Генеральное сражение — не начало движения, и, тем более, не конец, а точка отсчета, с которой восхождение убыстряется до скорости курьерского поезда. 1 страница

Что за ней, за победой? Тогда, после побега, Толстой не успел написать ничего. Слишком мало ему осталось дней, ведь он, в отличие от своего Пьера, который побывал на Бородине в свои неполные тридцать лет, собирался слишком долго и времени себе не оставил.

Но он писал прежде, лишь придумывая — так ему по традиции казалось. Скажем, за 43 года до побега он тоже жил и писал великую книгу. Шел пятый год его супружества по страстной любви, и он работал над последней частью “Войны и мира”. Вот что оставила его рука:

“Радостное чувство свободы — той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых, Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.

— Ах, как хорошо! Как славно! — говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. — Ах, как хорошо, как славно! — И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!

То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это-то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.

Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, — не веру в какие-нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого Бога. Прежде он искал Его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание Бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что Бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что Бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда-то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собою.

Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где-то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос — зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть Бог, тот Бог, без воли которого не спадет волос с головы человека”.

Часть третья

Из практики ПСИХОКАТАРСИСА

Случай половинки. Она.

Глава двадцать седьмая.

КОМПЛЕКС КАСТРАЦИИ У ЖЕНЩИН

илиКАК ПСИХОАНАЛИТИКИ ПЫТАЮТСЯ ОБЪЯСНИТЬ,

ПОЧЕМУ ЛЮДИ СТОЛЬ СКВЕРНО ЖИВУТ

В СУПРУЖЕСТВЕ

— Кастрации ?? У женщин ?! Как это может быть? — порой изумляются, напряженно представляя особенности строения женского тела. — Как это может быть? Что там можно кастрировать? Ведь, пардон, нету !

Вот в том-то и дело, что нету . И именно потому, что нету, у женщин и возникает этот самый комплекс — кастрации.

Образуется он, как объясняют психоаналитики-неофрейдисты (то направление, к которому принадлежат Фромм, Карен Хорни и др.), следующим образом. Дети, как и взрослые, существа не бесполые и, следовательно, к противоположному полу их притягивает. Те, кто наблюдал, как двух-трехлетние дети мастурбируют, разумеется, легче могут смириться с идеей о существовании детской сексуальности. Но внутренняя порочность не всем позволяет познавать, так что, наблюдая, не видят, а видя — не понимают. А между тем, исследователи выявили, что некоторые девочки начинают заниматься онанизмом еще в младенческом возрасте, в пеленках, нескольких месяцев от роду.

Первая рядом с ребенком женщина — это мать. Она кормит, ухаживает, ласкает и убаюкивает. И именно на нее первую направляют свое любовное (либидозное) устремление дети, как мальчики, так и девочки. Отсюда и возникает абсолютная, безоговорочная преданность матери, преданность, изменить которой даже для лысеющего от старости есть нечто совершенно, как полагают в школе психоанализа, несообразное.

Несколько позднее в жизни ребенка появляется отец. У девочек любовное чувство, естественно, перемещается на него, мужчину . Мужчину, который, кроме того, что он к девочке нежен как отец, совершенно очевидно, нежен еще и как мужчина.

Время идет, ребенок растет, и… разражается катастрофа. Дети более наблюдательны, чем взрослые, и уж непременно найдут возможность подсмотреть, как их родители занимаются тем, что иной раз приводит к появлению еще детей.

