Адаптироваться / адаптация / адаптационный процесс 21 страница

Добиваясь того, чтобы противоречивые чувства проникли в со­знание, мы должны выйти за рамки происшествия, где возникла проблема, и погрузиться в отношения, в которых мы можем запять ведущую позицию. Эту попытку можно предпринять только когда интенсивность чувств немного снизилась.

Всегда стоит сначала напомнить ребенку о сдерживающих им­пульсах, а уж потом обсуждать неконтролируемые эмоции, которые привели его к неудаче. Когда ребенок почувствует ваше дружелю­бие и любовь, можно проанализировать фрустрацию, возникшую ранее. «Нам сейчас так хорошо вместе. Но я помню, как сегодня утром ты был мной недоволен. На самом деле, ты очень злился, я почувствовал(а) это». Нам нужно создать пространство для проти­воречивых чувств. «Ну, разве не забавно, как мы можем сердиться на людей, которых так любим!» Точно так же следует поступать с чув­ством противления. «Сейчас кажется, что тебе не трудно сделать то, о чем я прошу. А пару часов назад ты считал, что я тобой помыкаю».

Корректировать проблемное поведение путем выявления урав­новешивающих элементов - очень верно с точки зрения привя­занности. Родители должны учиться замечать противоположные импульсы ребенка. Мы приглашаем конфликтующие элементы к су­ществованию и заявляем о своем принятии того, что есть в ребенке. Дисциплина такого типа приводит наших детей к нам, вместо того чтобы отталкивать их.

Мы часто говорим нашим детям прекратить что-то - как если бы они могли сделать операцию на своей психике! Мы не можем просто «вырезать» из набора поведенческих реакций ребенка те, что базиру­ются на эмоциях и инстинктах. Импульсы будут оставаться с нами, пока мы живы. Если, конечно, мы не окаменеем, мы все будем испы­тывать импульсы, связанные со стыдом, неуверенностью, ревностью, собственничеством, страхом, фрустрацией, виной, противлением, ужасом и злостью. Природа предлагает нам другой путь: вместо того, чтобы пытаться «вырезать» какую-то реакцию, лучше добавить в со­знание еще одну, и тогда их смешение остановит реализацию опас­ных импульсов.

Имея дело с импульсивным ребенком, попытайтесь «прописать сценарий» желательного поведения, вместо того чтобы требовать от него зрелости Не все дети готовы к рассмотренным выше «продвинутым» спосо­бам поддержания дисциплины и обучения ей. Например, те из них, кто еще не способен испытывать противоречивые чувства, не могут получить и уравновешивающий опыт, какими бы умелыми и усерд­ными воспитателями мы ни были.

Дети с проблемами самоконтроля часто не способны осознавать воздействие своего поведения или предсказывать его результаты. Они не будут думать дважды, прежде чем что-либо сделать, или раз­мышлять над тем, какое влияние окажут их действия на других лю­дей. Им недостает способности одновременно со своей собственной точкой зрения учитывать мнение других людей. Этих детей часто считают нечувствительными, эгоистичными, неконтактными, не­цивилизованными и даже равнодушными. Но воспринимая их так, мы будем лишь негодовать по поводу их поведения и предъявлять к ним требования, которые они не в состоянии выполнить. Дети, спо­собные к осознанию лишь одного чувства одномоментно, не могут выполнять даже самые простые требования: хорошо себя вести, не грубить, не перебивать, быть вежливыми, быть честными, не жадни­чать, быть спокойными, не устраивать сцен, стараться справиться с заданием - или мириады других команд, которые мы им выкрикиваем. Мы не можем заставить наших детей стать более зрелыми, чем они есть, не важно, как сильно мы будем настаивать на том, чтобы они «повзрослели». Когда мы ждем от них того, что они не в состо­янии выполнить, мы запускаем в них фрустрацию, и, хуже того, за­ставляем считать, что с ними что-то не так. Дети не могут выдержать такого, не начав защищаться. Чтобы сохранить наши отношения с ребенком, который пока не способен к зрелому функционированию, мы должны сбросить груз нереалистичных требований и ожиданий.

Существует иной способ взаимодействия с незрелым ребенком; вместо того, чтобы требовать от него спонтанной демонстрации зре­лости, мы можем прописать сценарий желаемого поведения. Сле­дование нашим указаниям не сделает ребенка более зрелым, но это позволит ему действовать в социальных ситуациях, с которыми он пока еще по-другому не справится.

