, — действие переходит на третий предмет, на заказчика.

Фактографический смысловой ряд дает четкие количественно-размерные, весовые и другие физические технико-экономические параметры о предмете сообщения: “Мастеру 30 лет”, “У мастера семья из 4 человек”. Таким образом, при чтении любого текста сознание соединяет ключевые слова в лаконичные, свернутые выражения смысловых рядов, несущие основной замысел автора. Текст как бы сжимается, мгновенно мысленно конспектируется — в нем остаются только зерна смысла, “золотое ядро” на уровне непрерывных цепочек пар слов.

Здесь необходимо подчеркнуть, что в соответствии с концепцией проф. А. А. Леонтьева[17] с помощью только что изложенной модели смысловых рядов можно наглядно показать принципиальное различие двух способов свертки текста:

— порождение стандартной и всегда постоянной конструкции смысловых рядов;

— “наполнение” этого каркаса конкретными словами — вариантами. Подбор слов-вариантов происходит на основе реализации ассоциативных признаков читаемых слов.

Но это только промежуточный этап свертки текста. Ключевые слова и смысловые ряды выявляются нами в самом тексте, который пока претерпевает лишь как бы количественные преобразования, — он сжимается, компрессуется. Однако, кроме этого количественного анализа, сообщение всегда подвергается нами и качественному преобразованию. Эта интеллектуальная операция соответствует третьему блоку алгоритма — выявлению значения. Замечено, что содержание прочитанного при пересказе люди почти никогда не излагают слово в слово. Мозг быстро перекодирует воспринятое сообщение в согласии с собственным опытом, собственной программой. Такое перекодирование происходит уже в самом процессе чтения.

Этим как раз и отличается активное, осмысленное продуктивное восприятие текста от механической зубрежки.

На основе смысловых рядов мозг как бы формулирует сообщение самому себе, придавая ему собственную, наиболее удобную и понятную форму. Таким образом, третий блок алгоритма отражает заключительный процесс перекодирования — выявление ядерного значения содержания текста. Решить эту задачу — значит для самого себя сформулировать и усвоить действительное значение того, что хотел сказать автор в конкретном отрывке.

Мозг быстро перекодирует воспринятое сообщение в согласии с собственным опытом, собственной программой

Посмотрим на примере, как используется дифференциальный алгоритм чтения.

Текст[18]:

Наш век не без основания называют веком статистики. “Статистика” — слово многозначное. Это и набор цифр, полученных определенным образом и характеризующих некоторое явление, и специальная социально-экономическая наука, и научный метод, широко применяемый как в общественных, так и в естественных науках.

В журналистской работе ко многим темам без статистики совершенно невозможно подойти. В частности, все, относящееся к вопросам народонаселения, прямо-таки основано на статистике. Относительная редкость статей на демографические темы (при громадном интересе к ним читателей и общественной важности этих тем) в немалой мере объясняется статистической малограмотностью многих журналистов, незнанием, как и с какого боку к этим вопросам можно подступиться.

Очень часто смысл цифр читателям непонятен. Один пример. Кто не слышал и не употреблял слов “средняя продолжительность жизни”? Для подавляющего большинства значение их таково: это средний возраст смерти в данное время. Однако истинный смысл их совсем иной: это средняя продолжительность жизни тех, кто родился в данном году, при условии, что на всем протяжении жизни данного поколения возрастные коэффициенты смертности будут такими же, как в год рождения. Таким образом, это величина расчетная и условная.

В этом отрывке подчеркнуты ключевые слова. Порядок обработки абзацев этого текста по алгоритму показан в табл. 2.

ТАБЛИЦА 2

Нужно иметь в виду, что, выполняя упражнения в соответствии с блоками дифференциального алгоритма, мы тренируем мыслительные процессы как бы расчлененно, замедленно и по частям. При чтении они, разумеется, протекают иначе — быстро, одновременно и в значительной мере подсознательно. Но, чтобы навык такого чтения стал автоматизированным и мгновенным, тренировать его нужно дифференцированно. Иными словами, мы поступаем, как спортсмен, который, разучивая комбинацию, разбивает ее на элементы и тренирует каждый из них в отдельности.

