Адаптироваться / адаптация / адаптационный процесс 2 страница

Как будет показано ниже, дети не могут ориентироваться одно­временно на взрослых и на других детей. Невозможно в одно и то же время идти в противоположных направлениях. Мозг ребенка вы­нужден автоматически выбирать между родительскими ценностями и ценностями ровесников, родительским руководством и руковод­ством ровесников, родительской культурой и культурой ровесников во всех случаях, когда два эти мира конфликтуют между собой.

Утверждаем ли мы, что у детей не должно быть друзей их возраста или они не должны общаться с другими детьми? Вовсе нет. Напро­тив, такие связи естественны и могут идти на пользу. В культурах, ориентированных на взрослых, где ведущими принципами и цен­ностями являются те, носителями которых выступают более зрелые поколения, дети общаются друг с другом, не теряя своей ориентации и не отрицая ведущей роли своих родителей. В нашем обществе все стало иначе. Связи с ровесниками заменили отношения со взрослы­ми в качестве основных источников ориентации для ребенка. Проти­воестественным является не наличие контакта между ровесниками, а то, что дети становятся доминирующими источниками развития друг друга.

Нормальна, но не естественна и не полезна

В наши дни ориентация на ровесников настолько широко распро­странилась, что стала нормой. Многие психологи и воспитатели, да и обычные люди, начали рассматривать ее как естественное состояние, и часто даже считают ее особым феноменом, достойным изуче­ния. Ее принимают как должное. Но «нормальное» в смысле соот­ветствия общепринятым нормам - не то же, что «естественное» или «полезное». В ориентации на ровесников нет ничего полезного или естественного. Такая «контрреволюция», изменившая естественный ход вещей, восторжествовала лишь недавно в наиболее индустриа­лизированных странах. Причины этого мы рассмотрим ниже (в Гла­ве 3). Феномен ориентации на ровесников пока еще не стал частью традиционных культур, он не проник и во многие области Западного мира, отдаленные от «глобализированных» городских центров. На протяжении всей эволюции человечества и почти до самой Второй Мировой войны ориентация на взрослых была нормой для развития человека. Мы, взрослые, заботящиеся о молодом поколении, родите­ли и учителя, только недавно потеряли наше влияние, даже не осоз­нав, как это произошло.

Ориентация на ровесников выглядит естественной или остается незамеченной, потому что мы утратили нашу интуицию и потому что мы невольно сами начали ориентироваться на ровесников. Пред­ставители послевоенных поколений Англии, Северной Америки, да и многих других уголков индустриального мира, сами настолько зациклены на ровесниках, что не могут здраво оценить всю серьез­ность этой проблемы.

До недавнего времени, культура всегда передавалась по вертика­ли, от поколения к поколению. На протяжении тысячелетий, писал Джозеф Кэмпбелл, «молодое поколение получало образование и с возрастом набиралось мудрости» посредством обучения, опыта и по­нимания традиционных форм культуры. Взрослые играли ключевую роль в деле передачи культуры, беря то, что они получали от сво­их родителей и передавая это дальше, своим детям. Но культура, с которой знакомятся наши дети - это культура их ровесников, а не родителей. Дети создают свою собственную культуру, весьма отлич­ную от родительской, и, в некотором смысле, даже чуждую послед­ней. Теперь культура передается не по вертикали, а по горизонтали, представители молодого поколения передают ее друг другу.

Ключевыми элементами любой культуры являются ее обычаи, му­зыка, стиль одежды, праздники, истории. Музыка, которую слушают дети, очень мало напоминает ту, что слушали их деды. Внешность наших детей гораздо больше соответствует внешности их сверстников, чем культурному наследию их родителей. Вечеринки в честь их дней рождения и их ритуалы больше похожи на те, что устраивают другие дети из их окружения, чем на вечеринки их родителей. Все это кажет­ся нам нормой лишь потому, что мы сами ориентированы на ровес­ников. Феномен существования молодежной культуры, отдельной и отличной от культуры взрослых, появился примерно пятьдесят лет назад. Хотя полвека - это относительно небольшой период для истории человечества, в жизни отдельного человека это целая эпоха. Большинство читателей этой книги выросли в обществе, где культу­ра уже передавалась по горизонтали, а не по вертикали. С каждым новым поколением этот процесс, грозящий разрушить цивилизо­ванное общество, приобретает все большую силу и идет все быстрее. Даже за двадцать лет, прошедшие между рождением моего первого и моего пятого ребенка, позиции родителей серьезно ослабели.

