Тайна не раскрыта. Загадок всё больше 2 страница

Находясь в сознании, она не могла назвать мне точную дату случившегося. Однако когда она вошла в транс, то сразу же сообщила мне, что произошло всё 26 июля. Она описывала, как она готовилась ко сну. Вдруг она закричала, как будто что-то её напугало, а потом начала плакать. Я попыталась успокоить её, чтобы она могла рассказать, что происходит. Кэрри перестала плакать и объяснила, что она вдруг почувствовала, что её тело стало очень тяжёлым. Это было страшное ощущение. Вокруг было очень темно. Она ничего не видела. Потом она услышала, что кто-то советует ей не бояться и её, тут же, охватило чувство безграничной любви. Потом темнота сменилась серостью и перед её взором начали проходить видения. Она как бы парила над сценами из будущей жизни. Это было странное чувство. Она знала, что рядом с ней находится какое-то существо, но у него не было ни тела, ни формы. Оно было серого цвета и больше походило на туман. Единственное, что можно было разглядеть, так это большие глаза этого существа. Но даже они то появлялись, то исчезали. Воспоминания о видениях ничем не отличались от того, что рассказала Кэрри, находясь в сознании.

Самой страшной сценой было последнее видение о людях, умирающих в городе. Когда она описывала увиденное, то не переставала плакать. «Грустно. Умирает так много людей. Некоторые из них никогда не поправятся, чтобы я ни делала. Я даю им еду. Я держу их за руки. Но некоторые всё равно умирают. Мне больно это видеть. Я не могу помочь всем. Я даю им то, что мне сказали. Это какая-то еда. Я не знаю, как заболели эти люди. Они свешиваются с балконов. Цвет кожи у них очень странный. Она какая-то серовато-жёлтая или серовато-голубая. Они выглядят очень больными. Это ужасно. Все они лысые и очень худые». Кэрри плакала. «Я не худая. Я не могу заболеть. Он сказал мне, что я не заболею. Я должна ухаживать за этими людьми. Кому-то я помогла, а кому-то нет. Их очень много. Я не думаю, что они заболели из-за войны. Это было какое-то ядерное оружие. Может они заразились от воды. Я вижу облако, но войны не было. Это было похоже на шторм. Наверное, поэтому умерли те рыбы в воде, которых я видела. Это как-то связано с водой. Может быть дождь».

Кэрри начала плакать ещё сильнее и, я решила, что лучше увести её оттуда. Кэрри была в отчаянии. «Я не могу помочь всем. Но они плачут и кричат. Больных так много. Я не зияю кто они. Знакомых я не вижу. Но мне их так жалко. Я люблю их всех. Но почему именно я? Почему я должна это делать? Туманное существо говорит, что мне не стоит бояться. Я была послана на Землю именно для этого. Но я не знаю, почему именно я. Какие у него красивые глаза. Я чувствую ту любовь, которая исходит от него. У него не было пальцев, но мне показалось, будто он дотронулся до моего лба. Я тут же опять оказалась в своём теле. Я встала и вышла из комнаты».

Она смотрела на ночное небо, курила и пыталась понять, ЧТО же с ней произошло. «Я знала, что я не сплю. Я никогда не засыпала сидя. Я помню абсолютно всё. Он сказал, что я должна запомнить. Это должно произойти, но я не знаю где именно».

Кэрри была очень расстроена и, я решила, что пора переходить к другому случаю. К тому же новой информации по ОВТ я вряд ли бы уже получила. Успокоив её, я отправила Кэрри в сентябрь 1963 года, в её студенческие годы. Она сразу перенеслась в то время и подробно рассказала мне о своей комнате в общежитии и о своей соседке по комнате, которая была её лучшей подругой. Я велела ей отправиться в ту ночь, когда ей приснился сон про младенцев. Она сразу же начала рассказывать, что она видит.

Кэрри: Я в комнате. Я как будто ... медсестра.

Долорес: Медсестра?

К.: Да. Медсестра, работающая в больнице.

