Ресинтезирование ранних воспоминаний

Принципы

Один важный в психологии принцип известен как правило первоочередности. Это значит, что клиент больше внимания об­ращает на свои первые впечатления, чем на последующие.

Многие направления психотерапии наделяют огромным зна­чением первое воспоминание клиента. Например, Адлер и дру­гие ученые (Adler, 1964; Binder & Smokier, 1980; Bruhn, 1990b; Edwards, 1990; Last, 1997; Mosak, 1958, 1969; Olson, 1979) при­бегали к ранним воспоминаниям клиента как к важной состав­ной своей терапии.

Когнитивное реструктурирование задействует ранние воспо­минания для определения центральных убеждений, но без пси­ходинамического теоретического оформления. Зачастую раннее воспоминание выявляет убеждения всей жизни клиента. Вряд ли клиент сможет соотнести такое убеждение с событием, обыч­но это возможно только для серии событий, но ранний опыт ча­сто обнаруживает существование убеждения уже на ранних эта­пах жизненного пути клиента.

Многие ошибочные убеждения, вызывающие боль у клиен­та, уходят корнями в его раннее личное прошлое. Деструктив­ное восприятие могло быть имплантировано до того, как клиент смог рационально обрабатывать информацию, и с течением вре­мени весь паттерн мышления в целом может основываться на этом ошибочном начале. Паттерн убеждения может быть изме­нен, если будет определена и удалена ошибочная идея.

Метод 1. Упражнение с образами

1. Попросите клиента представить себе настоящую ситуацию, в которой испытываются сильные эмоции. Потратьте на это некоторое время. Помогите клиенту для живости воображаемого использовать все ощущения. Когда сцена будет от­четливой, попросите его сфокусировать внимание на своем центральном убеждении, гештальте, ориентире.

2. Проинструктируйте клиента, чтобы он сосредоточился на первом или самом раннем воспоминании, в котором он под­вержен своему убеждению. Концентрируйтесь на исходной ситуации, когда возникнет эмоция. Попросите его снова представить сцену и ясно ее визуализировать. Клиенту мо­жет помочь произнесение своего ложного убеждения голо­сом ребенка или подростка.

3. Относительно деструктивных убеждений спросите своего клиента: «Какие ошибки есть в вашей интерпретации собы­тия? Как вы могли его неверно воспринять? Что неправдопо­добного говорили вы себе? Почему ваша интерпретация была ошибочной? Кто или что навело вас на ложное восприятие?»

4. Обсудите вместе с клиентом то, что он оценивает настоящую ситуацию так же неверно, как неверно он оценил и прошлую.

5. Скорректируйте раннее ошибочное убеждение. Попросите клиента представить, как он переделывает ситуацию, при­держиваясь полезных, реалистических мыслей вместо того, во что он верил изначально. Попросите его представить, как он ведет себя и чувствует по-другому, обладая другим обра­зом мышления.

6. Наконец попросите клиента по-другому представить себе за­труднения в настоящем. Исправьте ошибочное убеждение на­стоящего точно так же, как было исправлено предыдущее.

Пример 1

Правило первоочередности справедливо для большей части раннего опыта клиентов. Одной из важных составляющих раннего опыта является их первый наставник. Первые учителя, преподав­шие им значимые жизненные правила, всегда играют особую роль. Клиенты могли внимать с тех пор и многим другим учителям, но в их памяти всегда будет почетное место для первого.

Первые установки клиентов также обладают особой важностью. Санта-Клаус, пасхальный заяц и фея молочных зубов могут казаться абсурдными, но от них на душе тепло и уютно. Первые религиозные верования кажутся единственно верной религией. Несмотря на то что клиент многие годы спустя может стать агностиком и отвергать старую теологию, в минуты смятения он возвращается к своей преж­ней вере.

Первое достижение или заслуга — еще один вид раннего опы­та. То время, когда они выиграли приз в веселых стартах, может воплотиться позднее в более серьезных достижениях.

Первый раз, когда они совершили путешествие в далекую и незнакомую культуру, часто способствует тому, что эта культура и эти люди становятся для них особыми. Одна из моих клиенток вспо­минала свое первое путешествие в Южную Америку, когда ей при­шлось лететь из Майами в перуанский порт Лима. Полет, казалось, длился вечно, но когда она прилетела и прошлась по большой го­родской площади, она была очарована необычно выглядевшими людьми, одетыми в многоцветные костюмы, и зданиями странной формы, некоторые из которых датированы временами завоевате­лей. С того времени каждый раз, когда она видит изображения Лимы или читает статьи о Перу, она чувствует странное воодушев­ление и приподнятость. Даже то, что позднее она узнала о бедности Перу как страны и о многочисленных в ней социальных и политичес­ких проблемах, не охладило ее энтузиазма.

Первый дом, в котором жили клиенты, может навсегда для них предопределить, каким должен быть дом. Человек, выросший в трех­этажном каменном особняке, никогда не будет себя комфортно чув­ствовать в кирпичном доме или деревянных загородных строениях. Многие люди отчаянно ищут дома колониального стиля в Вайомин­ге или глинобитные фазенды в Майне. Клиенты из Австралии тихо мечтают о доме, как у реки Мюррей, с камедными деревьями, с верандой впереди и кенгуру позади. Если они ищут за пределами Австралии, их надежды обречены. Но для них, как и для большин­ства клиентов, их первые дома — единственные настоящие дома, все остальное расценивается как неполноценная замена.

Подобным образом семейные идеалы клиентов часто отражают уклад их собственных семей. Настоящий мужчина зачастую опреде­ляется как отец, настоящая женщина — как мать. Настоящий брак — тот, какой был у родителей, даже если он был не вполне благопо­лучный.

