И поле, и энергия, и энергоинформационные взаимодействия — все это реальность. Но реальность второго уровня. Объективного, но нематериального. 2 страница

Это значит, что, согласно данной гипотезе об общности ощущений в зоне контакта, волевое изменение этих ощущений у него самого приведет к изменению ощущений у другого.

Верно ли это? Ну конечно, верно. Ведь сенсорная проекция как раз и позволяет сделать более доступными для психики обычно неосознаваемые сигналы! Изменение дистанции между контактирующими поверхностями, изменение температуры одной из контактирующих поверхностей, изменение выражения лица одного из партнеров, изменение его позы и ритма дыхания — все это немедленно находит свое отражение в фантомных ощущениях полевого контакта. А изменение ощущений приводит к неосознаваемому изменению поведения и вновь отражается на ощущениях в зоне контакта…

Коль скоро изменения поведения приводят к изменению ощущений, то возникает зона невербального раппорта, зона обратной связи по проективному каналу. «А» подражает «Б», «Б» подражает «А». Сенсорная проекция занимает интерперсональное, коммуникативное положение. И наличие этого феномена легко продемонстрировать в эксперименте — собственно, этот эксперимент многие из нас проводили еще в далеком детстве, и этот эффект наблюдается даже у людей, не умеющих пользоваться сенсорными проекциями.

Человек стоит с закрытыми (а лучше — с завязанными) глазами. У него нет никаких инструкций. Другой, стоя сбоку от него, располагает ладонь на расстоянии сантиметров пятнадцати от поверхности тела стоящего в области основания шеи сзади и держит ее неподвижно в течение нескольких десятков секунд, добиваясь ощущения полевого контакта. Затем ладонь начинает медленно отводиться назад или, наоборот, двигаться вперед (вариант — сдвигать ощущение поля, что всегда сопровождается трудноуловимыми, но тем не менее присутствующими приближающимися или удаляющимися движениями), и стоящий начинает раскачиваться и клониться в соответствующую сторону! Это очевидно, а иногда настолько выражено, что приходится помогать волонтеру восстановить равновесие, чтобы уберечь его от падения! При проведении эксперимента не говорится ни слова, но при этом индуктор может нарушить равновесие волонтера в любую сторону по своему желанию.

Давайте разберем этот эксперимент. В начальный период времени, когда рука держится неподвижно и создается ощущение полевого контакта, индуктор выстраивает свою сенсорную проекцию, добиваясь ее неизменности. Это означает, в том числе, что он неосознанно отслеживает спонтанные движения реципиента, сохраняя расстояние от ладони до его тела неизменным. Реципиент, неосознаваемо воспринимая, отслеживая ладонь индуктора, выполняет то же самое.

Далее индуктор нарушает равновесие и начинает, к примеру, отодвигать ладонь (или сдвигать проективные ощущения поля, перемещая ладонь бессознательно), но стремится сохранить полевые ощущения на том же уровне интенсивности, то есть отслеживая ритм естественного раскачивания реципиента. Реципиент тоже стремится сохранить ощущения постоянными, поэтому неосознанно смещает естественное раскачивание в сторону перемещения ладони. И эффект достигнут!

Конечно, можно возразить, что тот же самый эффект можно достигнуть без всяких таких ощущений полевого контакта. Попробуйте. Результат практически нулевой. Почему? Потому что раппорта, включающего отслеживание в ощущении естественного раскачивания реципиента, не возникает.

Благодаря этому феномену возможно бесконтактное снятие боли, в том числе головной, бесконтактные массажи, более сложные воздействия… Собственно, это несколько другая тема. Но об этом стоит уже говорить в иной терминологии, к которой мы придем к концу нашей статьи. Пока запишем вывод, продолжающий наше перечисление свойств сенсорных проекций.

В-четвертых, сенсорная проекция может проявлять свойства интерперсональности и коммуникативности. И вот как раз в этом отношении сенсорная проекция является объективной. Что такое объективность? Объективность — это доступность независимому наблюдению.