В обширном международном исследовании, проведенном британ­ским детским психиатром сэром Майклом Руттером и криминоло­гом Дэвидом Смитом, говорится о том, что феномен детской куль­туры, впервые появившийся после Второй Мировой войны, стал одним из самых драматичных и зловещих в обществе двадцатого века. Это исследование, в котором приняли участие крупнейшие ученые из шестидесяти стран, связывает распространение асоциаль­ных форм поведения с прекращением передачи основного культур­ного потока по вертикали. Последствиями появления детской куль­туры, отличной и отдельной от основной культуры общества, стал рост преступности, насилия, агрессии и делинквентного поведения в среде молодежи.

Эти общие культурные закономерности прослеживаются и в рамках индивидуального развития наших детей. То, кем мы хотим быть, и какими мы хотим быть, определяется нашей ориентацией, тем, кого мы выбираем в качестве образца для подражания, с кем мы себя идентифицируем. В современной психологической литературе подчеркивается роль ровесников в создании чувства идентичности Ребенка'. Когда детей просят описать себя, они очень часто даже не Вспоминают о своих родителях, рассматривая себя исключительно в рамках системы ценностей и ожиданий других детей и группы ровесников, к которой принадлежат. Произошел какой-то серьезный системный сдвиг. Слишком часто сегодня ровесники вместо родителей играют главную роль в формировании личности ребенка.

Всего несколько поколений назад ключевая роль принадлежала родителям. Карл Юнг предполагал, что сильнейшее влияние на ре­бенка оказывают даже не сами детско-родительские отношения. То, что отсутствует в этих отношениях, наиболее болезненно сказывает­ся на личности ребенка. Знаменитый британский детский психиатр Д.В. Винникот так описывает подобную ситуацию: «ничего не про­исходит, в то время как что-то очень важное должно происходить». Пугающая мысль. И еще больше пугает тот факт, что, если ровесни­ки теперь значат больше, чем взрослые, то, чего не хватает в отноше­ниях с ними, оставит наиболее серьезный отпечаток. В отношениях с ровесниками абсолютно отсутствует безусловная любовь и приня­тие, стремление заботиться о другом человеке, способность к само­пожертвованию, желание сделать все ради роста и развития другого человека. При сравнении отношений между ровесниками и отноше­ний детей с родителями, родители выглядят святыми. Результаты такой подмены для многих детей оборачиваются катастрофой.

Одновременно с распространением ориентации на ровесников в нашем обществе ужасающе быстрыми темпами растет число суи­цидов среди детей, за последние пятьдесят лет в Северной Америке количество таких случаев в группе детей от десяти до четырнадцати лет выросло в четыре раза. Особенно стремительным рост числа са­моубийств в этой группе был в период с 1980 по 1992 год, тогда он со­ставил 120 процентов. В бедных районах, где замещение родителей ровесниками наиболее распространено, этот показатель увеличился еще больше". То, что стоит за этими суицидами, очень показатель­но. Как и многие исследователи развития человеческой личности, я всегда предполагал, что основным провоцирующим фактом в по­добных случаях является родительское неприятие. Теперь это уже не так. Я некоторое время работал с несовершеннолетними правона­рушителями. Частью моей работы было изучение психологической динамики у детей и подростков, совершавших попытки суицида, успешные или нет. К моему бесконечному удивлению, решающим фактором, чаще всего, становились отношения с ровесниками, а не с родителями. Не я один пришел к таким выводам, они подтвержда­ются все возрастающим количеством сообщений о случаях детских суицидов, спровоцированных неприятием и издевательствами со стороны ровесников. Чем больше значат ровесники, тем больше де­тей приходят в отчаяние из-за равнодушного отношения сверстни­ков, из-за невозможности соответствовать группе, из-за неприятия со стороны ровесников или исключения из группы.

