Первые теории и ранние исследования
О. традиционно рассматривался как всепроникающее и адаптивное по своему характеру явление. В нек-рых ранних концептуальных моделях О. рассматривался как некий универсальный инстинкт, возникший в условиях естественного отбора.
Принципы О., к-рые Хаймен выделяет на основе анализа ранних работ по этой проблеме, заключаются в следующем:
1. Все наши образы восприятия выводятся из сенсорных входных сигналов и потому подвержены искажениям. Люди руководствуются воспринимаемыми указаниями в отношении того, что представляет собой реальность, обычно осн. на наиболее вероятном событии, и именно на этих указаниях играют обманщики.
2. Знание О. не всегда равносильно действию, имеющему цель ускользнуть от обманщика, не дать себя обмануть или разоблачить ложь. Ранняя литература изобилует примерами, в к-рых О. рассматривается как положительное (напр., ложь во спасение) или даже пользующееся спросом (напр., выступление фокусников) явление.
3. Понятие спровоцированного вывода имеет прямое отношение к О. Обманщик должен скорее направлять мишени в сторону желаемого исхода, нежели говорить то, во что им следует верить, или то, каким будет рез-т.
Роджерс, формулировки к-рого созвучны теории О. как адаптации, писал следующее:
«Отбор критериев для классиф. симуляции осуществляется и в значительной степени предопределяется нашими объяснительными теориями. Совр. теории постулируют, что мотивация к симуляции яв-ся или продуктом психопатологии личности, или ее криминального прошлого. Я предложил третью модель, согласно к-рой симуляция яв-ся типично адаптивной реакцией на неблагоприятные обстоятельства. к-рая м.б. наилучшим образом понята в контексте теории (принятия) решений (с. 116).»
Дети и обман
В процессе отногенеза ложь начинает возникать уже в самом раннем возрасте, независимо от социально-экономического статуса и образовательного уровня семьи, и продолжает проявляться ничуть не в меньшей степени в период отрочества-юности и ранней взрослости. Подвергающиеся О. дети демонстируют различные реакции, в зависимости от возрастных и ситуационных факторов. Как и в случае взрослых, у детей связь между подверженностью О. и способностью обманывать др. практически отсутствует.
Ястроу исследовал эффекты фокусов и др. форм О. на детях. Маленькие дети рассматривались им как неподверженные действию О., так как они не имеют сформированного представления о причинно-следственных отношениях. Ястроу ошибочно полагал, что значительному снижению шансов на О. могло бы способствовать распространение образования.
Более совр. данные говорят о том, что младшие дети не оценивают ложь с моральных позиций, что связано с их неспособностью устанавливать различие между внутренним (психич.) и внешним (ситуационным). Поскольку ложь яв-ся одной из первых развивающихся форм вербального интерактивного поведения, умение детей обманывать, по-видимому, варьирует в зависимости от возможностей ребенка посылать сообщения и получаемой обратной связи.
Исслед., исходящие из тезиса о том, что маленькие дети научаются обманывать от ухаживающих за ними взрослых, показывают, что О. и избежание наказания находятся в обратно пропорциональной зависимости. Четырехлетние дети лгут, чтобы избежать наказания (44% от всей выборки) или по др. эгоцентрическим причинам, напр., шутки ради (10%) или в целях собственной выгоды (14%). Подростки рассматривают ложь как важную соц. проблему — столь же серьезно, как это делают взрослые, несмотря на почти универсальную нечестность, присутствующую в отношениях среди старших подростков и молодых взрослых. В целом, по мере того как дети становятся старше, они все больше оправдывают ложь альтруистическими соображениями, не отличаясь в этом от взрослых.
О. приобретает угрожающие размеры среди лиц с высшим образованием и среди тех, кто готовится стать нашими лидерами. От 33% до 66% уч-ся средних школ и колледжей прибегают к О., и большинство преподавателей колледжей — постоянные его свидетели. Установлено, что свыше 85% студентов колледжей обманывают своих товарищей, и почти все допускают ложь в отношениях с остальными, оправдывая это тем, что они хотели оградить обманутую сторону от большего зла. Практически все исслед. в условиях школы предусматривают использование уводящих в сторону, скрывающих истину или откровенно ложных инструкций, мотивированное тем, что осведомленность о целях процедур будет приводить к систематическому искажению рез-тов.
Военный обман
Теория О. получает поддержку со стороны военных исслед., охватывающих широкий спектр способов и методов ведения военных действий. Огромные суммы денег затрачиваются федеральным правительством на систематическое изучение методов О. в ходе военных операций, мн. из этих методов классифицированы. Корни совр. военного мышления можно найти в Ветхом Завете, в работе Карла фон Клаузевица «О войне» (On war), произведениях китайских философов, таких как «Иск-во войны» (Art of war)Сун Чжу, работах по психофиз. и психометр., эстрадной магии и др. источниках.
О. оценивается военными положительно. Как правило, обнаруживается обратно пропорциональная связь между степенью примененного О. и реальной военной силой. О. — дешевое средство с т. зр. труда и капитала. Самое главное, О., по-видимому, срабатывает в большинстве случаев, разумеется, при условии его надлежащей подготовки, что объясняет его высокую выгоду и непрекращающееся использование.