Проще всего использовать немного шутливый пример: «А» заявляет, что на столе стоит кастрюля. Если «Б» наблюдает кастрюлю в этом же месте, то объективность кастрюли уже можно заподозрить. А уж если «Б», зайдя в пустую комнату, спросит оттуда «А»: «Что это у тебя на столе пустая кастрюля стоит?», то кастрюля несомненно объективна, реальна и существует независимо от сознания «А». А если «Б» не может обнаружить на столе кастрюлю, то есть не обнаруживает ничего или обнаруживает, скажем, бутылку водки, то «А», скорее всего, шутит или же у него белая горячка.

Если нечто удовлетворяет требованию объективности, то это нечто является реальным. Если не удовлетворяет, то реальным его признать невозможно.

Чтобы тезис об объективности сенсорной проекции стал более очевидным, ответим на ряд щекотливых вопросов относительно объективности иных явлений нашего мира. Объективен ли камень, если его никто никакими способами не наблюдает? Нет, и о его существовании мы можем только догадываться.

Но объективно ли слово? Вот здесь вопрос серьезнее. Само слово в его материальной форме (шум, знаки на бумаге) несомненно объективно. А его значение? Значение нематериально, это понятно. Но слово «бриллиант» в русском означает одно, а в английском совершенно другое — «блестящий». Соответственно, русский и англичанин поймут каждый свое. Казалось бы, значение слова не объективно, а объективен только звук как его материальный носитель.

Но не все так просто. Если слово «бриллиант» записано на магнитофон и его дают прослушать только русским, то у каждого из них будет появляться независимо друг от друга набор из приблизительно одних и тех же значений. То есть в данном случае, в рамках одного языка, слово и его значение проявляют свойства объективности. Запомним это.

Теперь попробуем взглянуть на ту же проблему с другой стороны. Предположим, двум разным людям явился инопланетянин, способный свободно менять форму, и явился в разных обличьях. Итак, инопланетянин материален и реален. Но могут ли сделать тот же вывод видевшие его? Объективен ли он, если его видели по-разному? Но ведь и тот и другой наблюдатели могут сделать один и тот же вывод: что-то было. Значит, по меньшей мере существование данного инопланетянина объективно.

Так как же обстоит дело с сенсорными проекциями?

Во-первых, сенсорные проекции обладают свойством интерперсональности. То есть по крайней мере они обладают той же объективностью, что наш инопланетянин из предыдущего примера. Сенсорная проекция одного человека способна взаимодействовать с сенсорной проекцией другого, и этот другой способен заметить изменение поля другого человека — более того, проекция способна на него повлиять. В этом отношении она объективна.

Во-вторых, сенсорная проекция одного человека моделируется другим по причине физиологического подобия всех людей и создает иллюзию своего восприятия. Собственно, поэтому она и обладает коммуникативными и интерперсональными свойствами. И следовательно, она объективна так же, как значение слова для единой языковой среды. И следовательно, ее свойства никуда не исчезают, даже если не осознаются. И мы можем сделать наш вывод.

Сенсорная проекция обладает свойством объективности. Она так же объективна, как значение слова в единой языковой среде. Она существует вне зависимости от человеческого сознания, так же как явления материального мира, которые существуют вне зависимости от того, осознаются они или нет.

Указанные свойства сенсорных проекций определяют как сферу их природного влияния в человеческом сообществе, так и потенциальные способы их применения.

Особенно интересен вопрос о детальном описании каналов, по которым сенсорные проекции могут передаваться от человека к человеку. Хотя по большому счету вопрос не слишком принципиален и решается в рамках обычного здравого смысла и общеизвестных психологических экспериментов, так что это дело будущего. Люди физиологически подобны друг другу (и не только друг другу, но и животному миру — например, быстрые движения означают возбуждение), что делает возможной мимическую, позиционную и интонационную коммуникацию. Кроме того, известно, что настроение человека обладает свойством перекидываться на соседа, есть даже такой термин — «психическое заражение». И даже доказано, что человек после прекращения контакта с собеседником несколько десятков минут сохраняет его поведенческий след, демонстрируя те же самые поведенческие особенности, хотя этот пример нам более пригодится при рассмотрении межличностной роли триггерных ощущений, известных под названием энергии или центральных потоков (В. Самохвалов). Мы, копируя позу человека, изменяем свой сенсорный мир, и наша психика получает слепок ощущений этого человека, пусть отраженный в нашу психику косвенным образом — через копирование позы. По данным работ ученых РАН А. Годика и Ю. Гуляева, даже один палец излучает тепло на уровне десятков милливатт, тогда как организм человека реагирует на воздействие на кожу уже сотен микроваттт… так что канал огромен.