Подсмотрев процесс близости (или почувствовав его), девочка, разумеется (по мнению психоаналитиков), желает заняться с отцом тем же самым. Не только желает, но и пытается, как это несложно наблюдать в жизни. Но ей отказывают, конечно. И вот в этом-то и катастрофа. Девочка впервые убеждается, что ей в ее потребностях могут отказать, что она в этой жизни не главная, что в борьбе за мужчину другая женщина ее побеждает. Победа другой порождает у девочки ряд эмоций, которые укореняются у абсолютного большинства женщин на всю их последующую жизнь, влияя постоянно и бурно оживая в некоторые особенные моменты. Одно из чувств — чувство неполноценности, которое заключается в ощущении того, что все остальные женщины лучше ее . И действительно, в ситуации, в которой, борясь за отца, побеждает мать, она и есть “все остальные женщины”. Чувство это остается на всю жизнь: комплекс неполноценности в большей или меньшей степени знаком каждому. Следующее чувство — чувство несдерживаемой ярости по отношению к победительнице, именно несдерживаемой , ведь у маленького ребенка еще не было возможности научиться сдерживаться. Это чувство также проявляется и в последующей жизни, когда человек в какой-либо ситуации чувствует, что его в безусловной любви обделили, он приходит на обидчика в ярость такой силы, которая совершенно неадекватна проступку объекта ярости. Реакция же неадекватна потому, что решивший, что его обидели, ситуацию не осмысливает, но проваливается в прошлое, в тот случай, когда он в эту ярость впал впервые, — и на нем зафиксировался.

Таким образом, ярость, скажем, 34-летней женщины на свою сотрудницу, получившую чуть большую от начальника премию, на самом деле направлена против своей матери, отбившей у нее отца. Естественный, казалось бы, выход ярости — это убийство матери, и именно такие по отношению к матери стремления в процессе психоанализа и выявляются. Но такого рода убийства происходят редко, потому что мешает чувство привязанности, зафиксировавшееся в предыдущем возрастном слое, тоже неадекватное. В девочке возникает внутренний конфликт, комплекс противоположно направленных желаний, который не только обессиливает, но и лишает возможности мыслить корректно, и т. д. Вы замечали, что женщины ненавидят всех прочих женщин? Это не случайно. Они дружат между собой, пока они девочки , но стоит им только стать женщинами…

Итак, девочка в ярости, доступа к отцу не получает, мать (все остальные женщины) победила, она, девочка, ясное дело, хуже, неполноценнее всех остальных женщин, убить же мать невозможно. С таким конфликтом в душе жить трудно. Его надо каким-то образом разрешить (развязать). Можно, например, прийти к выводу, что ты не женщина . И действительно, пока ты женщина, то худшая в этом роде, а ежели ты мужчина — то еще ничего. А если так, если не женщина, то, следовательно, тяги к отцу нет, нет и полового к нему влечения, потому что быть не может, нет и проигрыша в соревновании с остальными женщинами. Девочка на психическом уровне становится мальчиком, начинает мальчикам подражать, что проявляется не только в манерах, стрижке и одежде, но и в отрицании своих половых органов. Их стараются не замечать, а если неприятную действительность не заметить не удается, то отрицается их чувствительность. Это — фригидность. Фригидность, приобретенная по этому механизму, может сохраниться всю жизнь, что мы и наблюдаем у окружающих нас женщин.

Но на этом пути побега от проблемы влечения к отцу девочку, ставшую мальчиком, ожидает одна серьезная неприятность: при сравнении себя с другими мальчиками она вдруг обнаруживает, что у нее недостает одной на первый взгляд несущественной штучки . Из этого, естественно, делается — на уровне подсознания, конечно, — вывод, что или же она, девочка, ставшая мальчиком, по сравнению с обыкновенными мальчиками неполноценна, или же столь важный фрагмент утрачен после рождения, то есть ее злая мама кастрировала . Это открытие порождает еще ряд чувств, которые впоследствии значимы в течение всей жизни. В частности, к представителям мужского пола появляется злая зависть, являющая себя в стремлении к соперничеству, стремлении к доминированию вообще и в семье в том числе, — в особенности после выхода замуж. Возникший комплекс проявляется также и в пассивных фантазиях о кастрации, в активных же порождает мстительное отношение к мужчине, который, сволочь, находится в более привилегированном положении, чем она. Отсюда и поведенческий образ мегеры, жены, болезненно стремящейся к доминированию над мужем, но естество которой таково, что психоэнергетические травмы она наносить не может. Комплекс кастрации проявляется и буквально. Скажем, психоаналитиков не удивляет поведение женщин, которые во время психоаналитического сеанса стряхнув с себя маску благополучия, которую они, не снимая, стараются носить в обычной жизни, заявляют нечто подобное: “Если бы я могла просить подарок у Провидения, я бы попросила хоть разочек попи€сать по-мужски”.

