Глава III. Очищенное Понимание

ОПИСАНИЕ состояния знания, к которому мы стремимся, определяет средства приобретения знания, которыми мы будем пользоваться. Статус знания может быть оценен, как супраментальное восприятие, подготовленное ментальными представлениями через различные ментальные принципы в нас, и, будучи однажды достигнуто, опять отражающееся более совершенно во всех членах существа. Это есть новое видение увиденное и, таким образом, переделывание всего нашего существования в свете Божественного, Единого и Вечного, свободное от подчинения видимости вещей и внешним проявлениям нашего поверхностного бытия.

Такой переход от человеческого к божественному, от разделенного и противоречивого к Единому, от феномена к вечной истине, такое перерождение или новое рождение души неизбежно охватывает две стадии, одну подготовительную, во время которой душа и ее инструменты должны стать способными, и другую, которая предусматривает фактическое просветление и реализацию подготовленной души через ее подходящие для этого инструменты. На самом деле не существует жесткой линии разделения во Времени между этими двумя стадиями; они скорее всего необходимы друг другу и продолжаются одновременно. Ибо пропорционально тому, как душа становится способной, она все больше озаряется и поднимается до все более высоких, все более полных восприятий, и пропорционально тому, как увеличиваются эти озарения и эти восприятия, и ее инструменты становятся более способными и более подходящими для своей задачи; существуют периоды неозаренной подготовки души и периоды озаренного роста души, и кульминационные более или менее длительные моменты просветленного обладания души, моменты, проходящие как вспышка молнии, однако меняющие все духовное будущее, а также моменты, длящиеся много человеческих часов, дней, недель в постоянном свете или блеске Солнца Истины. И через все это душа, однажды повернувшаяся в сторону Бога, растет к постоянству и совершенству ее нового рождения и истинного существования.

Первая необходимость при подготовке заключается в очищении всех членов нашего существа; особенно, для пути знания, очищение понимания, того ключа, который откроет дверь истины; но очищенное понимание едва ли возможно без очищения других членов. Неочищенное сердце, неочищенное чувство, неочищенная витальность приводят к неправильному пониманию, нарушают его данные, искажаются выводы, затемняется видение, неправильно применяют его знание; неочищенная физическая система задерживает или прекращает его действие. Должна быть интегральная чистота. Здесь также имеется взаимозависимость; ибо очищение каждого члена нашего существа выигрывает от прояснения любого другого, прогрессирующее успокоение эмоционального сердца, например, помогает очищению понимания, тогда как, в равной степени, очищенное понимание сообщает спокойствие и свет запутанной и затемненной деятельности не чистых еще эмоций. Можно даже сказать, что хотя каждый член нашего бытия имеет свои принципы очищения, все же очищенное понимание в человеке является наиболее действенным очистителем его запутанного и неупорядоченного бытия и наиболее властно требует от других его членов правильного выполнения его функций. Знание, говорит Гита, является верховной чистотой; свет является источником всей ясности и гармонии, тогда как темнота невежества является причиной всех наших преткновений. Любовь, например, является очистителем сердца, и если свести все наши эмоции к божественной любви, сердце станет совершенным; в то же время сама любовь нуждается в очищении при помощи божественного знания. Любовь сердца к Богу может быть слепой, узкой и невежественной, и может привести к фанатизму и обскурантизму; даже будучи чистой в других отношениях, она может ограничить наше совершенство путем отказа видеть Его иначе, кроме как в ограниченной личности, уклоняясь от истинного и бесконечного видения. Любовь сердца к людям может в равной степени привести к искажениям и преувеличениям в чувствах, действиях и знании, что должно быть исправлено и предотвращено путем очищения способности понимания.

Однако, мы должны рассмотреть глубоко и четко, что мы подразумеваем под пониманием и его очищением. Мы применяем это слово как ближайший эквивалент, который можно найти в английском языке санскритскому философскому термину buddhi, поэтому мы исключаем из него действие чувственного ума ¹⁹, которое состоит лишь в регистрации ощущений всех видов без отличия правильных от неправильных, истинных от только иллюзорных феноменов, глубоких от поверхностных. Мы исключаем ту массу запутанных концепций, которая является просто передачей этих ощущений, и которая в равной мере лишена высших принципов суждения и различения. Мы также не можем сюда включать тот постоянно скачущий поток привычной мысли, который выполняет роль понимания в уме среднего недумающего человека, но являющийся лишь постоянным повторением привычных ассоциаций, желаний, предубеждений, предрассудков, полученных или унаследованных предпочтений, даже если он постоянно обогащается свежим притоком концепций, притекающих из окружающей среды и принимаемых без испытания верховным различающим разумом. Несомненно, это некий вид понимания, который был очень полезен в развитии человека из животного; однако это только на одну ступень выше животного разума; это полуживотный разум, подчиненный привычке, желаниям и чувствам, бесполезный для поиска научного, философского или духовного знания. Мы должны выйти за его пределы; его очищение может быть выполнено только либо отказавшись от него или заставив его замолчать, либо превратив его в истинное понимание.

