Но мне-то ты не опасен, не так ли? Меня ведь ты не убьешь… - закрыв глаза, содержательница вознамерилась чмокнуть Ханка в губы, но тот вовремя ускользнул.
Надевая вспотевшую давно не стираную футболку, чтобы выйти наружу да прогуляться, мутант ответил на её вопрос:
- Скорее, себя, чем тебя или мальчика…
Вырвавшись умом из недалекого прошлого, воин без страха невольно продемонстрировал кучу признаков, указывающих на наличие симпатии к убитой, и уступил проницательному Забиру в этом споре:
- Ну, если только отношения, не дошедшие до чего-то серьезного по ряду причин. Их можно обозначить как флирт на грани. Пробегала некая химия.
- Так я и думал, между вами все-таки что-то да было… - араб весь углубился в кресло и сложил перед собой ладони, соединив подушечки своих тонких пальцев, - Но мне интересно, что именно: игры в поцелуи с языком в постели или поцелуи безсюжетные, безпостельные поцелуйчики?
Перестав быть громким, Ханк ответил робко и нерешительно:
- Я старался вести себя благородно при ребенке. Дальше поцелуев и объятий у нас не дошло. Да и то правильней считать выражением благодарности с её стороны за то, что я присматривал за сыном.
- А Абимбол видел вас вместе?
- Точно не уверен, но возможно все.
Когда устные способы убеждения не привели к желаемому результату, финальным доводом в пользу Забира послужила игрушка, подаренная Ханком мальчику на его шестилетие – плюшевый зеленый дракончик с крепко вшитыми в качестве глаз крупными желтыми пуговицами.
- Это – очередное доказательство моей теории, что присутствие/отсутствие родно/неродной крови не играет роли вообще. Ты где-то откопал эту игрушку, когда тебя даже не просили о подарках. Так что хватит стоять здесь, притворяясь посторонним, и лучше поговори с ним, утешь…
Воин без страха ободряюще кивнул и на мгновенье поразмыслил о том, как славно было бы начать жизнь с нуля:
“А что? Это идея…”
Абимбол вышел на середину двора своего маленького края и смотрел на тела, готовые к погребению. Трупы лежали рядком у выщербленной пулями стены дома, накрытые простынями и полотенцами, испятнанными красным. Сердобольные руки дедушки Забира обо всем позаботились…
Мальчик стоял на овраге и плакал, рыдания переросли в вой, а потом – в частые всхлипы. Он не мог произнести ни слова, словно что-то мешало ему говорить, словно он лишился языка, и лишь нечленораздельные звуки вырывались из его дрожащего рта. Абимбол все хотел подойти и начать осматривать тела в поисках мамы, и все не решался: стоило ручонке дотронуться до простыни, как ребенком овладевал ужас.
Но вдруг послышался знакомый и почему-то такой родной голос. Мальчик мгновенно прекратил все попытки побороть в себе страх.
- Не стоит!
Негритенок обернулся, поднял голову и увидел стоящего над ним Ханка, видимо, вернувшегося с “отпуска”.
- Ты??? – ребенок на секунду перестал реветь и кинулся в объятия. Боль отпустила.
Не разнимая теплых объятий, они стояли так дольше четырех минут. Затем Ханк их чуть ослабил, сочтя нужным принести извинения:
- Умоляю, прости, что отсутствовал. Ты же понимаешь, будь я здесь, то ни за что не позволил бы этому случиться.
- Ты бы помог, да?
- Я бы бросился под пули, чтобы спасти твою маму.
Потерев тоненькой ручкой свои огромные голубые глаза, мальчик всхлипнул разок-второй и вдруг прекратил плакать, чему добродушный мутант только обрадовался. И, кажется, наступил подходящий момент для вопроса, который весьма долго отсрочивался:
- Скажи, ты мог бы называть меня папой?
Абимбол подвигал головкой в направлении сверху-вниз, давая понять о своем полном согласии.
Ханк убрал пальцами остатки слез с его глаз, пригладил ладонью его волосы и вынужденно перешел к самой болезненной теме:
- Расскажи, ты видел или слышал этим утром что-нибудь подозрительное или что-нибудь важное такое и запоминающееся? Люди, напавшие на твою мать, как-нибудь
проявили себя?
Мальчик замолчал на три минуты, мучительно напрягая память, а потом выложил все как на духу! Информация, озвученная им, привела новоявленного папу в состояние замешательства:
- Слышал. Один из них назвал себя повелительницей смерти…
- Повелительницей? Может, повелителем?
- Может!
- И что дальше?
- Дяденьки просили маму сказать им, где я прячусь. Они били её и угрожали большиииим ножом! Затем меня взял Забир и утащил в дом. Там я просидел несколько часов, а потом узнал, что маму убили.