Комплекс кастрации также порождает чувство вины и разнообразные страхи. Что касается чувства вины, то это очень понятно: а как иначе должен ребенок реагировать на сильнейшее желание убить свою любимую мамочку? С чувством вины необходимо каким-то образом справляться, потому что иначе жить тяжело. Чувство вины можно подавить и вести себя естественно, то есть враждебно по отношению к матери. С чувством вины можно свыкнуться и вести себя с матерью “как все” на публике. Можно встать на путь сверхкомпенсации, то есть “отрабатывать” свой грех. Скажем, мама просит помыть одну тарелку, но делать этого не хочется, потому что мамка — гадина, следовательно, ребенок по “доброму желанию” сам моет три тарелки, пусть никому не нужные. Какой из этих путей лучше, здесь утверждать не беремся, поскольку каждый из них есть неадекватность. Наилучший же путь — это обретение нового сердца, следовательно, любви, обретение свободы от всех и всяческих комплексов, то есть тот путь, на который безуспешно приглашает людей Христос.

Комплекс кастрации своими многоразличными проявлениями опутывает практически все стороны жизни, и, в частности, супружескую. При описании семейных неурядиц вместо термина “комплекс кастрации” употребляют его синонимы. Чаще других употребляют термин “комплекс Эдипа”. Название произошло от известной трагедии Софокла “Эдип”. Напомним ее содержание: царь древнегреческого города Фивы получает оракул, в котором предсказывается, что он, царь, падет от руки собственного сына. Царь пытается обмануть судьбу и приказывает слуге отнести своего сына Эдипа в горы и там его умертвить. Слуга приказание господина выполняет, но лишь отчасти: сына в горы он относит, но не умерщвляет, а просто бросает в надежде, что тот погибнет сам. Но судьба позаботилась об Эдипе: его подобрала семья пастуха и на воспитание передала в другую царскую семью, в город Коринф. Эдип возмужал, и, узнав от прорицателей, что его отец падет от его руки, решает судьбу обмануть и царский дом в Коринфе покидает. На дороге с проезжавшей мимо колесницы его хлестнул кнутом возничий, добавил и пассажир, чего Эдип не стерпел, и ударом посоха убил сидящего в колеснице почтенного вида седовласого старца. Разумеется, Эдип не знал, что этот старец — истинный его отец, возвращавшийся от прорицателей, которые подтвердили, что он от руки собственного сына все-таки погибнет. Убив отца, Эдип идет дальше, освобождает родной город Фивы (он еще не знает, что это его родной город) от поработившей его Сфинкс и в награду за это получает Фивы и вдовствующую царицу, то есть свою мать, в жены. От этого кровосмесительного союза рождаются дети. И хотя рождение детей, казалось бы, свидетельствует о благоволении богов, на Фивы обрушиваются одно за одним несчастья, что вынуждает царя Эдипа вновь обратиться к прорицателям. И те открывают ему, что причина несчастий города в гневе богов на кровосмешение. Эдип в отчаянии выкалывает себе глаза и с дочерью уходит в изгнание.

“Эдип” — художественное произведение, гениальная трагедия, а потому в жизни каждого человека в основных чертах воспроизводится. Дочь выбирает отца, сын — мать, и, чтобы этого не замечать, выкалывают себе глаза. Попытка противиться судьбе ни к чему не приводит, сын все равно в помыслах отца умерщвляет. Отец Эдипа пытался судьбе грубо противостоять, но смерти не избежал, а лишь утратил в жизни счастье отцовства.