Прописать сценарий поведения ребенка - значит подсказать, что делать и как. Когда дети еще не способны справляться с такими за­дачами спонтанно, их действиями необходимо «дирижировать», их должен «ставить», как спектакль, человек, с кого ребенок берет при­мер: «Вот так нужно держать ребенка», «Давай теперь уступим оче­редь Мэтью», «Если ты хочешь обнять свою бабушку, сейчас самое время это сделать», «Вот так нужно гладить кошку», «Теперь папина очередь говорить», «Сейчас нужно говорить тихо».

Успешное создание сценария требует от родителя желания пода­вать ребенку пример. Повторюсь, мы начинаем здесь с того же само­го: сначала завладеваем вниманием ребенка, чтобы иметь возмож­ность действовать изнутри отношений. Это очень похоже на то, как ведет себя мама-гусыня с гусятами, когда сначала выстраивает своих отпрысков, и только потом занимается их поведением. Как только ребенок начнет следовать за нами, мы можем взять на себя инициа­тиву. Конечно, наша способность «прописать» ребенку поведение бу­дет зависеть от того, насколько сильна его привязанность к нам. Она не должна быть особенно глубокой или уязвимой, лишь достаточно сильной, чтобы пробудить инстинкты подражания и следования.

Чтобы успешно направлять ребенка, нужно давать ему подсказки, что делать и как, таким образом, чтобы ребенок мог им следовать. Негативные инструкции неэффективны, потому что они не говорят детям, что им делать. На самом деле, незрелые и остановившиеся в развитии дети обычно запоминают только часть команды, относящу­юся к действию. Наше «не» в этом случае остается незамеченным, и в итоге мы получаем поведение, противоположное тому, которое стремились вызвать. Мы должны отвлечься от поступков, приводя­щих к неприятностям, и сфокусироваться на желаемых действиях. Моделировать поведение, которому вы хотели бы, чтобы ребенок следовал - еще более эффективный прием. Как режиссер, работаю­щий с актерами, или балетмейстер с танцорами, вы должны сначала создать результат в своей голове.

В качестве примера сценария, направленного на получение же­лаемого поведения, давайте разберем обучение ребенка катанию на лыжах - ситуацию, в которой интуитивный подход напрашивается сам собой. В этом случае мы отлично осведомлены о том, что бес­полезно говорить ребенку: «Держи равновесие», «Не падай», «Ез­жай помедленнее», «Поворачивай». Эти действия будут результатом правильно заданного сценария, но мы не можем просто требовать их выполнения, по крайней мере, не когда ребенок только учится ка­таться. Вместо этого, мы должны показать ребенку, как выполнить торможение плугом, а затем продолжать давать примеры, которым ребенок может следовать, например: «Езжай плугом», «Сделай шаг вправо», «Наклонись» и так далее. Конечным результатом этого будут равновесие, торможения и повороты. Может показаться, что юный лыжник умеет кататься; на самом же деле, ребенок только сле­дует инструкциям, пока алгоритм действий прочно не укоренится и не будет доведен до автоматизма. В отличие от катания на лыжах, в человеческих взаимоотношениях правильные действия и реакции не могут автоматически генерироваться внутри ребенка, пока он не достиг зрелости.

Что касается поведения в социуме, помните, что вы не должны фокусироваться на отношениях между детьми. Процесс направ­ления заключается в том, что один из детей следует инструкциям взрослого. Написание сценария имеет целью не обучить ребенка со­циальным навыкам - этой цели служит упражнение тщетности - но дирижировать социальным взаимодействием ребенка, пока он не до­стигнет зрелости и не начнется процесс истинной социализации. Вот почему фокусироваться следует не на отношениях между детьми, а на том, чтобы дети следовали примеру взрослого.

Эту историю мне рассказала моя близкая подруга, в чьи должност­ные обязанности входило курировать учителей. Тот случай произо­шел, когда она наблюдала за работой учительницы второго класса, о которой все говорили как о выдающемся специалисте - так талантли­во она находила контакт со своими учениками. Во время урока один ученик с особыми потребностями попросил разрешения выйти в туа­лет. Вернувшись в класс, он радостно объявил, что в этот раз смог сде­лать все самостоятельно. Вот только он совсем забыл, что его штаны и трусы все еще были спущены. То, что случилось дальше, выше всяких похвал. Можно было бы ожидать, что ученики начнут презрительно смеяться, но вместо этого они вопрошающе повернулись к своей учи­тельнице. Та зааплодировала, и все ученики последовали ее примеру.