Д.: Почему ты думаешь, что ты медсестра?

К.: Я в детской палате. Там лежат младенцы. На мне

форма. И я выгляжу как медсестра. Но, я боюсь детей.

Д.: Почему ты боишься младенцев?

К.: Они очень странно выглядят, У них большие глаза, И они очень умные.

Д.: Откуда ты знаешь, что опиумные?

К.: Потому что они разговаривают друг с другом.

Д.: Они говорят ртом?

К.: Нет. Они лежат под водой. Их тело полностью покрыто жидкостью. Они общаются мыслями, и, я тоже знаю, о чём они говорят. Один из них знает, что у меня есть капсула. Он обязательно расскажет.

Д.: О какой капсуле ты говоришь?

К.: О той, которая лежала на полу. Это простая капсула. Похожа на таблетку. Она прозрачная.

Д.: Внутри неё ничего нет?

К.: Нет, внутри что-то есть, но капсула прозрачная. Правда, я не вижу, что находится внутри.

Д*: Ты сказала, что один младенец хочет рассказать про то, что у тебя есть капсула.

К,: Да. Он собирается наябедничать. Он злится на меня. Я слышу это в своей голове.

Кэрри рассказала, что контейнеры, в которых лежали дети, были похожи на бочки. Материал, из которого они были сделаны, был похож на прозрачный пластик. Она знала, что этот материал отличался от пластика и, что он не был таким же прочным, как стекло. В комнате этих бочек было много. Она попыталась их сосчитать. Она насчитала примерно 15- 17 штук. Контейнеры стояли на чём-то высоком, потому что Кэрри не нужно было наклоняться, чтобы рассмотреть их. «Все они соединены друг с другом прозрачной трубкой. Через эту трубку в контейнеры поступает вода. Трубка соединяет все контейнеры. Трубка выходит из стены, на которой полно всяких вентилей и кнопок. Я не знаю, для чего они нужны. Эта часть комнаты меня не интересует. Женщина, находящаяся в комнате, нажимает нужные кнопки и следит за тем, чтобы с детьми всё было в порядке. Она любит детей и разговаривает с ними. Моя работа заключается в том, чтобы наблюдать за детьми и заботиться о них. Я должна проиграть воду. На контейнере есть градусник и я должна проверить температуру воды. У детей большая голова и маленькое тело. Они мне не нравятся. Они уродливые».

Д,: Они всегда лежат в воде?

КДа. Я не видела, чтобы они были не в воде.

Д.: Л ты видела их раньше?

К.: Конечно. Много раз. Именно поэтому я там и работаю.

Кэрри рассказала, что женщина, находившаяся в комнате, была похожа на обычного человека. Она была строгая и суровая. «Она мой начальник, но она мне не нравится. Она алая. Правда, она не самый главный начальник».

Д.: Л кто самый главный?

К.: Мужчина, находящийся в другой комнате.

Д.: Ты знаешь, как он выглядит?

К.: Не совсем. Я туда не хожу.

Д.: Что ещё есть в комнате, кроме контейнеров?

К.: Мебели в комнате нет. Только дети в контейнерах. Мне приходится ходить между рядами инкубаторов. Я должна проверять температуру и уровень воды.

У некоторых детей глаза открыты, а у некоторых закрыты. Они все выглядят одинаково. Уродливо. Некоторые контейнеры пусты. Туда надо класть капсулу.

Д.: Ты можешь рассказать, как это делают?

К.: Она кладёт таблетку в воду (лужицу диаметром 2,5 см). Добавляет туда воды из трубки. Потом добавляет что-то в воду, но я не знаю что именно. Она приносит это с собой в маленькой бутылочке. Она кидает в воду щепотку этого вещества. Это как повар, который добавляет в блюдо щепотку того, щепотку этого. По-

том она кладёт в воду капсулу. Капсула растворяется и начинает расти ребёнок.

Д.: Это занимает много времени?

К.: Нет. Я не знаю точно, сколько времени это занимает, потому что я не всегда там нахожусь. Но я знаю, что на это уходит мало времени.