Итак, когда в общении профессиональный психоаналитик хочет подчеркнуть феномен стремления людьми воспроизвести семью своих родителей, скажем, когда девушка выбирает в мужья из многих претендентов копию отца, то употребляется термин “комплекс Эдипа”. Когда же стремятся обратить внимание на попытки женщин доказать окружающим и себе, что она — мужчина, то употребляют термин “комплекс маскулинности”. Когда же пытаются подготовить сознание слушающего к освоению очередной, прежде не замечаемой, парадоксальной закономерности окружающего мира, то употребляют термин “женский комплекс кастрации”. Парадоксальное, а потому эффектное словосочетание.

Итак, как мы уже сказали, комплекс кастрации своими многоразличными проявлениями опутывает практически все стороны жизни женщины и супружескую в том числе. Девушкам не терпится поскорее “сдать себя в эксплуатацию”, стать “как все”, показать “остальным женщинам”, что она не последняя, поэтому в работу принимается любой мужской материал. Однако, если найдется среди них разборчивая, то, при наличии на нее спроса, непременно ее выбор падет на молодого человека, который хоть чем-то напоминает ее отца. И это хорошо. В сущности, это единственная для мужчины возможность выжить при типично женском разрушительном волюнтаризме циклически сменяющих одно другое чувств, или, что то же самое, реализаций неврозов. В этом случае на нее есть хоть какая-то узда в виде внутренней потребности мужу хоть как-то подчиниться (здесь рассматривается вариант “игры”, когда муж обыкновенный “жухлый”). Это, вообще говоря, счастливый для всех вариант “партнерского” супружества. Если же она выскочила замуж просто для того, чтобы выскочить (как Софья Андреевна — в пику сестрам и ради графского титула), досадить родителям или подзаработать, то на мужа будет обращено другое чувство, коренящееся в том же комплексе Эдипа — месть за то, что он мужчина . В частности, она попытается лишить его символа власти — денег, попросту — разорить, покупая ненужные вещи. (Вечная, согласитесь, тема: мотовство женушек, которые теряют к купленной вещи интерес, как только исчезает возможность вернуть ее продавцу.) Уничтожать мужа — способов множество и помимо накопительства и мотовства. Даже “музыкант” может стать оружием.

Комплекс Эдипа не ограничивается инцестуозным выбором. Выйдя, наконец, замуж за человека, напоминающего ей отца, после периода блаженства от обретения того, о чем так долго мечтала и в чем ей так долго отказывали, начинается следующий неизбежный этап проявления комплекса Эдипа. Образ отца напоминает женщине не только мгновения блаженной близости, но и долгие-долгие часы, недели и годы горечи, порожденные необходимостью от него отказаться. Иными словами, в некоторой фазе развития супружества комплекс Эдипа неотвратимо диктует женщине отказаться от себя, как от женщины, и, соответственно, от своего мужа. То есть, жена-любовница при наличии сексуальных потребностей вдруг “утрачивает” интерес к генитальной близости с мужем.

Карен Хорни, психоаналитик, основательница современной женской психологии, сообщает, что за всю свою многолетнюю психотерапевтическую практику она встретила лишь одну женщину , которая спустя несколько лет после вступления в брак продолжала видеть в своем муже сексуальный объект, и эта женщина от прочих отличалась тем, что ее отец, когда она была десятилетней девочкой, в прямом смысле овладел ей как женщиной. Все же остальные девочки, которыми отцы не овладевали, в своей супружеской жизни ситуацию отказа воспроизводили — в браке отказывались от своей роли как любовницы. Тем самым превращая постель в некую удручающую “супружескую обязанность”. Считается, что половые потребности от невротического отказа не исчезают, более того, с возрастом могут возрастать, поэтому многие женщины ищут удовлетворения на стороне. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация: в сексуальном смысле женщина “любит” своего любовника, — хотя и не с таким удовольствием, как некогда в медовый месяц мужа, но все-таки, — а к мужу, который ей намного ближе и в сексуальном смысле и во всех прочих, относится в сексуальном отношении намного прохладней. Однако с мужем женщина разводиться ни за что не хочет и испытывает к нему нежную эмоциональную привязанность. Если же вследствие измены наступает развод (муж узнал; соседка посоветовала отдаться полностью чувству “большой” любви; супруга “сама” додумалась, то есть, возможно, еще с детства был в теле памяти приказ на развод в такой ситуации), то после развода, даже подобрав равноценный мужу заменитель (что, вообще говоря, маловероятно), женщина будет о разводе сожалеть, потому что при прочих равных условиях первый лучше последующих.