Взаимоотношения в классе были удивительно цивилизованными, а реакции - невероятно снисходительными. Чтобы почувствовать уязвимость другого человека и постараться ее защитить, нужны зре­лость и навыки общения. И зрелостью, и навыками обладал в той ситуации учитель, а не ученики. В их случае то, что выглядело как социальная состоятельность, было простым следованием примеру. Дело было не в отношениях между учениками, но в отношениях каждого ученика с учителем. Социальное взаимодействие незрелых существ не должно отдаваться на откуп их собственной фантазии.

Создать сценарий можно для многих видов поведения: справедли­вость, взаимовыручка, щедрость, сотрудничество, поддержание диалога, вежливость, принятие в расчет, уважение чужого покоя. Конечно, если мы поможем ребенку вести себя зрело, это не сделает его более взрос­лым, но это убережет его от беды до тех пор, пока внутренние препят­ствия для созревания не будут устранены, и зрелость не возьмет свое. Помогая детям избегать неприятностей, прописывая для них сценарии, защищающие привязанность, мы действуем сразу в двух направлениях: сохраняем их привязанность к нам и нашу привязанность к ним.

Если не можете изменить ребенка, попробуйте изменить обстоятельства

Чем меньше ребенок нуждается в дисциплине, тем более эффектив­ным будет этот способ. Верно также и то, что чем больше ребенок нуждается в дисциплине, тем менее эффективными будут стандарт­ные техники ее поддержания.

Что затрудняет подчинение дисциплине любого ребенка - так это отсутствие факторов, отвечающих за естественное моделирование поведения. Сложно дисциплинировать ребенка, который не склонен обдумывать свои мысли и чувства и ставить под сомнение опасные импульсы, в котором нельзя сформировать добрые намерения, ко­торый не способен ощутить тщетность своих действий, и у которого отсутствует мотивация быть хорошим для своих воспитателей. С та­ким ребенком возникает огромный соблазн вести себя деспотично. К сожалению, применение силы, как правило, оборачивается против нас, по тем же самым причинам, по которым ребенок трудно подда­ется дисциплине: насилие порождает противление, наказание вызы­вает противодействие, крики ведут к потере связи, санкции прово­цируют агрессию, тайм-ауты становятся причиной эмоционального отчуждения. Когда обоснованные попытки установить дисциплину не срабатывают, нужно проявлять не жесткость, а изобретательность.

Поняв, что методы, основанные на насилии в конце концов про­игрывают, мы подходим сейчас к последнему, но точно не к наименее значимому инструменту в наборе естественных дисциплинарных техник: упорядочивание окружения ребенка. Цель не в том, чтобы изменить или искоренить «плохое» поведение, а в том, чтобы изме­нить опыт, который лежит в его основе. Вместо того чтобы пытаться изменить ребенка в этом смысле, пробуйте, когда возможно, изме­нять ситуации и обстоятельства, которые могут вызывать проблем­ное поведение.

Этот подход к дисциплине требует от родителя трех вещей: (1) способности ощущать тщетность других дисциплинарных моделей и отказываться от методов, которые не работают, (2) проницатель­ности для понимания того, какие именно факторы в окружении ре­бенка вызывают проблемное поведение, и (3) немного усилий, что­бы изменить или взять под контроль эти неблагоприятные факторы. Истинно адаптивный родитель почувствует тщетность постоянных жалоб на поведение и прекратит попытки бороться с тем, что он не может изменить: в этом случае, речь идет об импульсивном поведе­нии ребенка. Мудрый родитель сфокусируется на том, на что ребе­нок чаще всего реагирует: на обстоятельствах и ситуациях, окружающих ребенка. Другими словами, родитель сначала должен оставить попытки изменить ребенка.