Д.: Как ты думаешь, это человеческие дети?

К.: Нет. Они уродливые. Если бы это были человеческие дети, то они были бы больными детьми.

Д.: Как ты думаешь, кто это?

К.: Я не знаю.

Д.: Ты когда-нибудь бывала за пределами этой комнаты?

К.: Да. Я не знаю где мы, но это очень большое место.

Д.: Это может быть больница?

К.: (Пауза, потом с осторожностью). Я не знаю. Что-то наподобие больницы. Это какое-то военное учреждение.

Д.: Почему военное?

К.: Там нужно следовать приказам. Ты не можешь просто пойти туда, куда тебе захочется.

Д.: Как туда попасть?

К*: Просто просыпаешься и ты уже там.

Д.: Сколько времени ты там проводишь?

К.: Минимум на протяжении всей ночи.

Д.: Л что надо сделать, чтобы покинуть это место?

К.: Надо заснуть, потом проснуться. И всё окажется сном.

Д.: Ты сказала, что давно этим занимаешься.

К.: Да, примерно лет с четырнадцати-пятнадцати. Они не каждому позволяют следить за своими детьми. Я не знаю, как я туда попала. Но я должна работать с их детьми.

Д.: У тебя нет выбора?

К.: Нет. Из этой комнаты нельзя выйти.

Д.: Ты знаешь, что они делают с детьми?

К.: Из них выращивают людей. Они так странно выглядят.

Д.: Ты видела, как выглядят взрослые существа?

К.: Они высокие и очень худые. У них длинные руки. Я их внимательно не рассматривала.

Д.: А как выглядит лицо у взрослых существ?

К.: Так же, как и у детей. Они уродливые. У них большие глаза. Очень маленькая челюсть. Можно даже сказать, что её и нет совсем. А глаза у них ... глаза у них странные, похожи на нефть. Они меняют цвет. Они чёрные и как будто слезятся.

Д.: А какого цвета у них могут быть глаза?

К.: Фиолетовые, синие, чёрные — как нефть.

Наверное, имеется в виду нефтяная плёнка, которая может Менять цвета.

Д.: А какого цвета кожа у взрослых существ?

К.: Уже подросшие дети имеют странный цвет кожи — с фиолетово-серым оттенком - как будто они болеют. У младенцев кожа практически прозрачная. У взрослых существ тоже.

Д.: Взрослые существа носят одежду?

К.: Не могу сказать. Он был очень худой. У него были длинные руки. Они были ниже колен. Когда я увидела его, он был далеко. Он стоял на лестнице, наверху, и смотрел вниз.

Д.: В этой комнате есть лестница?

К.: Нет. Я видела его не в комнате. Из комнаты нельзя выходить. Лестница была за дверью, через которую нельзя проходить. Я выглянула в дверь, когда через неё уходила женщина.

Д.: Судя по всему то помещение за дверью гораздо больше этой комнаты.

К.: Да. Оно большое.

Д.: Так значит, он стоял слишком далеко, и ты не смогла рассмотреть его руки. А сколько пальцев на руках было у младенцев?

К.: У детей пальцы очень длинные. У них есть большой палец, но он как-то странно расположен. Он находится выше по руке, ближе к запястью.

Д.: Сколько у них пальцев?

К.: Я не ... Мне было противно дотрагиваться до них.

Д.: Ты должна была до них дотрагиваться?

К.: Да. Я должна была следить за тем, чтобы они лежали прямо. Если они переворачивались, то мне приходилось поворачивать их обратно, чтобы они лежали на спине. Они не должны были поворачиваться, иначе они могли запутаться. Один из них лёг себе на руку Мне пришлось опустить руки в воду. Вода какая-то странная, какая-то масляная. Это моя работа, но дети меня не очень любят. Иногда они пристально смотрят на меня.

Д.: Откуда появляются эти дети? У них есть родители? (Этот вопрос Кэрри сама записала на листке бумаги перед началом сеанса).

К.: Они из капсулы.

Д.: А откуда появляется капсула?