Ни одно общество, ни одна культура от этого не защищена. В Япо­нии, например, традиционные ценности, передаваемые старшими, стали жертвой вестернизации и роста молодежной культуры. До недавнего времени в этой стране практически отсутствовала дет­ская преступность и проблемы подобного рода в школе, но сейчас она испытывает на себе самые серьезные последствия ориентации на ровесников, включая рост преступности, детских суицидов и от­числения из школ. Журнал Harper's недавно опубликовал подборку предсмертных записок, оставленных японскими школьниками, со­вершившими самоубийство: большинство из них назвало основной причиной своего решения покончить с собой невозможность выне­сти издевательства со стороны ровесников.

Последствия ориентации на ровесников становятся наиболее оче­видными в подростковом возрасте, но ее ранние признаки видны уже ко второму или третьему классу. Предпосылки этой проблемы появ­ляются еще до того, как ребенок начинает посещать детский сад. Это необходимо понимать всем, особенно родителям совсем маленьких детей, которые хотят избежать возникновения такой проблемы или остановить ее развитие в самом начале.

«Тревожный звонок»

Первые признаки проблемы проявились еще сорок лет назад. В Учебниках, по которым я преподавал психологию развития и детско-родительских отношений, содержались ссылки на работы одного американского исследователя, в начале 1960-х годов впервые завившего о том, что в роли основного примера для подражания и ценностного ориентира родителей стали заменять ровесники. Проведя исследование с участием семи тысяч молодых людей, доктор Джеимс Коулман выяснил, что отношения с друзьями для них важнее отношений с родителями. Он выразил свое беспокойство, говоря о фундаментальном сдвиге, произошедшем в американском обще­стве. Большинство ученых, однако, скептически отнеслись к выдви­нутой теории, заявив, что выводы исследования относятся лишь к Чикаго, а не ко всей Северной Америке. Они были настроены оп­тимистично, поскольку посчитали, что причиной такого положения дел стала дестабилизация общества, вызванная Второй Мировой во­йной, и проблема исчезнет, как только общество придет в норму. Вы­вод о том, что ровесники начали оказывать доминирующее влияние на детей, появился на основе анализа нетипичных случаев на пери­ферии общества, утверждали критики теории. Беспокойство Джейм­са Коулмана было отклонено как проявление паники.

Я не был исключением: я спрятал голову в песок и не вспоминал об этой теории, пока мои собственные дети внезапно не вынудили меня к ней вернуться. Я никогда даже не предполагал, что мои дети могут предпочесть меня своим ровесникам. К моему ужасу, я заме­тил, что, достигнув подросткового возраста, обе мои старших дочери погрузились в мир своих друзей, следуя их примеру, разговаривая, как они, усваивая их ценности. Становилось все труднее и труднее добиваться от них послушания. Все, что я делал, пытаясь навязать им свои желания и ожидания, только ухудшало ситуацию. Казалось, что родительское влияние, которое мы с женой воспринимали как должное, вдруг куда-то исчезло. Делить наших детей с кем-то - это одно, но знать, что тебя кем-то заменили - совсем другое. Мне каза­лось, что моим детям это не грозит; они были далеки от преступно­сти и подростковых банд, они выросли в атмосфере относительной стабильности в любящей семье, жили в добропорядочном, ориенти­рованном на семейные ценности окружении, и их детство не было уничтожено крупными мировыми войнами. Я был просто уверен, что выводы Коулмана не имеют никакого отношения к жизни моей семьи. И, тем не менее, когда я сложил все части пазла вместе, я по­нял, что происходившее в моей семье было скорее типичным приме­ром, нежели исключением.

«Но разве мы не должны отпускать своих детей?» - спросят многие родители. - «Разве наши дети не должны стремиться к независимости от нас?» Безусловно, должны, но только когда наша миссия выпол­нена и только для того, чтобы они могли стать самими собой. Моло­дые люди становятся независимыми, уважающими себя взрослыми не благодаря приспособлению к незрелым ожиданиям группы ровесников. Размывая естественные границы привязанности и ответственности, ориентация на ровесников мешает здоровому развитию личности.

