Здоровые проявления нарциссизма

- Мы не убегаем от своей пустоты и не заполняем ее, чем придется, а мужественно пребываем в ней в попытках услышать и понять себя.

- Наши ошибки принимаются нами с сожалением или раскаянием, сопровождаются попыткой разобраться с участием не только внутреннего «обвинителя», но и «адвоката».

- Мы можем расстроиться или обрадоваться чьей-то оценке, но она не влияет на нашу деятельность, не останавливает и не определяет ее.

- Мы стремимся к признанию. Но это не единственная цель нашей жизни. Нам важен не столько результат, сколько процесс. Мы способны получать от него удовольствие.

- Наша самооценка и самоуважение могут колебаться в определенных пределах, но есть уровень, ниже которого они не падают и выше которого не «взлетают».

- Мы соревнуемся с другими, но не для того, чтобы победить, а для того чтобы лучше понять себя, выделить свою индивидуальность, неповторимость, нишу.

- Мы очаровываемся и разочаровываемся, но не идеализируем и не обесцениваем.

- Мы присваиваем себе не только свои промахи и ошибки, но и свои достижения, успехи, самые разные по оттенку качества нашей личности, опыт.

- В отношениях мы выстраиваем и удерживаем свои границы, не отвергая, поддерживаем свое самоуважение, не унижая, любим, не идеализируя.

- Мы не отворачиваемся от существующего, неугодного нам мира, мы создаем свой мир, творя.

Системный анализ семейных тайн в психотерапевтической практике Олифирович Наталья

Статья посвящена семейным тайнам как системным феноменам. Семейная тайна проанализирована как подвергшаяся трансформации основа семейного мифа. Автор приводит универсальные характеристики семейных тайн, примеры их влияния на семейную систему, структуру и содержание терапевтической работы.

§ Семья — это узорчатая паутина.Невозможно тронуть одну ее нить,не вызвав при этом вибрации всех остальных.Невозможно понять частицу без понимания целого…(Диана Сеттерфилд, «Тринадцатая сказка»)

§ Жизнь отдавай, а тайны не выдавай.(Народная мудрость)

Введение в проблему семейных тайн

Слово «тайна» существует со всех языках мира, а в славянских – почти во всех – имеет один корень. Интересно, что смысловое значение этого слова варьирует от «неразгаданный, скрытый, неявный» до греческого τηΰσιος «обманный, тщетный, напрасный». Родственным также является древнеиндийское «вор». Встречается и такое значение, как «отрицание», «лишение» [5]. Таким образом, проникновение в любую тайну – это сложный процесс, связанный и с разгадыванием, поиском, практически детективной работой, и одновременно с проникновением в зону запретного, тщательно скрываемого, глубоко запрятанного, не предназначенного для чужих глаз.

Изучая семейную историю, психолог зачастую сталкивается с табуированными областями, о которых члены семьи по той или иной причине не хотят или не могут говорить. Сложность заключается в том, что вокруг такой тайны констеллируется много энергии, направленной на ее подавление, отрицание и/или сокрытие для защиты семьи от болезненной и разрушительной реальности.

С такой «областью тьмы» мы можем столкнуться и в индивидуальной, и в супружеской, и в детско-родительской, и в системной семейной терапии.

На микро- и макросистемном уровнях функционирования семьи осуществляется поддержка тайны, потенциально разрушительной для системы. Супруги могут тщательно оберегать секреты, связанные с их родственниками либо с их актуальными отношениями.

При включении нового члена в систему его попытки выяснить семейную тайну пресекаются.

§ Как нуклеарная, так и расширенная семья может хранить тайны, связанные с психической или соматической болезнью

(первая жена мистера Рочестера в «Джейн Эйр»), предыдущими браками, умершими детьми, неблаговидными поступками и др.

§ На мегасистемном уровне иногда также принято табуировать значимую для семьи информацию.

С одной стороны, семья может хранить запрещенные к распространению сведения о ее членах, способные навредить ее социальному статусу.

С другой стороны, социум также может оберегать свои тайны, важные для жизни семьи.

В нашей стране «закрытой» была информация о пропавших без вести на фронте, погибших в лагерях и в сталинских застенках.

В семье из-за страха социального осуждения иногда «забывали» о ком-то из членов семьи, через десятки лет посмертно реабилитированном и тем самым вернувшимся в систему [4].