Как же практически пользоваться дифференциальным алгоритмом? Прежде всего необходимо запомнить его содержание и порядок использования.

Подобрав несложную научно-популярную статью объемом не более 6 тыс. знаков и медленно читая ее с карандашом в руке, сделать разметку текста в соответствии с алгоритмом. В результате выявления цепи значений должно сформироваться ядерное содержание текста, которое мы называем доминантой. Что же такое доминанта? Доминанта - это главная смысловая часть текста, его истинное значение. Доминанта выражается своими словами читателем, на языке его собственных мыслей. Она результат качественной переработки текста на основе анализа цепи значений по всему тексту статьи в целом.

ГЛАВА ПЯТАЯ ПОДАВЛЕНИЕ АРТИКУЛЯЦИИ ПРИ ЧТЕНИИ

ЧТЕНИЕ - ЭТО ПРИЕМ И ВЫДАЧА РЕЧИ

Исследования проф. Н. И. Жинкина показали, что чтение — по существу одновременно процесс приема и выдачи речи; это означает, что при чтении письменную речь — текст — человек принимает и перерабатывает. По окончании чтения читатель формирует свое представление о прочитанном, т. е. как бы выдает результат обработки текста, и здесь, в усвоении, непременно принимают участие речевые процессы. Именно от того, как они организованы, зависит скорость нашего чтения.

Наблюдения показали, что возможны три основных способа чтения. Первый способ — артикуляция, или проговаривание вслух (или почти вслух) того, что читается. Как мы отмечали, скорость такого чтения невелика. Второй способ — чтение про себя, при котором речевой процесс проявляется в форме внутренней речи, т. е. открытой артикуляции нет. Текст при этом усваивается более эффективно. Способ в принципе допускает быстрое чтение. И наконец, наиболее совершенный, третий способ, тоже молча, но — чтение в условиях максимального сжатия внутренней речи, при котором она проявляется в виде коротких залпов ключевых слов и смысловых рядов, адекватно отражающих смысл текста.

Итак, артикуляция замедляет процесс зрелого чтения взрослого человека и от нее необходимо избавиться. В то же время правомерно поставить вопрос: не приведет ли подавление артикуляции при заметном повышении скорости чтения к снижению качества восприятия и осмысления получаемой информации?

Здесь уместно привести хорошо всем известный факт: в тех случаях, когда нужно запомнить что-либо глубоко и надолго, человек обычно несколько раз проговаривает про себя необходимое сообщение. Он попросту заучивает его. Анализируя этот вопрос, сошлемся на результаты исследований проф. А. Н. Соколова, изучавшего характер внутренней речи при чтении. Как мы уже отмечали, под ней понимается беззвучная, мысленная речь, которая возникает в тот момент, когда мы сосредоточенно думаем о чем-либо или решаем в уме какие-либо задачи, или молча читаем и пишем. Внутренняя речь, как следует из самого названия, есть речевой процесс, однако, в отличие от внешней, звучной речи, речедвижения здесь носят свернутый и беззвучный характер. Иначе говоря, внутренняя речь — это как бы кванты нашей мысли, но реализуемые другим кодом.

Исследования проф. А. Н. Соколова показали, что иногда при чтении текста слова могут быть заменены наглядными зрительными представлениями, пространственными схемами, когда целые группы слов заменяются одним словом, обобщающим смысл всей фразы: “Материнство”, “Мир”, “Свобода”.

Замечено, что быстрочитающие люди обладают способностью, не проговаривая читаемого текста, сразу улавливать и фиксировать замысел автора, а затем усваивать его именно на уровне внутренней речи. В этом случае, несмотря на высокую скорость чтения, происходит глубокое понимание и усвоение надолго прочитанного, так как основная идея понята с самого начала, а все последующее чтение является этапом уточнения основной идеи. Как же научиться такому чтению?

Решается эта задача в два этапа. Первый — сократить артикуляцию, если она ярко выражена, а второй — овладеть приемами чтения, при которых текст воспринимается крупными информативными блоками. В этой главе будет рассмотрена возможность реализации первого этапа.