Дети могут знать, чего они хотят, но опасно предполагать, что они знают, что им необходимо. Ребенку, ориентированному на сверстников, кажется естественным предпочитать общение с друзьями бли­зости с семьей, ему хочется проводить с ними как можно больше времени, походить на них, насколько это возможно. Для ребенка нет ничего лучше. Если в воспитании вы ориентируетесь на предпочте­ния ребенка, вы можете отойти от выполнения своей миссии задолго до ее завершения. Чтобы вырастить наших детей, мы должны вер­нуть их себе и взять на себя ответственность за реализацию их по­требности в привязанности.

Крайние проявления ориентации на ровесников регулярно осве­щаются в СМИ: это жестокие издевательства, убийства детей ровес­никами, детские суициды. Несмотря на то, что всех нас шокируют эти ужасные события, почти каждый из нас считает, что напрямую к нему они не имеют отношения. Но не эти вопросы находятся в центре внимания нашей книги. Подобные трагедии - это лишь са­мые страшные проявления ориентации на ровесников, феномена, распространившегося уже и за пределами погрязших в культурном хаосе каменных джунглей огромных мегаполисов вроде Чикаго, Нью-Йорка, Торонто, Лос-Анджелеса. Теперь эта болезнь поразила и окрестности - районы, где живут представители среднего класса и где расположены хорошие школы. Речь в этой книге идет не о том, что происходит где-то там, в стороне от нас. Мы говорим о происхо­дящем именно в наших домах.

Для обоих авторов этой книги «тревожный звонок» прозвучал, Когда наши собственные дети стали ориентироваться на ровесников. Мынадеемся, что книга «Не упускайте своих детей» станет таким "звонком" для всех родителей и для общества в целом.

Хорошая новость

Возможно, мы не в состоянии остановить социальные, культурные

экономические предпосылки ориентации на ровесников, но мы можем сделать очень многое в наших семьях и в наших школах для того, чтобы нас не вытеснили раньше времени. Поскольку культура больше не ведет наших детей в правильном направлении - к под­линной независимости и зрелости - родители и другие взрослые, за­нимающиеся воспитанием детей, значат сегодня гораздо больше, чем когда-либо.

Нам ничего не остается, кроме как вернуть отношениям «роди­тель-ребенок» (и «взрослый-ребенок») их естественную базу. От­ношения являются не только основой наших трудностей как роди­телей и учителей, они также могут стать ключом к их преодолению. Взрослые, которые строят воспитание на прочном фундаменте отно­шений со своими детьми, руководствуются интуицией. Им не нуж­ны ни техники, ни руководства, они основываются на понимании и эмпатии. Если мы знаем, как вести себя с нашими детьми и кем мы должны быть для них, нам требуется гораздо меньше советов и ука­заний. Если наши отношения с детьми восстановлены, практические действия совершаются спонтанно, на основе личного опыта.

Хорошая новость состоит в том, что природа на нашей стороне. Наши дети хотят принадлежать нам, даже если они этого не ощу­щают, и даже если своими словами или действиями демонстриру­ют нам обратное. Мы в состоянии вернуть себе роль наставников и воспитателей. В части четвертой этой книги представлена подроб­ная программа, которая поможет нам удержать наших детей рядом с нами, пока они не вырастут, и восстановить наши с ними отношения, если они ослаблены или полностью разрушены. Всегда есть что-то, что можно сделать. Конечно, не существует универсальных подхо­дов, одинаково хорошо работающих во всех ситуациях, но, по моему опыту, те родители, которым удавалось понять, на чем именно следу­ет сосредоточить свои усилия, гораздо чаще достигали успехов, чем переживали неудач. Но, как всегда бывает, лечение зависит от диа­гноза. Сначала нужно понять, чего не хватает, и почему все пошло не так, как хотелось.

Примечания

1 Judith Harris, The Nature Assumption (New York: Simon & Schuster, 1999).

2 Michael Rutter and David J. Smith, eds.. Psychosocial Disorders in Young People: Time Trends and Their Causes (New York: John Wiley and Sons, Inc., 1995).

3 К такому мнению пришел профессор Дэвид Шэффер, ведущий исследо­ватель и автор книг по психологии развития, проанализировав литера­туру, посвященную темам влияния ровесников. В комментариях к этому исследованию он заключает: «...можно утверждать, что ровесники стали первичной референтной группой для подростков, источником их само­идентификации» (David R. Shaffer, Developmental Psychology: Childhood and Adolescence, 2nd ed. [Paci с Grove, Calif.: Brooks/Cole Publishers, 1989], p. 65.)

