Индивидуально-психологическое 6 страница

* У опытного психолога это место не вызовет затруднений. Мы имеем дело с пациентом, болезнь которого преследовала цель заставить его бояться боли. Благодаря другим данным было установлено, что он познакомился с болью еще при рождении. И эта боль стала ему понятной благодаря выражению: аист укусил мать за ногу. “Она укусила его за бедро” в данном случае означает: из-за нее он деградировал в женщину, он ущемлен ее отношениями с братом, оскоплен. Следует иметь в виду крипторхизм.

– 108 –.

отчетливо, как в данном случае. Из-за внешнего сходства нередко напрашивается предположение о первичных гомосексуальных импульсах. Мужская роль у невротиков обоих полов дает о себе знать — и в жизни и в грезах — через мужской протест. Если речь идет о соперниках одного пола, то победа зачастую символизируется через половой акт, в то время как невротик в разной форме (во сне или в фантазиях) играет мужскую роль. Мой опыт подтверждает, что таким же образом следует понимать проблему активного гомосексуализма; только при этом половое влечение непосредственно (а не символически) ставится на службу властолюбия, мужского протеста. Тем не менее гомосексуалист тоже переходит к инверсии через фазу неуверенности в своей половой роли. Пассивный же гомосексуалист скорее аранжирует свое превращение в существо женского пола*, чтобы затем проявить себя более резко, заставить с собой считаться с помощью мелочной ревности, завоеваний или вымогательств**, но прежде всего для того, чтобы не позволить разоблачить ошибочно предполагаемый недостаток мужественности в нормальной эротике***. С другой стороны, основная проблема в неврозе и в сновидении, исходный пункт психического гермафродитизма с последующим мужским протестом, затушевывается тем, что обычно приходится иметь дело лишь с фрагментами этой психической динамики, к которым сначала нужно найти дополнения.

Лечение продвигалось успешно. Однако прошло довольно много времени, и это все больше ставило под вопрос карьеру пациента. Но тут у него появились хорошие шансы устроиться на другую работу, что несомненно принесло облегчение его чув-

* То есть с помощью внешне “женских” средств. Я уже ссылался на этот механизм, который, разумеется, легко может склонить к тому, что появится желание понимать невроз как “осуществление женской сущности”. Рассмотрение невротической динамики не дает ни малейшего повода для такой иллюзии. “Женские” конечные цели являются такими же несостоятельными, как и “мазохистические”, и осуществляются только в неврозе, представляя собой “женское” средство для “мужского” протеста.

** Совершенно так же, как упомянутый выше мазохист, который домогается любви путем подчинения, т. е. своего рода признания, желая вызвать у женщины сексуальное возбуждение. Отсюда проистекает ряд перверсий, суть которых заключается в том, чтобы благодаря явной переоценке особы, которой добиваются, вызвать у нее любовную страсть и тем самым одержать над ней верх.

*** “Обращенный в бегство, он помышляет о погоне”. См.: Адлер А. Проблема гомосексуализма.

– 109 –

ству ущемленности по отношению к ненавистному начальнику. В настоящее время он здоров, и это состояние продолжается у него уже несколько месяцев. Мой бывший пациент работает в новом бюро и живет отдельно от матери. Его друзья и знакомые часто удивляются тому, что его прежняя несдержанность, горячность и запальчивость исчезли, он стал гораздо спокойнее и мягче, а отношения на службе уже не воспринимаются им как принуждение. Особое значение для нас имеет то, что произошла коррекция прежней ложной властолюбивой установки пациента, что позволило исключить не только прежние приступы, но и другие формы невроза. Отчасти разрушилась его политика престижа, а чувство общности стало более развитым.

Другие случаи относились к пациенткам, находившимся за чертой климакса. В ситуации унижения у них развилась резко выраженная болезнь, однако они были к ней предрасположены уже с детского возраста. Аналогично первой истории болезни во всех случаях имели место органическая неполноценность, чувство неполноценности и мужской протест. Вся их жизнь протекала во власти желания: я хочу быть мужчиной. Это желание легко можно было объяснить неуверенностью в своей половой роли в детском возрасте. Однако в целом взаимосвязи симптомов здесь были более сложными, а поводы к приступам более частыми, поскольку речь шла о женщинах, находившихся на более высокой возрастной ступени. Шансы осуществить каким-либо образом мужской протест выглядели незначительными, никто из пациенток не мог спокойно переносить подчинения. И тем не менее лечение привело к значительному снижению количества и интенсивности приступов, заметно укрепило дух пациенток, и я предполагал, что непременно сумею разобраться в этих случаях.

С тех пор я могу предоставлять данный материал для доказательства психогенного происхождения невралгии тройничного нерва и рекомендую проанализировать каждый такой случай с позиций изложенной мною характерологии. Мне хорошо известно, что бывают случаи, этиология которых заключается в патологоанатомических изменениях. Однако их течение по сравнению с известными нам случаями является совершен-

– 110 –

но иным, в частности, тогда было бы невозможным разложить их на психические явления. Кроме того, на верный след вскоре навело бы и отсутствие соответствующих черт характера. Разумеется, в таких случаях приступы, как при эпилепсии, могли бы вызываться аффектом бессильной ярости.

Вторую гипотезу — о токсической причине неврозов, соперничающую с психогенной теорией неврозов, я могу отвергнуть, приведя тот же довод: этому полностью противоречит психическое вызывание симптома. Если при неврозе или психозе постоянно имеются какие-либо токсины, то они могут оказывать действие только при обострении проистекающего из детства чувства неполноценности* и последующем распадении мужского протеста или как результат последействия аффекта. То есть токсины могут вызывать неврозы только у предрасположенных лиц, пробуждая чувство ущемленности подобно тому, как это делает травма, дающая толчок развитию травматического невроза, или же могут накапливаться и тем самым продуцировать симптомы.

Можно было бы поискать органическую предрасположенность в направлении симпатикотонии, возбудимости сосудистых нервов, особенно сильно проявляющейся при определенных душевных переживаниях. В таком случае боль возникала бы подобно приступам навязчивого покраснения, мигрени, обычной головной боли, а также истерической и эпилептической потере сознания — как результат патологических последствий, начинающихся с резких изменений сосудов. Важную роль играет также вчувствование в приступ. И все же отправной точкой всегда остается невротическое расстройство душевного равновесия. При наличии аффектов в этом несомненно может быть задействована вегетативная нервная система — как симпатическая, так и парасимпатическая. Кроме того, в иных случаях немалую роль играет неполноценность этого аппарата, парциальная или общая. В таком случае, равно как и при несомненном участии в аффективном процессе эндокринных желез, важно снизить аффективную возбудимость. А это может произойти только при изменении стиля жизни, повышении способности к кооперации.

* Вызывание ощущения болезни и обнаружение неполноценностей.

– 111 –

ПРОБЛЕМА “ДИСТАНЦИИ”*.