К.: Её кто-то делает.

Д.: В другой комнате что ли?

К.: Наверное. Но точно не в этой.

Д.: Откуда ты знаешь, что дети находятся внутри капсулы?

К.: Потому что они начинают из неё расти. Вначале появляется маленькая голова, потом маленькое тело.

Д.: Хорошо, ты знаешь, зачем они выращивают этих детей?

К.: Я не знаю. Я всего лишь забочусь о них. Они никому не мешают. Они просто растут, чтобы стать людьми. Большими людьми со странной внешностью.

Д,: Ты видела их, когда их вытаскивают из воды?

К.: Нет. Когда это происходит, мне не разрешают их держать.

Д.: Значит, ты не знаешь, как ты попадаешь в это место? Ты просто просыпаешься там? Потом ты идёшь спать и просыпаешься утром в своей собственной кровати? (Да). И ты никогда не знаешь, когда отправишься туда в следующий раз?

К.: Нет, не знаю.

Я всё больше понимала, что не получу никакой дополнительной информации. Кэрри не покидала той комнаты. Я прекратила сеанс и вывела Кэрри из транса. Судя по реакции гг тела и по выражению её лица было понятно, что она пребывала в очень глубоком трансе. Она не двигалась. Только лицо выражало какие-то эмоции. Даже когда она плакала, она не делала никаких движений. По мере выхода из транса, она начала восстанавливать контроль над своим телом — она начала дёргать руками и ногами. Окончательно очнувшись, Кэрри не помнила ничего из того, что происходило с ней во время сеанса.

После выхода из транса я заставила Кэрри нарисовать мне детей, которых она видела в той комнате. Кэрри была профессиональным художником и нарисовала детей такими, какими она видела их во сне. Я сравнила рисунки с теми, которые она присылала мне по почте. Они немного отличались, но Кэрри мне всё объяснила. На руке взрослого существа она нарисовала три пальца и сказала, что кисть руки была такой же длин- I юй, как и предплечье. На её первом рисунке, присланном мне по почте, пальцев было четыре. Кэрри сказала, что на этот раз она уверена, что пальцев было три. Рисуя инкубаторы, она сказала: «На этот раз мне хочется дорисовать что-то вот с этой стороны. Как будто что-то было присоединено к инкубаторам. На первом рисунке я этого не рисовала». Когда она нарисовала инкубаторы и соединяющие их шланги, она вдруг закричала: «Ой! Я вспомнила. Я опускала руки в эту воду».

М ы засмеялись. Раньше она этого не помнила. Но сейчас это воспоминание вызывало у неё отвращение. На последнем рисунке она изобразила существо, которое случайно у видела, когда женщина выходила из комнаты. Оно стояло на лестнице, позади него горел яркий свет и определить черты лица или более мелкие детали внешности было невозможно. По Кэрри знала, что это то существо, которое вырастает из детей в инкубаторах. Когда она училась в колледже, Кэрри нарисовала это существо, стоящее на лестнице, и смотрящее вниз па группу людей. Она не знала, почему вдруг нарисовала такой рисунок. Она назвала его ад Данте и даже получила за него какую-то премию. Она хранила этот рисунок несколько лет, но сейчас никак не могла его найти. Она на память набросала мне то, что было изображено на рисунке. Кэрри сказала, что по её мнению, там была не лестница, а что-то похожее на луч света. Она обещала прислать мне другие рисунки, которые когда-то рисовала, хоть сейчас мы и имели больше информации, чем тогда, когда Кэрри делала эти рисунки.

Я уехала из дома Кони около полуночи. Кэрри всё ещё задавала вопросы о том, как прошёл сеанс. Я сказала, что ей всё расскажет Кони. Мне надо было ехать домой. На следующее утро мне предстояло отправиться на конференцию в Литл-Рок. Я знала, что домой приеду не раньше часа ночи, но потраченное время стоило того.