Ключевая роль здесь отведена проницательности. За проблемным поведением ребенка нужно увидеть то, на что он в данный момент ре­агирует. От нашего взгляда на проблему, в конечном итоге, зависят наши способы ее решения. Если мы воспринимаем действия ребенка как отражение его воли, мы склонны узко фокусироваться на попыт­ках исправить его поведение, которое нас расстраивает и возмуща­ет. Но если, вместо этого, мы признаем, что ребенка просто уводят в сторону его импульсы, мы, вероятно, попробуем изменить ситуацию которая эти импульсы пробуждает. Если все, что мы видим - это ре­бенок, устраивающий истерику или дерущийся с кем-то, мы, скорее, сфокусируемся на агрессии. Но если мы осознаем, что ребенок не способен сдержать свою фрустрацию, мы попробуем изменить обсто­ятельства, которыми она вызвана. Если мы видим только, что ребенок открыто пренебрегает нашим требованием оставаться в своей комнате в ночное время, мы можем считать это проявлением непослушания. Но если вместо этого мы поймем, что малыш охвачен страхом раз­лучения или темноты, мы сделаем все возможное, чтобы ночь была для него не такой страшной. Если мы видим, что ребенок отказыва­ется делать то, что ему говорят, мы можем пытаться вырвать с корнем его непослушание. Но если мы осознаем, что давим на ребенка, и это активирует его инстинкт противления, мы поймем, что пора снизить давление. Мы, как правило, прямо указываем ребенку на его «плохие» манеры, если нам кажется, что он просто проявляет грубость, отказы­ваясь общаться с взрослым. Но если мы поймем, что природная за­стенчивость ребенка не дает ему общаться с незнакомыми людьми, мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему освоиться. Если нам кажет­ся, что ребенок любит приврать, мы пытаемся вывести его на чистую воду твердо и категорично. Но если у нас достанет мудрости, чтобы понять, что ребенок скрывает правду лишь вследствие неуверенности в нашей любви, боясь прогневать или разочаровать нас, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы восстановить его чувство абсолютной безопасности. «У кого есть причины ложью украшать свою реаль­ность? - писал Фридрих Ницше. - Только у тех, кто страдает от нее».

Во всех этих ситуациях, эффективность нашего вмешательства будет напрямую зависеть от нашей проницательности. Когда окружение ребенка влияет на его поведение, и это поведение выходит как из-под нашего, так и из-под его собственного контроля, единствен­ное решение - сместить фокус с поведения ребенка на то, что его вы­зывает.

Но не подорвем ли мы процесс адаптации ребенка к окружающему миру, если будем постоянно менять для него условия, чтобы снизить фрустрацию или давление обстоятельств? Не разовьется ли у него нездоровой зависимости от нас? Это, действительно, не исключено. В моей консультационной практике я встречал много чувствитель­ных и заботливых родителей, которые, сами того не понимая, вме­шивались в процесс адаптации ребенка, злоупотребляя вышеопи­санным подходом. Его никогда не следует использовать в отрыве от остальных методов поддержания дисциплины - например, стимуля­ции слез тщетности при столкновении ребенка с тем, что он не может изменить, или с тем, что менять нельзя. Никогда не стоит упускать возможность преобразовать фрустрацию ребенка в ощущение тщет­ности, культивировать противоречивые чувства и формировать до­брые намерения. Если вы способны вызвать позитивные изменения в ребенке, не стоит вместо этого пытаться изменить его мир.

Давайте ненадолго вернемся к вопросу установления правил, ко­торый я рассмотрел в предыдущей главе. Использование ритуалов ирутин является мощным способом упорядочивания мира ребен­ка, а значит - и его поведения. Чем менее восприимчив ребенок к другим методам поддержания дисциплины, тем больше мы должны стараться это компенсировать, структурируя его жизнь. Правила де­лают мир ребенка предсказуемым - в этом помогают и ритуалы, и рутины. Раньше установление правил было одной из традиционных функций культуры, но теперь многие обычаи и традиции разруше­ны, а наша жизнь стала менее структурированной и более хаотич­ной. Такая атмосфера расхолаживает незрелого ребенка. Родители в ответ становятся строже и жестче. Подобное сочетание губительно.

Правила необходимо создавать для трапез и отхода ко сну, для разлучений и встреч, для гигиенических процедур и уборки, для се­мейного взаимодействия и близости, для упражнений и выполнения домашних заданий, для самостоятельных, независимых игр и для творческого одиночества. Хорошие правила не притягивают внимание к себе или к своим целям и сводят к минимуму необходимость командовать и применять насилие. Хорошие правила - это не только ограничения, они полны творчества. Например, очень важно нахо­дить время и место, чтобы почитать ребенку. Основной целью здесь является создание возможности для контакта с глазу на глаз и фор­мирования близости, а также знакомство ребенка с хорошей литера­турой без принуждения.