Мы уже знаем, что все люди по способу восприятия и переработки информации делятся в общем случае на два типа: зрительный и слуховой. Люди зрительного типа при чтении используют код наглядных образов, тогда как люди слухового типа применяют менее производительный код речедвижений. Наблюдения за людьми, читающими быстро, показывают, что они, как правило, относятся к зрительному типу. Вот, например, как описывает О. Бальзак в одном из своих произведений процесс быстрого чтения: “Впитывание мысли в процессе чтения достигло у него способности феноменальной. Взгляд его охватывал семь-восемь строчек сразу, и разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло ему усвоить смысл целой фразы”.

Еще более интересны наблюдения Альберта Эйнштейна над механизмом своего мышления. Они позволяют считать, что он являет собой яркий пример человека зрительного типа. В письме к известному математику Жаку Адамару А. Эйнштейн писал: “Слова или язык, как они пишутся или произносятся, не играют никакой роли в моем механизме мышления. Психические реальности, служащие элементами мышления, — это некоторые знаки или более или менее ясные образы, которые могут быть „по желанию” воспроизведены и комбинированы”.

Люди по способу восприятия делятся на два типа: зрительный и слуховой

Наши наблюдения показали, что направленным обучением можно практически любого здорового человека научить в процессе чтения использовать код наглядных зрительных образов при соответствующем уровне подавления артикуляции.

Как же это сделать? Проявление речедвижений при выполнении различных форм умственной деятельности было замечено давно (например, счет в уме). Делались попытки исследовать, как влияет подавление речедвижения на различные формы умственной деятельности, в частности на чтение.

Так, еще в 1913 г. американский исследователь Пинтнер изучал степень возможного исключения артикуляционных движений без нарушения понимания текста и скорости чтения. Он предлагал своим испытуемым произносить сочетание слогов “ла-ла-ла” или считать вслух и одновременно читать отрывки из прозы. На основе проведенных экспериментов он пришел к выводу, что чтение без артикуляции возможно.

Аналогичные данные были получены также психологом Э. Мейманом, который, анализируя процесс чтения, указывал, что чтение у большинства людей является в то же время внутренним слышанием, тихим произнесением; дети и взрослые с низким уровнем образования нередко шевелят губами и таким образом приводят в действие весь двигательный аппарат речи. Образованные взрослые люди зачастую также невольно начинают читать вполголоса, когда особенно хотят сосредоточиться, вопреки внешним раздражителям, или когда читают с большим интересом и возбуждением. Указывая на эти факты, Э. Мейман вместе с тем считал, что такое внутреннее произнесение в процессе чтения не является одинаково необходимым для всех людей.

В связи с этим он описывал свой личный опыт чтения одними глазами без произнесения слов. Чтобы устранить произнесение слов при чтении, он одновременно считал: “Один, два, три”. Такое чтение для него оказалось вполне возможным. Вот его ощущения: “Чисто зрительным путем я схватываю постоянно одну часть предложения чрезвычайно скоро, могу затем после маленького перерыва схватить другую часть, уяснить себе ее значение и присоединить ее к первой. Правда, такое чисто зрительное чтение трудно, и это показывает, что у меня есть привычка к внутреннему слышанию и произнесению”. Однако отсутствие измерительной аппаратуры в тех условиях не позволило исследователям получить объективные данные для теоретического обоснования этих явлений. Только исследования 50-х гг., основанные на новых количественных методах, дали возможность воссоздать объективную картину явлений, происходящих в речевом аппарате.

В качестве примера рассмотрим результаты одного из экспериментов проф. А. Н. Соколова.

РИС. 10

На рис. 10 зарегистрированы мускульные напряжения языка и нижней губы при чтении про себя русского текста — отрывка из рассказа И. С. Тургенева “Бежин луг” (кривая А) — и двух текстов на английском языке: адаптированного отрывка из рассказа английского писателя М. М. Доджа (кривая Б) и неадаптированного — из рассказа О`Генри (кривая В). Как видно из этих кривых, разница в мускульных напряжениях речевого аппарата в этих случаях (растет амплитуда и частота вибраций) весьма значительна. Если русский текст читался без сколько-нибудь заметных напряжений языка и губ, то тексты на английском языке (особенно неадаптированный) читались со значительным напряжением. Аналогичное явление и при чтении трудных русских текстов неопытными читателями или русских фраз, “зашифрованных” латинской транскрипцией, А. Н. Соколов объясняет так.