Часто за реальную работу принимается первая, давшая им хо­рошее удовлетворение. Они могут рассматривать свои другие, даже более прибыльные варианты, как невыгодное хобби.

Наконец, определение настоящей любви основано на первом романтическом опыте клиента, несмотря на его непродолжительность или неподходящую пару. Они отводят для него в своей памя­ти особое место, которое не может быть занято последующими, даже более значимыми отношениями.

Этот ранний опыт обладает такой важностью, потому что он нов и свеж. Клиенты получают его, имея лишь слабые ориентиры, на которые могли бы опереться, поэтому первый опыт становится про­тотипом, моделью, при помощи которой они оценивают все, что им приходится испытывать позднее. Если ранний опыт позитивен, он дает им мягкую стартовую точку, приятное напоминание о безопас­ном месте, которое находится у них внутри.

Пример 2. История Рене

К сожалению, у правила первостепенности есть и негативная сторона. Если ранний опыт позитивен, он может служить хорошей моделью для дальнейшей жизни. Но если он негативен, то может вызвать долговременные ошибки в мышлении. Раннее искаженное научение может слить их восприятие в бетонную плиту, которую не сможет сломать и более поздний опыт.

История одного клиента показывает, как это происходит.

Несколько лет назад Рене с неохотой пришел ко мне на прием. Он был из Франции, и компания недавно перевела его в Соединен­ные Штаты. Для него наступили ужасные времена: он сильно скучал по дому, не мог найти ни одного француза, с которым бы мог по­болтать, и проводил вечера и выходные, уставившись в телевизор, в одиночестве. Его изоляция послужила причиной депрессии, ему было необходимо выбраться из дома и начать знакомиться с людь­ми. Я организовал серию мероприятий, тщательно спланированных таким образом, чтобы он мог постепенно обзаводиться друзьями в США.

Когда я представил ему свой план, он раздраженно посмотрел на меня и спросил: «Там будет много янки?»

В ответ я произнес: «Ну...э...да. Мы в Соединенных Штатах, и этой стране свойственно быть переполненной янки».

«Тогда, — сказал он, — я не пойду».

Любопытный ответ, учитывая, что сейчас он живет в Соединен­ных Штатах, поэтому мы начали исследовать, почему он так отно­сился к американцам. Оказалось, что его первый опыт общения с американцами был крайне негативный.

Рене вырос в небольшом городке на юге Франции, довольно изолированном и отдаленном от обычных туристских маршрутов. Он слышал американскую музыку, видел американские фильмы и телевизионные шоу, но никогда не встречал живого американца.

Однажды он отправился в город навестить отца и увидел там очень толстого мужчину, который остановился в местной гостинице. На нем были зеленые мешковатые шорты и оранжевая рубаха, ис­пещренная маленькими желтыми рыбками. Он кричал на клерка, находившегося за своим рабочим местом. Он жаловался, что в ком­нате нет цветного телевизора, и требовал у него немедленно его найти. Он орал, что во Франции самый плохой сервис, который ему приходилось видеть, и что дома он бы не стал терпеть подобные вещи. Пока он укорял клерка, его двое толстых детей бегали по вестибюлю вверх и вниз, срывая листья с посаженных растений и залезая на мебель, а его тучная жена наблюдала за ними со скуч­ным выражением лица. Отец Рене обернулся к нему и сказал: «Ох уж эти американцы!»

Рене не забыл свое первое впечатление. Оно окрашивало все последующие контакты. Когда он видел других туристов-американ­цев, он запоминал только тех, которые выглядели и вели себя, как мужчина в вестибюле. Те, кто этому образу не соответствовал, по его предположениям, были из Канады или другой страны.

Его селективное восприятие выбирало только тех американцев, которые были эгоистичными, толстыми, крикливыми и кто проводит свой отпуск, оскорбляя его страну. В результате он научился чув­ствовать отвращение ко всему американскому. Когда его начальник сказал ему, что он должен будет работать в США, он однозначно отказывался, однако, чтобы не быть уволенным, ему пришлось про­тив воли согласиться.

Я объяснил Рене правило первоочередности, но это его не убе­дило. Он все еще считал, что большинство американцев относятся к шумной, самонадеянной и уродливой разновидности людей. Что­бы переубедить его, я предложил ему посетить несколько мест и провести исследование. «Даже если вам не нравятся американцы, которые там находятся, по крайней мере, завершите свое исследо­вание. Определите, сколько из них похожи на человека, которого вы встретили в вестибюле гостиницы, а сколько — нет».

Через несколько месяцев Рене пришел снова, с результатами. Он нашел несколько безобразных американцев, но в основном встречал людей, очень похожих на его друзей во Франции. Что удивило еще больше, так это то, что он сошелся с несколькими американцами и свое свободное время иногда проводил, посещая с ними бейсбольные матчи и вечеринки. Он избавился и от одино­чества, и от депрессии.

Я сказал: «Видите? Вы излишне обобщали свое впечатление об американцах». Его ответ поразил меня,

«Нет, это не так,— сказал он, — просто я встретил тех немногих янки, которые являются исключениями».

Его предрассудки остались, возможно, и по сей день. Это пока­зывает, как человек может держаться за свое первое впечатление, несмотря на очевидные доказательства обратного. Но Рене обза­велся друзьями и не нуждался больше в моей помощи, поэтому мы терапию закончили.

На прощание он сказал: «Знаете, для янки вы ничего». Может быть, с его точки зрения, это был величайший комплимент, но я не уверен.