Но, еще раз подчеркиваю, вопрос о канале, который служит передаточным звеном, непринципиален. Мы можем эмпатически ощутить гнев человека, к примеру, скопировав в воображении его интонации, или его позу, или мимику, или характер движений, или звук дыхания, или всего понемногу. А скопировав, ощутить некий слепок внутренних ощущений нашего собеседника — ведь мы физиологически подобны.

Именно такая необязательность канала передачи информации и заставляет нас считать сенсорные проекции, иными словами поле, самостоятельным феноменом. Точно так же движение может быть выражено в любом объекте, и именно так же проекция может быть создана на основе любого элемента поведения человека. Вообще же мы еще немного коснемся этого вопроса позднее, потому что, как показывает практика, при взаимодействии сознание—сознание любой набор общих данных способен служить коммуникативной средой. Интерфейсом взаимодействия.

Поле, аура, эфирное тело — совершенно реальные, хотя и нематериальные феномены. Они существуют постольку, поскольку существует человек, и являются феноменами пограничной реальности.

Обычно философия выделяет две разновидности реальности: объективную и субъективную. Объективная реальность так или иначе связана с материальными проявлениями: это собственно материя или нечто, на материю влияющее, то есть поле. Одной из важных характеристик объективной реальности является энергия. Субъективная реальность не обладает свойством объективности (ведь нельзя точно прямыми методами выяснить, есть ли сознание у собеседника) и не обладает энергией.

Но в случае сенсорных проекций мы имеем дело с объективной реальностью, однако самостоятельной энергией не обладающей. Не идеальной, в чистом виде субъективной, и не материальной. Сенсорные проекции нематериальны, но объективны. Это мы и назовем реальностью второго уровня, и, как мы увидим далее, феномены второй реальности на самом деле составляют целый законченный мир, доступный для взаимодействия с человеком.

В начале было Слово. Но есть ли для человека что-нибудь, кроме него? Ведь вся Вселенная для нас — это бесконечные отражения ощущений, обретших значения и застывших в словах.

Глава 4

Общаться, узнавать, влиять, исцелять. Дело в тренировке

Какова потенциальная сфера применения техник сенсорных проекций? Не вдаваясь в детали (они в терминах энергоинформационики описаны во многих книгах, в том числе в пособиях Дмитрия Сергеевича Верищагина), попробуем просто определить область их применения: целительство, диагностика, психология, дополнительный канал информационного взаимодействия, полезный в социальной жизни. Перспективы огромны. При помощи сенсорных проекций человек может осуществить свою архетипическую мечту: взаимодействовать с себе подобными на уровне сознание—сознание, не прибегая к помощи неуклюжих слов.

И, как мы выявим далее, сенсорные проекции способны обеспечить весьма глубокое взаимодействие сознаний. Но пока немного остановимся на особенностях практического применения сенсорных проекций.

• Во-первых, как мы уже с вами обнаружили, сенсорные проекции позволяют ввести в сознание обычно неосознаваемые данные и являются прекрасным инструментом для получения информации и невербальной суггестии.

• Во-вторых, сенсорные проекции разрешают «незаконную» передачу ощущений от одной части тела к другой и от человека к человеку.