В течение последующих лет я обнаружила, что некоторые исследователи каким-то образом получили доступ к рисункам Кэрри, на которых были изображены дети. Некоторые исследователи говорили, что это результаты экспериментов по созданию гибрида человека и пришельца. Однако подобные предположения разительно отличаются от того, что рассказывала Кэрри. Она была абсолютно уверена в том, что это не людские дети, а инопланетяне. Кэрри также прислала мне рисунок с изображением внутренней части корабля, что подтверждает тот факт, что она выходила из той самой комнаты.

На протяжении последних лет я демонстрировала рисунки Кэрри на своих лекциях. На одном из рисунков была Изображена внутренняя часть огромной космической базы с несколькими уровнями. Но может это совсем не так? Может, Кэрри побывала не на космическом корабле, а в подземном экспериментальном центре? Эта идея пришла мне в голову После того, как Кэрри рассказала мне, что ей показалось, будто она находится на военном объекте. К тому же, по словам Кэрри, там работало ещё одно существо очень похожее на человека. Кэрри не знала, где находится это место. Она просто просыпалась там. Она не знала, как она туда попадала. Тогда мне показалось, что такое большое помещение может Находиться только на космическом корабле. Теперь я начинаю сомневаться в этом.

Видение о катастрофе являлось не только Кэрри. Были и другие люди, рассказывающие о том, что на Земле должно Произойти что-то ужасное. Даже когда я проводила сеансы регрессивного гипноза в других странах, где люди не знали о том, что в Америке имеются подобные случаи, я встречалась С людьми, у которых были такие же видения. Если посмотреть на письма, которые мне приходят, то можно увидеть, что подобные видения приходят ко многим людям: через Яркие сны, ОВТ или просто как озарение. Откуда приходят эти видения? Действительно ли это видения будущего? Или может это всего лишь возможные варианты будущего, которые были описаны Нострадамусом в моей трилогии «Беседы г Нострадамусом»? Если это всего лишь варианты, то подобного исхода можно избежать. Может, именно поэтому нам являются эти видения?

Когда я позвонила Кэрри, чтобы спросить её разрешения на использование её рассказа в своей книге, она рассказала мне, что пять лет назад она ходила к психологу, чтобы разобраться с одной из своих личных проблем, не связанных со странными снами. Психолог сказал, что, скорее всего, в детстве, Кэрри подверглась сексуальному насилию. Было не важно, что Кэрри ничего подобного не помнит. Психолог был уверен, что это и есть ответ на все её проблемы. Кэрри

Рисунок внутренней части корабля

Рисунок Кэрри с изображением ребёнка-инопланетянина

Надписи на рисунке:

— на теле видно вены. Цвет: жемчужный, что-то вроде серо-белого. Инкубатор сделан из прозрачного материала. Прозрачная жидкость. Ребёнок-инопланетянин

не видела никакой связи между снами и видениями и сексуальным насилием. Впрочем, также, как и я. В её сне и в её видениях не было и намёка па сексуальный подтекст. Когда некоторые психологи и психиатры сталкиваются с чем-то необычным, они даже не пытаются найти какое-то новое объяснение, они делают всё так, как написано в учебнике. Альтернативных объяснений в их практике быть не может.

Другой случай скрытой информации, полученной во сне, Продемонстрировала моя подруга ЛиЭнн. Ей было немного за сорок. Она работала с детьми-инвалидами в штате Флорида, Я была давно знакома с её родителями, а ЛиЭнн каждый Год приезжала к ним в гости в штат Арканзас. Она очень интересовалась всякими паранормальными явлениями и особенно метафизикой. Её родители ничего в этом не смыслили, поэтому, когда она к ним приезжала, то много времени Проводила за разговорами со мной. Летом 1988 года всё было как обычно. Мы ходили в ресторан, садились за столик в самом углу и часами разговаривали, часто до самого закрытия. Родители ЛиЭнн не могли понять, о чём можно так долго Говорить.