Ввиду этого неизбежного в силу закономерностей комплекса Эдипа “охлаждения” (что, как можно догадаться, чрезвычайно болезненно действует на мужа, а его кулаки — на жену), многие полагают, что браки “по старине”, когда супруга или супругу выбирали родители, предпочтительней: пусть до венца никаких особенных чувств и нет, разве что кроме некоторого свадебного оживления, но зато нет и последующего охлаждения, а потому ее чувство отстраненности от мужа для него не так оскорбительно, когда естество требует эроса. Но, по мнению психоаналитиков, это не самый лучший выход, лучший же — это обратиться к психологу, разрушить комплекс Эдипа, а потом с удовольствием мужу отдаваться. Однако психоанализ может длиться годами и даже десятилетиями, требует массы времени и денег, что не всегда есть в достатке. Кроме того, в силу различного рода нездоровья каких-либо тел души не всякий метод может помочь.

Теща … Малоприятное для мужа слово. А тем более явление. Тещи бывают разные: толстые и тощие, хамовитые и не очень, порой даже достаточно вежливые. Некоторые тещи, узнав в зяте своего собственного мужа в молодости, и сексуально в силу неясного для них чувства сдержанности по отношению к мужу неудовлетворенные, страстно в зятьев влюбляются. Это не редкость, и в результате в некоторых семьях начинается групповой секс. В других же семьях, в которых культурные наслоения оказывают сдерживающее влияние, теща попросту начинает изводить свою горячо любимую дочку — и это тоже не редкость. Но представим себе, что нашлась хорошая теща. (Не возмущайтесь, это просто мысленный эксперимент!) Итак, молодые супруги живут отдельно и еще продолжают наслаждаться друг другом. Но вот их решает посетить хорошая теща, и решает это сделать с самыми добрыми намерениями. Поцелуи, улыбки, подарки. Мать и дочь накрывают на стол. Дочь говорит, что надо поставить на стол тарелочки с голубой каемочкой, то есть как раз те, которые больше нравятся мужу. Но хорошая теща этого не знает и с самыми добрыми намерениями предлагает поставить тарелочки с розовенькими цветочками, то есть те, которые ей кажутся покраше. Перед дочкой выбор: или прислониться к мужу, выбрав голубую каемочку, или же уступить дорогой мамочке. Но мама — гость, и как бы дочке ни были неприятны эти аляповатые безвкусные розовые цветки, она покорится и поставит их. Но эта уступка с долей раздражения (пусть подавленного) не просто так уступка, это “проваливание” в ситуацию проигрыша женщине, причем в борьбе за мужчину, “проваливание” в эмоции комплекса Эдипа, в эмоции покорности матери, ненависти к ней и сдержанного отношения к отцу (мужу). Разумеется, мужа дочери не может радовать сдержанность и холодность жены как во время визита тещи, так и после ее ухода. Как бы жена затем ни пыталась акробатическими приемами ублажить в постели своего любимого супруга, он непременно эту холодность почувствует. Это для него оскорбительно. Это отказ в безусловной любви. У мужа тоже есть свой комплекс Эдипа и в отказе жены он сам “проваливается” в эмоцию детской, ничем не сдерживаемой ярости. И чем удачней подобрана пара, чем муж чувствительнее и темпераментнее, чем меньше он проработал у себя комплекс Эдипа, тем ярче вся эта цепочка реализуется. Ярость мужа вызывает, естественно, продолжение цепной реакции — теперь уже жена впадает в неконтролируемый гнев, она уже перестает понимать, что поводом послужило появление тещи, и гнев свой обрушивает не на мать, а на мужа. Его гнев, соответственно, тоже усиливается…