Появление сильных речедвигательных импульсов при чтении текстов на иностранном языке людьми — не носителями языка (или при чтении затрудненных фраз на родном языке неопытными читателями) — говорит о том, что зрительные компоненты речи могут быть доминирующими и стереотипными только при наличии установленных в прошлом опыте прочных связей между ними и речедвигательными раздражениями. Только в этом случае мгновенных зрительных сигналов может быть достаточно для возбуждения соответствующих речедвигательных и речеслуховых “следов” (связей), необходимых для понимания читаемых слов и фраз.

Возможность одномоментного зрительного схватывания слов текста без развернутого речедвигательного их произнесения подтверждается и тем Фактом, что при обычном списывании фраз из книги речедвигательные мускульные напряжения появляются редко. Здесь преобладает зрительный компонент, а речедвигательный ослабляется и отходит на второй план за счет занятости пишущей руки.

В дальнейших экспериментах А. Н. Соколов исследовал, как испытуемые выполняют интеллектуальные задания при различной степени подавления речедвижений. В основе одного из методических приемов лежала следующая мысль. Если речедвижения — неотъемлемые компоненты мыслительной деятельности, то устранение или частичная задержка их должны вызвать нарушение обычного процесса мышления. В опытах А. Н. Соколова задержка речедвижений достигалась разными способами: испытуемые зажимали себе губы и язык, произносили во время чтения текста слоги (ба-ба-ба), или многократный набор слов, или заученное ранее стихотворение.

Были получены следующие результаты. Посторонние собственные речедвижения как у взрослых, так и у детей вначале значительно ухудшают выполнение читательской задачи, но в дальнейшем, по мере повторения тех же опытов, и задание выполняется или без всякой задержки, или даже скорее, чем без проговаривания постороннего материала. Аппаратурная регистрация движения языка подтверждает эти наблюдения. Вначале движения языка часты и амплитуда их большая.

По мере освоения этих упражнений и автоматизации навыки речедвижения ослабевают, а потом пропадают совсем.

ПОДАВЛЕНИЕ АРТИКУЛЯЦИИ ПРИ ЧТЕНИИ

Исследования проф. А. Н. Соколова убедительно показали, что повышение скорости чтения, которое достигается за счет подавления артикуляции, не только не снижает качество восприятия информации, но и способствует лучшему усвоению смысла благодаря преобладанию нагляднообразных представлений, т. е. работы мозга в новом обобщающем коде.

Исследователи, изучающие механизмы речи, разработали различные методы подавления артикуляции, их можно свести к трем группам.

1. Механическая, принудительная задержка артикуляции (например, в том, что язык зажимают между зубами, или удерживают в зубах какой-либо предмет, к примеру жевательную резинку, и т. п.). Недостаток этого метода для наших целей в том, что он в принципе позволяет затормаживать только периферическую часть речедвигательного анализатора, а центральная (мозговая) часть остается свободной. Поэтому полностью подавить артикуляцию при чтении по такому методу невозможно.

Механическая задержка артикуляции в том, что удерживают в зубах какой-либо предмет

2. Метод речедвигательных и речеслуховых помех, заключается в принудительном произнесении постороннего текста вслух при одновременном чтении про себя. Действие этих помех в том случае уже распространяется не только на периферическую, но и на мозговую часть речедвигательного аппарата, что является несомненным преимуществом этого метода по сравнению с предыдущим. Однако использовать и его для полного подавления артикуляции нецелесообразно, так как фактически один вид артикуляции заменяется другим, и на это тратится много энергии. В самом деле, проговаривание постороннего материала при чтении основного текста про себя, хотя и исключает возможность проговаривания читаемого текста, вместе с тем полностью занимает речедвигательный анализатор посторонними действиями, тогда как его участие в основном процессе чтения могло бы в значительной степени способствовать повышению качества восприятия необходимой информации.