Тем летом ЛиЭнн рассказала мне о странных событиях, Произошедших за шесть месяцев до нашей встречи. Она думала, что это мог быть опыт вне тела, но по мере продолжения её рассказа, я всё больше понимала, что это был типичный случай похищения пришельцами. До этого странного случая ДиЭнн никогда не читала книг об НЛО. После случившегося она прочитала книгу «Команда Аштар». Прочитав её, она решила, что раз уж её опыт был связан с инопланетянами, то этo были правильные пришельцы: красивые великодушные блондины с голубыми глазами. Я хотела быть уверенной в её желании изучить этот странный случай, но я боялась, что если мы сделаем это, то ей откроются такие факты, которые разочаруют её. ЛиЭнн с нетерпением ждала начала сеанса, она была уверена, что всё было именно так, как она это помнит. Поэтому мы договорились о времени проведения сеанса: в нашем распоряжении был весь вечер.

Дядя и тётя ЛиЭнн тоже были моими хорошими друзьями. Они бы точно не поняли того, что их племянница интересуется такими таинственными вещами. Они как раз уехали из города, и мы решили использовать их дом в качестве места для проведения сеанса. Мы знали, что там нас никто Не побеспокоит. Мы удобно устроились в креслах в гостиной и я попросила ЛиЭнн рассказать мне всё, что она помнит, для того чтобы записать её воспоминания на диктофон. Я всегда предпочитаю вначале записывать сознательные воспоминания человека. Ведь иначе, после проведения сеанса, человек может сказать, что не узнал ничего нового, что знал всё это и раньше. Под гипнозом человек всегда рассказывает что-то новое.

ЛиЭнн называла всё произошедшее сном, но это совсем не было похоже на сон. Просто она не знала, как можно назвать это по-другому.

Она вспомнила, когда именно это произошло и, что происходило до этого. ЛиЭнн, её муж Майк и их сын Адам собирались поехать к родственникам, поэтому в день перед поездкой она допоздна занималась стиркой. Майк и Адам уже спали, а ЛиЭнн складывала чистое бельё в комнате для гостей. Первое, что она заметила, это маленькие тени где- то сбоку. Она видела их уже не в первый раз. Эти тени не были похожи ни на что из того, что находилось в комнате. Тени всегда появлялись на полу или на стене, но всегда очень близко к полу. Когда она пыталась посмотреть на них, они исчезали. Она могла видеть их только боковым зрением. Чаще всего такие тени люди видели непосредственно перед встречей с инопланетянами. Можно, конечно, подумать, что это привидения или духи, но всё чаще, при виде таких теней, люди вспоминают о пришельцах.

У меня есть теория по этому поводу, но на данном этапе я не могу её доказать. Всё чаще говорят о том, что инопланетяне и их корабли появляются из других измерений. Если это так то, может быть, появление теней ознаменовывает первую стадию выхода в наше измерение — когда они ещё не успели полностью материализоваться. ЛиЭнн подтвердила мои предположения следующей фразой: «Я опять увидела эти тени и подумала: "Оставьте меня сегодня в покое. Я не хочу, чтобы меня беспокоили"». Было бы странно, если бы она сказала это просто так. Судя по всему, ЛиЭнн ассоциировала эти тени с какими-то существами.

ЛиЭнн сложила одежду, приняла душ и решила немного почитать перед сном. Она легла в кровать с намерением почитать примерно около часа ночи, но тут же уснула. Ей показалось, что ей снится сон, но это было больше похоже на ОВТ, потому что она вдруг оказалась в воздухе над своим телом.

«Самое захватывающее было то, как я смотрела на своё тело. Я смотрела на него, словно на пустую оболочку. Я знала, каково это — иметь тело без души. Я впервые в жизни увидела полное небытие, абсолютное «ничто», пустоту, почувствовала, что это такое. Я была очень взволнована. Я не была в двух местах одновременно. Я видела своё тело, лежащее на кровати, но знала, что меня там нет».