- Господи… - со вздохом вымолвил Ханк, тоже кое-что вспомнивший…
- Говори, что хочешь, бастард, а я все равно останусь при своем и изобрету еще десять миллионов способов сделать твою жизнь невыносимой… - тонкая подсыхающая корка крови на губе треснула, и кровь вновь потекла по подбородку. Вновь протерев кровь рукавом, Парошин просто размазал кровь по шее, стряхнув кровавые капельки на пол, - Я всех убью, всех, кого ты любишь, кого ценишь, с кем ты когда-либо общался! И буду убивать, пока ты не сдохнешь от горя. Когда сдохнешь – нассу на могилу, и…
Шокирующая, но очень достоверная гипотеза о причастности русского к массовому убийству в кот-д`ивуарских трущобах, заставила сильно занервничать. Воин без страха еще раз обнял Абимбола, и на сей раз покрепче. Любой посмотревший на них, несомненно, сказал бы - так общаться могут только сын и отец!
КОНЕЦ…
Сахир в переводе с персидского диалекта означает – холмы и хребты. Территорию этой
бахрейнской пустыни преимущественно составляют невысокие и зачастую пологие холмы, присутствуют оазисы. Кроме того, что Сахир считается одним из важнейших достопримечательностей страны, именно его пески стали новым домом для преступной организации “Повелители Смерти”, недавно пережившей кончину прежнего лидера.
Внутри этого роскошного дворца, а если быть точным на втором этаже, располагался арабский зал с на редкость уютными мягкими диванами, разделёнными на кабинки, которые отделяются шторками. Большие оконные проёмы без рам и стекол сопутствовали ночному кайфу, особенно если небо было щедро усеяно звездами. Мужчина с женщиной держали друг друга за руку, любуясь этим видом: он стоял в темно-зеленом капюшоне и темно-зеленой рясе, а его сопутница, как истинная баронесса, мочила губы в кубке с вином и ловила терпкий аппетитный запах чего-то экзотического. Девушка облизнулась, решив для себя, что не прочь отведать одно из изысканных блюд, приготовленных специально для них – для богов.
Но потрапезничать не вышло, так как через пять минут в зал ворвались фатуммены, заламливая руки за спину какому-то напуганному и в то же время взбешенному мужчине. Тип в капюшоне прервал воцарившийся шум наигранно безразличным тоном:
- Что за свинство? Вы не можете просто убивать неверных, не приводя их каждый раз сюда? Правда, же, начинаю уставать от вашей бесконечной тупости…
Отморозки с саблями приказали грешнику заткнуться, а сами стали объяснять, из каких соображений потревожили своего нового владыку:
- Но этот ублюдок наглее всех, кого мы шлепнули ранее! Мерзавец, видимо возомнивший себя вседозволенным юмористом, не просто не признает вашего могущества. Он долго и упорно подкупал запуганных нами, чтобы те отвергли ваше предложение отказаться от веры в глупого Аллаха и принять веру в вас, о, повелитель!
Посчитав озвученную причину достаточно веской, тип в рясе сменил гнев на милость
- Интересно… - дернув носом, босс мягко выхватил у девушки бокал, и, прикрыв глаза, сделал несколько глотков бархатного нектара, - Оставьте нас. Я побеседую с этой падалью лично! Этот грязный бастард еще заберет свои словечки обратно!
Через пять минут.
Босс попросил помощницу пригрозить неверующему суровым наказанием, напомнить о том, как были погублены предыдущие поколения грешников.
- Слушаюсь! – сказала все та же ортодоксальная мисс Гарднер, которая раньше вовсю “сосалась” с Фатумом, а теперь присягнула на верность его не менее похотливому преемнику, - Я мигом отучу свинью протестовать! - она сняла пистолет с модного кожаного пояса, прикрепленного к белому платью, и прижала его к потному лбу согрешившего, - И хрюшечка больше не пикнет!
Но мусульманин не прогнулся под их требования. Его преданность Аллаху заслуживала отдельного почтения.
- Вы не знаете, что творите, заблудшие овцы, грехотворники! Вы думаете, что способны разрушить монотеистическую авраамическую религию, основанную самим святым Мухаммедом в седьмом веке?
- Хэх! - усмехнулся над пленником лидер, - Любая религия – инструмент по управлению массами, всего лишь способ манипуляции. А я - создатель мироздания! Мне даже не нужно стараться, чтобы посрамить вашу однобокость! – и неожиданно повернулся к нему, сняв капюшон. К большому удивлению схваченного, враг народа оказался типичным европеоидом, ни разу не арабом.
- Как вас зовут? – спросил мужчина.
Парошин, чье самомнение росло, подобно заквашенному тесту, вскоре показал подлинную психопатичную сущность всех властолюбивых захватчиков. Он подошел поближе к оконному проему, взглянул на звезды, помолчал с полминуты, а затем из него вырвался стремительный и громкий ответ:
- Виктор Фон Дум!
Менее чем через секунду раздались три выстрела с интервалом в несколько секунд.
“Думаю, скоро, мир увидит нового Бога, нового Доктора Фатума, и содрогнется”