День двадцатый. Слезоточивый газ

Капли дождя играли в небе и падали на Берген, лежавший в синем вечернем тумане. Подъехав на такси к конторе, где он забронировал в аренду катер, старый финский круизер, Харри увидел, что тот уже стоит на приколе на набережной возле моста через Пудде-фьорд.

— Рыбачить поеду, — сказал Харри и ткнул пальцем в лоцию. — Можно где-то путь до Финнёй срезать?

— На Финнёй рыбачить? — удивился конторский парень. — Ну тогда вам понадобится удочка с грузилом и блесна, но рыбалка в тех местах неважная.

— Посмотрим. Как заводить-то эту хрень?

Пыхтя на низкой скорости мимо Нурнеса, Харри разглядел сквозь туман и голые ветви деревьев тотемный столб. Дождь взбивал морскую гладь и превращался в туман. Харри передвинул рычаг рядом со штурвалом вперед, нос тут же задрался вверх, так что Харри пришлось вцепиться в штурвал и выровнять рванувший катер.

Через четверть часа Харри вернул рычаг назад и медленно проплыл с той стороны острова, где из домика Рафто его нельзя было увидеть.

Он остановился, вытащил удочку и прислушался к дождю. Рыба его не интересовала. Грузило было тяжелым, крючок крепко сидел на леске. Харри отцепил водоросли, намотавшиеся на леску, очистил крючок. Потом попытался забросить блесну, но в катушке что-то сломалось, и блесна повисла в двадцати сантиметрах от удилища — ни туда ни сюда. Харри взглянул на часы. Если шум мотора и привлек чье-то внимание, теперь к нему наверняка потеряли интерес. Пора действовать, пока не стемнело. Он положил удочку на сиденье, открыл сумку, достал револьвер и зарядил полный барабан. Рассовал по карманам похожие на термосы зеленые колбы с газом и сошел на берег.

За пять минут он взобрался на вершину безлюдного острова и спустился к запертым по случаю зимы дачам. Харри спрятался за гладкой скалой в двадцати метрах от домика Рафто, откуда ему были отлично видны все двери и окна. Дождь по-прежнему стучал по плечам, по зеленой армейской куртке. Он вытащил зеленый цилиндр со слезогонкой и выдернул кольцо. Через пять секунд он почувствовал, как пружинит колба в его ладони — газ пошел. Он подбежал к домику, держа колбу на вытянутой руке, и швырнул в окно. Стекло разбилось с резким тонким звоном. Харри рванул обратно за скалу и вытащил револьвер. За шумом дождя он различал шипение слезоточивого газа. За окнами стало серо.

Если она там, то еще пара секунд — и она не выдержит. Он прицелился, но и через минуту ничего не произошло.

Харри подождал еще, вытащил вторую колбу и подошел к двери. Та была заперта. Он отошел на четыре шага.

Дверь чуть не слетела с петель, когда он правым плечом вперед влетел в наполненную газом комнату. Сразу начало щипать глаза. Харри задержал дыхание и двинулся к люку в подпол. Откинул его, швырнул вниз зеленый цилиндр и стремительно выскочил наружу. Нашел лужу, стал перед ней на колени и сунул голову в воду. Глаза и носоглотка горели. Он открыл глаза и опустил лицо поглубже, так что чиркнул носом по дну, поморгал. В носу и горле продолжало адски гореть, но зрение восстановилось. Он снова навел револьвер на домик и закричал:

— Выходи! Выходи, сука!

Но никто не вышел.

Еще через четверть часа за окнами домика перестало дымить.

Харри подошел и распахнул дверь. Кашляя, в последний раз осмотрел все внутри. Зря растранжирил газ. Халатное расточительство казенного имущества. Черт! Черт!

Когда он шел обратно к катеру, стемнело настолько, что он понял: на обратном пути ему придется нелегко. Он отвязал канат, поднялся на борт и взялся за стартер. В голове мелькнула мысль, что он не спит уже вторые сутки, с утра ничего не ел, промок до костей и впустую съездил в этот гребаный Берген. Так что если мотор сейчас не заведется, он нашпигует лес шестью кусками свинца 38-го калибра и обратно двинется вплавь. Он уже собрался дать малый ход, как вдруг увидел ее.