• В-третьих, наша психика, фокусируя внимание на поисковом процессе, непроизвольно выстраивает сенсорную проекцию так, чтобы она максимально отражала данные, соответствующие поставленной задаче, — так, по полю над одним и тем же местом тела можно сделать предположение о настроении человека и о состоянии его здоровья, изучить общее поле и поле подлежащих органов, то есть сенсорные проекции автоматически настраиваются на отображение необходимых сознанию данных. Естественно, что без органов чувств наше сознание неспособно получать информацию извне, однако нужно учитывать, что человек все-таки получает информацию не только за счет непосредственного восприятия. При этом на сенсорной проекции может отображаться информация из любых областей, вплоть до мельком замеченной в газете статьи.

• В-четвертых, благодаря комплексности работы механизмов нашей психики сенсорная проекция способна гибко управляться, обеспечивая как поставку данных, так и воздействия: ощущения перетекают с части тела на часть тела, а в межличностной ситуации — с человека на человека.

Сенсорные проекции неоценимы как средство расширенного восприятия мира и интерперсонального взаимодействия, так как позволяют осознавать обычно неосознаваемые данные, легко передают ощущения, автоматически настраиваются соответственно поставленной задаче и гибко управляемы.

Но использование сенсорных проекций обладает и недостатками. И они напрямую связаны с тем, что проекция существует на субстрате человеческой психики. Мы обязательно должны их указать.

Прежде всего сенсорная проекция крайне чувствительна к содержимому психики. Это очевидно — ведь она психикой же и создается. Особенный отпечаток накладывает информация или построение, подвергшиеся осознанию. В связи с этим при использовании сенсорной проекции результат может частично иллюстрировать не реальность, а некое идеальное построение, созданное при помощи воображения или полученное со стороны. К примеру, нетренированный биоэнергетик будет предполагать «неприятное» поле у человека, соответствующего внешне неприятной для биоэнергетика персоне. По этой же причине поле массивного человека будет казаться более плотным и широким (повсеместно наблюдающийся феномен). К сожалению, этим феноменом вызвана и крайняя замусоренность биоэнергетической теории разнообразными мистическими концепциями и псевдорелигиозными мифами.

Чтобы предотвратить подобные ошибки, для надежного использования проекций необходима некоторая тренировка — она заключается в оттачивании способности осознавать ощущения сенсорной проекции отдельно от наложенных на нее в ходе вторичного осознания сигналов. Это так называемое исключение внутреннего критика, имеющегося в сознании и как раз представляющего собой механизм переоценки внешних данных. Для сознательного исключения этого механизма могут быть использованы несколько приемов, самый простой из которых — тренировка в осознании и вербализации первых ощущений сенсорной проекции и игнорировании вторых, потому что срабатывание механизмов переосознания требует уловимого времени.

Следующие два недостатка являются прямыми следствиями предыдущего.

Один из них — это практическая невозможность обнаружить отсутствие чего-то при помощи сенсопроективных приемов. Это становится очевидным, если принять во внимание свойство самонастройки сенсорной проекции. Если наша психика сталкивается с задачей найти что-то, а в области поиска нет ничего, то порог чувствительности начинает понижаться до тех пор, пока не будут получены какие-либо ощущения. Далее они подвергнутся интерпретации в рамках поставленной задачи — «найти что-то». В подобной ситуации результат не будет соответствовать истине — и, кстати, именно благодаря этой особенности провалилась целая серия некорректно поставленных экспериментов: к примеру, когда за ширму усаживали вырезанный из фанеры силуэт человека (так, чтобы его тень была видна), а тестируемым биоэнергетикам давалась задача сказать, чем болен «пациент». Разумеется, некорректность упомянутого «эксперимента» не подлежит сомнению.

Для исключения подобного рода ошибок необходимо очень четко сравнивать ощущения с соседних областей, тогда делается явным различие между быстро создаваемой на реальном сигнале и медленно формирующейся при отсутствии сигнала проекции. Это возможно при большом опыте.