Существует множество мужских анекдотов, в которых тещу распиливают, топят в колодцах, выбрасывают из окна, вставляют в задницу веник и отправляют эту жар-птицу полетать. “Во всякой шутке есть доля… шутки”, — одно время любила повторять Возлюбленная, и она права. Всякий муж хотя бы чуть-чуть напоминает жене отца уже потому только, что носит брюки и иногда сморкается, поэтому посещение тещи для мужа ничего иного не предвещает, кроме в последующие дни и ночи разочарования, а для жены тоже, соответственно, означает пониженное настроение и то же чувство разочарования. Поэтому некрофильная теща в семье своей дочери старается появляться почаще. Кошмарная перспектива. Такова жизнь. Куда ни посмотри — кругом одни Софьи Андреевны. А вот Толстых что-то почти не видно. Что и говорить, скверно живут люди!

Что же делать? Психоаналитики советуют лечиться. Как не вспомнить евангельское: “врач! исцели самого себя…” (Лк 4:23). Выход, однако, есть. Проверенный. Итак, возвращаемся к теме тещи. Биофильной. Или, что то же самое, рожденной свыше.

Помните что это такое?

Фарисеи требовали от Христа еще и еще знамений, подтверждающих Его Сыновство, а Христос, с сожалением вглядываясь в их сердца (а когда Христос говорит “новое сердце” он имеет в виду отнюдь не чувства человека, а всего человека полностью : его образ мышления и его поступки), отвечал им, что самое-то главное знамение им, фарисеям, и не дается. Все чудеса, которые совершал Иисус: хождение по воде, утешение бури, исцеления, насыщение тысяч несколькими хлебами, — сатана может подделать, и, чтобы не обмануться, всякое чудо, вернее событие, оцениваемое как чудо, надо рассматривать только в связи с важнейшим из чудес: с чудом обращения человеческого сердца от унаследованного и привычного греха к Богу-Отцу через Сына Духом Его Святым. Только это чудо и обращает по-настоящему сердца детей к родителям, родителей к детям, а муж и жена, наконец, “прилепляются” (Быт. 2:24) друг к другу, да так, что не разлепишь.

Биофильная, в высоком смысле слова, теща придет в дом к зятю только в том случае, если ее дочь родилась свыше, чтобы подсказать, что семейные проблемы решаются молитвой, и поддержит дочь тем, что расскажет ей, как она сама разрешала свой комплекс Эдипа верой и молитвой.

Рассмотрим механизм молитвенной защиты от синдрома “дорогая теща пришла в гости” в терминах высокого психокатарсиса.

“Жены, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе” (Кол. 3:18).

“Жены повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены” (Еф. 5:22, 23).

“Чтобы старицы… вразумляли молодых любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям…” (Тит. 2:3-5).

Итак, если молодая женщина обрела здоровое тело духа, то Слово Божье для нее — да и аминь, без всяких условий, добавлений и отменяющих заповедь интерпретаций. Иными словами, заповедь для нее как дважды два четыре, а не как суббота в пятницу. Таким образом, порожденное телом духа стремление совместиться с заповедями пронизывает и все остальные тела. Однако в теле мировоззрения могут обнаружиться некоторые прежде попавшие туда предметы, которые являются фиксациями не вполне здоровых взаимоотношений с матерью, чувств к ней, зависти к ее половому “успеху”, отстраненности и подчеркнутой холодности к отцу, культом брата как образца для супружества (распространенный симптом комплекса Эдипа, который, как ни парадоксально, означает привязанность к отцу, брат же, на самом деле, является ширмой), фиксации ненависти к женщинам вообще, невротическим поиском любви и так далее — весь этот мешающий сор полноценной молитвой или преобразуется до приемлемых форм, не мешающих свободе в полном объеме заповедей Божьих, по вере, или же попросту выкидывается. Без молитвенного освобождения от сорных предметов невозможно абсолютную преданность мужу в Господе совместить с почитанием родителей. Да и вообще, кто это придумал, что молиться необходимо только на понятийном языке, как это подсказывается в руководствах признанных конфессий? Почему на понятийном, а не на образном в том числе? Понятно, что если кому и необходимо ограничивать себя понятийной молитвой, так это признанным, чтобы, как говорится, не дай Бог покаяться, иначе исчезнут те свойства души, которые обеспечивают им в народе положение учителей. Настоящая же молитва объемна и всеобъемлюща и возносится, в том числе, и на таящем большие возможности языке образов.