Потом ситуация изменилась. Она ощутила какую-то крайнюю необходимость, вернуться в своё тело, встать и пойти в ванную комнату. Она вернулась в тело но, не успев встать, услышала пронзительный звук. Этот звук был похож на звук работающей электропилы - высокий и пронзительный. Часть сё сознания пыталась убедить ЛиЭнн в том, что ей послышалось. «Сейчас ночь. Насколько бестолковыми должны быть соседи, чтобы посреди ночи включить электропилу». ЛиЭнн сказала, что оценивать ситуацию нужно теми критериями, которые тебе знакомы. Однако она знала, что уже не в первый раз слышит этот звук. Эта ситуация была ей знакома, это уже случалось с ней раньше.

Впоследствии я встречалась и с другими людьми, которые перед встречей с пришельцами слышали механические звуки (очень часто пронзительные звуки). Так что это было ещё одним доказательством того, что ЛиЭнн ожидала встреча с инопланетянами. ЛиЭнн было неприятно вспоминать то, что произошло потом.

У неё появилось ощущение, что она висела над кроватью вниз головой. Потом ей показалось, что кто-то пытается проникнуть в её интимные места. Сексуального возбуждения она не ощущала. Было, похоже, что в неё вводят какой-то медицинский инструмент. Потом ей очень сильно захотелось в туалет. Другая часть её сознания говорила: «Я описаюсь прямо в кровати. Я чувствовала, что вишу вниз головой, но мне казалось, будто я всё ещё лежу в кровати. Это было очень странно. Я хотела вернуться обратно. Я знала, что если я этого не сделаю, то описаю всю кровать».

Потом она почувствовала, как ей в горло вводят какой-то инструмент. Ей казалось, что её сейчас вырвет. Она подумала: «Теперь я точно перепачкаю всю кровать. Я не только описаю её, но меня ещё и вырвет. Это не может быть сном. Всё это слишком реально!» Она настолько чётко ощущала все запахи, что это просто обязано было быть реальностью.

Все ощущения прошли так же быстро, как и начались. Она вновь лежала в кровати. Она хотела проснуться. ЛиЭнн посмотрела туда, где находились раздвижные окна. «В комнате было очень светло, и я подумала: «Почему так светло, на улице ведь ночь? Почему свет проходит через окно, ведь я не оставляла его открытым?» Я выглянула, а может и вышла на улицу. Я не помню. На улице должен был быть внутренний дворик и закрытый бассейн, но там ничего не было. Там, где должен был быть мой бассейн, стоял стол. Светил яркий, белый свет. Это было удивительно, ведь я думала, что лежу в кровати у себя дома. Вместо внутреннего дворика и бассейна я увидела ярко-освещённую комнату. Я помню, что увидела людей. У них была смуглая кожа. Они были голые по пояс. Я подумала: «Что случилось с моим двориком? А если это и есть мой дворик, то, что здесь делают эти полуголые люди с этим столом?» У меня было ощущение, что я наблюдаю за ситуацией разными частями своего сознания. Но ни одна из частей не могла понять, что же происходит на самом деле».

Это было последнее, что она помнила. «Я успокоилась. Я вновь почувствовала себя уверенно. Я знала, что я не сплю. Но я не хотела открывать глаза, потому что мне не хотелось ничего видеть. Я не знаю, как долго я пролежала с закрытыми глазами, но когда я их открыла, то комната была такой же тёмной, как и должна была быть ночью». Я подумала: «Слава Богу! Я опять у себя дома!» Я лежала на животе, хотя никогда так не сплю. Моё тело было полностью расслабленно. Я не помню, чтобы хоть раз я просыпалась настолько расслабленной.

Кровать была абсолютно чистой. На ней не было ни следов мочи, ни следов рвоты. Простыни были гладкими, как будто Н вообще не двигалась. Часы показывали три часа ночи. Значит, прошло два часа. В туалет мне не хотелось. Первое, что я сделала, это проверила раздвижное окно. Оно было закрыто. >1 посмотрела как дела у сына и у мужа, который храпел на ди- ише. Всё было так, как и должно было быть. Я везде включила свет, пошла на кухню и закурила. Сидя на кухне, держа в руках сигарету, я подумала: «Ну, разве это не прекрасно? Физическая реальность». Я потрогала стол: «Да! Это же великолепно! Он материален. Разве не прекрасно находиться здесь?» Я подумала, что это был всего лишь странный ОВТ. Я поняла, как прекрасно возвращаться обратно и как прекрасно быть частью этого мира. Прекрасно иметь материальное тело и ценить его. Именно об этом я и думала, когда на кухню зашёл Майк. Он хотел знать, что я делаю на кухне посреди ночи. Я сказала ему: «Дорогой, мне просто приснился странный сон».