Другое: информативность сенсопроективных техник для нетренированных людей чрезвычайно зависима от внешней индукции. Это было неоднократно выявлено в опыте: в присутствии позитивно настроенных экспериментаторов биоэнергетик показывает значительно лучшие результаты, нежели в присутствии скептиков. Это тоже вполне естественно — ведь при формировании сенсорной проекции психика пытается наложить на одну и ту же сенсорную зону одно сообщение «вот здесь спрятан предмет» и несколько «ничего не получится». В присутствии позитивно настроенной аудитории сенсорная проекция усиливается за счет наложения сигналов соседей. Именно поэтому, в частности, упражнение «шарик» поначалу получается в одиночестве хуже, чем в группе, а при проведении группового эксперимента биоэнергетик часто требует удалить скептика, так как его «поле мешает».

И эту ошибку довольно несложно преодолеть — нужно только сформировать навык пространственного выделения источника проекции. Нужно разделять поля объекта исследования и окружающих — для этого достаточно небольшой тренировки в различении источников проекции и разделении трех пространств (о них пойдет речь в следующем томе), доступных человеку.

Подытожим: недостатки использования сенсорных проекций связаны с их непроизвольным искажением за счет дополнительного содержимого психики, хотя могут быть устранены в ходе тренинга с верификацией.

— Интересно, я это слышал или мне показалось?

— А ты проверь!

Глава 5

Регулятор мощности человека — триггерные ощущения

Но сейчас мы вели речь о проекциях, образующихся в ходе активного восприятия, то есть человек предполагал прислушаться к своим ощущениям, прислушивался к ним и одновременно фиксировал внимание на задаче получения специфических данных. А как обстоят дела в ситуации, когда человек занят посторонней активностью и не выполняет фокусировки внимания, необходимой для создания СП? Проникает ли по проективному механизму в его психику что-то от окружающих, и если да, то в каких ощущениях это выражается? Возможно, в более глубоких и фундаментальных для психической активности? Ведь, повторяю, психика невольной «мишени» ничем специфическим не занята, никакого шаблона (воспоминания ощущений, как, к примеру, для построения тактильной проекции) в себе не содержит — а для создания проекции необходимо наличие шаблона, на который могли бы наслаиваться проецируемые ощущения.

Действительно, кроме бытующих в биоэнергетических кругах уже более или менее рациональных для нас теперь терминов «аура», «поле» и «эфирное тело» наличествует еще и термин «энергия», подразумевающий некий активный агент влияния, способный воздействовать на стороннего субъекта, не находящегося с воздействующим в явной коммуникативной ситуации.

«Энергия» излучается субъектом, способна изменять активность «мишени», различным образом влиять на ее психическое и физиологическое состояние. То есть в отличие от сенсорных проекций, которые являются результатом активного восприятия и появляются как следствие направленной работы психики, «энергия» самостоятельно влияет на психику, заставляя ее менять свое содержание. Стоит поискать психологический эквивалент этого понятия — энергии «чи», «ци», «кундалини», сотни лет использовавшийся восточными практиками. Мы могли бы сразу перейти к описанию названных ощущений, но попробуем все же сначала немного порассуждать.

Для исследования этого вопроса нужно задуматься о том, какие внутренние реалии, кроме тех или иных пришедших извне ощущений, присутствуют в нашей психике постоянно.

Во-первых, это «мысли» (ну воспользуемся этим ничего конкретного не обозначающим словом), выраженные в образах и/или слове. Не годится — они невероятно разнообразны. Эмоции, чувства — тоже переменны. Радость, скажем, может присутствовать, а может — нет. Но вот кое-что является постоянным. Это двигательная и рефлексивная (калькулятивная) активности — в каком бы состоянии психика ни пребывала, та или иная степень моторной активности и рефлексии присутствует все равно.