Под пониманием мы подразумеваем то, что одновременно воспринимает, рассуждает и различает, истинный разум человеческого существа, не подчиненный чувствам, желаниям или слепой силе привычки, но работающий с осознанием своего права на совершенство и знание. Безусловно, разум человека, каким он является в настоящее время, даже в лучшем случае не действует в этой свободной и властительной манере; но когда он не имеет успеха, это объясняется тем, что он еще смешан с более низким полуживотным действием, потому что он не чист и постоянно тормозится и его тянет вниз от его характерной деятельности. Очистившись, он не должен быть замешан в этих низших движениях, но должен отойти от объекта и наблюдать незаинтересованно, поставить его на соответствующее место в целом при помощи сравнения, противопоставления, аналогии, рассуждения исходя из правильно наблюдаемых данных, путем дедукции, индукции, заключения, сохраняя в памяти все полученные результаты, дополняя это обузданным и правильно направленным воображением, рассматривать все в свете тренированного и дисциплинированного суждения. Таково чистое интеллектуальное понимание, для которого законом и характерным действием является незаинтересованное наблюдение, суждение и аргументация.

Но термин buddhi также применяется в другом, более глубоком смысле. Интеллектуальное понимание это только низший buddhi,существует другой и более высокий buddhi, который является не интеллектом, а видением, не пониманием, а скорее всего стоящим выше ²⁰ по знанию, и не ищет знание и получает его в зависимости от данных, которые он наблюдает, но уже владеет истиной и выдает ее в терминах откровенной и интуитивной мысли. Наибольшее приближение человеческого разума к этому сознающему истину знанию ²¹ обычно выражается тем несовершенным действием озаренного открытия, которое происходит при большом напряжении мысли, и интеллект, наэлектризованный постоянными разрядами из-за завесы, подчиняясь более высокому энтузиазму, принимает в себя значительное влияние, исходящее из интуитивной и вдохновенной области знания. Ибо у человека есть интуитивный ум, который служит приемником и каналом для этих приливов, исходящих от супраментальной области. Но действие интуиции и вдохновения в нас несовершенно по роду, а также скачкообразно в действии; обычно оно проявляется в ответ на запрос трудящегося и борющегося сердца или интеллекта и, даже раньше, чем его дары проникают в сознание, они уже подвержены действию мысли или стремления, направленным навстречу им, и более не являются чистыми, но измененными согласно требованию сердца или интеллекта; и после того, как они проникают в сознательный ум, они немедленно подхватываются интеллектуальным пониманием и рассеиваются или разламываются, чтобы соответствовать нашему несовершенному интеллектуальному знанию, или подхватываются сердцем и переделываются, чтобы соответствовать нашим слепым или полуслепым эмоциональным стремлениям и предпочтениям, или даже попадают во власть наших низших стремлений и искажаются для неистового удовлетворения низменных желаний и страстей.

Если бы этот высший Буддхи мог действовать свободно от вмешательства этих низших членов, то он давал бы чистые формы истины; наблюдение было бы в основном или же полностью заменено видением, которое могло бы видеть без раболепной зависимости от показаний чувственного ума и чувств; воображение уступило бы место самоподтвержденному вдохновению истины; аргументация – спонтанному умению распознавать отношения, и заключения, построенные на основе аргументации – интуиции, содержащей в себе эти отношения и не трудящейся что-либо построить на их основе, суждение – мысленному зрению, в свете которого выступила бы проявленная истина, без той маски, которую она теперь носит и через которую приходится проникать нашему интеллектуальному суждению; и память также вернула бы себе тот значительный смысл, который придавался ей Греками, и не оставалась бы более ничтожным копанием в запасе, приобретенном индивидуумом в его теперешней жизни, а стала бы все регистрирующим знанием, которое в тайне содержит и постоянно выдает из себя все, что для нас теперь казалось бы болезненным приобрести, но что мы на самом деле в этом смысле помним ²², знание, которое включает будущее ²³ в не меньшей мере, чем прошлое. Безусловно, мы намереваемся поддерживать рост нашей восприимчивости, до достижения области сознающего истину знания, однако возможность полностью и открыто пребывать в Ней пока еще остается привилегией богов и за пределами нашего теперешнего человеческого качества.