Таким образом, Бог в Своем Слове позаботился подсказать нам о раздирающих грешного человека в супружестве противоречиях и тем подвел нас к способу их решения. В таком случае, почему же, наблюдая реальных людей, величающих себя верующими, причем давно так себя величающих, мы распознаем у них все проявления комплекса Эдипа, и их супружеские взаимоотношения ничем не отличаются от взаимоотношений тех, которые не скрывают своего безверия? И тем более это заметно, чем назойливей они себя определяют как “истинно верующих”. Но спросите такого, где в Писании записан Закон Божий? (Исход, 20 глава). Редко кто знает!

“Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов. Уста свои открывает с мудростию, и кроткое наставление на языке ее” (Пр. 31:10, 26). Вот уж точно! Но кроме всего прочего, муж, позволивший Богу настолько изменить себя, что его приняла как свою половинку биофильная (в высоком смысле этого слова) женщина, награждается таким феерическим сексом, не сдерживаемым никакими комплексами, о котором ни цари, ни прочие говнюки не могут даже и мечтать. Нет в ней, в добродетельной жене, в отличие от обитательниц гаремов, сорных предметов ни в теле памяти, ни в теле мировоззрения, ни, тем более, в теле духа.

Также и она получает воздаяние за свою верность Отцу уже на этой земле не только в виде мира в душе, но и в виде того же самого феерического (генитального) секса с очищенным от уродств мужем.

Комплекс Эдипа — результат греховного влечения к отцу (матери), незнание половинки , и потому преодоление его в молитве естественно. А что же психоанализ, может ли он быть принят за своеобразный вербализованный (выраженный в словах) вариант молитвы? На что же уходят годы и десятилетия? Почему не быстрее?

Основная идея психоанализа основывается на том, что пациенту на материале его собственного подсознания помогают понять, почему у него в супружестве случаются столь странные своей неадекватностью поступки, подводят к мысли, что эти странные поступки не просто так , что они закономерны, что они — попытка решения давнишних младенческих и детских проблем, о которых даже нет памяти в логическом мышлении (защищаясь от боли, человек их вытеснил из сознания еще в детстве, но из подсознания они продолжают человеком руководить). Почему же так долго идет психоанализ? А вы попробуйте женщине, которая заявляет, что устала от домашних сцен и грызни, объяснить, что ее “хочется” — это не просто так “хочется, да и все”, а попытка решения проблем, но совсем не тех, которые назойливо маячат в штампах обыденной речи (дескать, муж мало помогает, мало зарабатывает, еще чего-то там мало), а прежних, вытесненных, забытых; что проблемы эти действительно надо решать, но только не так, как она привыкла — истерикой, а вернуться подсознанием в те времена, когда проблемы возникли, и действительно их разрешить. Попробуйте объяснить какой-нибудь жухлой некрофилке, что нежные ее чувства по отношению к своей матери просыпаются особенно сильно не просто так , а только когда ей захочется досадить мужу, в навоз его превратить, в ничтожество. Достигается же это проще всего инициацией той сложившейся цепной последовательности поступков, закованный в которую, до отчаяния доведенный посещением тещи муж, пытаясь защититься, напивается до остервенения. Это-то и есть то желанное положение, ради которого и приглашалась теща, потому что теперь она — попробуйте жухлой это объяснить! — милая доченька своей мамочки может вдосталь над своим благоверным покуражиться, ведь он, гаденыш, пропил, испортил, отравил и вообще насколько бы она была счастливей, если бы вышла за такого же, но другого, получше. Попробуйте ей объяснить ее поведение! Большинству жухлых дам, чтобы понять, жизни не хватит! Во всем виноват он , а она ни при чем!!! Он! Он!! Он!!!