Чем сильнее ребенок «застрял», тем более важно создавать пра­вила в его жизни. Правила делают мир предсказуемым, а это именно то, к чему инстинктивно стремятся «застрявшие» в незрелости дети. Они создают хорошие привычки. Еще важнее то, что правила снижа­ют необходимость командования и принуждения со стороны взрос­лых, предотвращая ненужные конфликты.

В этой главе мы говорили о том, как избежать применения дисци­плинарных методов, отталкивающих ребенка от нас. Родители про­шлых лет, наверное, вряд ли задумывались об этом, но только потому, что у них не было причин бояться конкурирующих привязанностей, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Еще не существовало ориен­тации на ровесников, увлекающей детей прочь из семейного круга. Сейчас у нас не осталось иного разумного выбора, кроме как приме­нять дисциплину, которая сохранит наши связи с детьми и поможет им достигнуть зрелости. Зрелость - наилучшее решение дисципли­нарных проблем - не может быть достигнута в один день, но наше терпение будет вознаграждено. И даже в краткосрочной перспективе нам, родителям, естественные методы поддержания дисциплины по­могут справиться со многими проблемами, не ставя под угрозу наши отношения с детьми.

17 Не заигрывайте с конкурентами

Мы не должны давать сверстникам наших детей возможность нас заменить - конечно, не забывая о том, что наш враг - не ровес­ники как таковые, а зависимость ребенка от них.

Ориентация на ровесников обманом проникает в нашу жизнь, по­добно тому, как с помощью троянского коня враги проникли в стены древней Трои. Троянцы посчитали этого деревянного коня даром бо­гов и внесли в свой город, тем самым положив начало его разрушению. Точно так же, современные родители и учителя позитивно оценива­ют распространившуюся повсеместно тенденцию к раннему началу общения детей с ровесниками. Мы поощряем его, не задумываясь о рисках, возникающих тогда, когда такое общение происходит в от­сутствие руководства и советов со стороны взрослых. Мы не видим разницы между взаимоотношениями ровесников, сформированны­ми под сознательным и доброжелательным управлением взрослых, и контактами ровесников, возникающими, чтобы закрыть пробелы в привязанностях. Сами того не осознавая, мы позволяем ориентации на ровесников подорвать привязанность наших детей к нам. Если бы троянцы могли видеть своих врагов-греков, затаившихся в хитроум­ном устройстве, греки не ввели бы их в заблуждение. Вот в чем наша проблема сегодня. Троянский конь ориентации на ровесников воспри­нимается как подарок, а не как угроза, коей он на самом деле является-

Наша недальновидность отчасти объяснима: первые плоды искаженной ориентации манят нас и соблазняют. На первый взгляд, ори­ентированный на ровесников ребенок кажется более независимым, меньше цепляется за нас, выглядит более обучаемым, общительным и умудренным опытом. Нет ничего удивительного в том, что мы под­даемся этому обману, учитывая, что мы не знакомы с его механизма­ми и не знаем, какую цену нам придется заплатить в долгосрочной перспективе. Но как же нам избежать ловушки?

Не давайте первым плодам ориентации на ровесников ввести вас в заблуждение

Многие взрослые путают способность детей проводить время вместе и развлекать друг друга с самостоятельностью. Сверстники кажутся нам лучшими нянями для ребенка. Если у родителей нет возмож­ности воспользоваться помощью бабушек и дедушек, расширенной семьи или сообщества, с которым можно было бы разделить задачи по воспитанию ребенка, ровесники могут показаться божьим бла­гословением - ведь они дают усталым и измотанным родителям и учителям отдохнуть. Разве кто-то из нас не испытывал радости, ког­да ребенка приглашали в гости друзья, давая нам возможность от­дохнуть в свой выходной или поработать над важными проектами? Дети выглядят довольными - и наша ноша облегчена. Но мы и поня­тия не имеем, насколько больше времени, энергии, расходов и воспи­тательных усилий этот опыт потребует от нас в последующие годы, если в игру вступит ориентация на ровесников.