Катрина, в сером свитере и черной юбке, стояла прямо перед ним на трапе, ведущем на нижнюю палубу.

— Руки вверх, — произнесла она не очень уверенно, но черный револьвер, наставленный на Харри, не оставлял сомнений в серьезности ее намерений. — Если не сделаешь, как я скажу, выстрелю тебе в живот, обездвижу, а потом в голову. Но начну, конечно, с живота…

Револьвер передвинулся ниже. Харри выпустил рычаг и поднял руки над головой.

— Назад, пожалуйста, — сказала она.

Она поднялась по лестнице, и Харри снова увидел, как в ее глазах играет огонь. Точно так же он переливался, разлетаясь искрами, сверкал и дрожал, когда они пришли арестовывать Беккера и когда разговаривали в баре «Фенрис». Харри попятился, пока не уперся ногами в сиденье.

— Сядь. — Катрина выключила мотор.

Харри плюхнулся прямо на удочку и почувствовал, что брюки тут же промокли.

— Как ты меня нашел? — спросила она.

Харри пожал плечами.

— Говори, — потребовала она и снова подняла пистолет.

— Говори, — потребовала она и снова подняла пистолет. — Я такая любопытная, Харри, ты же знаешь.

— Ну… — Харри попытался прочитать хоть что-то на ее бледном осунувшемся лице. Невозможно: лицо этой женщины не принадлежало Катрине Братт, которую он знал. Думал, что знал. — У всех своя логика. Рисунок. Правила игры.

— И что? Какова же моя логика?

— Показать направление и убежать в обратную сторону.

— Да?

Харри чувствовал тяжесть револьвера в своем кармане. Он привстал, отодвинул удочку и положил правую руку на сиденье.

— Ты пишешь письмо от имени Снеговика, посылаешь его мне, а сама через две недели появляешься в Управлении полиции Осло. Первое, что ты мне сказала: Хаген распорядился, чтобы я ввел тебя в курс дела. А ведь Хаген этого не говорил.

— Пока все правильно. Что еще?

— У Арве Стёпа ты бросаешь пальто в воду, а сама убегаешь по крышам. Значит, по логике, если ты подкладываешь мобильный в поезд, который движется на восток, сама ты отправишься на запад.

— Браво. Ну и как я сюда добралась?

— Не самолетом. Ты же понимала, что аэропорты под наблюдением. Думаю, ты подложила мобильный в поезд на Центральном вокзале заранее, чтобы иметь возможность добраться до автобусной станции и сесть на самый ранний рейс. Думаю, ты ехала на перекладных. Пересаживалась с одного автобуса на другой.

— Экспресс до Нотоддена, — подтвердила Катрина, — оттуда рейсовым автобусом до Бергена, но сошла в Боссе, купила одежду. Потом на рейсовом до Итре-Арна, а оттуда местным автобусом до Бергена. Заплатила какому-то рыбачку, и он привез меня сюда, на остров. Неплохая поездочка, Харри.

— Догадаться было несложно. Мы же с тобой так похожи.

Катрина закивала головой:

— Если ты так в этом уверен, почему приехал один?

— Я не один. Мюллер-Нильсен со своими людьми на катере уже на подходе.

Катрина засмеялась. Харри чуть заметно сдвинул руку к карману с револьвером.

— Я согласна, мы похожи, Харри. Но когда надо врать, тут уж я справляюсь гораздо лучше тебя.

Харри сглотнул. Рука была ледяная — пальцы могут не послушаться.

— Да уж, — согласился он. — И с убийствами тоже.

— Вот как? А сам, похоже, собираешься меня убить, руку к карману тянешь. Вставай и снимай куртку. Медленно. И кидай ее сюда.

Харри выругался, но повиновался. Куртка со стуком упала на палубу у ее ног. Катрина, не отводя взгляда от Харри, швырнула ее за борт.

— Тебе все равно пора прикупить новую, — сказала она.