4. Статистика no суицидам предоставлена Национальным центром по про­филактике травматизма США и Общественным центром Маккрири в Канаде. Статистика по попыткам суицида - еще более тревожная. Ури Бронфенбреннер приводит данные, согласно которым число попыток су­ицидов в среде подростков почти утроилось за период с 1955 по 1975 год. (Urie Bronfenbrenner, "The Challenges of Social Change to Public Policy and Development Research". Научный доклад, представленный на конферен­ции Центра изучения детского развития, Денвер, Колорадо, апрель 1975 года).

5- Harper's, December 2003.

6 Профессор Джеймс Коулмэн опубликовал свои открытия в книге под Названием «Общество вечных подростков» (The Adolescent Society, New York: Free Press, 1961).

Родители четырнадцатилетней Синтии озадачены и расстрое­ны. Непонятно почему, поведение их дочери за последний год очень изменилось. Она стала грубой, замкнутой, даже враждебной. Мрачная в их присутствии, она выглядит счастливой и довольной, общаясь с друзьями. Она зациклена на своей независимости и тре­бует, чтобы родители не вмешивались в ее жизнь. Ни мать, ни отец не могут заговорить с ней, не почувствовав, что навязываются. Ка­жется, их дочь, которая раньше была такой любящей, теперь избега­ет контакта с ними. Синтии больше не нравятся семейные трапезы, она стремится уйти из-за стола при первой возможности. Общаться с ней стало крайне сложно. Проводить время с матерью дочь готова лишь для похода по магазинам за одеждой. Раньше родителям каза­лось, что они знают свою дочь, но теперь она превратилась для них в загадку.

По мнению отца, новая манера общения Синтии имеет исклю­чительно поведенческий характер. Поскольку стандартные методы поддержания дисциплины - наказания, домашние аресты, тайм-ауты - не сработали, он ищет другие способы призвать дочь к порядку. Но все это только усложняет ситуацию. Со своей стороны, мать считает, что дочь эксплуатирует ее, злоупотребляет ее добротой. Она не в состоянии объяснить поведение Синтии. Может, это нормальное проявление подросткового бунтарства? Может, дело в гормонах? Есть родителей повод для беспокойства? Как им следует реагировать на происходящее?

Причины загадочного поведения Синтии становятся очевидными,

ли попробовать перенести их в мир взрослых. Представьте, что ваш супруг (супруга) или возлюбленный (возлюбленная) вдруг начина-т странно себя вести: не смотрит вам в глаза, избегает физического контакта, говорит с вами раздраженно и односложно, игнорирует ваши попытки начать диалог, избегает вашей компании. Затем пред­ставьте, что вы идете к своему другу за советом. Скажет ли он вам: «Ты пробовал(а) провести тайм-аут? Ты установил(а) границы и четко дал(а) понять, каковы твои ожидания?» Всем будет ясно, что, в контексте взаимоотношений взрослых, это проблема не поведения, а отношений. И, вероятно, в первую очередь вы заподозрите, что у вашего партнера появилась любовная связь на стороне.

То, что кажется таким очевидным в мире взрослых, сбивает нас с толку, когда происходит между ребенком и взрослым. Синтия пол­ностью поглощена общением со своими ровесниками. Ее безудерж­ное стремление к контакту с ними конкурирует с ее привязанностью к семье, как если бы у нее была любовная связь на стороне.

Аналогия с любовной связью подходит по многим критериям, не последними из них являются чувства подавленности и обиды, ощу­щение, что тебя отвергают и предают, которое испытывают родители Синтии. У человека может быть много привязанностей: к работе, к семье, к друзьям, к спортивной команде, к кумирам, к вере - но мы не выносим их конкуренции. В браке, когда какая-либо привязанность угрожает близости супругов, эмоционально она воспринимается как роман на стороне. Если муж игнорирует свою жену, погружаясь с

головой в интернет, жена чувствует себя брошенной и испытывает Ревность. В нашей культуре, отношения с ровесниками начали конкурировать с привязанностью детей к взрослым. С виду достаточно

невинная, привязанность детей друг к другу ведет к разрушительным последствия.