В сравнении с ориентированным на взрослых ребенком, дети, ориентированные на ровесников, кажутся менее зависимыми и более зрелыми. Ориентированные на ровесников дети перестают нам досаждать, требуя постоянного участия, вмешательства в их жизни, внимания к их тревогам, помощи в их проблемах. С уче­том того, как высоко в нашем обществе ценится независимость - наша собственная и наших детей - ориентация на ровесников кажется благом. Мы забываем, что взросление требует времени. Наша постиндустриальная культура заставляет нас слишком спешить. Мы, вероятно, не попали бы в плен обманчивых впечатлений, если бы не испытывали такого нетерпения, ожидая, когда наши дети уже подрастут.

Дети бывают готовы отпустить нас раньше, только если они дер­жатся друг за друга. В долгосрочной перспективе, гораздо больше ве­роятности, что такие дети застрянут в психологической незрелости. Они гораздо менее склонны мыслить самостоятельно, идти своей до­рогой, принимать собственные решения, находить свои собственные смыслы и быть независимыми личностями.

Усыпляет нашу бдительность и тот факт, что, по крайней мере, поначалу ориентированные на ровесников дети кажутся более обу­чаемыми. Цена этого ошибочного впечатления - потеря обучаемо­сти, уже обсуждалась в главе 13. Ориентация на ровесников может временно повысить готовность ребенка к школе в силу влияния раз­лучения на усвоение знаний. Школа забирает ребенка из дома, раз­лучая ориентированных на родителей детей с взрослыми, к которым они привязаны. Для таких детей тревога разлучения очень сильна, и чувство дезориентации в школе переживается очень остро. Многие из нас еще помнят свои собственные первые дни в школе: ощуще­ние напряжения в животе, чувство растерянности и смущения, от­чаянный поиск кого-то или чего-то близкого. Для маленьких детей, эта дезориентация часто невыносима, и их возросшая тревожность влияет на способности к обучению. Волнение делает нас глупее, сни­жая наш оперативный индекс интеллекта. Тревога влияет на нашу способность сосредотачиваться и запоминать. Волнение затрудняет следование примерам и выполнение указаний. Ребенок просто не способен учиться, если он растерян и встревожен.

Дети, уже ориентированные на ровесников к тому моменту, как они поступают в школу, не сталкиваются с такими трудностями. В первые дни в начальной школе ориентированные на ровесников дети выглядят более сообразительными, уверенными и обучаемы­ми. Ориентированный на родителей ребенок, ослабленный тревогой разлучения, будет, напротив, казаться менее сведущим и способным - по крайней мере, до тех пор, пока он не выстроит крепкие отно­шения привязанности с учителем. Ориентированный на ровесников ребенок выглядит успешнее в ситуациях, где мало взрослых и много сверстников. Поскольку ровесников много и их легко локализовать, ребенок никогда не будет чувствовать себя растерянным или лишенным опоры. Таким образом, в краткосрочной перспективе, ориента­ция на ровесников кажется даром свыше. И, без сомнения, именно с этим явлением сталкиваются исследователи, выясняя преимущества раннего обучения.

В долгосрочной перспективе, конечно, позитивное влияние на об­учение отсутствия тревоги и дезориентации постепенно сведется на нет негативными последствиями ориентации на ровесников. Именно об этом свидетельствуют исследования, в которых доказывается, что ранние преимущества дошкольного обучения не имеют стойкого эф­фекта. Ориентированные на ровесников дети ходят в школу, чтобы проводить время с друзьями, а не ради учебы. Если эти друзья точно так же не заинтересованы в получении знаний, академическая успе­ваемость будет падать. Когда дети ходят в школу ради общения друг с другом, они учатся лишь для того, чтобы их не исключили из клас­са и не лишили, таким образом, компании сверстников. В остальном они считают обучение ненужным, оно может даже служить препят­ствием для отношений ровесников.

Еще одна проблема ориентированных на ровесников школьни­ков - это волнение. Поскольку привязанности ровесников в основе своей нестабильны, страх потери отношений может стать постоян­ным. Ориентированные на ровесников дети - как правило, самые нервные, неугомонные и хронически тревожные. Перевозбуждение практически витает в воздухе рядом с группой ориентированных на ровесников детей. Невосприимчивые к эмоциональному и уязвимо­му компоненту волнения, такие дети проявляют только его физиоло­гические аспекты: возбуждение и неугомонность. Осознаем мы это или нет, тревога лишает нас способности к обучению. Ориентация на ровесников может вначале повысить эффективность обучения, но впоследствии приводит к саботированию академических достиже­ний. По мере того, как привязанность ребенка к своим сверстникам усиливается, пропасть между его умом и достижениями может ра­сти. Та же самая причина, которая дает им преимущество на старте, в конце концов становится препятствием для этих детей.