— Хм… Чтоб подошла к морковке, которую ты сунешь мне в пасть? — поинтересовался Харри.

Катрина несколько раз моргнула, и Харри заметил в ее взгляде нечто похожее на замешательство.

— Слушай, Катрина. Я пришел помочь тебе. Тебе нужна помощь. Ты больна, Катрина. Вот почему ты совершила все эти убийства.

Катрина медленно покачала головой и показала на берег:

— Я два часа сидела там и ждала тебя, потому что точно знала: ты приедешь. Ты всегда находишь то, что ищешь. Вот почему я тебя выбрала.

— Выбрала?

— Да, выбрала, чтобы ты нашел мне Снеговика. Вот почему ты получил то письмо.

— А почему ты сама не стала его искать? Далеко ходить бы не пришлось.

Она покачала головой:

— Я пыталась, Харри. В течение многих лет. И поняла, что не справлюсь. Это мог сделать только ты, ведь ты единственный, кому удалось поймать серийного убийцу. Мне нужен был Харри Холе. — Она грустно улыбнулась. — Последний вопрос, Харри. Как ты догадался, что я тебя обманывала?

Харри думал о том, как все произойдет.

Как ты догадался, что я тебя обманывала?

Харри думал о том, как все произойдет. Пуля в лоб? Раскаленная петля? Морская прогулка и камень на шее? Ему должно быть страшно. Невообразимо страшно, так страшно, что он должен упасть перед ней на палубу и умолять оставить в живых. Отчего же он этого не делает? Дело было не в гордыне, ее он множество раз проглотил вместе с виски и выблевал обратно. Может, его парализовала мысль о безнадежности: он понимал, что ничто уже не поможет, даже наоборот — только укоротит его жизнь? Нет, скорее это просто из-за усталости, всеобъемлющей и глубокой.

— Я все время в глубине души был уверен, что все это началось давным-давно, — сказал Харри и заметил, что больше не чувствует холода. — Что все было спланировано и тот, кто это делал, смог проникнуть в мою жизнь. Таких людей совсем немного, Катрина. А когда я увидел газетные вырезки в твоей квартире, то понял, что это ты.

Она непонимающе захлопала глазами, и Харри почувствовал, что в его безупречную логику вклинивается сомнение. А может, оно было всегда, это сомнение? Ливень барабанил с удвоенной силой, вода плескалась за бортом. Он увидел, как она открыла рот, как ее пальцы обхватили покрепче рукоять револьвера. Харри схватил удочку и уставился прямо в дуло. Так вот как он должен закончить — на борту катера, в Вестланне, без свидетелей, без следа. Перед глазами возник образ — Олег. Только он один.

И тут Харри со всей силы хлестнул Катрину удочкой. Последний, отчаянный шаг, героическая попытка перевернуть игровой стол, переиграть судьбу. Гибкий конец удочки рассек Катрине щеку до крови, удар вышел так себе, она даже не почувствовала, не говоря уже о том, чтобы потерять равновесие. Позднее Харри пытался вспомнить, предусмотрел он последствия хотя бы отчасти или нет? Грузило летело с такой скоростью, что те самые оставшиеся двадцать сантиметров лески обвились вокруг головы и свинец ударил ее по зубам. Харри резко рванул удочку на себя, отчего крючок сделал то, для чего его и придумали, — нашел плоть. Он крепко засел в верхней губе Катрины. Отчаянный рывок Харри был такой силы, что Катрина Братт крутанулась на месте, ее голова резко дернулась, и у него мелькнула мысль: сейчас оторвется. Тело повторило движение головы: повернулось направо, а потом завалилось прямо на Харри. Еще поворачиваясь вокруг своей оси, Катрина Братт рухнула перед ним на палубу.

Харри вскочил и прыгнул коленями ей на плечи, чтобы парализовать руки, вырвал револьвер из ее обессилевшей ладони и ткнул дулом в полуприкрытый глаз. Оружие показалось легким, он чувствовал, как сталь давит на мягкое глазное яблоко. Она не закрыла глаза. А дождь все пытался смыть кровь с ее разорванного рта.

Глава 30