Проанализируем собственные ощущения в острой ситуации, требующей немедленного реагирования, непосредственно перед действием. Голову заполняют ситуационные мысли, но мы договорились исключить их из рассмотрения. Превалирует конкретный эмоциональный фон — страх, гнев, радость… Но эмоции нас тоже не интересуют. Повышен уровень адреналина. Давление. Частота сердечных сокращений. Мышечный тонус. Но как мы все это ощущаем? Человек сам по себе не чувствует адреналина, редко — давление и не менее редко — собственное сердце. А вот суммарное напряжение мускулатуры… Оно присутствует в той или иной степени постоянно. Оно хорошо осознается, но напряжение мышц конечностей не такая уж постоянная величина (действие может заключаться и в крике). Активности неизбежно предшествует напряжение корпуса, необходимое для любого действия. Вполне логично — для действия необходима опора на корпус, а значит, повышенная его жесткость, а значит, повышение внутриполостного давления и напряжения мышц пресса и диафрагмы. Но как это ощущается — и какие внутренние эквиваленты этому соответствуют?

Я имею в виду выраженное в ощущении триггерное внутреннее усилие, подготавливающее действие, запускающее каскад реакций (ощущение этого же рода многие искали в детстве, пытаясь пошевелить ухом или свернуть язык в трубочку). На самом деле, как я уже говорил, это ощущение давно используется в восточных энергетических практиках и известно под названием чи, ци, кундалини. Дмитрий Сергеевич Верищагин и Школа ДЭИР для обозначения этого триггерного ощущения пользуется термином «восходящий поток».

Восходящий поток, или триггерное ощущение трансформирующей активности, ощущается как идущая снизу вверх волна напряжения или уплотнения в глубине тела, преимущественно перед позвоночником, в большинстве случаев сопровождается тепловыми ощущениями. Интересным для нас моментом является то, что при усилении ощущения восходящего потока возникают дополнительные изменения — отяжеление головы и тела, зачастую жар, и небольшое учащение частоты сердцебиения, и изменение осанки.

Движение потока снизу вверх неудивительно, поскольку человеческий организм использует каждую миллисекунду рационально с физиологической точки зрения, а толчок начинается с точки опоры, то есть снизу. Неудивительно и то, что триггерное ощущение, подготавливающее организм к активному действию, вызывает комплексный каскад физиологических реакций от увеличения мышечного тонуса до подъема давления.

Намного более важно то, что это ощущение, усиливаемое сознательно, приводит к увеличению артериального давления, мышечного тонуса и общего функционального напряжения — и это было подтверждено инструментально в исследованиях школы ДЭИР при помощи аппарата функциональной диагностики АМСАТ.

То есть «восходящий поток» (ВП) на практике является триггерным ощущением, запускающим множество согласованных реакций, и в этом отношении является неоценимым средством саморегуляции, применимым как в социальной сфере для усиления реакций, так и в сфере индивидуальной. Как показала практика, усиление ВП ускоряет выздоровление при простудных заболеваниях, увеличивает силу и скорость внешних реакций, что позволяет быть более социально успешным, а его ослабление снижает артериальное давление и помогает заснуть. Конечно, практических областей применения этого триггерного ощущения как инструмента комплексного воздействия на состояние психики намного больше, но здесь мы не будем на них сосредотачиваться.

Разумеется, одной только активностью невозможно описать состояние психики, поскольку существует и другой полюс — это моделирующая калькулятивная активность, часто называемая рефлексией или иногда ориентировочным рефлексом. Ведь действительно, это процессы полярные: психика, для того чтобы рассчитать предстоящие действия, вынуждена заниматься прогностической калькуляцией с учетом текущей ситуации, мотивации и эмоционального состояния, а вот когда наступает само действие, этот вычислительный ресурс, включая внимание, преимущественно используется на обеспечение самого действия.

Эта полярность косвенно проявляет себя в обычной для человека практике, когда для облегчения однообразной двигательной или рефлексивной активности, для отвлечения избыточного калькулятивного ресурса, своей спонтанной активностью мешающего выполнению задачи, используется активность противоположной сферы (я ехал на велосипеде, думая о погоде, или человек решал задачу, отбивая пальцами ритм или тряся ногой).