Любопытно, что некоторые престижные университеты предпочи­тают видеть в числе своих абитуриентов обучающихся на дому де­тей. Как сказал Джон Рейдер, член приемной комиссии Стэнфорд-ского университета в Калифорнии, все дело в том, что «обучающиеся на дому дети обладают определенными качествами: мотивацией, лю­бознательностью, способностью нести ответственность за собствен­ное обучение, в формировании которых средние школы не слишком преуспевают». Другими словами, школьники могут лучше старто­вать, но обучающиеся на дому дети будут успешнее на финише, по­тому что наша система образования упускает из виду ключевую роль привязанности.

Школьное воспитание - это не главная проблема, точно так же, как обучение на дому - не единственное возможное решение. Клю­чевой фактор - это движущая сила привязанности. Ставить детей в ситуации, которые могут породить их зависимость от ровесников, недопустимо. Нам необходимо положить в основу школьного обуче­ния ребенка его привязанность к взрослым.

Стеснительность - это не так страшно, как нам кажется

Мы часто считаем стеснительность негативной характеристикой, чем-то, что нашим детям нужно перебороть. Тем не менее, с точки зрения развития, даже этот «дефект» выполняет полезную функцию. Стеснительность - это сила привязанности, созданная, чтобы за­крыть ребенка для общения, препятствуя любым взаимодействиям с теми, кто не входит в его цепь безопасных связей.

Стеснительный ребенок проявляет застенчивость в присутствии людей, к которым он не привязан. Вполне закономерен тот факт, что ориентированные на взрослых дети часто кажутся наивными и странными в кругу своих ровесников, по крайней мере, в началь­ных классах. Ориентированные на ровесников дети, напротив, вы­глядят социально успешными. Это их сильная сторона. Они знают, что круто, а что нет, что носить и как разговаривать - они прикла­дывают большую часть своих интеллектуальных способностей к тому, чтобы считывать указания друг друга в отношении того, как быть и что делать.

Повышенная общительность ориентированных на ровесников детей - результат потери стыдливости. Когда ровесники заменяют собой взрослых, стеснительность меняет направление. Ребенок становится стеснительным с взрослыми, но общительным в компании сверстников. Мы видим, как в среде своих сверстников ребенок вы­ходит из скорлупы, говорит на своем языке и ведет себя более уве­ренно. Изменения, происходящие при этом с его личностью, впечат­ляют, и мы отдаем должное взаимодействию между ровесниками. Естественно, мы говорим себе, что такой в высшей степени желае­мый результат не может быть следствием чего-то плохого! Тем не менее, истинная социальная интеграция и настоящая социальная компетентность - забота о других людях и принятие во внимание чувств даже тех людей, с которыми он не знаком - еще долго не будет входить в число качеств ориентированного на ровесников ребенка.

Ребенок, ориентированный на взрослых, гораздо медленнее пере­стает стесняться в кругу ровесников. Со временем уравновесить его застенчивость должна не ориентация на ровесников, а психо­логическая зрелость, которая порождает устойчивое самосознание и способность испытывать противоречивые чувства. Лучший спо­соб справляться с застенчивостью - развивать теплые отношения с взрослыми воспитателями и учителями ребенка. В контексте при­вязанности, нас должна тревожить не застенчивость ребенка, а от­сутствие ее у многих современных детей.

Стресс от пребывания в детском саду в отсутствие привязанности

Современная ситуация с детскими дошкольными учреждениями ил­люстрирует то, как мы, сами того не понимая, взращиваем себе кон­куренцию. Миллионы детей во всем мире сегодня проводят часть, а иногда даже все свое время бодрствования, в дошкольных учреж­дениях. Согласно новейшим статистическим данным, большая часть работающих матерей в Соединенных Штатах возвращаются к работе до первого дня рождения ребенка''. Ясли и детские сады, особенно такие, какими они созданы в Америке - очень рискованное пред­приятие. Как показывают недавние исследования, дети в них испы­тывают стресс. Уровень гормона стресса кортизола выше у детей в яслях и детских садах, чем дома. Стресс от пребывания в детских до­школьных учреждениях может усиливаться, если ребенок застенчив.