Почему нам необходимо сознательно относиться к привязанности

Что такое привязанность? Говоря простым языком, это сила притяже­ния, соединяющая два тела друг с другом. Выражена ли она в физиче­ской, электрической или химической форме, это самая мощная сила во Вселенной. Мы принимаем ее как должное каждый день на протя­жении всей жизни. Она притягивает нас к земле и собирает наши тела в единое целое. Она соединяет частицы атома вместе и удерживает ор­биты планет вокруг Солнца. Она придает Вселенной форму.

В психологии привязанность - это сердце отношений и основа функционирования общества. В мире людей привязанность - это стремление к поддержанию контакта, близости, интимности: фи­зическое, поведенческое, эмоциональное и психологическое. Как и сила притяжения в материальном мире, она невидима, но необходи­ма для нашего существования. Семья без нее не может быть семьей. Игнорирование этого непреложного закона приводит к трудностям.

Задумываемся мы об этом или нет, привязанности создают нашу жизнь. В идеале, мы не должны осознавать существование привязан­ности. Нам следует воспринимать ее как должное, как силу притя­жения, удерживающую наши ноги на земле, заставляющую планеты двигаться по орбитам, направляющую стрелку компаса к Северному полюсу. Чтобы пользоваться преимуществами и энергией привязан­ности, совсем не обязательно понимать механизмы ее действия, или даже отдавать себе отчет в ее существовании, точно так же, как нет необходимости понимать, как работает компьютер, чтобы использо­вать его, или знать, как работает двигатель, чтобы водить автомобиль. Только в случае поломки появляется необходимость в таких знани­ях. Именно привязанность, в первую очередь, управляет инстинкта­ми ребенка и родителя. Пока привязанность работает, мы можем по­зволить себе просто следовать нашим инстинктам - автоматически и не задумываясь об этом. Если привязанность «выходит из строя», наши инстинкты следуют за ней. К счастью, когда инстинкты мол­чат, люди способны компенсировать это, осознав, что пошло не так.

Почему сегодня нам необходимо сознательно относиться к при­вязанности? Потому что в современном мире ее действие уже нельзя воспринимать как должное. Экономика и культура больше не создают контекста для естественной привязанности детей к заботящимся них взрослым. С точки зрения отношений, мы можем сказать, что наше общество существует в эпоху, отличную от всей предыдущей тории человечества - и в следующей главе мы выясним, как разрушаются социальные, экономические и культурные основы здоровой привязанности детей к родителям. Чтобы найти дорогу обратно к естественному родительству, которое наилучшим образом помогает развитию личности ребенка, нам необходимо понять, как видоизме­нились отношения привязанности. В мире все возрастающего куль­турного хаоса понимание привязанности - это, вероятно, самое важ­ное знание, которым родители должны обладать. Но недостаточно просто понимать, как работает привязанность. Мы должны узнать ее изнутри. Есть два вида знаний - знание о предмете и знание пред­мета на личном опыте -в данном случае необходимы они оба. Нам нужно интуитивно чувствовать привязанность.

Привязанность - основа нашего существования. Основа, абсо­лютно не связанная с сознанием. В этом смысле она похожа на сам человеческий мозг: чем глубже его изучаешь, тем меньше работы сознания в нем видишь. Нам нравится говорить, что мы наделены интеллектом, мы даже называем наш вид Homo Sapiens, «человек раз­умный». И, тем не менее, думающая область мозга - это всего лишь тонкий слой, тогда как наиболее значительная его часть посвящена привязанности. Эта система, получившая название «мозга привязан­ности», хранит наши неосознанные эмоции и инстинкты. Эта часть мозга у нас, людей, такая же, как у многих других живых существ, но только у нас есть возможность сознательно наблюдать процесс рабо­ты привязанности.

В психике развивающегося молодого человека - и, если быть до конца честными, в психике многих взрослых тоже - привязанность играет ведущую роль. Для детей .это абсолютная необходимость. Поскольку они пока не способны к самостоятельной жизни, им нужно быть привязанными к взрослым. Пока наши отпрыски не становятся достаточно жизнеспособными для появления на свет, они физически Вязаны к матери в утробе. Таким же образом, наши дети долж­ны бытьпривязаны к нам эмоционально, до того момента, как они могут встать на ноги, научатся думать самостоятельно и выбирать правление своей жизни.