Таким образом, теперь мы видим, что мы в точности подразумеваем под пониманием и под высшей способностью, которую мы для удобства можем назвать идеальной способностью, и которая находится во многом по отношению к развитому интеллекту в таком же положении, как интеллект по отношению к полуживотному разуму неразвитого человека. Становится также ясным, какова природа очищения, которое необходимо до того, как понимание сможет правильно выполнить свою роль в приобретении настоящего знания. Всякая Нечистота является беспорядком в работе, отходом от dharma, от справедливого и неотъемлемо правильного действия вещей, которые в этой правильной активности чисты и способствуют нашему совершенствованию, и этот отход обычно является результатом невежественной путаницы ²⁴ Дхарм, когда функция отвечает требованиям тенденций, отличных от тех, которые являются для нее ее собственными.

Первой причиной нечистоты в понимании является вмешательство желания в мыслительные функции, а желание само по себе является нечистотой Воли, вовлеченной в виталическую и эмоциональную части нашего бытия. Когда виталические и эмоциональные желания затрагивают чистую Волю к знанию ²⁵, то мыслительная функция становится подчиненной им, преследует цели иные, чем ей следует, и ее представления становятся туманными и беспорядочными. Понимание должно подняться за пределы состояния, в котором сохраняется возможность осады желаниями и эмоциями и, чтобы быть полностью неуязвимым, необходимо, чтобы сами виталические части и эмоции были очищены. Воля к удовольствию является правильной для живого существа, но не выбор или погоня за удовольствием, которое должно определяться и приобретаться посредством более высоких функций; поэтому виталическое существо должно быть натренированно таким образом, чтобы принимать, какое бы достижение ²⁶ или удовольствие ни приходило к нему, при правильном функционировании жизни, покорном действию божественной Воли, и избавляться от страстных желаний и привязанности. Аналогично сердце должно быть освобождено от подчинения страстным желаниям жизненного принципа и чувств, и таким образом избавить себя от фальшивых эмоций страха, гнева, ненависти, похоти и т.д., которые составляют главную нечистоту сердца. Воля к любви подходит сердцу, но и здесь также выбор и погоня за любовью должны быть преодолены или успокоены, и сердце научится любить действительно глубоко и интенсивно, но со спокойной глубиной, и установившейся и ровной, а не беспокойной и неупорядоченной, интенсивностью. Успокоение и овладение ²⁷ этими членами является первым условием освобождения понимания от ошибки, невежества и искажения. Это понимание от ошибки, невежества и искажения. Это очищение означает полную ровность нервного существа и сердца; ровность поэтому, будучи первым словом на пути трудов, также является первым словом на пути знания.

Второй причиной нечистоты понимания является иллюзия чувств и вмешательство чувственного ума в мыслительные функции. Никакое знание не может быть истинным знанием, если оно подчиняет себя чувствам или пользуется ими иначе, чем как первыми указателями, данные которых должны постоянно корректироваться и превосходиться. Началом Науки является исследование истин мировой силы, которые лежат в основе ее видимых деяний, какими их представляют наши чувства; начало философии – это исследование принципов вещей, которые чувства неправильно представляют нам; начало духовного знания – это отказ принимать ограничения чувственной жизни или принимать видимое и чувствуемое за что-либо большее, чем феномен Реальности.

В равной степени чувственный ум должен быть успокоен и научен предоставлять функцию мысли уму, который судит и понимает. Когда наше понимание отступает от действия чувственного ума и отвергает его вмешательство ²⁸, последний отделяется от понимания, и тогда можно наблюдать его отдельное действие. В этом случае он проявляет себя как постоянно кружащееся в водовороте вихревое подводное течение привычных концепций, ассоциаций, воззрений, желаний без какой-либо настоящей последовательности, порядка или принципа света. Это постоянное повторение по кругу, неразумное и бесплодное. Обычно человеческое понимание принимает это подводное течение и пытается привести его к частичному порядку и последовательности; но, делая это, само оказывается подчиненным ему и участвует в этом беспорядке, беспокойстве, неразумном подчинении привычке и слепому бесцельному повторению, что превращает обычный человеческий разум в обманчивый, ограниченный, и даже поверхностный и бесполезный инструмент. Ничего нельзя поделать с этим неустойчивым, беспокойным, неистовым и раздражающим фактором, но только избавиться от него либо путем его отделения, а затем успокоения до полной тишины, или же сосредоточить мысль, что позволит ей самой отказаться от этого чуждого и смущающего элемента.