Это очевидно из обычного бытового опыта и характеризующих его языковых штампов: как часто человек, задумавшись об отвлеченных материях, ошибается в расчете действия (спотыкается, у него все «валится из рук»), и наоборот, отвлекшись на выполнение действия, к примеру маневр при управлении автомобилем, теряет ход размышлений или нить разговора. Это очевидно и из простой биологической логики: при неясной ситуации ее необходимо оценить, в то же время активные действия должны быть как минимум приостановлены (неизвестно, насколько они адекватны), а вот когда действие уже запущено, то жертвовать калькулятивными ресурсами психики, которые могут потребоваться при этом, непозволительно — «съедят».

Это очевидно и из наблюдения за поведением животных и людей: если прикоснуться к червяку, он остановит движение и примется шевелить передним концом, изучая обстановку, причем в этом состоянии он будет значительно более чувствителен к раздражению, чем в состоянии движения; кошка, заметив нечто незнакомое, замрет или примет оборонительную позицию и останется в ней, пока не уяснит ситуацию; человек, обнаружив на своем пути что-то вызывающее интерес, также замедлит передвижение или остановится и возобновит активное действие, только когда прекратит процесс восприятия нового явления (исключением является стимуляция сзади, усиливающая движение в виде немедленной реакции бегства, или запредельный по силе раздражитель, заведомо реакцию бегства инициирующий, но это, так сказать, исключения, подтверждающие правило. Фаза анализа в этом случае начинается уже после реакции бегства).

Какими свойствами должно обладать включающее моделирующую калькулятивную активность триггерное ощущение — антагонист триггерного ощущения двигательной активности? Прежде всего оно должно распространяться от головы вниз: опять-таки потому, что смена двигательного режима не позволяет первой снимать нагрузку с опорной части корпуса, а нагрузка должна быть снята и равномерно распределена по мышцам для облегчения быстрой смены направления движения в случае необходимости. Более того, должен быть снижен мышечный тонус, что ускоряет мышечную реакцию, немного понижены артериальное давление и ритм сердцебиения (при отсутствии испуга, являющегося первой фазой реакции бегства), максимально усилена «сообразительность», обострены чувства и мобилизовано внимание. Соответственно, его усиление должно сопровождаться побочными ощущениями увеличивающейся «прозрачности», «ясности» и не сопровождаться ощущением тепла.

И такое ощущение существует и используется в восточной практике сотни лет под названием «энергия Космоса», «прана» или (позднее название) «рейки». В Школе ДЭИР принят более рациональный термин «нисходящий поток».

Нисходящий поток, или триггерное ощущение моделирующей активности, ощущается как идущая сверху вниз волна «движения», преимущественно перед позвоночником, сопровождающаяся ощущением прохлады и субъективной ясности.

При усилении этого триггерного ощущения должно наблюдаться уменьшение артериального давления, мышечного тонуса, что и было подтверждено аппаратно на установке АМСАТ в рамках скрининговых исследований, проводимых Школой ДЭИР. Кроме того, усиливается способность субъекта к концентрации внимания и калькуляции.

Таким образом, «нисходящий поток» (далее НП), как триггерное ощущение моделирующей калькулятивной активности, является неоценимым средством саморегуляции, позволяющим как корректировать физиологические реакции, так и быть удобным в социальной сфере (увеличивает скорость оценки ситуации и способность сосредоточения). Как показала практика, усиление НП снижает артериальное давление, помогает расслабиться и заснуть, а также сбросить эмоциональное напряжение. Опять-таки, практических областей применения этого ощущения слишком много, чтобы мы на этом останавливались отдельно.

Два описанных триггерных ощущения позволяют гибко регулировать активность человеческого организма и его психики и потенциально весьма перспективны как для применения в парамедицинских целях, так и в составе психотехнологических приемов социального применения — заявление, совершенно совпадающее с постулатами восточных практик.

Эти ощущения, или энергетические центральные потоки, определяют два реципрокных направления психической активности — двигательной и моделирующей. Причем, что важно, они присутствуют в нашей психике одновременно, и результирующее направление активности определяется относительным балансом этих триггерных ощущений, а величина активности — «абсолютной» величиной превалирования того или иного ощущения. То есть навык произвольного управления ими дает субъекту возможность не только по желанию переключать активность психики, но и и управлять силой результирующей реакции.