Если всё это было всего лишь кошмаром, вызванным расстройством кишечника или болями в желудке, то почему тогда ЛиЭнн чувствовала себя абсолютно нормально после того, как проснулась? Её не тошнило и не рвало.

Вот ещё одна странность. Если в неё вводили всякого рода инструменты, то на следующий день в этих местах у ЛиЭнн должно было быть либо раздражение, либо ощущение дискомфорта. Но, несмотря на некоторое замешательство, ЛиЭнн чувствовала себя прекрасно. Именно поэтому она и решила, что все это было всего лишь сном.

После нашей беседы мы прошли с ней в комнату её тети. Там мы собирались провести сеанс гипноза. Когда ЛиЭнн вошла в транс, я велела ей отправиться в январь 1988 года, в ту ночь, когда всё произошло. Она вновь складывала выстиранное бельё. Ей показалось интересным, что она видит, как всё происходит.

ЛиЭнн: Я вижу спальню. Я вижу, что на мне надето. Я даже не столько помню, какие картины висят на стенах, я вижу их. Это как воспоминание, но разве воспоминание можно увидеть? Так всё и должно быть? Ведь есть же разница между воспоминаниями и способностью видеть.

Мне пришлось отвлечь её от попыток понять всё происходящее и заставить просто пересказывать то, что она видит. Если человек продолжит анализировать ситуацию, то он может переключиться на оценочное мышление, что может изменить процесс гипноза. Я объяснила ЛиЭнн, что таким об разом человеку легче запоминать события.

Л.: Но я никак не участвую в происходящем.

Долорес: Ты не должна принимать в этом участие, если ты не хочешь. У тебя есть выбор. Ты можешь просто смотреть. Ты сама решаешь.

Она продолжила описывать комнату. Вдруг, она заметили тени.

А.: Они всегда очень низкие. Я всегда вижу их краем глаза. Они не похожи на тени на стене. Обычные тени привязаны к предметам. А эти просто находятся там, а потом, вдруг, исчезают.

Закончив складывать бельё, ЛиЭнн хотела пойти спать, потому что очень устала. Заснула она сразу. Когда я спросили её, спала ли она всю ночь, она прошептала: «Нет». Она не объяснила своего ответа. Тут же на её лице отразилась физическая боль. Судя по выражению лица и по движениям тела, там что-то происходило, но ЛиЭнн молчала. Наконец она глубоко вздохнула и сказала: «Я не хочу вспоминать об этом». Я попыталась успокоить её, заверить её, что она находится в полной безопасности. Я попыталась убедить её взглянуть на всё происходящее с точки зрения объективного наблюдателя. Прежде чем она овладела собой, мне пришлось разговаривать с ней на протяжении нескольких минут. Её дыхание было глубоким и неровным. Я знала, что что-то происходит. Она всё время молчала и только иногда слегка дотрагивалась до моей руки. Казалось, она хочет удостовериться в том, что я рядом и, что она не одна. Она не переставала касаться моей руки. Это помогало ей, она чувствовала, что я рядом, что я никуда не ушла. Она была настолько поглощена тем, что с ней происходит, что даже не реагировала на мои вопросы. Но после очередного вопроса, она обратила, наконец, на меня внимание. Она испытывала что-то такое, о чём не хотела и торить. В конце концов, она сдалась: «Это безумие!». Я скатила ей, что слышала настолько странные вещи, что уже ничего не может меня удивить. Я попыталась убедить её в том, Что если она сможет начать рассказ, то потом ей будет легче.