Третья причина нечистоты берет свое начало в самом понимании и состоит в неправильном действии воли к знанию. Эта воля естественно присуща пониманию, но здесь опять выбор и беспокойная погоня за знанием блокируют и искажают. Они приводят к пристрастности и приверженности, в результате чего интеллект придерживается определенных идей и мнений с более или менее упрямой волей к игнорированию истины в других идеях и мнениях, придерживается некоторых фрагментов истины и избегает принимать другие части, которые необходимы для ее полноты, придерживается некоторых пристрастных знаний и отвергает все знания, которые не согласуются с личным темпераментом мышления, приобретенным мыслителем в прошлом. Средство для исправления заключается в полной ровности ума, в культивации полной интеллектуальной честности и в совершенствовании ментальной незаинтересованности. Очищенное понимание не позволит себе какого-либо страстного влечения, также как не позволит себе какого-либо пристрастия или неудовольствия по отношению к какой-либо определенной идее или истине и откажется от приверженности даже тем идеям, в которых совершенно уверено, и от того, чтобы подчеркивать их, создавая опасность нарушения баланса истины и обесценения значения других элементов полного и совершенного знания.

Очищенное таким образом понимание стало бы совершенно гибким, полным и безошибочным инструментом интеллектуальной мысли и, будучи свободным от несовершенных источников препятствий и извращений, стало бы способным обрести такое верное и полное представление истин относительно Я и вселенной, на которое только способен интеллект. Но для настоящего знания необходимо нечто большее, поскольку настоящее знание по самой нашей дефиниции является сверхинтеллектуальным. Для того, чтобы понимание не могло мешать нам воспринимать настоящее знание, мы должны достичь этого нечто большего и культивировать силу чрезвычайно трудную для активного интеллектуального мыслителя и неприятную для его наклонностей, силу интеллектуальной пассивности. Это служит двойной цели, и поэтому необходимо приобрести два разных вида пассивности.

Прежде всего, мы видели, что интеллектуальная мысль сама по себе неадекватна и не является высшим мышлением; высшим является то, что приходит через интуитивный ум из супраментальной области. До тех пор, пока над нами доминируют интеллектуальная привычка и низшие виды деятельности, интуитивный ум может лишь подсознательно посылать нам свои послания, в большей или меньшей степени подвергающиеся извращениям, прежде чем они достигают сознательного ума; или, если он работает сознательно, то с неадекватной редкостью и большим несовершенством функционирования. Чтобы усилить высшую способность знания в нас, необходимо осуществить такое же разделение между интуитивным и интеллектуальным элементами нашей мысли, как мы уже сделали в отношении понимания и чувственного ума; а это не легкая задача, ибо наши интуитивные осознания не только приходят к нам покрытые коркой интеллектуальной активности, но имеется большое количество порождений ментальной деятельности, которые выдают себя за них и подражают видимости этой высшей способности. Средством от этого прежде всего является тренировка интеллекта в том смысле, чтобы он мог распознавать истинную интуицию, отличать ее от фальшивой, и выработать привычку приходя к интеллектуальной перцепции или выводу, не придавать этому окончательного значения, а скорее всего смотреть вверх, обращаться к божественному принципу и ожидать в таком полном молчании, какое он только сможет установить, света сверху. Таким путем можно преобразовать большую часть нашего интеллектуального мышления в просветленное истинно-сознательное видение,– идеальным был бы полный переход,– или, по крайней мере, сильно увеличить частоту, чистоту и сознательную силу идеального знания, действующего за интеллектом. Последний должен научиться подчиняться и быть пассивным по отношению к этой идеальной возможности.

Но для познания Я необходимо иметь силу полной интеллектуальной пассивности, силу отказаться от всякой мысли, силу ума совсем не думать, что предписывается в одном из отрывков Гитой. Это звучит тяжело для западного ума, для которого мысль является наивысшей вещью, и который способен ошибочно принять силу ума не думать, его полное молчание, за неспособность мыслить Но эта сила молчания является способностью, а не неспособностью, силой, а не слабостью. Это мудрое и плодотворное молчание. Только когда ум спокоен как чистая, недвижимая вода в сосуде при совершенной чистоте и покое всего существа, и когда душа выходит за пределы в которых обитает мысль, способно Я, которое превосходит и рождает всякую деятельность и становление, Молчание, из которого рождены все слова, Абсолют, частичным отражением которого является все относительное, проявить себя в чистой сути нашего бытия. Только в полной тишине слышно Молчание; только в полном покое открывается его Бытие. Поэтому для нас имя Того – Молчание и Спокойствие.

19. the sense mind

20. Божественное Существо описывается как adhyaksa, тот, который сидя над всеми в высшем эфире, наблюдает за вещами, видит и контролирует их сверху. (Прим. Шри Ауробиндо)

21. truth-conscious knowledge

22. everything that we now seem painfully to acquire but really in this sense remember

23. В этом смысле сила предсказания была удачно названа памятью будущего. (Прим. Шри Ауробиндо)

24. samkara

25. Will-to-know

26. gain Возможно, в оригинальном тексте допущена опечатка – вместо pain. Тогда предложение приобретает более логический смысл: какие бы боль или удовольствие не приходили к нему. (Прим. пер.)

27. sama и dama

28. intermiscence