Привязанность и ориентация

Отношения привязанности, тесно связанные с ориентационным ин­стинктом, о котором мы говорили выше, критически важны для вос­питания, обучения и передачи культурного наследия. Как и привязан­ность, ориентационный инстинкт является базовым инстинктом для нас, несмотря на то, что мы редко осознаем его существование. В са­мом конкретном, физическом смысле, ориентация подразумевает рас­положение тела в пространстве и времени. Если по каким-то причи­нам у нас возникают сложности с пространственной ориентацией, мы начинаем волноваться. Если, просыпаясь, мы не можем точно сказать, где мы, или не понимаем, спим мы или нет, поиск нашего места во вре­мени и пространстве становится приоритетной задачей. Представьте, что, отправившись с друзьями в поход, вы заблудились в лесу. Вы тут же перестанете интересоваться растениями и животными вокруг, раз­мышлять о смысле жизни и даже думать об ужине. Все ваше внимание и энергия будут направлены на то, чтобы вернуться к своей группе.

Наша потребность в ориентации проявляется не только на фи­зическом уровне. Психологическая ориентация не менее важна для развития личности. Взрослея, дети испытывают все возрастающую потребность в ориентации: им нужно понять, кто они, какова реаль­ность вокруг, что происходит, что правильно, что значат те или иные вещи. Если ребенок не смог сориентироваться, он чувствует себя по­терянным, страдает от психологической дезориентации. Наш мозг запрограммирован на то, чтобы всеми возможными способами этого избежать. Дети абсолютно не способны ориентироваться самостоя­тельно. Им необходима помощь.

Такую помощь дает привязанность. Первая задача привязанности - выбрать компасную стрелку: ею становится человек, к которому ребенок привязан. Пока ребенок может определить свое местопо­ложение по отношению к этой стрелке, он не потеряется. Инстинкт заставляет малыша держаться к ней максимально близко. Привя­занность позволяет ребенку воспользоваться помощью более спо­собных (по мнению ребенка, по крайней мере) к самостоятельному ориентированию и поиску пути взрослых.

Больше всего на свете, даже больше, чем физического вреда, дети боятся потеряться. «Потеряться» для них - значит потерять контакт со своей компасной стрелкой. Ориентационная пустота, состояние, когда у нас нет ничего или никого, кто помог бы нам сориентироваться-абсолютно невыносима для человеческого мозга. Даже взрослые, в достаточной мере способные ориентироваться самостоятельно, могут чувствовать себя потерянными, не имея в своей жизни никого, ктовыполнял бы для них функцию стрелки на компасе.

Если даже мы, взрослые, бываем дезориентированы, находясь в разлуке с теми, к кому мы привязаны, насколько же сильно это ощущают дети! Я все еще помню то сильнейшее чувство утраты, кото­рое испытывал в отсутствие миссис Экерберг, учительницы первого класса, к которой я был сильно привязан: я был потерян, брошен на произвол судьбы, плыл по течению без цели.

Вне всяких сомнений, наилучшей компасной стрелкой для ребенка может стать родитель или замещающий его взрослый, например, учи­тель. Кто именно это будет - зависит от того, к кому ребенок привя­зан. А привязанности, как мы знаем, могут меняться. И столь важная функция ориентирования может быть присвоена кем-то совершенно не подходящим для нее - например, ровесником ребенка. Когда ребе­нок настолько привязывается к своим ровесникам, что он скорее пред­почтет проводить время с ними и быть таким, как они, эти ровесники,по отдельности или целой группой, становятся компасной стрелкой для ребенка. В этом случае ребенок ищет близости именно с ровесни­ками. Он получает от ровесников информацию отом, как себя вести, во что одеваться, как выглядеть, что говорить и что делать. Ровесники становятся мерилом того, что хорошо, что происходит, что важно, и даже самоопределения ребенка. Именно так случилось у Синтии: в ее эмоциональной вселенной ровесники заменили родителей в роли цен­тра притяжения. Она «вращается» вокруг них - происходит полная трансформация естественного порядка вещей.